Каждое утро, отправляясь на работу, Юля невольно замедляла шаг возле небольшой пекарни, уютно примостившейся между прачечной самообслуживания и зоомагазином. И дело было вовсе не в божественных ароматах корицы и ванили, витавших в воздухе. Юле не давало покоя небольшое оконце в кухне этой пекарни.
Девушка замирала, едва завидев две сильные мужские руки с восхитительной нежностью и решительной силой разминавшие упругое податливое тесто. Юле казалось, что эти руки танцевали, вытворяя с пластичным материалом совершенно невообразимые штуки. Вначале они ласково поглаживали растекающуюся от наслаждения опару, нежно подпыляли ее мукой, собирали, придавая округлость. Затем внезапно темп действий менялся. Руки, уже изрядно перепачканные мукой, резкими уверенными движениями отделяли небольшие комочки, вертели их, обминали гибкими пальцами, формировали небольшие пухлые жгуты, деликатно раскатывали их по столу и ловко сворачивали в изумительные пышные булочки. Потом руки на несколько секунд исчезали, а на булочки низвергались сахар, лимонная цедра, шоколадные капли и что-то еще невероятно соблазнительное, и наверняка очень вкусное.
У Юли начинала кружиться голова, подкашивались ноги, а на работу она неизменно опаздывала. Прибегала в офис с бешено колотящимся сердцем, горящими глазами и полыхающими щеками, не глядя по сторонам, прошмыгивала мимо коллег на свое место, доставала из сумочки унылый бутерброд с листом салата и ломтиком низкокалорийного сыра и весь оставшийся день мечтала о сладкой сдобной булочке и сильных мужских руках.
Однажды коварное октябрьское утро преподнесло Юле сюрприз. Едва она притормозила у заветного окошка, предвкушая ежедневную порцию своего запретного удовольствия, как хлынул дождь. Юля на секунду замерла от неожиданности, а потом, взлетев по трем ступенькам крохотного крыльца, рванула на себя дверь, расположенную рядом с окошком пекарни. В тесном коридоре было темно, Юля тряхнула намокшими волосами и направилась на свет, струящийся из-за приоткрытой двери. Это была кухня. Та самая! Сверкающие поверхности столов, замысловатые миксеры, таинственно поблескивающие духовки. Ряды шкафчиков с благоухающими специями, мукой и разноцветными баночками с вареньем. Как часто Юля представляла себе это таинственное манящее место. Она провела пальцем по краешку расписной керамической чаши, ощущая, как от тепла ее рук прохладная поверхность начинает немного согреваться. Но где же таинственный пекарь?
В ту же секунду дверь кухни распахнулась и на пороге возник Он. Юля не сомневалась. Это мог быть только Он. Закатанные до локтей рукава на белом халате, такая же белоснежная шапочка на голове. Под шапочкой копна черных вьющихся волос. И карие глаза, прожигающие Юлю насквозь.
- Девушка, - произнес незнакомец с очаровательным южным акцентом, - я...
- Итальянец, - прошептала Юля и без раздумий бросилась к мужчине своей мечты.
Что-то грохнуло и рассыпалось с металлическим звоном по кафельному полу. Но эти двое не обратили внимания шум. Вся вселенная теперь заключалась в их прильнувших друг к другу молодых телах, смелых прикосновениях, в их неистовом порыве и жарких поцелуях.
- О мой, сладкий, - бормотала Юля, поглаживая щеки мужчины, покрытые трехдневной щетиной.
- О моя драгоценная, - вторил ей мужчина, крепко стискивая девушку в объятиях.
Шапочка улетела в раковину, за ней последовал белоснежный халат, жалобно треснув на прощанье разодранной тканью и отсалютовав дробью ссыпавшихся на пол вырванных с мясом пуговиц. Под халатом скрывалось мускулистое загорелое и восхитительно волосатое в нужных местах тело. Юля прикрыла глаза, застонала от сладкого предчувствия и дернула молнию на джинсах.
