я не автор
Стихи.руАвторы Произведения Рецензии Поиск Магазин О портале Ваша страница Кабинет автора 1 сообщение
Люди - нелюди
Люди - нелюди
Энжела Полянски
Нацистский режим создал систему, которая произвела на белый свет демонов в человеческом обличии. Среди них Карл и Ильза Кох, заправлявшие конвейером смерти в концентрационном лагере Бухенвальд, перемоловшем сотни тысяч невинных жизней. Созданные нацистами на оккупированных территориях лагеря смерти, такие как Дахау, Освенцим, Собибор, Треблинка для так сказать «расового очищения» уничтожали миллионы узников, среди которых были женщины, дети, старики. Однако Бухенвальд стал одним из худших адов на земле.
Конечно же, не все начальники лагерей принимали непосредственное участие в истязаниях и убийствах заключенных, но это была лишь иллюзия. Всю грязную работу выполняли за них палачи. Супружеская пара Кох были «мастерами» своего дела их неуемная изощренность не знала предела.
Ильза Кох родилась в рабочей саксонской семье. Училась не дурно, однако была слишком высокого мнения о своей персоне, а потому отшивала всех, кто выказывал ей внимание. Работая на скромной должности библиотекарям до тридцати лет, она перебирала женихов, пока ее сердце не сразил 1936 году штандартенфюрер Карл Кох, комендант концлагеря Заксенхаузен. Совсем скоро Ильза начала работать у него секретарем, а когда они поженились, и свили уютное гнездышко в служебной квартире на территории лагеря, фрау Кох захотелось властвовать над людьми, делать с ними все, что душе угодно. Уроки благоверного стегать людей бичом со ставлеными в его конец кусочками бритвы, вставлять пальцы провинившихся в слесарные тиски или клеймить каленым железом не прошли даром для «талантливой ученицы»
Карл родился, когда матери было 34 года, а отцу, правительственному чиновнику из Дармиггадта 57. Родители поженились через два месяца после рождения сына. Отец умер, когда мальчику исполнилось восемь лет. Будущий комендант концлагеря учился из рук вон плохо. Вскоре он ушел из школы и поступил работать посыльным на местную фабрику.
Когда же юноше исполнилось семнадцать, он записался добровольцем в армию. Первая мировая война уже полыхала в Западной Европе. Но вмешалась мать, и с призывного пункта его вернули домой. В марте 1916 года, в возрасте девятнадцати лет, Коху все же удалось попасть на фронт.
Новобранец по самое горло нахлебался окопной жизни на одном из самых напряженных участков Западного фронта.
Война для Карла Коха закончилась в лагере для военнопленных, и как многие другие, он наконец вернулся в разгромленную и озлобленную Германию.
Бывшему фронтовику удалось довольно - таки неплохо устроиться. Получив пост банковского служащего, он в 1924 году женился. Однако через два года банк лопнул как пузырь, и Карл остался на обочине жизни. В то же самое время расстроился и его брак. Молодой безработный нашел решение своих проблем в нацисткой идеологии и уже совсем скоро поступил на службу в СС. Судьба не единожды сталкивала его с командиром подразделения «Мертвая голова» Теодором Эйке, одним из активных участников создания первых концентрационных лагерей. Эйке довольно высоко оценил Коха, написав о нем в 1936 году, когда тот возглавил лагерь в Заксенхаузене:
Его способности выше средних. Он делает все для торжества национал-социалистских идеалов.
В Заксенхаузене Кох даже среди своих приобрел репутацию отъявленного садиста. Его боялись как заключенные, так и сослуживцы. Потому с организационной точки зрения концлагерь работал как часы.
Главное управление безопасности «Третьего рейха», поощряя систему концлагерей, выдвинуло кандидатуру Коха на повышение. В 1939 году ему было поручено организовать концентрационный лагерь и в Бухенвальде. На новое место службы Кох отправился вместе с любимой женой.
Бухенвальд считался исправительным лагерем, как и все его предшественники. Предназначение лагеря изменилось к середине войны, когда программа фюрера по уничтожению людей была окончательно введена в действие. Впоследствии - же Бухенвальд, как собственно и Освенцим, имел уже двойное назначение. Фабрика смерти приводила узников к неизбежной гибели.
