Наследство. Нереальное горе Олега
На следующее утро Олег и Зоя позавтракали быстро. И доехали удачно, пробок на дороге не было, все же в сторону области их дорога шла, а другие автомобилисты в город въезжали. И грузовой транспорт тоже в город тащился. Лавка у подъезда пустовала, не время было выходить и прохожих разглядывать. Ключ в новом замке квартиры Раисы Яковлевны приятно щелкнул, и Олег и Зоя переступили порог, как они считали, своей квартиры.
За окном растекались в стороны облака, освобождая постепенно кусочки синего неба. Солнышко в эти небесные озера опускала лучи и они, пробиваясь сквозь пыльные стекла окон, скользили по коричневой краске пола, по блеклому ковру, ломались в трещинах лака на маленьком столике.
- Мне кажется, что сейчас Раиса Яковлевна войдет сюда, и полетим мы отсюда к своему дому быстро, - передернула плечами от легкого озноба Зоя. – Не выветрилось от нее здесь. Вон и балкон закрыт.
- Вчера такого ощущения не было. Я же здесь ходил, дверцы в шкафах открывал, ничего не чувствовал. Не думай о Раисе Яковлевне, не думай и ты о ней, - успокоил жену Олег.
- Не получается, - тихо произнесла Зоя. – Всюду она. Ни одной фотографии ее здесь нет, а она здесь есть. Нужно было все же фотографию ее с черной ленточкой поставить. И рюмочку рядом и кусочек хлеба положить. Как положено, прощаться.
- Завтра поставим, приходить придется не один день, - согласился с женой Олег. – Вот как все забито старьем, но и новое что-то есть, конечно. Вон наш пылесос стоит. Назад к нам вернулся. Упаковку и не тронули. Не пригодился ей.
В эту секунду в дверь позвонили, долгим призывным звуком. Звонили уверенно, словно знали, что в квартире кто-то есть.
- Ага, соседка пожаловала, никак не успокоится со своим старым завещанием.
Решительно направился к двери Олег. Резко распахнул дверь. На пороге стояла не Светочка, а участковый. Он перешагнул через порог, но дальше коридора не пошел и не собирался идти.
- Что случилось? – первым не выдержал Олег, обращаясь к участковому.
- Это я у вас спрашиваю, что случилось? – ответил участковый, стоя на том же месте.
Хотелось Олегу пригласить участкового в комнату, где можно сесть на старый диван, но можно сидеть, а не стоять.
- Вот пришли прибраться в квартире, пыль смести, цветы полить, - ответил Олег, вспомнив, что, действительно, цветы нужно поливать, как до этого это делала Светочка.
Участковый ничего не отвечал, было видно, что такой ответ его не удовлетворил, он ожидал еще и других объяснений.
- А вы почему пришли, мы ведь вас не вызывали? – вмешалась в беседу Зоя.
- Соседи вызвали. Позвонили. Посторонние появились.
- Это тихоня Светочка позвонила? Вот как меняется человек, когда ему ничего не достается, - с нескрываемой злостью заявил Олег.
- И не только она ко мне обратилась. Родственники вчера приходили. Заявление написали, что в квартире заменен замок. По их мнению в квартиру входить нельзя, время не пришло, когда будет можно в квартиру входить. Пока это имущество Раисы Яковлевны.
- А у родственников завещание есть? – с ехидством в голосе спросил Олег.
- Завещания у них нет.
- Так они никто. Пусть ходят мимо квартиры. Моя это квартира. Только у меня и есть завещание, - уверенно и громко воскликнул Олег, чтобы и эта мелкая змея Светочка услышала его, если на площадке этажа крутиться, у самой двери.
- Завещания нет, - повторил участковый, - но они уже пожали заявление о вступлении в наследство по истечении определенного законом срока.
Никак не мог понять Олег чего же от него хочет участковый. И Зоя ничего не могла понять, она хотела сначала не обращать внимания на разговор мужчин, и и уже начала доставать из шкафов вещи, но под строгим взглядом участкового остановилась.
