Глава 1.
Дана имела такую удивительную компетенцию, которая позволяла ей общаться на равных с легкостью со всеми - будь то генеральный менеджер Газпрома или вокзальный бомж. Она сразу находила с ними общие темы и свободно входила в их пространство, словно у нее был ключ от любой двери. Каждый человек был ей интересен. Рядом с ней люди чувствовали себя очень свободно и комфортно, так как будто они давние друзья, и, встретившись, раскурили кальян или косячок. Раньше у индейцев это называлось - выкурить трубку мира.
Она была одновременно проста и загадочна. Никто не знал откуда эта женщина появилась в этом городе, есть ли у нее семья, дети, чем она занимается, кем работает, и работает ли вообще.. В целом и возраст было не определить. Ей могло быть и около 30 и около 50. Сама она, шутя, говорила, что ей уже 100 лет.. Судя по тому, как Дана, одевалась и держала себя, создавалось впечатление, что она не ограничена в средствах.
Женщина была выше среднего роста, стройная, очень ухоженная, с приятными чертами лица и широкой обворожительной улыбкой. Ее медово-рыжие волосы всегда были слегка растрепаны и небрежно спадали вниз по плечам, они так сочетались с ее нефритово-зелеными глазами, что в средневековье ее тотчас сожгли бы на костре. Сама же она, иногда смеясь, говорила, что у нее глаза цвета влюбленной жабы. Да и юмор был у Даны своеобразный, порой только она одна понимала смысл своих шуток и так заразительно над ними смеялась, что и окружающие не могли устоять.
В это холодное, солнечное осеннее утро, Дана встала, как обычно около 10 и вышла на маленький балкончик, которые еще сохранились в старинных домах Санкт-Петербурга. Она сделала глубокий вдох. Если закрыть глаза, то можно подумать, что еще весна. Воздух такой же прозрачный и прохладный. А солнце все еще яркое и не жгучее. Ах как хорошо бы, после осени, чтобы сразу же наступила весна...- мечтательно произнесла вслух девушка, и пошла пить кофе.
Она прошла в просторную гостиную, полностью залитую ярким солнечным светом и открыла ежедневник. Это был ее ритуал, она каждое утро записывала, именно ручкой на бумаге, предстоящие дела. Причем все до мелочей, она была в этом педантична: туда она записывала и покупки для кота, и посещение салона красоты и пробежки в парке и многое другое, и особое внимание уделяла рабочим моментам.
Дана прошла на кухню, есть еще не хотелось, позавтракать можно и в городе, поэтому она выпила большой стакан воды и насыпала корм своей любимице - тайской изящной кошечке, которая грациозно сидела на высоком венском стуле, под старину и смотрела на нее голубыми незабудковыми глазами.
-Ах, Несси, моя принцесса
Кошечка ласково мурлыча потянулась не к миске, а к руке хозяйки, она была очень деликатна и аристократична. Дана провела ладонью по немного жесткой, короткой, цвета кофе с молоком шерстке кошечки, отчего та еще громче замурлыкала.
Потом женщина надела на себя стильный брючный костюм из тонкой шерсти лавандового цвета и туфли на высоких каблуках. Уже в прихожей, она остановилась у зеркальной стены и подкрасила губы золотистым блеском. Она улыбнулась, по привычке своему отражению и стремительно вышла на улицу, где ее уже ждало такси.
Дарья Петровна присела на лавочку перед домом, чтобы отдышаться и оглядеться вокруг. Последнее время с ней происходили странные вещи, которые не сильно ее пугали. Она не всегда узнавала свой дом, и даже была одна часть квартиры, которая казалась ей чужой. Чтобы узнать, что это все-таки часть ее квартиры старушке приходилось подходить к окну, возле которого росли дубы, на которых любили сидеть ее любимицы галки и тогда они подлетали и успокаивали ее своим карканьем " ты дома!", а она в ответ крошила им остатки булочки. И начинала заниматься своими домашними делами.
Так и сейчас, сидя на скамейке ,пожилая женщина не очень узнавала где это она. Воспоминания прошлых лет наслаивались одно на другое, и часто вспоминаемое становилось каким-то безжизненным и истончённым.Хотелось снять всё это, как шелуху, или истлевшую бумагу, которой завёрнуто что-то важное. Но она забыла что. Дарья Петровна достала из капроновой сумки сверток, аккуратно его развернула, и вынув сладкую булочку, отщипнула от нее кусочек и отправила в рот, второй кусочек - она бросила, уже бродившей около нее кругами галке, которая словно кошка, вопросительно заглядывала ей в лицо. Так не спеша они подкрепились и старушка, было, собралась подниматься с лавочки, как к ней подошла молодая женщина. Та улыбнулась ей, как старой знакомой
- Доброе утро, я вам не помешаю? - спросила женщина, присаживаясь рядом на скамеечку.
- Утро доброе, - медленно проскрипела старушка - ни сколечко.
Дарья Петровна чуть растерянно и при этом с любопытством стала разглядывать свою внезапную собеседницу, пытаясь вспомнить, из какой же она квартиры
- А вы слышали, как сегодня ночью трубы гудели, а потом воду черпали, опять,наверное, дед Матвей день с ночью перепутал.
Девушка с заинтересованностью переспросила
- Дед Матвей ? А в какой он квартире живет?
Старушка немного напряглась…
- А вы разве не отсюда, вы не знаете, что он года 3 назад, как уж помер.. Я только сейчас вспомнила, но у меня не лады с памятью, ко мне даже доктор, молодая приходила.. Таблетки пить настаивала, но я забыла какие.. А вы не доктор? – вопросительно и заинтересованно заглянула в лицо девушке Дарья Петровна.
- Да, можно сказать и так..- ответила собеседница и бережно приобняла старушку, отчего той стало так спокойно и приятно, будто ее обняла мама.
- Пойдем ко мне пить чай. А как тебя звать, хоть я теперь может и забуду
- Дана, если что я вам напомню. Сейчас я тороплюсь, но очень скоро непременно загляну..А лекарства начинайте пить, рецепт у вас в сумочке, наверное.
Девушка встала, поправила непослушные кудри, кивнула старушке и быстрым шагом удалилась.
Кого это она мне напоминает. И имя такое необычное Дана, может и вправду запомню. В голове у бабульки внезапно прояснилось, она узнала свой подъезд и даже вспомнила номер квартиры деда Матвея. Образ соседа взъерошенного, седого, с бородой-лопатой, немного походившего на домового проплыл мимо нее, как облако. Это даже был не весь дед Матвей, а только его голова, которая, как ей показалось, приветливо ей подмигнула.
Старушка перекрестилась и бодро, пока память ей еще служила, направилась в свой подьезд.