Интервью, взятое 30.09.2023 у Людмилы Витальевны Яковлевой, 1947 г.р., город Karstula, Finland. Изначально я пытался ограничиться только тем, что Л.В. видела своими глазами. Но для полноты картины и временной точности мне пришлось включить сюда и то, что рассказали бывшие рядом с ней родственники и то, что она пережила, увидела во сне или подумала.
Моя мать - уроженка Владимирской области, город Кольчугино. Отец - москвич, металлург. По направлению в 1947 году семья переехала в город Артемовск (сегодня Бахмут), где я и родилась. Почти всю жизнь прожила в Мариуполе, работала в проектном институте Гипромез, затем на металлургическом комбинате имени Ильича. В 2006 году мне исполнилось 60 и я вышла на пенсию. Двое детей, дочь и сын.
Что такое война мы узнали 24.01.2015 года. Квартира дочери была на 10-ом этаже микрорайона Восточный. Утром мы вышли на балкон и увидели, что на бетонке на Сартану появилась какая-то зелёная техника и пускает салюты. "Зачем они это делают, светло же? Кто их салют увидит?"- удивилась дочь. И тут мы замерли: прямо на нас оттуда что-то летело! Так начался обстрел из реактивных систем залпового огня по району Восточный. На углу соседнего дома была одноэтажная пристройка, маленький магазинчик. От него осталась одна воронка. Потом ударили прямо по рынку. А там у дочери были две торговые точки - 20-футовые контейнеры. Постельное бельё, сорочки и прочий хлопок. Мы побежали туда, боялись что всё разворуют. Видим как за соседним домом прячется танк ВСУ, но он бездействует. А на рынке был хаос - беготня и крики. Один наш контейнер был разбит, во втором переклинило дверь. Дочь удивилась: а тряпок тут кто накидал? Потянула за угол одеяло, а под ним оказались фрагменты разорванной девушки. Она была почти подругой, торговала хлебом в ларьке напротив. В тот день погибло 31 человек, по нынешним меркам немного.
Мы сразу тогда подумали на ВСУ. Объясню почему. 11.05.2014 в Мариуполе прошел незаконный референдум. Я в то время политикой интересовалась, на митинги и выступления ходила. Надо было ответить на вопрос: "Поддерживаете ли Вы акт о государственной самостоятельности ДНР?". Для нас ДНР означала Россию. Я, как и многие мариупольцы, проголосовала за независимость ДНР. Мы ведь все были русскими и хотели в Россию. А если точнее, назад, в СССР мы хотели. Мариупольцам продажная украинская власть в то время очень не нравилась. Мы думали, что в составе России нам будет лучше. Вот поэтому мы сразу обвинили Украину - это она нас, "москалей", уму-разуму учит и за майский референдум наказывает. И вот что ещё важно: знали украинские власти об этой атаке заранее. Ровно перед обстрелом отключили связь, газ и электричество. А значит, готовили Восточный к обстрелу. В Мариуполе был тогда у всех на слуху украинский националист Билецкий. Он был влиятельным деятелем и сформировал батальон Азов. Поэтому мы на националиста Билецкого тогда сильно грешили. Позже мы узнали, что нас обстреляла Россия.
С 2015 по 2022 было хорошее время. Город богатый, промышленный, рос как на дрожжах. Строили дома, дороги, бассейн, стадион. Немного злило меня то, что силой насаждали украинский язык. Начиная с детского сада. Новые школы все были украинские. Куда не сунешься, везде "размовляэм рiдною мовою". Это меня немного раздражало, но жизнь возле моря была сытая и благополучная. Даже анекдот тогда появился. На будке спасателей объявление: "Крики о помощи только на украинском". Шутка, конечно. Не было у нас склок на национальной почве, потому что все мы были прежде всего соседям.
