Глава 15.
Возле дерева никого не увидел, он обошёл его и со стороны воды на больших валунах сидели два человека, не молодых, но и не дряхлых, но старше его, это видно, и они были славянской внешности, в обычной одежде крестьян примерно 18 или 19 веков. Они посмотрели на него ясными глазами, у одного были голубые, что ясное небо, а у другого зелёные, что изумрудная листва дерева в солнечных лучах.
– Здравствуйте! Приветствую вас, отцы.
Поприветствовал Егоров.
– Здравствуй Борис, сын Бориса, внук Александра, правнук Егора, праправнук Сергея, потомок Всеволода, потомок Властибора, потомок Владимира, Буеслава, Велемира, Ярослава, Бруша, Курбата, Бальда, Богдана, Яровита.....
Заговорил голубоглазый и Егоров в удивлении чуть ли не с открытым ртом, слушал, примерно минут десять, как этот человек называл всех его предков, потомком которых он являлся, и которых Борис не знал и ни малейшего представления не имел о таких далёких предках, корни рода его уходили далеко вглубь, в изначалье.
– Благодарю, я и не знал о таких именах своих предков. Прямо так и сияние идёт от названных вами имён.
– Так на земле когда-то все были сияющими, что тебе солнце и предки глубокие были сияющие, а уж позже потускнели, но, как бы то ни было, умудрялись быть в сиянии, а уж со сменой матрицы система завладела народом вот и за несколько поколений потускнели, а затем уж и уснули. Это не только в твоём роду было. Улыбнулся голубоглазый старец.
Со всеми родами, почти со всеми произошло так. Эгрегориальная система, как гора, нависшая над человечеством, сдавливала, и способности человека утрамбовывались, засыпали, сознание укорачивалось, и спали, как младенцы уже сколько веков. Больших трудов предкам удавалось достучаться до своих потомков.
Ничто не проходит бесследно, любая несправедливость допущенная человеком ложится тяжестью на древо рода его, на плечи рода его. И чем больше худа делает человек, тем больше сдавлен его род. И вообще может погибнуть древо, уйдут все наследники в мир иной, не продлив род, ни потомками и не праведными делами, но если боги видят хорошее у этой семьи, то могут послать им испытание и силы, чтобы преодолеть их и тогда возродится род.
Остались мелкие рода в вашем мире, и при всем при том, светили. Но и в твой род приходят со светом в сердце. Твои сыновья, да и сам ты, но тренировать свои способности, действовать требуется. А народ продолжает пребывать в спячке, в основном превращаясь в биороботов. Печально смотреть на вас.
– Да, ты садись вот на камешек напротив нас. Предложил другой старец. И можешь задавать вопросы, можно и поговорить, соскучились мы по живому разговору. Всё отдыхаем, очень редко появляется здесь у нас народ с вашего мира, уж очень редко. С начала прошлого века никто не пришёл. Рвутся-то сюда множество, но не доходят, сгорают в пути на подступе врат.
– А ты по снедай, по снедай. Небось голоден, восстановить силушку требуется. Вновь произнёс голубоглазый. Вот рядом с тобой и снедь расположена по праву руку от тебя, на камушке. Живому организму в живом физическом теле ещё требуется и питание физическое в дополнение тонкой энергии, да Праны. А ты ещё и не дошёл до той позиции так, что угощайся.
Егоров посмотрел в сторону и действительно, аккуратный большой валун с плоским верхом, словно стол, накрытый вышитым полотенцем, или эта салфетка. Егоров приподнял её и увидел еду. При виде еды, его желудок призывно заурчал. Аромат хлеба он сразу почувствовал, как сел на камень, но не знал, откуда тянется этот запах. Глиняная маркита или горшок с крышкой, как назвать, Егоров не знал. Он поднял крышку и почувствовал аромат каши цельно зерновой, с янтарными кусочками чего-то, Егоров не мог узнать, но, что это овощ, догадался. Деревянная расписная ложка, глиняный кувшин с напитком и такая же глиняная кружка.
– Ох, еда. Действительно еда. Сначала я поблагодарю вас за еду, которую вы предоставили. Благодарствую вас, отцы.
Старцы рассмеялись. И один из них ответил.
– Нет, Борис сын Бориса, благодари Мать. Это её дары.
– Мать? Интересно, а какую мать? Мать Природу? Мать Землю? Или Матерь Небесную? Или Матерь человеческую?
Егоров улыбался и посмеивался, хотя видел старцы серьёзные, а он сдержаться не мог.
– Называй её, как хочешь, у неё много имён, она везде и повсюду. Любовь её безконечна. Нет сильнее её и на белом свете и в тёмном мире, и вообще во всех мирах. Да, ты ешь, ешь, а поговорить-то успеем.
Егоров, отломил кусочек хлеба, поднёс ко рту, но сначала вдохнул его аромат. Откуда-то прилетела мысль, и он подумал.
«Как в деревне когда-то у староверов, когда к ним попадал, тоже такая вкуснота была».
Положив кусочек в рот, стал жевать и от удовольствия зажмурил глаза, затем зачерпнул ложкой кашу, отправил в рот, удовольствие прибавилось, прожевав и проглотив, продолжал, есть пшеничную кашу с кусочками тыквы. Затем налил из кувшина содержимое в кружку и попробовал, это оказалось очень вкусное, компот не компот, но что среднее, может морс, но очень вкусный напиток из свежих яблок. Такое он тоже пробовал у староверов.
Что-то мелькало в его мыслях, никак не мог уловить, зацепиться, развернуть нужную мысль. Возник вопрос:
«Почему перед внезапной поездкой, призраки не показали мне последние эпизоды? А может, показали, да я не помню. В памяти всплыл пылесос. Продолжая жевать, спросил сам себя,
«А пылесос-то здесь причём?»
А пылесос рос в объёме и в него попадали люди. Перестал жевать, и застыл с поднесённой ложкой возле рта, Егоров смотрел и не мог понять, что это такое. А пылесос, равномерно гудя, продолжал свою работу, летели люди, года, эпохи.
