«Любой произведение… прежде всего о качестве истеблишмента» - 14-й постулат Старостина.
К мифам и мифологии… мы чаще всего никак не относимся – ну есть они, ну и пусть. В лучшем случае, как к способу блеснуть эрудицией, а чаще всего, как к сказкам, то есть не выискивая того самого жемчужного зерна, которое было в них вложено их авторами, надо сказать далеко не самыми глупыми людьми даже по современным мерка. Не согласны? Тогда приведите название произведения, охватывающее столько же персонажей, такой же период времени и наличие такого же количества увязанных между собой событий. Вот и у меня не получается.
Наиболее знакомым всем сюжетом мифологии является Троянская война, которая по общему убеждению началась из-за Елены Прекрасной*. В романтическом представлении это не обсуждается, но это было бы верно, если бы именно Елена умыкнула Париса, а не наоборот. В чем вина Елены? В том, что она прекрасна и не ответила Парису на манер Татьяны, в девичестве Лариной: «…я другому отдана и буду век ему верна». В принципе, Парис не мог жениться на чьей-то жене, а Елена едва ли готова была согласиться на роль не пойми кого при Парисе, все-таки статус жены царя выше, чем статус наложницы царевича, к тому же не наследника, так что вероятнее всего Елена была увезена или насильно, или под какие-то невероятные обещания.
С Парисом же совсем другое дело. В доме Менелая он был гостем, то есть, единственное чувство, которое он мог позволить себе в отношении хозяев, это почтение, ну, хорошо, пусть и восхищение хозяйкой, но только в пределах купцов из «Сказки о царе Салтане»: «А у князя жинка есть, что не можно глаз отвесть». А как же, вы спросите, любовь? И ступите на довольно зыбкую почву, потому как юридически закрепленного понятия этому чувству не существует, а и существуй, оно было бы недоказуемо, опять же юридически. Есть масса объяснений поступку Париса: зависть, вожделение, желание оскорбить и унизить Менелая, поиграть в любовь, да мало ли причин, которые могут побудить избалованного юношу совершить подобный поступок. Но это рядового юношу-мажора, но Парис - сын Приама, то есть любой его поступок расценивается, как совершенный с одобрения Приама, сиречь Трои.
Нет ничего удивительного в том, что Менелай воспринял похищение Елены частью коварного плана по вовлечению содружества государств Греции - данайцев в войну с Троей. Необходимо подчеркнуть, что со стороны войска Менелая это была справедливая освободительная война, а не грабительский набег, хоть она и велась на территории Трои. Трюк же с конём никак не подходит под понятие "коварство" - это не более, но и не менее чем военная хитрость, тем более допустимая, что война данайцев была справедливой, а добровольцы рисковали своими жизнями в полной мере, послушай троянцы Лаокоона, а не какого-то шарлатана от прорицания.
Закономерен вопрос: «А причем здесь патриотизм»? Очень даже причем! Спросим через тысячелетия у Приама, Гектора и Париса, он же Александр: «Вы патриоты»? Если они не станут бить себя пяткой в грудь, то кулаком уж точно, и будут клясться и в патриотизме, и в том, что не пожалеют ничего ради родной Трои! На деле получается совсем по-другому. Обнаружив Елену на корабле, Приам и Гектор могли развернуться и доставить Елену назад к Менелаю, что, надо сказать, и было проделано с ней в результате Троянской войны. Не только могли, но были обязаны, как правители, граждане и патриоты Трои, я уже не говорю про обычную порядочность и прочее, прочее. Париса же примерно наказать, дабы впредь неповадно было, даже невзирая на благоволение к нему богов – все-таки боги берегут того, кто сам себя бережет. Вполне возможно, что Приаму пришлось бы выдать Менелаю солидные откупные, которые он, разумеется, выложил бы не из собственных карманов, а распределил между троянцами, но суть не в этом. Утраты и затраты, понесенные троянцами в результате развязанной Парисом войны несопоставимы с теми откупными, что пришлось бы заплатить Приаму ради мира между народами.