Мужчина, покрывая поцелуями Юлину шею и волосы, уверенными действиями освободил девушку от жакета, блузки, ловко справился с застежками на бюстгальтере и застыл, залюбовавшись сочными девичьими грудями. Он присел на корточки, стягивая с Юли юбку и прильнул губами к ее набухшему от вожделения соску. Его левая рука уверенно накрыла правую грудь девушки.
Юля закусила губу, чувствуя небывалый жар, поднимающийся откуда-то снизу, из самых потаенных уголков ее души. Что-то звериное, природное, неизвестное доселе ей самой заставило девушку протяжно застонать от удовольствия. Юлины руки перебирали жесткие волосы пекаря, а мысли блуждали где-то среди непристойных девичьих грез.
Покрывая пламенными поцелуями Юлину шею, губы, щеки, незнакомец приподнял девушку и усадил на хромированный стол. Она едва ощутила холодное металлическое прикосновение к своим обнаженным ягодицам, полностью поглощённая огнем, пылающим у нее внутри. Наконец девушке удалось освободить мужчину от тесных джинсов и ее взору предстало поразительное зрелище. Вздыбленный конь! Нет! Победоносно воздетое к небу копье! Нет! Юля не могла подобрать подобающего эпитета мощному агрегату мужчины, готовому немедленно ринуться в бой.
- О, мой дорогой, - прошептала Юля, притягивая к себе горячие бедра любовника.
Он пробормотал ей на ухо что-то на итальянском и бесцеремонно ворвался в ее истекающее соком лоно.
- Ах, - только и успела воскликнуть пораженная натиском неуемного желания Юля, как волшебство закончилось.
Мужчина отстранился. Пряча глаза, натянул спущенные джинсы, и отвернулся.
Юля в задумчивости отыскала свое белье, одежду, подобрала сумочку, и, подтягивая на ходу чулки и раздумывая о невероятной силе вспыхнувшей между ними страсти, тихонько вышла в коридор, больно запнувшись за большой гаечный ключ, валявшийся на полу возле распахнутого ящика с инструментами.
Нужно ли говорить о том, что рабочие вопросы, поставленные руководством в этот день перед девушкой, остались нерешенными? Она не могла сосредоточиться на таблицах экселя, бездумно хлопала ресницами на планерке, заказала на обед калорийную и очень неполезную сардельку, а в соцветиях отварной брокколи ей чудились прекрасные кудри незнакомца.
Ночью ей приснилось, как таинственный любовник, оседлав белого коня, подъезжает к ее подъезду, забрасывает двор миллионом алых роз, хватает Юлю за руку и ведет прямиком в ЗАГС, оттуда - на теплоход, везущий их в свадебное путешествие.
Юля проснулась задолго до рассвета, приняла душ, тщательно уложила волосы, нанесла неуловимый, но придающий лицу томность макияж, и направилась в пекарню.
Волшебные руки уже порхали над тестом. Юлино сердце затрепетало. Девушка отворила знакомую дверь. Возле хромированного стола с булочками спиной к Юле стоял пекарь. Очень полный низенький мужчина. Он обернулся, и Юлино сердце сжалось. Те же красивые руки, перепачканные мукой, но на вид ему было около пятидесяти лет. Абсолютно лысый, с недовольной миной на обрюзгшем лице.
- Девушка, подождите в торговом зале. Первая партия будет через десять минут. Один день всего не работали же.
Видя изумление в Юлиных глазах, пекарь добавил немного дружелюбнее.
- Вчера канализация с утра засорилась, вызвал мастера, а он ни бе, ни ме по-русски, лопочет что-то на своем таджикском. Кафель на полу расколотил своими инструментами. Непутевый какой-то.
Юля почувствовала, как ее сердце предательски остановилось, замерло где-то в горле. Вся она обмерла, похолодела и тихонько сползла на пол. Туда, где по белоснежному кафелю змеилась большая трещина от рухнувшего в порыве жаркой итальянской страсти ящика с сантехническими инструментами.