Сколько так просидел Егоров под пристальным взглядом старцев, стараясь разгадать картинку. Минута? Больше, меньше? Он не знал, но вдруг щёлкнуло в голове, и он осознал.
«Потерянные души? Куда они? Вселенная ведь тот же компьютер, только живой». Только успел подумать, как раскрылось новое осознание.
Это такое явление, яркое и мощное и возможно очень нужное для вселенной.
Пылесос, захватывающий души с такой силой, что операторы теряли их безвозвратно. И информационные матрицы, а их очень много, и благодаря этому явлению, где-то в небытии сливаются в единый массив, образуя грандиозный банк данных. Вот повидимо именно к нему подключаются разные пророки правдивцы, экстрасенсы, великие математики. Ведь все знания человечества, вся его память, всё там.
Возможно, я, умирая первый раз в первой аварии, подключился к нему, как обычная душа, но затем благодаря своей неординарности, или всё же какой-то силе, обрёл вторую жизнь, вот она и вытаскивала, не дав раствориться до конца.
И связь осталась, подключение работает, не зря же призраки приходят во сне и материализуются явно, не все, а один проходит сквозь стекло окна вовнутрь дома моего. Именно после первой аварии призраки стали материализоваться у меня в комнате.
Возможно, это было моё какое-нибудь воплощение, какая-то часть моего сущего, которая соединена с банком вселенной, и подаёт мне то, что именно мне нужно в определённый момент. Межмировой портал. Сколько миров во вселенной? Не сосчитать. И все они соединены между собой, не каждому это видно.
Подумал Егоров, продолжая с удовольствием поглощать пищу
– Надо же! Как вкусно! Благодарствую. Я сыт. Произнёс Егоров, накрывая остатки еды салфеткой. Здорово. Благодарю тебя Мать, Матушка Природа, Матушка Земля, Матушка всех миров и всех вселенных. Благодарю. А теперь вы ответите мне? Почему я здесь?
– Потому, что ты добрый человек, твоя душа чиста. Это мы увидели ещё в твоё первое посещение нашего мира. В то время ты был без физического тела, а сейчас пожаловал полностью. И с чувствами, и с любовью в сердце и светом. Своим добрым сердцем и сильными чувствами, ты спас много людей и дал им ещё один шанс, тем людям, которые были с тобой, ты спас их, дал им шанс осознать свою жизнь.
– Значит, они действительно спаслись? Но, а я-то причём? Я-то, как мог? Ведь мне вспоминается, я просто призывал всех быть спокойными. Я же не какой-то там святой, а обычный человек, обычный военный корреспондент. Может, не теряюсь в экстремальных ситуациях, сразу возникает план, как найти выход и остаться в живых. Что во мне такого? И как же, я попал сюда к вам?
– Ты любишь, твоя любовь чиста. Как и у той, кого любишь, твоей берегини. Ваша любовь настолько чиста, что вы изменили всё, что было по судьбе предназначено вам.
– А ужо сказать по правде, так святые не ходят по воде, им не нужны белые одежды, они не превращают воду в вино, про них не пишут книги, не слагают стихи. Они любят, любят всем сердцем. Они просто живут, помогая всем. Произнёс другой старец.
– Твоё сердце велико и открыто для любви. В твоих поступках нет корысти. И душа настолько чиста, насколько возможно в вашем мире. И здесь не просто так это случилось. Всё просто и в тоже время сложно. Для кого-нибудь сложно. Ведь все эти люди были собраны Матерью, чтобы исчезнуть навсегда из мира людей и перейти в мир ниже, ещё ниже вашего. Но мать даёт всегда второй шанс, для этого она выбирает того, кого почувствует душой своей. И чтобы дать ещё один шанс этим людям, она выбрала тебя. Разве ты забыл?
– А, что я мог забыть? Что-то и впрямь не помню. О чём вы говорите?
– Что ты должен полететь в командировку двадцать пятого числа, как было запланировано и назначение выписано, а вылетел раньше. Вдруг ни с того ни сего всё меняется и переносится на двадцать первое. Как бы возникли не предвиденные ситуации, как тебе явилась эта информация. Как тебе позвонили и сказали.
«Езжай, ты нужен там сейчас, а не после». Разве не так было?
– Так. Да, именно так мне сказали, позвонили ночью. Ещё сказано было: «Промедление будет тебе смерти подобно». Если бы я не поехал, я выходит, умер бы?
– Нам это не ведомо, но возможно. Решаем не мы. Ответил голубоглазый старец.
– Вот так, даже? Но у меня в мыслях даже не было, не поехать. Я и не смог разобраться, кто звонил, всё так быстро произошло, и мне через два часа мне надо было быть в самолёте и вылетать, и я еле успел на аэродром. Летел на машине так, что сам удивлялся, хорошо, хоть дорога пустая была.
– Зелёный свет тебе дали на твоём пути.
Промолвил голубоглазый старец.
– Повидимо так, может быть уже позже пришли на мой адрес штрафы, ведь я гнал с такой скоростью, а там были и ограничения и камеры.
– Нет у тебя штрафов, ты изменил мир. Немного, но улучшил.
– Как я мог улучшить мир с такой скоростной ездой?
– Мир представляет себя сложным механизмом. Заговорил зеленоглазый старец. Тебе объяснить пока не удастся, может, со временем ты осознаешь, а пока скажу так. Примитивно это похоже на ваши часы, но до безконечности сложнее, так как стрелки теряются в безконечности. и если убрать хотя бы одну шестерёнку, или сместить на один лишь миг и реальность измениться до неузнаваемости.
Баланс и работу можно сохранить, а ты вот в этом получился быть важным механизмом в работе этих часов. Но ты лишь одна шестерёнка. И чем ты выше, человек, по частоте вибраций, тем шестерёнка усложняется. Совершенствуется, это так называется в вашем мире, эволюция, прогресс, движение вперёд, весь смысл игры человека и совершенство материи или души, как вы её называете.
