«Пусть я и жил, не любя…»
Пусть я и жил, не любя,
Пусть я и клятвы нарушу, –
Всё ты волнуешь мне душу,
Где бы ни встретил тебя!
О, эти дальние руки!
В тусклое это житье
Очарованье свое
Вносишь ты, даже в разлуке!
И в одиноком моем
Доме, пустом и холодном,
В сне, никогда не свободном,
Снится мне брошенный дом.
Старые снятся минуты,
Старые снятся года…
Видно, уж так навсегда
Думы тобою замкну;ты!
Кто бы ни звал – не хочу
На суетливую нежност ь
Я променять безнадежность —
И, замыкаясь, молчу.
8 октября 1915
– «Всё ты волнуешь мне душу» – “ты” – Любовь Дмитриевна, без сомнения. В юности была ее “привычная суровость”, после одиннадцати лет брака осталась “безнадежность”, но… «Очарованье свое // Вносишь ты, даже в разлуке!» (Л.Д. в Первую мировую войну была сестрой милосердия.)
А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ».
«
Кто бы ни звал – не хочу
Больше на новую нежность
Я променять безнадежность
Вариант публикации в БВ [Биржевые ведомости (газета).]:
Заглавие Очарования сна
»
«Очарованье свое…», «в разлуке», «Очарования сна» – Л.Д. приснилась ему?
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
В. П. Веригина [актриса, добрая знакомая Блока] в "Воспоминаниях об Александре Блоке" свидетельствовала, что это стихотворение, также как и стих. "Протекли за годами года ... ", "За горами, лесами ... ", обращено к Л.Д. Блок (Воспоминания, 2. С. 483).
[
«…Мы сидели за чайным столом втроем и все время говорили о Любе, которая была на австрийском фронте. Еще до прихода Александра Александровича Александра Андреевна [мать поэта] сказала мне: «Саша послал Любе модные журналы, сам ходил покупать». Я удивленно спросила, зачем ей там моды. На это Александра Андреевна ответила: «Саша знает, что она это любит — ее немного развлечет». Меня очень тронули эти журналы: в обычное время Блок относился к таким вещам с насмешкой.
Среди разговора Александр Александрович вынул из бокового кармана сложенные листы с напечатанными стихотворениями и передал мне их со словами: «Вот, Валентина Петровна, это я хочу дать вам».
Мне запомнилось мягкое выражение его глаз и печальный, исполненный нежности звук голоса. Я сразу поняла, что стихи относятся к Любови Дмитриевне. Я пробежала их глазами: «За горами, лесами, за дорогами пыльными, за холмами могильными…» Я невольно прочла вслух конец: «И сжимаю руками моими чародейную руку твою». В этом было столько Любы и Александра Александровича!
Блок молчал, опустив глаза. На листках было напечатано еще два или три стихотворения. Кажется, «Приближается звук…», «Протекли за годами года…», «Пусть я и жил не любя…». Эти листки не сохранились у меня, они пропали вместе с шуточным письмом и немецким рецептом Александра Александровича.
Настроение всего вечера окрашивалось цветом Любы. Мне ее тоже недоставало, и я рада была ощутить хотя бы ее тень. Опять чудился запах «Розы Коти» в комнате, где мы часто бывали все вместе, где она смеялась своим искренним смехом.»
В.П. Веригина. «Воспоминания»
]
– «… В сне, никогда не свободном, // Снится мне брошенный дом.» – …Тема "брошенного" или оставленного "мирного дома", встречающаяся в стихах, в драме "Песня Судьбы" и в письмах Блока автобиографична, связана с Л.Д. Блок (см. ЛН. т. 83. с. 163)."
[
"Литературное Наследство, т.83. с.163" - том посвящен Достоевскому, а на 163 странице - "Омский острог", копия акварели.
Что тема биографична - согласен, но это Л.Д. время от времени "бросала дом".
]
»
В рамках продолжающегося сюжета:
«Есть времена, есть дни, когда…» – предчувствие страсти;
«Я вижу блеск, забытый мной…» – он увидел ее на балу;
«Ты говоришь, что я дремлю…» – они уже разговаривают;
«Ваш взгляд – его мне подстеречь…» – она, кокетничая, отвернулась;
«Натянулись гитарные струны…» – он обернулся к сцене;
«Ты – буйный зов рогов призывных…» – он рефлектирует по её поводу;
«Как день, светла, но непонятна…» – она, дразнит “поэта” и, забавляясь, морочит тому голову;
«Петербургские сумерки снежные…» – ее внутренние метания;
«Смычок запел. И облак душный…» – она принимает его любовь;
«Ты жил один! Друзей ты не искал…» – его охлаждение;
«Превратила всё в шутку сначала…» – расставание;
«Та жизнь прошла…» – любовь уже только в воспоминаниях;
«Была ты всех ярче, верней и прелестней…» – стих на прощание;
«Разлетясь по всему небосклону…» – возвращение к мадонне;
«Он занесен – сей жезл железный…» – …которая указует ему путь из окружающего его ада;
Исходное – “ты” (первая любовь) – это единственное истинное, в противовес всяким другим “новым” или “суетливым” нежностям.