Надо бы заметить, что Ильзу Кох боялись больше чем ее благоверного.
Частенько, прогуливаясь по лагерю, Ильза развлеклась тем, что раздавала удары плетью любому, кто попадался ей на пути в полосатой одежде. Порой брала с собой свирепую овчарку, которую специально долго не кормила, и приходила в неистовый восторг, натравливая собаку на беременных женщин или узников с тяжелой поклажей. Неудивительно, что заключенные прозвали Ильзу: «Сукой Бухенвальда»
Когда бедным узникам казалось, что уже не существует более изощренных истязаний, сука изобретала все новые, и новые зверства. Но больше всего ее интересовали мужчины, особенно с татуировками. Мало того что она их насиловала, так еще на светских вечеринках чрезмерно наблюдательные жены эсэсовских офицеров стали замечать у супруги коменданта довольно изящные сумочки, перчатки из чудесно выделанной мягкой светлой кожи. А подруги Ильзы чуть не лопались от зависти при виде элегантных кожаных абажуров, украшавших ее дом. Особенно пикантно на материале просвечивались рисунки, весьма напоминающие татуировки, которыми любят украшать свое тело мужчины. Каково же было удивление дам, когда они узнавали, что вся эта красота изготовлена из настоящей человеческой кожи, причем во многих случаях собственноручно фрау Кох! Ильза с гордостью рассказывала, что особенно хороша для поделок кожа цыган и русских военнопленных, у которых много наколок на груди и спине.
Позже Ильзу Кох прозвали «Фрау Абажур».
Один из узников, еврей Альберт Греновский, которого заставили работать в патологоанатомической лаборатории Бухенвальда, рассказывал после войны, что отобранных Ильзой заключенных с татуировкой доставляли в диспансер. Там их убивали, используя смертоносные инъекции.
Тела, имеющие так сказать «художественную ценность», доставляли в патологоанатомическую лабораторию, где их обрабатывали спиртом и аккуратно снимали кожу. Затем ее высушивали, смазывали растительным маслом и упаковывали в специальные пакеты.
Существовал лишь один надежный способ не попасть на абажур - изуродовать себе кожу или умереть в газовой камере. Некоторым и это казалось великим благом.
Позже «Фрау Абажур» научилась шить из человеческой кожи даже ажурное нижнее белье. Ильза Кох с пребольшим удовольствием объясняла в письмах подругам, женам комендантов других лагерей, как лучше изготовить из человеческой кожи переплеты книг и праздничные скатерти.
Вполне возможно, ужасающие забавы и сошли бы с рук Ильзе Кох, если бы не активная деятельность ее супруга. Менее обремененный эстетическими чувствами, нежели супруга, Карл Кох работал наиболее прагматично: Вырывал у мертвых (а порой и у живых) людей золотые зубные коронки, у живых отнимал драгоценности и деньги. Все это добро должно было отправляться в сейфы рейхсбанка. Но, как это часто случалось, большая часть конфискованного имущества оседала в карманах самого коменданта. Как - то раз Кох даже был вынужден застрелить своего слишком уж строптивого подчиненного офицера СС, который начал строчить на начальника жалобы о том, что тот якобы занимается вымогательством, ставит невыполнимые задачи по сбору и сдаче драгоценностей, а вместо того, чтобы обратить их на пользу «Третьего рейха» присваивает себе. Вспомнил доносчик и кожгалантерейное творчество взбалмошной супруги коменданта. И в конце 1942 года супружеская чета предстала перед нацистским судом по обвинению в «Чрезмерной жестокости и моральном разложении». Однако благодаря связям и, не исключено взяткам, супругам удалось избежать наказания. Суд счел, что обвиняемые, стали жертвами оговора.)))
Тем не менее, в 1944 году гестапо нашли доказательства вины штандартенфюрера Коха. Они отыскали пастора, который мог дать весьма серьезные свидетельские показания. Его держали под бдительной охраной в тюрьме. Увы, за день до судебного заседания свидетеля нашли мертвым в камере. При вскрытии в его желудке обнаружили цианистый калий.