Время обширнее, чем вы там себе представляете, и время кодирует информацию, фактически на вашем языке играет с ней. А вам позволяет входить в различные реальности, а так же прошлого, настоящего, будущего. Порою стягивается, искажается, скручивается. И вы можете выйти на зигзаг времени и воспринять любую реальность, и почувствовать, как ты обнаружил себя в безконечности, там ничего нет твёрдого.
Ещё мир похож на весы. На одной чаше находится свет, на другой тьма. Страх и любовь, добро и зло. Твоя любовь и твой свет смогли перетянуть 253 серых души и дать им шанс. Шанс на исправление.
– Но там были дети. Они что? Тоже были с серой душой?
– Да, так и есть, они шли на исправление, но в этой системе они ещё ниже деградировали, вот так все, и дети, и взрослые оказались вместе. После такого события люди поймут, что без любви на белом свете к окружающему миру в корысти и без совести, жизнь не возможна. И перемещение их на механизм нежить пока отложен, их шестерёнки остались в старом механизме, но стрелки изменили направление.
– А я? Что со мной? Так и останусь здесь?
– Тобой уже занимаются, главный Архитектор и Мать. А мы лишь воины и хранители. Ответ придёт тебе скоро самому. Нам это не ведомо, мы не всё знаем по твоей судьбе, в данный момент.
– Странно. Так, что они все были грешными?
– А, что такое грех? Грех это человеческое, в его искажённом понимании. А на самом деле, есть не правильное действие, ведущее к утяжелению личности и собственного «Я». Жизнь, главное жизнь. Уважение к любым формам жизни. Одна из форм уважения жизни это любовь. Есть главные силы в мире, которые движут человечеством, это Любовь и Страх. Они были запущены для вашей эволюции. По этим законам вы живёте и развиваетесь. Если ты уважаешь всё живое, значит, ты уважаешь Мать. Она и Мать вселенская и Мать человечества, она искусный творец материи лишённой формы. Мать любит вас, как и твоя мать, и любая женщина мать. Любит всех, но формы бывают разные и в дело включается Архитектор. Он ваш учитель, он даёт вам то, что было опробовано предыдущими его учениками. Ему стало интересно, как это испробуют другие.
– А люди? Человеки? Кто мы?
– Вы дети. Дети, как и всё вокруг творения матери, и мир животных, и насекомых. Она любит всех, и любимчиков у неё нет. Всё происходит по замыслу высших богов, совершенство и усложнение форм жизни от камня до насекомого, от насекомого до животного и так далее. Вы люди учитесь любить, творить, набираетесь опыта, оттачивая своими телами грани души.
Егоров ещё долго беседовал с мудрецами и хранителями мира Беловедья. Они многое поведали ему, но не дали главный ответ о его судьбе, как ранее они сказали, пока судьба его не известна. И он вновь спросил о себе.
– А как же я? Меня куда переведут? В мир мёртвых?
– Нигде нет мёртвых, везде всё живое. Весь космос живой и многообразен. Твоя стезя ещё не видна, ещё не пропрядена нить твоего пути.
И Егоров осознал, что на него есть какое-то намерение или замысел богов. Стражи-хранители замолчали и больше с ним не разговаривали, лишь смотрели на него своими ясными глазами. А потом и вовсе исчезли, а он остался сидеть на камне, на берегу реки. Той самой реки, где когда-то купались с Тамарой, и здесь же, чуть в стороне, их угощал своей вкусной ухой Калистратыч.
Он поднялся с камня и сел на берег и долго смотрел на воду, голова гудела от полученной информации, она у него ещё никак не укладывалась и повидимо ещё и не всё запомнил. Это что слышал и воспринимал сознанием, а сколько вошло в подсознание, не измеришь. И даже не может осознать, что пригодиться ему и пригодиться ли вообще. Но жизнь длинная не в своём мире, так в другом, куда уходят, сменив мерность путём смерти, там тоже жизнь. Всё, что получил от старцев, ему пригодиться. Просто в определённый момент откроется.
Он перевёл взгляд на песок вдоль кромки воды. А там, оказывается, сохранился рисунок Тамары, где она выражала радость. Брызги цветными каплями застыли цветной радостью на песке, вдруг ожили. В них показались глаза Тамары. Они смотрели ласково и с любовью, зазвучала музыка Моцарта, а затем зазвучала песня, что часто включала милое создание, барышня Алечка, «Вечная любовь». Слушая музыку, ему вспомнились слова, и он их прошептал чуть слышно, напевая себе.
– Если беда, что ничем не измерить рухнет на землю косою звеня, знаю, что сердце твое не остынет, знаю, Тамара, мне ты веришь, знаю, уверен, ты любишь меня.
Он замолчал, лишь пропевая мотив, откинувшись на спину, посмотрел в голубое небо, вновь прошептал.
Любишь и ждёшь меня.
А ждёт ли?
Воспротивилось что-то или кто в его мыслях, а может, его внутренний голос.
Я ведь ей ничего не успел сказать. Я и сам не знал, что так резко меня вытянут из отпуска и отправят, ведь действительно я должен был лететь на четыре дня позже, а пришлось уезжать ночью. Ну, не будить же её было среди ночи. Думал, позвоню ей, ведь не надолго уезжал, как обычно два-три дня, ну от силы пять дней. А получилось, и позвонить не смог, соединение не происходило, и полная неизвестность. И вернусь ли я в мир наш, неизвестно. И сколько я уже отсутствую дома? Что же я отцов не спросил? Много или мало? Время везде разное.
Егоров откинулся на спину, подложил под голову руки, смотрел в небо, где плыли лёгкие белые воздушные облака, и ему показалось, что сквозь голубой небосвод просвечиваются звёзды. Ему виделась яркая звезда, и ощущал её свечение, ему становилось легко, он знал и верил, через эту звезду светит ему Тамара. Другой мысли он и не допускал.