- Вы, конечно, меня предупредили, что замок в квартире сломан, вот и разрешил вам или его починить или новый поставить. Но находиться в квартире вам никак нельзя. Теперь только от нотариуса зависит, как все дальше пойдет. Родственники сказали, что нотариус в отпуске, через месяц все прояснится. Может быть, не все, но прояснится.
- Что пойдет? Значит, в квартиру свою и входить нельзя? – искренне удивилась Зоя.
- Потерпите, всего-то шесть месяцев, - уже без напора, по-доброму объяснил участковый. – Ваше от вас не уйдет. Мне вот тоже влетело, что разрешил менять замок.
Стало понятно, что из квартиры участковый один не уйдет, придется всем вместе выходить.
На площадке у квартир, действительно, стояла Светочка, прижавшись спиной к двери своей квартиры. И хотелось Олегу, возможно, сказать ей что-нибудь резкое, но не решился. Может еще и она накатать какое-нибудь заявление. Участковый же на дверь квартиры Раисы Яковлевны приклеил тонкую бумажку с какой-то печатью. Потом все спустились во двор.
- Ведут, ведут, добрались до афериста, - увидев Олега рядом с участковым, воскликнула Мария.
- По-человечески не дал людям проститься с Раисой, - зло прошипела Зинаида.
В такую рань они уже успели занять свои места на лавке. Не без помощи Светочки, по всей видимости, приготовились встретить Олега.
- Не думай, достанет тебя Раиса, не спрячешься, - пригрозила Мария.
- Она всех доставала, память у нее уникальная была, до копеечки все считала, ничего не забывала. И тебя посчитает, будь уверен, - добавила Зинаида.
– Посмотрите на него, машину прибрал к рукам, теперь за квартиру взялся, - воскликнула Мария, обращаясь к неведомым зрителям. – А у нее родня есть, и внучка есть.
- Так машину я у нее купил, - не выдержал Олег.
- А квартиру задаром хотел получить? Родственников по боку, все в один рот, - выразила свое отношение к этому факту Зинаида.
Так же неожиданно как начали свое обвинение, они замолчали. И участковый, выслушав женщин, повернулся и пошел в сторону от них, и от Олега и его жены Зои. Казалось, что сейчас без участкового женщины уж распустят свои языки, но этого не произошло. Мария и Зинаида, казалось, что смотрели в сторону супругов, но словно сквозь них, не видя и не замечая их. Словно они были прозрачными. И даже уходя, Олег и Зоя чувствовали, что они словно прикреплены на острые иголочки, как бабочки, острыми взглядами Марии и Зинаиды.
Дома никак не мог Олег прийти в себя, все уже было так близко, все понятно, никаких вопросов уже ни у кого не было в законности главного документа – завещания. И вдруг какое-то ожидание. И не понятно, то говорилось о шести месяцах, то об одном месяце. Вспомнили и нотариуса. Не понятно было, что сейчас можно от него требовать, ведь завещание существует. И эти родственники Раисы Яковлевны появились тогда, когда им уже ничего и не может достаться. Разве судиться начнут, но и тут им ничего не светит. Все было сделано так, как нужно. Деньги же для них есть, а вот бумаги о вкладах Раисы Яковлевны не собирался им сообщать. Раз за разом повторял Олег важные аргументы для себя, потом говорил теми же словами жене Зое.
- Эх, не можем войти пока в квартиру, но потом зайдем, - успокаивала Зоя мужа. - Замок наш, ключи наши, ни у кого ключей нет от этого замка.
- Дело теперь не в замке, - отвечал Олег. – Дело в нотариусе. Только не могу понять, зачем он сейчас нужен. Ошибок в завещании нет. Читал не один раз.
- Так съезди же ты к нотариусу, - предлагала Зоя. – Что это на него стали ссылаться. Пусть все объяснит.
- Так сказали же, что нотариус в отпуске, - напоминал Олег.
- Что нам месяц? Подождем, все лучше, чем шесть месяцев ждать, - приободрила мужа Зоя.