24.02.2022 началась война и сразу на севере и востоке завязался бой за Мариуполь. Семья дочери с Восточного сначала перебралась к внуку, а позже ко мне. Правильно сделали, вместо того дома в марте осталось мокрое место. Ничего не осталось. А моя сталинка находилась в самом центре, на пересечении ул. Казанцева и проспекта Мира. Напротив Горисполком, а следующее за ним здание - проектный институт Гипромез, где я раньше работала. И вот сидим мы с детьми, семеро, в моей квартире. Сначала стреляли по нам с двух сторон: с севера и с востока. Это было еще ничего, терпимо. Но потом в небе появились самолёты-бомбардировщики и то, что прилетало сверху, было самое страшное. Больница N 3 и роддом представляли собой единый комплекс. Туда-то и прилетели первые две бомбы. Следующие две попали в корпус университета и на площадь прямо перед нашими окнами. В нашей квартире взрывной волной выбило стёкла, жить в холода там стало невозможно. В затишье мой сын вышел в город и видел ту воронку в два роста глубиной от 500-кг бомбы.
В тот день, 9 марта, мы спустились в подвал. Подвал был тесный, маленький, с трубами. На самом деле это был даже не подвал, а техподполье с толстыми стенами. Поставили в нём стулья в ряд, а для детей одну узкую койку. Остальные "сидельцы" были нашими соседями по подъезду. Всего 12 человек, две собаки и два наших попугая в клетке. Первые самолеты ничего не боялись, летали низко. От их гула вибровали стены. Летит такой вдоль проспекта Мира, а я считаю: раз, два, три... Если до 8 досчитала, значит пронесло, больше бомб не будет, улетел. Когда на улице затихало, мы ходили наверх в туалет. Спускали вниз заготовки, банки, у кого что нашлось. По ночам в подвале было холодно и сыро. Мы наматывали на себя все тряпье, одеяла, пледы, но несмотря на это под утро тряслись от холода. Внуку я отдала свой старый овчинный тулуп большого размера, и он спал в нём прекрасно. Вот мой наказ людям: не выкидывайте старые шубы! Лучше шубы в подвале ничего нет.
И так, теперь по центру били уже не с двух сторон, а с трех. Разобрать кто где и куда стреляет было трудно. Когда мы выползали из подвала на свет божий, оборванная шантрапа цвета хаки клянчила у нас сигареты и пожрать. Кто это я боялась спрашивать. Защищают они нас, или убивают, было неясно. Знаю одно: когда мы видели их лица, то по нам не стреляли. А когда поворачивались спиной - кто их знает?
Мобильная связь работала до 2-го марта. Уже до это все телефоны были разряжены. Помню как в соседних подвалах кто-то догадался снять автомобильный аккумулятор и заряжались от него. До бомбардировки роддома (09.03.2022) приезжала одна машина с водой. Люди выползали из подвалов и вставали в очередь с фляжками и канистрами. Покушать готовили на костре во дворе дома. В один день пытались сварить курицу, но сначала увидели в небе дрон, а скоро прилетело из миномета. Целился в наш двор, потому что до обстрела в него заглянули несколько ДНР-цев. Мы спрятались в подвале, а курицу нашли потом за песочницей. Внук не успел подхватить зелёную куртку, она пришла в негодность. Когда кончилась питьевая вода и кто-то вспомнил, что в центральном парке на спуске к морю есть родник. От туда мужчины приносили питьевую воду.
В подвале нашего дома мы просидели меньше недели. Потом появилась возможность перебраться в частный сектор. У невестки была там родня. В холодном доме, где жила семья сына, находилось 12 человек. А меня подселили к одной старушке напротив, ухаживать. Та была неходячая, еще до войны у нее случился перелом шейки бедра. В том старом доме была печка и это было наше спасение. Утром, около 10, рядом упал снаряд. Я успела натянуть одеяло на лицо, чтобы не посекло осколками, а подслеповатая Катя бормочет: "Люда, как красиво! К нам волшебные снежинки летят". Это было стекло, а не снежинки". 6 дней я там прожила, пока мы не перебрались в бомбоубежище Дворца Пионеров. А к старушке той чуть позже прилетел снаряд. Сын ходил в её дом после обстрела и установил, что баба Катя умерла не от снаряда, а своей смертью до этого. От снаряда погибли наши попугайчики.