Вспомнил, последний вечер, и как танцевали, и как он всё-таки её поцеловал.
он улыбнулся, в сердце разлилась нежность, и даже в этот миг, ощутил её губы, и вспомнил, как начинало сносить ему его сознание от поцелуя, и чувствовал, такое же происходило с Тамарой.
Если бы не было тебя, для чего мне тогда стоит жить, а я буду жить во имя любви, и какую мне определит судьбу Матушка, пока не знаю, но я всё равно вернусь, я тебя очень люблю Тамара. И ещё я не сказал тебе многого о любви нашей. Знаю, сердце твоё не остынет, знаю, ты любишь меня. Ангелом смотришь с неба сейчас. Вон в вышине горит твоя звезда.
А вдруг не вернусь? Прошелестела мысль в его мозгу.
Нет, нет, я обязательно вернусь, пусть даже придётся мне вернуться в наш мир в любой форме. Пусть даже кустиком. Например, сиренью. А что? Буду обнимать её ветками, лепестками, цветами, ароматом. Видел однажды её список растений, что хочет купить. Блокнот лежал на качелях, а я не удержался и посмотрел. Так захотелось узнать, что она там пишет и чертит. Оказалось, планировала, как украсить новыми растениями свой сад. В этом списке есть сирень и несколько видов. Вот и опущусь в её сад сиренью. Если конечно мне предоставят такое возвращение на землю.
Хм. Я и так на земле, только в другом мире. Но любовь вечна и всё равно мы когда-нибудь встретимся, главное сохранить любовь.
Егоров продолжал смотреть в небо, изучая облака и ту звездочку, что просвечивала сквозь голубизну и легкие белые облака.
Эх, годочки мои, годики, как в жизни всё не просто, возраст… а я влюбился и без продыха, не могу без неё дышать. А что возраст? Возраст, как возраст, в таком возрасте настоящая жизнь только и начинается. Поздняя любовь?
Возможно, но она уже навсегда, я это чувствую, это не просто влюблённость.
И мысль новая развернулась в его мозгу.
Нет, это не влюблённость, это моя истинная любовь вернулась ко мне. И чуть помолчал, продолжил.
И в ней истинная любовь, я ведь чувствую и знаю, она меня любит. Просто она пока не всё ещё вспомнила. Это новая жизнь. Жизнь в полном сиянии нас в счастливой любви и в счастливом времени, где ничего нас не обременяет, когда только мы, мы и только мы.
Нет, конечно, в нашей жизни присутствуют наши дети, внуки, и другие родственники, но это всё другое. Главное это мы и наша любовь. Взаимная любовь огромная и в наших огромных сердцах, где всё помещается.
Он продолжал лежать на берегу, и вдруг ему показалась картина, падающий самолёт, крики, ужас в глазах людей, кто-то прижал своих детей к себе, а кто в панике, вообще всех отталкивал. И куда-то делись все стюарды. А их было трое. Две девушки и парень. Казалось и самолёт летит сам по себе.
Егоров увидел себя в проходе.
Почему? Не понимаю. Прошептал Егоров.
Зачем-то побежал в кабину пилота, а там никого. И насколько он сообразил увидеть, самолёт летит на автопилоте.
Как? И куда делись пилоты?
И чтобы не нагнетать ещё большего ужаса, закрыл дверь в кабину, и она защёлкнулась. Зачем-то попробовал открыть, но не получилось, вернулся в салон. Люди кричали от ужаса, а он кричал на людей, пытался успокоить их, навести какой-либо порядок.
Это обычная турбулентность, всем успокоиться. Мы все спасёмся и долетим и приземлимся без повреждения».
А потом он оказывается уже не ходил по салону, а летал. Как это у него получалось? И сейчас Егоров смотрел и удивлялся.
Не ходил, а именно летал, а в голове была одна мысль, мысль словами и голосом Тамары.
«Я люблю тебя»
И это предавало ему силы. Летал от одного пассажира к другому и обвязывал энергетической, но прочной нитью и нить была не тонкая, а, как свитая из несколько разных энергий, или нитей.
Но откуда нити у него?
Вот вопрос. И, как это у него получалось?
Егоров и сейчас понять не мог. Вот он смотрит со стороны на свои действия, где скорость его движения была увеличена раз в сто, а то и больше. Как он мелькал среди пассажиров, а их движения были замедленные, он и сейчас разглядеть не мог, но у всех пролегала под мышками прочная нить, толщиной в диаметре сантиметра три, опоясывая торс человека и переходила к другому.
Он ещё, когда очнулся на берегу моря, помнил, как кричал всем, «Посадить детей в середину».
Детей он обвязал ещё большим количество витков энергетической нити или веревкой, как ему отсюда сейчас виделось. Летал или скользил вокруг людей это ладно, но, как он облетел несколько раз самолёт и его обвязывал этой энергией, и скорость его была на много больше скорости летящего и падающего самолёта, у него в сознании не могло прийти осознание.
Что это было?
И увидел, как только он обессиленный упал в своё кресло, в голове шумело, все звуки слились в один гул. Только гул и никаких других звуков, самолёт летел уже ровно, и его догонял огромный шар. Он выкатывался из огромной трубы, и вдруг он нависает над ним, и только над ним. Снова взрыв шара, тряска самолёта, и самолёт очень жёстко приземлился, а на Егорова этот шар и он вылетел в образовавшую напротив его дыру. Он старался бороться, хватался за края, но какая-то сила не известная ему, старалась его выплеснуть за борт, в дыру, как он успел заметить, исчезла, как только он вылетел. Гулко приземлился, в песок, разбиваемый на мелкие осколки своего тела, утопая в песке.
Сейчас он видел, как он медленно приходил в себя, как бы тело собиралось из осколков, что даже снова почувствовал эту боль, но уже в очень лёгкой степени.
Картинка потускнела на том месте, где он себя силился откопать, исчезла совсем, перед глазами вверху вновь было голубое небо. Постепенно шум в ушах прекратился.
