По семейным обстоятельств пришлось мне ехать жить и работать на Украину, в Одесскую область. Здесь всё для меня было ново: и летняя жара, и удивительно ранняя по сибирским меркам уборка зерновых, и виноградарство с садоводством. Поразило множество церквей, в Сибири их к тому времени уцелело очень мало. А были это семидесятые годы прошлого столетия.
Через обком партии нашёл я вакансию в Тарутинском районе и уже через неделю работал в должности ответственного секретаря редакции районной газеты. Это – главное лицо после редактора. Есть ещё заместитель редактора, но он вступает в обязанности только во время отпуска редактора. Это такой же корреспондент, как и все, но, более подготовленный, поэтому ему, как правило, доверяют отдел партийной жизни. Как и все, он обязан обеспечивать газету материалами и вовремя предоставлять их ответственному секретарю.
И вот – новый коллектив, новые люди. Это - Украина, но в редакции всего один украинец. Большинство – болгары и русские, а также молдаванка и еврей. Газета выходит на русском языке. Коллектив оказался специфическим, единственным в своём роде и неповторимым. Мне довелось поработать в нескольких редакциях, но ничего подобного я ещё не видел. Здесь была резкая грань: редактор и все остальные.
Редактор, болгарин по национальности, никак не влиял на организацию работы. Он даже материалы перед сдачей их в набор не читал. Так было заведено. Как ответственный секретарь я принимал их от корреспондентов, правил и давал машинистке перепечатывать, а если находил нужным - возвращал корреспондентам на доработку. Редактор начинал знакомиться с текстами только в оттисках страниц газеты, полос на профессиональном языке. Такого отношения к организации работы я ещё не встречал.
Тут он, читая полосы, вылавливал ошибки наравне с корректором. А если ему что-то не нравилось в стилистике, то правил текст на свой лад и, расхаживая по коридору, возмущённо приговаривал: «Ну кто же так пишет?» Я говорил ему, что править надо было в рукописях. Он отвечал: «А ответственный секретарь на что?» Лишь бы править, то есть оставить следы работы. Можно было поспорить с ним, но я оставлять так, как ему нравилось.
Была и другая «дикость»: мужчины тайком от редактора и от меня играли в карты! Заодно и выпивали виноградного вина. Бывает, что проходит рабочий день, но никто ничего не написал, газету делать не из чего. А на другой день – аврал, сдают сырые, наспех сделанные тексты. Приходится доделывать, дописывать, перепечатывать. Я долго терпел, потом пошёл с разговором к редактору. А он напал на меня:
- А ответственный секретарь зачем? Вот и заставляй их работать!
- Дайте мне книгу приказов, я быстро наведу порядок! – горячился я.
Нервы мои не выдерживали, и я шёл в атаку. Заставал их врасплох за игрой в карты и объявлял, что если к концу рабочего дня не поступят корреспонденции, я напишу докладную. Действовало! Садились за свои столы и писали, писали. Качество текстов желало быть лучшим, я правил их, отдавал на перепечатку. Но хоть было над чем работать. Заместитель редактора Припешнюк, человек в возрасте, бывший фронтовик, и тот к сдаче материалов относился несерьёзно. Приходилось подгонять и его.
«Вот это - Украина!» -думал я. На Алтае, в Новосибирской области, в Казахстане, где я успел поработать, - нигде такой расхлябанности не встречал. Однажды я рассердился и серьёзно поговорил с Припешнюком, от которого не поступило ни строчки. Он сказал, что заканчивает статью. Вскоре принёс её, чем меня обрадовал. Он написал о чабане, который славился хорошей работой. И такой это грамотный, судя по тексту, чабан, что знает, в какой луг гнать овец с весны, в какую степь перебраться летом и где лучший корм найти для овец осенью. Даже травы названы, которыми питаются овцы!
Я изумился такому замечательному тексту. А сам подумал: «Это где же здесь луга и степи, если от края до края пашня и посевы?» Пасут здесь овец по лесопосадкам да по полям после уборки зерновых. Там они собирают колоски и потерянное зерно. Поэтому называют здесь овец народным контролем: после них уже ничего не найдёшь! А в основном кормят в загонах привозным кормом.
Заподозрив неладное, я отыскал «Справочник животновода», нашёл раздел «Овцеводство» и ахнул! Статья из справочника была почти целиком переписана, и Припешнюк сдал мне её для публикации в газете. То, что себя он мог подвести, это его дело. Но ведь и меня, и редактора, весь коллектив. Неужели он не понимает, что за плагиат придётся отвечать? Может он всегда откуда-нибудь списывает? Например, из партийных журналов?
Я разозлился не на шутку. Вошёл в кабинет, где занимался весь творческий состав, и громко объявил, показывая статью:
- Вот всё это, что я подчеркнул красным, заместитель редактора списал из "справочника по животноводству". Это чистой воды плагиат! Забирайте и переделывайте, и я пока никому ничего не скажу. А если повторится – доложу куда следует, а там сделают вывод.
Взрослый человек смутился, но тут же принял серьёзное решение:
- Я забираю статью и пишу заявление на увольнение.
- Зачем заявление? Всё останется между нами.
- Нет, я так решил – так и будет.
И действительно, он отнёс заявление редактору, попросил не задерживать его. И вскоре всей семьёй перебрался в Одессу. Видимо, давно готовился к этому, а случай дело ускорил.
Так и остались мы без заведующего отделом партийной жизни, то есть – заместителя редактора. Приходил секретарь райкома партии по идеологии, беседовал с редактором, с коллективом. Сделали в редакции перестановку. Заместителем редактора назначили меня. Ответственным секретарём - заведующего отделом сельского хозяйства. Помнится, я сказал ему в шутку:
- Ну и повезло же тебе!
- Это почему?
- Да потому, что материалы тебе буду сдавать я!
Тут уж я добрался до живой работы! Сдавал материалов столько, что в редакции образовался портфель запасных текстов. Этого здесь никогда не было. Теперь мне всё нравилось, я был на своём месте.
(Продолжение: «Профессионал, или Нет пределов совершенству»)
http://proza.ru/2021/05/04/654