Но «понты» Париса оказались Приаму и Гектору дороже, чем их семьи и родная Троя… и где она теперь? Сколько раз её раскапывали? А поступи Приам мудро, вся история этой части мира могла сложиться совсем по-другому, и не исключено, что и ко всеобщему благу, но увы… капризы, амбиции, «понты» и прочие завихрения в головах их сыночков… монархам оказываются дороже всего того, чем действительно стоит дорожить.
А вот если мы спросили Лаокоона или Кассандру об их патриотизме, то они, скорее всего, даже не поняли бы о чем идет речь и сочли бы интервьюера идиотом или провокатором.
В защиту Гектора можно выдвинуть только его личное участие в битве, тогда как сам виновник войны оказался изрядным трусом. Но 10 000 лет назад мудрость монарха была отнюдь не в мускулах, впрочем, как и всегда.
Воленс-ноленс, но история Троянской войны о-го-го, сколько лет назад показала городу и миру порочность единоличного правления** если не всем, чем угодно, то уж государством точно. Нормальный городской совет непременно вернул бы Елену Прекрасную её мужу со всевозможными извинениями, а всех приамидов, за исключением Кассандры изгнал бы из пределов Трои, впрочем, Кассандре была бы предоставлена возможность поступить по собственному разумению. Не подлежит сомнению, что все имущество Приама было бы конфисковано.
Кстати, мир не получил бы скульптурной группы Лаокоона, но он не узнал бы об этой потере, а сам Лаокоон и его семья никак от этого не пострадали бы. Место же этой группы занимала бы другая, например: «Не бойтесь троянцев, дары приносящих», изображающая возвращение Елены прекрасной Менелаю вкупе с солидными откупными. Удовольствие было бы всеобщим. Да, конечно, романтизма никакого, только жесткий прагматизм. Но романтизм хорош, когда на кону персональная судьба романтика, а не государства, сколь большим или маленьким оно ни было.
А может быть и Трою откапывать не пришлось – так бы и стояла. Ах, беда – Шлиман бы не прославился! Так вот для кого старался Парис и прочие приамиды на самом деле – для археологов! Ну, хоть для кого-то…
Кстати о памятниках. Монумент Приамидам вполне был бы уместен в Турции, все-таки именно распутством Париса и попустительством ему Приамидов троянцы освободили от себя это благодатное место. А ведь троянцы принадлежали к эллинской культуре, но разве есть что-то слаще, чем сделать гадость единоверцам? Троянцы - Ау-у? На каких мелочах держится мировая история!
________________
*- надо напомнить, что Парис не предпринимал никаких действий, чтобы завоевать любовь Елены. То есть любовь Париса к Елене принимается как бы по умолчанию, но что он сделал ради неё? Открыл Северный полюс? или Южный? сразился с драконом? кого-то победил? А помните, что Парис был просто подкуплен посулом любви самой прекрасной из земных женщин? то есть не был беспристрастным. А почему бы судьей при определении принадлежности яблока раздора было не призвать того же Тересия***, например, как менее заинтересованного, следовательно, более объективного судью? То есть, Елена Прекрасная была, говоря современным языком, откатом Афродиты Парису, и игрушкой в её руках, лишенной воли сопротивляться притязаниям Париса. Насколько в данной случае хорош Парис, обсуждать, думаю, не стоит. При чем вообще в споре о яблоке была красота? Три богини мерились своими... приоритетами и не более, была бы Афродита страшна как парка, она бы всё равно была бы признана продажным Парисом прекраснейшей.
**- разумеется, и в городском совете кто-то был бы главным, но не на десятилетия, а совет мог блокировать его решения большинством голосов. Признавая порочность единоличного правления, все-таки вынужден признать, что в те времена грабительских набегов, которые считались честью для грабителей, монархия хоть и была худшей формой правления, но остальные, пожалуй, были бы ещё хуже, так как совет не может мгновенно реагировать на вызовы, а монарх может, а вот правильно ли, остается вопросом.
Кажется Людовик ХI говорил, что меры по предупреждению опасности могут быть хуже самой опасности.
***-возражение, что Тересий к этому времени уже умер не принимается, так как Одиссей нашёл-таки возможность с ним пообщаться.