Что это такое? Неужели сжалось время? А как? Действительно это я такое сделал? Неужели такое было?
Он лежал, привыкая к спокойной тишине, впитывая в себя пение птиц, да журчание воды. И только он хотел подняться и сесть, как вновь в глазах потемнело, и в этой темноте раскрывалось новое видение, где он снимал на видео своей небольшой камерой. И там происходил бой.
Но перед этим ничего не предвещало никакого боя, мирно сидели и разговаривали, он собирал сведения для своего репортажа. То, для чего его посылали в это место, он уже выполнил, и записи и фотографии бойцов и их рассказы были готовы. Но продолжал записывать на камеру рассказы бойцов и передаваемые ими приветы с шутками и прибаутками родственникам, и ждал вертолёт, чтобы вернуться домой.
В данный момент вдруг обнаруживается, что вместо вертолёта прилетело совсем другое.
Их обстреляли, и Егоров не успел опомниться, как начался бой и он в эпицентре. Не осознавая, он стал снимать, или вернее продолжал, и через какое-то время, они уже были почти в окружение злых и бородатых нахов. Их гортанная речь вызвала у Егорова какой-то ужас.
Никогда и ничего не боялся, а здесь, что-то случилось. Нет, он не испугался за себя, нет. Но увидев, как их охватывали широким полукольцом, ещё немного и цепь замкнётся. Здесь произошло что-то другое с ним.
Ёшкин кот! Слышал он свой голос в ругательстве.
Откуда они взялись? А наших-то не густо, вот только сегодня ожидали пополнение, а вертолёты не прилетали. Он оглядел ребят, которые не растерялись, а уже давали отпор, но их было в десятки раз, меньше, чем противника, нахи накатывались плотной массой, словно пули их не брали.
Егоров не переставая снимать, смотрел, как вот, вот начнётся уже рукопашный бой. И, как же ему стало жалко этих молоденьких мальчишек, хоть и прошли уже такую страшную войну, да они младше его сыновей.
И из его груди вдруг вырвался крик. Почему возник в его груди крик, он не понял.
От ужаса, что вот сейчас на его глазах погибнут эти доблестные защитники Родины, совсем ещё мальчишки. От ярости ли, или от гнева праведного, что яростно развивался у него в груди, он закричал.
И крик вроде бы был не криком, а воем, стоном, видя, как уже замолкают в руках мальчишек оружие.
О себе он почему-то не думал, отчего-то он знал, он останется жив. На него смерть здесь не распространяется, но, как защитить мальчишек, хоть и воинов. Но ведь мальчишки, младше его сыновей. Его крик с каждым мгновением крепчал, становился мощнее и мощнее, а в мыслях у него летело, не прекращая крика.
«Это я так кричу? Разве может человек так кричать?
А крик вырывался из него такой чудовищной мощи, что ряды противника, достигнув первыми нашу жидкую цепочку, вдруг бросили оружие, срывали с головы каски и закрывали ладонями уши. Некоторые падали, а много повернулись и побежали назад. Наши бойцы тоже застыли, словно в ступоре.
И крик Егорова вдруг оборвался, сердце неистово билось, он старался вдохнуть воздух, но никак не мог вдохнуть, словно ребенок ловил его широко раскрытым ртом. В висках давило, словно голову стянуло тугим обручем, возле него появилась тень, и дотронулась до его плеча, и он обессиленно сел на землю.
Как это он сделал? Не мог понять. Откуда у него такое, откуда взялись не человеческие силы, так кричать?
И в сегодняшнем дне Егоров увидел всю эту картину боя, и видел, как до его плеча коснулась тень. Это был призрак, который часто проникал к нему в комнату, сначала он ему снился, а затем проникал реально. После его проявления в реальность, Егоров знал, что ему что-то грядёт. Очередное задание или, как бы приключение на его нижнюю часть спины.
Он не понимал своей реакции в экстремальных ситуациях. Только помнил, что это началось после первой аварии, где пролетел сквозь сердце Тамары, а она сквозь его сердце.
Вторая авария со столкновением с Тамарой, его реагирование усилилось, и даже однажды ему было сказано призраком, что являлся во сне, а затем и проявлялся в комнате.
«Такое случается редко, и то, что случилось с тобой и с той женской душой по имени Тамара. И такие способности иногда будут проявляться в тебе, об них не волнуйся и не зацикливайся, не придавай значение. Некоторые будут разовые, некоторые будут повторяться. Не применяй их в корысти и в выгоде только лишь для себя».
– Да и зачем они мне человеку мирному, применять для себя? Для меня достаточно, чтобы я приносил пользу людям, или как сказала однажды Тамара в подслушанным мною её разговору с природой. «Народу, Роду, Державе, Планете.
Произнёс Егоров, рассматривая яркие пятна мельтешения произошедшего очень давно.
«Научись достигать внутреннюю гармонию». Прозвучало в его мыслях.
– Как достигать внутреннюю гармонию?
Медленно по слогам произнёс Егоров
«Учись, есть сила невидимая, о которой люди и понятия не имеют, и она очень сильная, и она в вашем мире, вокруг вас, стоит только руку протянуть».
– Как мои призраки? Они ведь тоже сила?
«Как они, но они добрая сила. В тебе произошли изменения, волноваться не стоит, они будут тебе только к лучшему».
Лёжа на берегу реки, что текла и в нашем мире и в мире Беловедья, вспомнил, призраки к нему приходили, словно, как ожившие изваяния, а когда какой-нибудь проникал через окно в комнату, становился вроде бы как обычный человек. Но всё равно Борис обходил его стороной, чтобы не дотронуться.
Борис вздохнул, и произнёс то, что вертелось в его мыслях.
– Мне бы увидеть мир в одной песчинке и космос весь вот здесь, в травинке, а может в капельки дождя, и уместить в ладони безконечность и в видении мимолётном вечном. Узнать об истинности лжи, да поняв смысл жизни, жизнь прожить. Принять рождение и смерть, и улыбаясь умереть.