Мы перебрались в бомбоубежище Дворца Пионеров. Это было 18 марта. Незадолго до этого, 16 марта, бомба попала в драмтеатр и несколько сотен уцелевших перебрались во Дворец Пионеров. В Мариупольском театре погибла куча народу. Люди находились в подвале и в амфитеатре, а женщин с детьми разместили с комфортом, в отдельных гримерных. Вот туда-то и прилетела летящая по косой тяжелая авиационная бомба. Люди пешком и в машинах уходили на запад, в Бердянск. Мне странно было смотреть на вереницу понурых людей с вещами, которые шли по проспекту Металлургов к морю. Потом они сворачивали в сторону Черёмушек и к поселку Моряков. Ждали ли их там автобусы, или они так и шли пешком до Бердянска, я не знаю. Так и стоит эта вереница у меня перед глазами.
В бомбоубежище Дворца Пионеров было поначалу неплохо, но на глазах становилось хуже. Снабжение едой, водой и прочее хромало и было понятно, что долго там не высидеть. Раз нам выдали по 2 чебурека бесплатно. Сказали, что это подарок от хозяина чебуречной напротив. У него в холодильниках пропадало мясо. А на следующий день выдали только по половинке чебурека, зато всем досталось. Оставшиеся там "театралы" рассказывали про свой опыт. Мы гадали: над нами на втором этаже находится бассейн. Что если бомба прилетит во Дворец Пионеров и затопит нас как котят? Техническую воду с хлоркой мы брали прямо из бассейна, но пить ее было невозможно.
Сначала мы надеялись перебраться в один шикарный пансионат у моря. Моя невестка знала хозяина пансионата. Нам казалось, что там будет безопасно, но пансионат оказался отрезан от снабжения. Поэтому через 5 дней было принято решение ехать в Бердянск. Это была уже Россия, за которую я голосовала в мае 2014 года. В 20 км от центра Мариуполя находился первый фильтрационный пункт, поселок Мангуш. Очередь к нему ползла медленно, мужчины выходили и толкали машину руками. Бензин везде кончился, нам с трудом удалось добыть для переезда 3-х литровую банку. Около длинной вереницы битком набитых автомобилей бегали брошенные породистые собаки. Им не хватило в машинах места. Одна овчарка пыталась к нам прибиться и сопровождала нашу легковушку около 2 километров. "Фильтрация" в Мангуше означала попытку вычислить и задержать защитников Мариуполя. Мужчин раздевали, проверяли наколки, потертости от курка на указательном пальце и следы от ремня автомата на плече.
Бердянск был цел и невредим, потому что сдался без боя. Город украшал российский триколор, часто попадалось красное Знамя Победы с серпом и молотом. Нас разместили в спортивном зале школы. Таких центров в городе было с десяток. В зале на матрасах спало около сотни человек. Русских солдат мы не видели там вообще. Заботились о нас местные волонтеры, они организовали горячее питание один раз в день. Жители Бердянска давали кто что может: заготовки, картошку, соления. Кроме этого в Бердянске первые дни работала моя украинская карточка, ее принимали в трёх магазинах. Позже стали принимать только наличные рубли. Из Бердянска беженцы уезжали в Крым, а оттуда через Керченский мост можно было попасть в Россию. Но мы не хотели в Крым.
Я сильно переживала за дочь, потому что с ней не было связи. Но успокоилась после того как увидела один сон. Будто я в своей сталинке на Казанцева, но не в подвале, а наверху. Вижу, в подвал спускается высокий человек в зимней одежде лет сорока. Я кричу ему: "Постойте! Как там мои дети?". Он оборачивается, показывает свое, до костей обожженное лицо и говорит: "Дети живы. А дальше ты пойдёшь сама". Я ему сразу поверила, потому что это не был живой человек, а посланник из царства мёртвых.
