Мои маршруты изрешетили город. Я не курьер, но обошла немерено улиц.
И если мне по пути, я заглядываю в окна домов, где со мной случалось счастье. И в этом темно; неудивительно — поздно.
Как диагностировать исцеление? Пройти улицей, послушать песню, возродить воспоминание, от которых прежде сжималось сердце, и понять, что теперь оно недвижимо.
Когда хрупкое, став железным, рассыпается в прах, когда Бессмертие умирает, обернуть процесс вспять невозможно — жди тихого Апокалипсиса.
Вбит последний гвоздь в крышку гроба, где покоится Она — иссякшая Бесконечность.
Я напишу ещё про Ад, Чистилище и Рай, лишь накоплю достаточно материала.
А в том парке на набережной, впервые с того момента, как мы примеряли кадры с каравеллами, зацвели кусты, а я уже предательски скрестила пальцы с другим.
Я больше не боюсь говорить прямо, и писать честно, не боюсь, как бы не увидел кто-то не тот и подумал не так. Вы, те самые «не те», понимайте в наихудшем из смыслов! Я невиновна, и мне ничего не грозит.
Летит высоко моя душа, сбросив упряжь, и греется в лучах Беззаботности.
Я свободна, и свободна настолько, чтобы не перечислять, от чего.