Что это мне стихи вспомнились? Блейк кажется. Вроде так.
Но мне до стихов ли сейчас? Всё же меня более всего интересует, я на самом деле живой и в своём земном теле? Не в сознании ли моём воображение?
Как узнать?
Реальный здесь мир или всё же воображение моё? Ведь прошлый раз я летал и летал без земного тела. Хоть я в тот раз был уверен, что это, правда и Беловедье существует, то сейчас что?
Но, зачем страдать над пустыми вопросами, если думать надо об одном, что делать дальше.
А что думать? Мы рождены, чтобы сказку сделать былью. Не зря же поётся в песне.
И как там, мои далёкие предки? Довольны? Моими путешествиями и преображениями? Эй! Там, наверху! Я выполняю своё предназначение? Как там мой род? Ещё не отвернулся от меня?
Что за мысли лезут мне в голову? Раз не пропрядена моя нить, значит, есть шанс вернуться и помогать Матери из моего мира.
Это чей-то проект? Возможно.
Как там говорил Серёжа о своём проекте?
«В нашем проекте стали все удачные запуски и могу заявить, что наши посланцы попадают туда, куда и планируем. И с возвращением каждого это подтверждается».
Если вернусь, может податься к ним в группу? Надо всё же, ещё вернутся, а там посмотрим. Ещё не известен мой путь. Не пропряден. Интересно, кто прядёт нить пути? По легендам богиня Мать Магощь.
Да, тоже Мать. И моя мать тоже где-то в каком-то мире теперь находится, как и отец. Вот интересно они вместе? Или души освобождённые от земных привязок каждая по себе?
Егоров молчал какое-то время, затем продолжил размышлять.
Нет, думается мне, если встретилась единая пара на земле, в нашем мире, то она и дальше уже не теряется, остаются вместе.
Мысль его перетекла на людей своего мира.
Не всё мне в людях понятно. Одно понятно стало, что жизнь людей зависимых от гаджетов увеличивается в геометрической прогрессии, но у нас больше всего в регрессию, люди в основном живут в онлайн и думают это жизнь, и реальную жизнь уже не воспринимают. Такое большинство, и как направить молодёжь в реальное русло?
И масло добавляется в огонь, а сильные мира сего не поделят мир. Две самые сильные коалиции вроде бы и в мире, но править миром хочется обоим. Всё власть никак не поделят. Вот и ведут войну за энергоресурсы и за власть над человечеством. И мир наш погружается в хаос, террористические конфликты, и войны всё больше погружают мир в падение. Всё больше погружаясь в мир онлайн, а реальный мир остаётся беззащитным.
Да вот, как бы какая-нибудь рука не нажала кнопку перезагрузки. А люди, словно щепки в океане жизни, и не ведают, к какому берегу их прибьёт, мало, кто сам задумывается над этим сам.
Егоров продолжал смотреть в небо, где плыли облака, и они, отчего изменили свой цвет, постепенно становились серее, и новая картина открылась перед ним, он, сегодняшний Егоров, всё так же с микрофоном и камерой, но.
И вот это «но» его ошеломило больше всего. Он стоит на галере карфагенян, и двести двадцать карфагенян против римлян.
Егоров в удивление воскликнул.
– А Карфаген-то здесь при чём? Как я там очутился?
Он в немом изумлении продолжал смотреть этот эпизод, как римляне пошли на абордаж, замахивается над ним меч, и он исчезает, так и не успел рассмотреть, куда.
Но сердце его заколотилось, словно набат, и он спросил.
– Я, что, там рабов спасал? Или я там в то время был? А почему я там военкором оказался? И даже с камерой?
Егоров несколько минут молча переваривал увиденное и затем произнёс.
Случайная случайность. А может и не случайность, а предполагаемое событие.
Если вернусь, надо пересмотреть все мои записи, они у меня все целые, некоторые есть бегло просмотренные.
И-н-т-е-р-е-с-н-о! По буквам замедленно произнёс Егоров.
Что узнаю-то о себе.
А возможно прошлое, настоящее и будущее, время и пространство это иллюзия нашего восприятия, но устойчивая, как говорил Эйнштейн. Самый главный вывод, ад и рай человек выстраивает собственными руками здесь, на Земле. С планеты не спрыгнешь, а если выпрыгнешь из тела, то по мыслям, в рай или ад, что сам создал, то и получишь.
Ох и тропки мои не угаданные и не разгаданные. И как это всё получается?
Перед глазами всплыло ещё одно его путешествие и, причём в то время, когда он был с Тамарой.
Странно, как я не помнил об этом? Спросил сам себя, рассматривая картину, где он беседовал с Джозефом Бомом, с будущим Архимедом.
Их безоблачный полёт и они попадают в изумрудную воронку, и не осознавая, что это такое, на часок попали в глубокий древний мир. Сам момент перехода ясно остался в памяти аляпистым калейдоскопом каких-то картинок с разноцветно-изумрудными вспышками.
Картинка закрылась, а он подумал.
«Как в детском калейдоскопе крутятся цветные стёкла, создавали неповторимый орнамент, так и у меня. Да еще, какой калейдоскоп!
Оказывается, я не раз бывал в древних мирах. Надо же!
Не успел расспросить Тамару, что она вспомнила. Правда, нас оттуда выперли за не соответствием, не вмещались мы своей энергией в том мире, но успел побеседовать с будущим Архимедом. Интересно, а может он мне повернул мои мозги?
Что он сказал?
И сейчас же в его голове снова прозвучал голос будущего-прошлого Архимеда:
«Тебе и ей надо быть совсем в другой реальности, а сюда вы попали из-за сбоя в системе, но и это не случайность, просто в энергетической системе вам уготована миссия, которую вы должны выполнить. Обстоятельства сильнее нас, так диктуют Боги, иначе никак. А человек, какой власти или обществу, режиму или религии может подчиниться? Никакой.