В Бердянске мы пробыли около месяца и за это время сделали 5 попыток вернуться в Украину, в Запорожье. 4 раза нас возили в Васильевку. И каждый раз нас разворачивал русский блокпост. Ссылались на безопасность: мол, возле Орехово проходит линия фронта и по всему, что движется на дороге, стреляют. Мы возвращались, выжидали пару дней и ехали снова. В пятый раз караван из пяти автобусов снова поехал в Васильевку. Женщина-координатор, которая отвечала за эвакуацию, стала просить невестку с 6-летним ребенком пересесть в соседний автобус. Мы испугались, зачем им ребёнок? Нам объяснили: если в автобусе едут дети, то сжалятся и пропустят. А если одни взрослые, то наверняка развернут. Так мама с внучкой поменялась с одним пассажиром местами и оказалась в другом автобусе. Проверяли документы по дороге часто. На подъезде к Васильевке стоял блокпост чеченцев с флагами Ичкерии, Абхазии, и чего-то еще. Джигит с автоматом спросил у невестки: "Чей у тебя ребёнок? Украла? Документы на девочку на рынке купила? Будем делать ДНК-тест". У невестки мгновенно брызнули из глаз все бывшие в наличии слёзы. Тогда кавказец протянул паспорта, ухмыльнулся и сказал: "Я пошутил". Подъехали к последнему, российскому блокпосту в Васильевке и опять встали. Проехали. В Запорожье нас, мариупольцев, встречали радушно, как ленинградских блокадников. Я радовалась людям и думала про себя: получается, что я теперь украинка?
В Запорожье мы пробыли недолго. Там была налажена гуманитарка - одежда, еда, гигиена. На ночь нас отвезли в детский сад, в нём были душевые и накормили от пуза. Из Запорожья постоянно уходили поезда и автобусы с беженцами в западном направлении. В основном ехали во Львов, потому что через Львов шел главный поток беженцев в Европу. А нам нужен был Ивано-Франковск, это в 140 км от Львова. И вдруг приехала "раздолбайка", почтовый ПАЗ-ик, собрал шесть человек и повез нас куда надо. Мы беспокоились из-за денег, их оставалось в обрез. Но шофёр сказал нам, что всё бесплатно, за автобус платят баптисты. Проехали мимо Киева и видели разрушенные окраины. По дороге заночевали в доме баптистов. Частный двухэтажный дом принадлежал семье, в которой жило около дюжины детей. Часть было приемных. Они объяснили, что дом их работает как частный приют, а финансируют его баптисты. Очень меня тогда удивили эти баптисты. Напомнили нам, что мир не без добрых людей.
Ивано-Франковск оказался прекрасный город. Сын сразу пошёл в военкомат, его признали к мобилизации непригодным из-за зрения. Город уютный, чистый и тихий. Жили мы там как у Христа за пазухой. Хотя изредка война о себе напоминала: выли сирены, пару раз спускались в подвалы. Знали, что местные хлопцы воюют и гибнут где-то далеко на востоке. Мы снимали квартиру у частника и поселились в ней вчетвером. Дочка с семьёй в мае попала в Финляндию. Нашлись знакомые, которые их позвали туда. 19.09 2022 года мы четверо, с семьей сына, тоже уехали частным транспортом в Финляндию через Польшу и страны Балтии. Финляндия напомнила мне санаторий в Святогорске, что в Донецкой области. Сосновый лес, вода, чистый воздух. Такой чистый, что я порою по запаху мариупольского кокса тоскую. Гари в воздухе мне не хватает. И самое странное, что война мне не снится. Вот просто ни разу! А баптистов один раз во сне видела. Наверное психика у меня очень здоровая. Только хорошее помню.
...........