Пятнадцать дней тянулись для Олега, как пятнадцать лет. Он надеялся, что он узнает о возвращении нотариуса первым. Вечерами ни он, ни Зоя старались на это тему, о завещании и квартире, не говорить. Но это не получалось. Пойти же к дому и войти незаметно в квартиру Раисы Яковлевны, об этом и думать не хотелось. На страже двери квартиры была Светочка, которая с радостью готова была сообщить о визитерах участковому. Трудно было ее понять, вместо страданий о пустяшном завещании на ее имя, она теперь травила настоящих владельцев. Тихоня Светочка, оказалось, умела быть вредной, злопамятной, злой. И всю свою злость вымещала на Олеге. Хотя никакой пользы от этого она не имела. Но от слежки за Олегом не отступалась. Да и участковый предупредил, что нежданный визит в чужую квартиру для Олега может закончиться плачевно. Квартира – квартирой, а имущество в квартире другое дело.
- Радуйся машине, - советовала жена Зоя. – Ты вот и про машину забыл.
- Не бесплатно досталась, - огорчался Олег. – Деньги-то за машину в квартире лежат. Не успел посмотреть где.
- Сразу не найти тайные места, умела Раиса Яковлевна все так прятать, что и родные не могли отыскать, - напомнила Зоя.
- Об этом и Алексей говорил, - подтвердил Олег. – Тот и свою зарплату никогда отыскать не мог, до дома донесет, матери отдаст, а потом ищи-свищи денежки.
Прошло еще четырнадцать дней. И никто из родственников с ним не связался за это время. Никто. Он ожидал, что родственники Раисы Яковлевны начнут скандалить, обвинять его в том, что он обманул несчастную старую женщину, хотя наверняка знали, что обмануть ее не так просто. Но говорить можно было все, что угодно. Но они молчали. И это особенно не нравилось Олегу.
- Завтра еду к нотариусу, - стараясь быть спокойным, сказал он жене.
- Тебе, что волноваться, - ответила так спокойно Зоя, словно речь шла о каком-то пустяке.
Хотелось Олегу закричать на жену, чтобы она, наконец, поняла, что он уже не сдерживает себя от злости на всех. На Раису Яковлевну, которая могла при жизни передать ему квартиру, просто подарить, а не писать эти завещания. На участкового, который испугался отчего-то и не разрешил ему заходить в его квартиру. На Светочку, которая умудрилась влезть не в свои дела. С нее и начались неожиданные проблемы. Злился Олег и на родственников, для которых он приготовил объяснения, ясные и понятные, чтобы они все поняли и отступили от того, что им уже и не принадлежит. Лучше бы относились эти родственнички к Раисе Яковлевне, жалели ее, подарки дарили, и не возникло бы никаких больше проблем.
На следующий день, в начале следующего дня, в самом его начале, сидел Олег перед нотариусом. Он почувствовал, что как только переступил сюда порог, его волнения улетучились, растворились, слетели с него как пылинки. Валентина Ивановна взяла завещание, которое ей протянул Олег, внимательно прочитала.
- Хорошо я относилась к Раисе Яковлевне, - посмотрев на Олега, произнесла она спокойно. - Мы знакомы много лет. Сколько для нее потребовалось составлять документов. Образование у нее было хоть и не большое, но природный ум все ей заменял. В финансовых вопросах она хорошо разбиралась, знала, что как и чем распорядиться.
Слушал Олег внимательно Валентину Ивановну, словно сам пришел составлять документ, и сейчас вникал в каждое слово, чтобы не ошибиться, ничего не упустить.
- Конечно, не простым человеком была Раиса Яковлевна, но и жизнь у нее не простой была, и работа тяжелая ей досталась, не для женщины работа. Боялась она бедности, вот и искала поддержки у тех, кто рядом. Новые люди были ей нужны, те, которых она не знает, считая, что они лучше тех, кто перед ее глазами был.
Казалось Олегу, что он может слушать Валентину Ивановну долго, не прерывая беседу, словно ее слова стирали в его памяти проблемы, и даже причина, по которой он пришел сюда, становилась маленькой.
- Что могу сказать по этому завещанию, - вернулась все же нотариус и к тому вопросу, по которому от нее требовались некоторые объяснения. – Только вы должны спокойно все выслушать.