Никакой, кроме, как Богу, но ты понимаешь, Бог-то в тебе и во всех других таких же, как и я, и ты. Так кто же тогда может властвовать, устанавливая свои законы, советуя тайно или открыто? Ты можешь осознать? Борис Эгор?
Основное на тебя ложится, Эгорий, и отправляйтесь туда, куда вам положено, вы тендем, и она без осознания поддерживает тебя энергией».
И с этими словами нас опять втянуло в воронку, а из изумрудной воронки нас выплеснуло на Русь, в 12 век.
Странно всё это, когда он это говорил, я ему своё имя не называл, но он назвал моё имя и фамилию, лишь фамилию чуть изменил. Почему? Не знаю, возможно, звучание её в той древности такое.
Может и странно, но там в двенадцатом веке бывал, оказывается, не раз и без Тамары.
Вот почему?
Вот там тоже мозг Бориса отчётливо работал, видать что-то в его мозгу усовершенствовалось во время беседы с будущим Архимедом. Или другие, кто потрудились надо мною. В Беловедье? Нет, туда я попал позже.
Я мог контролировать в буквальном смысле всё, что там с ним происходило, реальность перестала существовать. Но в том времени он был один, и это было после первой аварии, где-то года через два.
И его действия трансформировались в невероятном быстром темпе, порой знал заранее, что произойдёт там. Может память срабатывала, а может призраки, что во сне приходили это поставляли, а возможно ещё кто-то через меня такое вот творил.
А уж потом в своё время, после второй аварии, нас переместило к воротам Беловодья. Ох, и путешествия были, если всё вспомнить, да записать, это ж какая книга получится. Но я и так её там пишу, а сейчас мне не до книги. Мне бы узнать, как решится моя судьба.
Он продолжал смотреть в небо, ощущая в сердце какой-то подъём счастья.
Вот оно счастье, смотреть в голубое небо и видеть звёзды, к чему стремится душа? Думал Борис.
– А действительно, к чему стремится Душа? Произнёс вслух Егоров, и тут же в мыслях получил ответ.
«Быть человеком – великая привилегия. Есть три аспекта, на которые душа человека направлена.
Это вечность, знание и стремление к счастью. Если не реализовывается стремление души, то вечность будет разбита на короткие воплощения. Высшее знание будет подменено улитарной информацией, а вместо счастья получится только удовлетворение внешних чувств».
– А любовь? – Спросил Егоров.
«Любовь самое главное, а познать не земную любовь, как познать вечность».
– А для чего человек живет, ест, пьет, получает удовольствие, жаждет власти, денег и почестей. И в этом ищет смысл жизни и свое счастье. А счастье, оказывается, в другом. Так?
«Счастье в познании неземной любви, когда в слиянии объятий возносятся, когда лишь только один взгляд или касание пронизывает энергией, и больше ничего не надо. Такой любви единицы. Любовь всегда тиха и жертвенна. Она всегда готова отдавать и ничего не просить взамен».
– Жертвенность, она научит любви? И ей надо ещё учиться. Видел в людях мало жертвенности. И часто говорится о пути сердца
«Как же сможет человек научиться любить, не научившись жертвовать? Ты-то исследовал это в своей жизни?»
– Вероятно так, исследовал, было до боли в сердце. Много лет ходил около Тамары, а вот встретились, произошла снова разлука. И будет ли ещё встреча? Пока неизвестно.
«Человек приходит в этот мир, чтобы через лишения и страдания научиться любить».
– Возможно, но сердце моё верит, встреча будет, и я пока не знаю другого пути для меня, ведущему к этому Божественному дару, к неземной любви. Хотя ведь человечество выдумало много путей, ведущих к Богу.
«Да, это так, путей много, путь йоги и другие эзотерические пути, путь христианского молитвенного состояния, путь странствующих, поющих и танцующих Но всех их объединяет один путь. Путь Любви. Любите друг друга, соединяйтесь в любви, учитесь любить любовь. Жертвуйте собой ради обретения любви. И прекратятся раздоры и войны на земле, исчезнут зло и неправедность, и все люди снова станут братьями и сёстрами. Ибо все вы от Бога. И во всех вас Бог. А Бог, это и есть Любовь.
– А я и не знаю ни одного йога, ни одного святого, которые бы пришли к Божественному просветлению, не настрадавшись и не любя.
«Все великие просветлённые получили озарение, пройдя через многолетние страдания. Тело без Духа нежизнеспособно, а Дух без тела бесплоден и сердце это знает».
– А почему сердце? А никакой другой какой-нибудь орган?
«Так устроено создателем. Сердце орган, который собирает, анализирует и передает о вас в космос или, вернее, в определенное место иерархической системы всю информацию о жизнедеятельности не только всего организма, но и каждой его клеточки. Но и это еще не всё. Через сердце проходят все чувства человека, вся его мыслительная деятельность. Всё это также сердцем оценивается, анализируется, им выносится соответствующее резюме. Все тонкие энергии, вся информация из Космоса воспринимаются через сердце. В нём заложена программа идеального развития личности на данный период его жизни. Сердце соединяет Верх и Низ, духовную часть человека с физической. И главное почитайте женщину, Мать вселенной. В ней лежит истина творения. Она основание всего доброго и прекрасного. Она источник жизни и смерти, источник вечности. От неё зависит существование человека, ведь она опора его труда. Она рождает вас в муках. Она следит за вашим ростом до самой её смерти. Вы причиняете ей томление. Благословляйте её, чтите её, она ваш единственный друг и ваша опора на земле. Почитайте её, защищайте её, любите ваших жён, ведь они и есть матери. Вам давно такое было сказано, но мужской род возомнил себя выше, а это не верно».
– Это я осознал, что сердце не только механический насос, мне бы познать, кто мне отвечает на мои вопросы, и кто это всё мне показывал.
«Я тот, кто в твоём сердце живёт. Я есмь присутствие моё в тебе...
