В приемную, как всегда без всякого стука вошел Точилин. Молодой сценарист, лет тридцати, тощий парень с усами, в джинсах и синем пуловере на клетчатую рубашку и сходу хотел проникнуть в кабинет к Антону Семеновичу.
Катя, секретарша, увидев это, не размышляя долго, вскочила из-за своего секретарского полусонного кресла и замахнулась на него дыроколом со стола.
- Стоять! Точилин! Иначе я -не я! - и перегнувшись через боковую тумбочку попыталась схватить того за одежду.
- Тпру-у! Катерина! - воскликнул Николай, немного отстраняясь и закрываясь от железной принадлежности в ее руках, - я на минутку.
Они постояли так немного в немой позе, а-ля " Рабочий и колхозница дома". И Точилин несколько отступил.
- Как критические дни то, все-таки, действуют. - проговорил он, оглядываясь в поисках стула. Нет. Он не хотел развить ситуацию. Просто, присесть.
- К нему сейчас нельзя! - твердо и громко сказала Катерина, ставя на место принадлежность бумагомарателя, как считал сценарист Николай Бесогонов. Которому продюсер Антон Семенович Паклин, в чей рабочий кабинет он сейчас рвался, ранее так внятно и не объяснил: а что там с обещанным гонораром за последнюю серию?
Но этот светлый путь грудью перегородила его секретарша Катерина. Можно просто, "Катя на шоколадку".
- Почему? - кривляясь, заплетающимся языком пьяного спросил Коля.
- У него сейчас важные люди. Из Москва-Сити. К нему нельзя. - чинно произнесла Катя, снова усаживаясь в свое сон-кресло.
Николай тоже приземлился на стул возле ее стола и повернулся так, чтобы ему удобно было сверлить это непокорное препятствие на его пути взглядом.
Но, Катерина не была бы Катериной, если бы такое чье-то настырство сильно бы ее взволновало. Она Николая просто профессионально не видела.
- Хорошо, - произнёс Точилин, откидываясь на спинку стула и закидывая джинсовые ногу на ногу и любуясь блестящим коричневым ботинком, - тогда я буду читать тебе лекцию, что такое бустерно-клиповое мышление при написании современных сценариев.
- Не надо. Обойдусь.- сказала Катерина, отстраняя от себя листочки каких-то документов и отодвигая переговорное устройство.
Коля же, быстро узрев его, тут же протянул руку и нажал на какую-то кнопку.
Из динамиков послышался, почему-то неуверенно- неубедительный голос Антона Семеновича.
Катерина взвилась с кресла и быстро отжала клавишу:
-Ну, что ты творишь-то, скотина!?
- Что-то он, по-моему, мямлит... - не обратив на нее никакого внимания произнёс Николай.
И снова откидываясь назад, начал свою лекцию:
- Слушай, короче. Суть бустерно-клипового стиля при написании сценария заключается в следующем. Если в прошлом кинематографисты старались подвести зрителя к нужному им пониманию и давали подумать и поразмышлять. При этом старательно ожидали, когда же зритель разглядит поднесенный к его рту кусок, положит его в рот и прожуёт.
И при этом может еще и не положит. И жевать его не будет.
То в нынешней современности никто ничего ждать не собирается. И для этого существует сценарное средство "волшебный пинок в зад". Которое усиливает производимый эффект, заставляя даже дурака понять, какую мысль нужно скорей-скорей, нет времени, понять зрителю. Booster - по английски усилитель. Усекла?
Николай притих и прислушался.
Но из-за двери не доносилось ни звука.
Он продолжил.
- Характерным инструментом и примером такого подталкивания "волшебным пинком" является "закадровый гогот". Показывая зрителю шаблон где и как смеяться. Вот.
А почему клиповое?
Потому, что нужно кушать, а не жрать.
Взял ножичек, нарезал смысл мелко, и вилочкой в другой руке положил этот кусочек в рот. Все чинно. Только, в нынешний условиях современности, когда важен результат, т.е. деньги, а не процесс коллективно-одновременного жевания до нужного идеологического качества, такие кусочки нужно глотать очень, очень быстро. Еще быстрее. Время деньги. Поняла?
Он замолчал и вопросительно уставился на секретаршу. Но тертый калач "Катерина на шоколадку" просто достала из косметички пилочку для ногтей и спокойно сидела сосредоточенно разглядывая свои холеные руки.
Николай помолчал, потом отвернулся от нее и продолжил:
-А сейчас я приведу пример, как действует на зрителя "закадровый смех" .
И он не дав ни малейшего шанса Катерине опомниться, нажал нужную кнопку на ее переговорном с продюссером устройстве и театрально заржал в микрофон.
Он тут же отжал кнопку и быстро поднес руку рупором к своем уху, как бы прислушиваясь к звукам из-за двери в кабинет.
Оттуда тутже послышался дружный хохот.
Катя размахнулась и сильно ударила Николая пачкой документов по голове. Но, тот, не обидевшись нисколько, просто быстро поднялся, соскочив со стула. И в торжественном, величественном жесте рукой вверх, оттопырив указательный палец, произнес:
- Вот оно! Волшебство!
Динамик на столе ожил и голосом Антона Семеновича спросил:
- Э-э! Катерина! Что там происходит?
Катя засуетилась и поспешила ответить:
- Да, Точилин тут хулиганит. Сейчас полицию вызову.
На что динамик ей ответил:
-Не надо никого вызывать. А Точилин пусть зайдет ко мне.
Динамик еще маленько покряхтел, щёлкнул и затих.
Николай же уже в другой театральной полусогнутой позе молча смотрел на Катю.
- Зайди, скотина! - прошипела она и глазами, наполненными ненавистью проводила скрывшегося за дверями в кабинет, наверное, очень хорошо владеющего драматургией сценариста Точилина Николая.
Брюнета в джинсах и синем пуловере поверх клетчатой темной рубашки.