- Квартира, о которой идет речь в завещании ранее принадлежала Раисе Яковлевне, вы согласны?
- Согласен.
- Вкладывали вы деньги в эту квартиру, в ее ремонт или благоустройство?
- Нет.
- Могла ли Раиса Яковлевна передать квартиру любому человеку?
- Могла, но завещала мне, - ответил Олег.
- К вашему завещанию, как документу, нет никаких претензий. Но и до вашего завещания Раиса Яковлевна писала другие завещания на эту квартиру, на других людей.
- Я знаю. Но в конце концов на меня написала, - напомнил Олег.
- Да. Ваше завещание было последним, после вас она уже не писала других завещаний.
- Вот, вот, значит, квартира моя. Моя?
- Нет. Квартира не ваша, - спокойно ответила Валентина Ивановна.
Олег не мог понять, что такое он услышал. Все с завещанием нормально, а квартира не его.
- Перед тем, как лечь в больницу Раиса Яковлевна отменила все завещания. Хотела, правда, подъехать новое написать, но из больницы не вернулась. Хотя, как мне казалось, она чувствовала себя неплохо. Но тут не угадаешь, как болезнь придет и себя проявит.
Последние слова Валентины Ивановны никак не получалось осознать Олегу. Завещание, эта такой важный документ, превращалось в простую бумажку, на которой можно писать что угодно, а потом порвать и выбросить.
- Послушайте, не огорчайтесь. Завещание можно изменить, отменить или просто не писать. Завещание, это пожелание, это обещание. Можно обещать, но не сделать, - спокойно и проникновенно говорила Валентина Ивановна. – Все ваше не тронуто. А чужое, так и осталось чужим.
Олег встал, только у двери из кабинета нотариуса он оглянулся, попрощался, казалось бы, спокойно и вышел на улицу. Машина стояла на месте. В это время зазвонил телефон, но он не ответил на звонок. С пятого раза нажал кнопку ответа.
- Останусь, сегодня у дочки, новые занавески будем вещать в спальне, - глухо звучал голос жены. – Приеду завтра. Мясо в горшочке, блины на тарелке. Не скучай.
Осторожно сел Олег в новенькую машину, ехал тихонько, словно во сне, но все же к дому подъехал. Дома было тихо и спокойно. Включил телевизор, налил чай, взял тонкий блин, сметану из холодильника доставать не хотелось. Вкуса блина не почувствовал. Горячий чай обжег горло. Звук телевизора шуршал, и слова, которые должны были долетать до его сознания, оставались за экраном. Потом он пошел в комнату, лег на диван, и даже, как ему показалось, задремал.
- Ненужная бумага, - услышал Олег свой голос в комнате.
Вспомнил, что завещание, эту красивую бумагу, ему нотариус вернула. И она лежит в папке в коридоре.
- Порву и выброшу, - решил Олег.
Он встал с дивана. Почувствовал, что чуть кружится голова, но все же вышел из комнаты, протянул руку к папке, в которой лежало завещание Раисы Яковлевны, завещание, в котором, как оказалось, не было никакого смысла. И упал. Он увидел шкаф, который словно падает с ним, стену, падающую на него, туфли, начищенные, которые негде было испачкать, ведь он ездил в машине, где было чисто. А как еще могло быть в новой машине. Перед глазами мелькнул листок завещания, который, как ему виделось, протягивала Раиса Яковлевна. И он приподнял руку, вытянул ее вперед, и в этот миг все стерлось из его сознания.
Утром, На следующий день, открыв дверь, Зоя увидела Олега на полу в коридоре, здесь же лежала бумага с текстом завещания, но чуть в стороне. То ли он выронил этот листок, то ли листок выпал из папки, а он, упав, не дотянулся до него. Зоя ахнула, опустилась на стул, очнувшись, позвонила дочери. Начались заботы, которые занимали каждую минуту нескольких дней. Бумагу со словом «завещание» Зоя положила на полку, выбрасывать не стала. Новенькую машину забрала дочь, ей она была давно нужна.