– И почто лежишь, и в небо смотришь? Услышал он знакомый голос, он повернул голову на голос и увидел Макара Калистратыча.
Его дома ждут, а он тутыся загорает,
– Калистратыч, ты такой разговор прервал мне. И не всё ещё рассмотрел, не познал главного, но что делать. Приветствую тебя.
– Приветствует он, а его дома ждут не дождутся, все глазоньки просмотрели ожидаючи.
– Что? О чём ты говоришь? Макар Калистратыч? Кто просмотрел?
– Надость полагать, твоя любимая, а он здеся разлёгся, сам с собою говорит, картинки рассматривает, да птичек слушает.
– Как сам с собою? Нет, нет, я же слышал, не сам с собою.
– Ты домой собираешься?
– Как?
Егоров подскочил со своего места. Но мне было сказано, что судьба моя неизвестна, не пропрядена. Ответ придёт скоро самому, и вот жду.
– Ждёт он, так ответ твой прозвучал в тебе, я и то услышал, а он всё ждёт. Ему и картинки все показали и словами сказали.
– Что сказали? Ничего не сказали, жду вот.
– Ох, мил человек, раз уж ты попал сюда, то твой путь пропряден и даже не стоит сомневаться. Тебе же сказали,
«Отправляйся туда, куда тебе и положено, вы тендем, и она без осознания поддерживает тебя энергией». А ты всё раздумываешь и ждёшь. Ох, хо-хо-хо, такая любовь бывает раз в жизни и то не всегда, и не у всех.
– Ожидание моё, Калистратыч, было нестерпимо.
– Так вот он, твой путь. Смотри. – Макар Калистратыч показал рукой на белеющую тропинку по изумрудной траве. – Ступай, ступай.
– Дай я тебя на прощание обниму, да руку пожму.
Произнёс Егоров, крепко пожимая руку Макару, затем притянул его к себе и обнял, продолжить говорить.
Спасибо тебе, Калистратыч, спасибо, и так благодарен тебе за помощь, даже высказать не могу.
– Этож кака, така помощь? Этож не я, а всё Матушка, она посылает любого, кто ей нужен и туда, куда ей надобно.
– Да, и по всей вероятности, это так. Ведь наше Сознание, как я осознал уже давненько, это и есть участник Единого Светового процесса гармоничного течения Времени! Точка. Всё в одной точки. Лихо? А Калистратыч?
– Во, во, а как же, всё в одной точке и лучами растекаются все творения Единого создателя, даря процесс завершения и совершенствовать до бесконечности всем своим творениям, в том числе и нам. А мы-то и есть его творение
– Ох, Калистратыч, верно. Встретимся ли мы ещё когда-нибудь? Свидимся ли?
– Свидимся, свидимся и не раз. Такое раскручивается в вашем мире, а мне так хочется участвовать. Так, что свидимся. Время-то, какое наступает. Великое, ох и великое. И я так думаю, не только ветер перемен дует, но и единение воли природы, и воли людей. Народа! Человечества! Воля людей-богов совпадает с волей Первотворца, Отца и Матери. На досуге ещё раз вспомни разговор с Отцами и увидишь Архитектора Первотворца и Матерь.
– А я так и не увидел никого из древних гиперборейцев и не поговорил с ними.
– Да, на кой они тебе? Если ты с самими Отцами разговаривал, сам Архитектор тобой интересовался, да и Матушка. И куда гиперборейцам до Матушки, они сами живут под её крылышком. А настоящие гиперборейцы, что оставались в том нашем мире, выполнили своё обещание, помогая Земле и человечеству, они завершили своё восхождение на небеса и за собой ведут всё человечество. Ох и грядёт триединство. Так что свидимся, Борисушка, свидимся.
– Спасибо тебе, Макар Калистратыч.
– Да, что там, наше дело правое.
– Так здесь можно жить, не обращая внимания на наш мир, а ты помогаешь.
– Дак, как жесь? Земля-Матушка у нас чать одна. Одна единственная, беречь следует. Не все просто живут, у каждого свои деяния. Ну ладнось, мил человек, авось увидимся, да и наговоримся. Ступай, ступай. Ждут тебя.
И подтолкнул его в спину, а Егоров шагнул на тоненькую тропинку, белеющую на изумрудной траве, произнёс.
– Спасибо тебе Матушка, благодарен я тебе.
Повернулся и низко поклонился, затем пошёл по тропе быстрым шагом, дошёл до ворот, видел тропка, словно ниточка белела посередине тропы из камней, и уходила вдаль. Егоров шагнул за ворота, обернулся и вновь поблагодарил Матушку с поклоном и зашагал по белеющей тропке, что-то мелькнуло в голове.
– Как в сказке. Произнёс Егоров. И путеводитель из нити, как у бабы Яги? Или нить Ариадны. Да какая разница? Моя нить уже спрядена, и она меня ведёт, и выведет домой. Егоров помолчал, о чём-то вспоминая, продолжил свой монолог.
Если мне не уготована ещё какая-нибудь миссия, для служения Матушки и всего всевышнего Разума, как назвали его Архитектором, то я готов. Всегда готов, только вот с Тамарой мне бы повидаться.
Егоров и не заметил, как уже шагал по знакомой местности. Даже не заметил, как его перенесло к дому. Вроде только ещё был у врат в мир Беловедье, как уже оказался в родных местах. Он шёл, с интересом оглядывался.
– Осень. Прошептал он. Глубокая осень, я, что же, действительно так долго отсутствовал? На деревьях ни листочка, и земля мёрзлая. Но ели зеленеют.
Долго же меня держали там, и думается не зря.
Он посмотрел на небо, оно было синее, как глаза Тамары, с редкими серыми снеговыми тучами, и они собирались в большие тучи, но стали светлеть, и где-то там вверху начинали сыпаться мелкие снежинки.
Егоров не стал ими любоваться, а шагнул в калитку Тамары, с волнением и замиранием сердца.
Как произойдёт встреча? Как встретит, что скажет?
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.