«Если вам понравился спектакль, расскажите о нем кому-то, кто вам нравится, чтобы он тоже насладился. Если он вам не понравился, расскажите о нем тому, кого вы терпеть не можете, пусть он тоже помучается».
— Ариэль Кризопольский
Мое знакомство с русскоязычным театром в Израиле началось со спектакля по всем известной пьесе М. Булгакова «Бег» театра “La Panim” в постановке Ариэля Кризопольского. Будьте осторожны: в тексте есть небольшие спойлеры сценических решений!
Тема белой эмиграции 1920-х годов увлекла многих творцов после 24 февраля 2022 года. Сто лет, ощущение цикличности, аналогия с «Философским пароходом» — кораблями, на которых в 1922 году отбыла внушительная часть интеллигенции. Аналогия понятная, схожая, но не идентичная. Ариэль Кризопольский ищет и находит в тексте пьесы то, что откликается сегодня, и мне хочется обратить внимание на то, как режиссер делится с нами своими находками.
Булгаков обозначил эпизоды «Бега» как сны, и первые несколько сцен казалось, что весь спектакль будет решен в стилистике тифозных, лихорадочных снов (тифом в самом начале заболевает одна из героинь, Серафима Корзухина), языком авангарда. Экспозиция раскрывается будто бы в температурном бреду под какофонию речей. После тараканьих бегов, где генерал Чарнота проигрывает деньги, все проясняется, и спектакль закручивается, впрочем, не лишаясь до конца непредсказуемости сновидений. Не похожа ли жизнь сейчас на кошмарный сон, от которого хочется проснуться?
В постановке задействованы всего пять артистов, исполняющих роли генерала Романа Хлудова (Ариэль Кризопольский), генерала Чарноты (Иван Забашта), его походной жены Люськи (Виктория Кабрамова), Серафимы Корзухиной (Крис Крис) и ее мужа Парамона Корзухина (Михаил Лернер). Остальные лица пьесы участвуют в виде голосов, к слову, очень характерных. Голос Ариэля достоин отдельного восхищения: он просто вцепляется в тебя, проникает внутрь и, кажется, может тобой управлять.
Нить между такими разными и похожими 2022 и 1920 годами протягивают условность в костюмах и современный реквизит: героини обуты в кеды, Серафима одета в платье по моде 60-х, Люська и вовсе в брюках и кожанке, она же в одной из сцен подсвечивает сумку Чарноте фонариком на смартфоне, а когда он отбывает из Парижа, записывает ему голосовое сообщение. Чарнота, выигравший у Корзухина в девятку внушительную сумму, возвращается в Константинополь с электросамокатом.
Декорация из нагромождения чемоданов, ящиков, сундуков, тряпиц, манекенов многофункциональна и в каждой сцене раскрывается по-своему благодаря какому-нибудь неожиданному предмету, придающему новый характер пространству.
То, что называется «саунд-дизайном», в «Беге» на высоте: звуковое пространство заполняется так, что не слышишь на фоне диалогов персонажей жужжание световых приборов или писк в собственных ушах. Речь Хлудова мы слышим под аккомпанемент паровозных гудков. Герои, бедствующие в Константинополе, разговаривают под песню муэдзина. Отдельный поклон за искусный мешап вокализа из песни Pink Floyd “The Great Gig In The Sky” с различными мелодиями.
Песни тех лет «Девушка из Нагасаки», «Ландыш» на стихи Цветаевой и «То, что я должен сказать» Вертинского тоже исполняются условно, речитативом. Сложно сказать, с чем это может быть связано, но хочется трактовать это так, будто их мелодии за сто лет утратились, затерлись. Теперь есть только текст без музыки.
Каждого артиста хочется особо отметить за отдельные черты, подаренные героям: Ариэля — за параноидальность и лихорадочность, Крис — за твердость и решительность, Викторию — за экспрессию широкого спектра, Ивана — за комизм, Михаила — за очаровательную неуклюжесть.
А кулуарные споры после спектакля привели к выводам, что пьесу надо интерпретировать: а) в отрыве от любого контекста, брать только сам текст; б) внутри исторического контекста; в) внутри творческого контекста (вкупе с «Днями Турбиных», «Белой гвардией», даже с «Театральным романом» и, возможно, с «Мастером и Маргаритой»!)
Спасибо театру “LaPanim”! Теперь я ваш (иностранный) агент. Всем, кто прочел этот пост, тоже рекомендую присоединяться к агентуре.