Вероятней всего, люди Мюллера и Гиммлера посмотрели бы на все сквозь пальцы ведь и у самих руки были в крови. Однако воровство…….
И сколько не умолял Кох дать ему возможность искупить свой грех в штрафном батальоне на Восточном фронте. Но закрытый трибунал СС приговорил его к смертной казни. В апреле 1945-го, за несколько дней до освобождения лагеря американцами, Карл Кох был расстрелян.
А «Фрау Абажур», уехала на родительскую ферму рядом с Людвигсбергом.
Но ее имя не было забыто теми, кто выжил. Известный американский радиокомментатор Эдвард Мэрроу потряс слушателей рассказом о том, что он увидел, когда союзные войска освободили Бухенвальд:
Мы достигли главного входа. Заключенные сгрудились за колючей проволокой. Едва мы миновали ворота, как вокруг меня собралась толпа людей, которые пытались дотронуться до меня. Они были в лохмотьях. Смерть уже дохнула на них, но они улыбались одними глазами. Когда я добрался до бараков и вошел в один из них, то услышал слабые аплодисменты узников, уже неспособных подняться с нар. Я вышел во двор. Один человек на моих глазах упал замертво. Люди представляли собой скелеты, обтянутые кожей... Дети цеплялись за мои руки и смотрели на меня как на чудо. Мужчины подходили и пытались заговорить со мной. Здесь были люди со всей Европы. Многие больные вообще не могли двигаться. Я спросил о причине смерти упавшего человека. Врач сказал: "Туберкулез, голод, физическая усталость и полная утрата воли к жизни.
Умоляю поверить в то, что я рассказал о Бухенвальде. Но это только маленькая часть огромной правды, которую мир будет постигать долгие годы.
В свое время даже генерал Эйзенхауэр приказал, 80–й дивизии, освобождавшей Бухенвальд, воочию увидеть ужасающую картину:
Они, может быть, не знали, за что воевали, но сейчас, по крайней мере, видят, против чего стоит бороться!
В 1947 году правосудие, наконец настигло сорокалетнею Ильзу Кох. В Мюнхене беременная от немецкого солдата, она предстала перед американским военным трибуналом, чтобы отвечать за свои преступления.
После судебного процесса, длившегося несколько недель, военный трибунал приговорил Ильзу Кох к пожизненному заключению. Но не тут-то было. Через четыре года, после многочисленных апелляций осужденной, отрицающей свою вину, верховный комиссар американской оккупационной зоны в Германии выпустил преступницу на свободу, утверждая, что доказательства ее вины несущественны.
Однако возмездие, все же настигло суку. Фемида после военной Германии, стремилась хоть как-то загладить вину за массовые преступления нацистов, и Ильзу Кох незамедлительно посадили на скамью подсудимых. Баварское министерство юстиции занялось поиском бывших узников Бухенвальда, добывая все новые и, новые доказательства, которые позволили бы запереть военную преступницу в тюремной камере до конца дней.
240 свидетелей давали показания в суде. Они рассказывали о злодеяниях палачей в нацистском лагере смерти. На этот раз Ильзу Кох судили сами немцы. Военная преступница вновь была приговорена к пожизненному заключению. Ей было твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо снисхождение.
В 1967 году в письме сыну Уве, которого Ильза родила вскоре после первого приговора, она с негодованием сетовала на то, что стала «козлом отпущения» за чьи - то дескать грехи, в то время как многим важным персонам удалось избежать наказания. Однако же в письмах не было и тени раскаяния в содеянном.
1 сентября в камере баварской тюрьмы написав прощальное письмо сыну, военная преступница связала простыни и повесилась. «Сука Бухенвальда» собственноручно свела счеты с жизнью.
В 1971 году. Уве Кохлер, сын Ильзы Кох, взяв девичью фамилию матери, попытался в судебном порядке восстановить «справедливость» Он обратился с письмом в The New York Times:
Так как пересмотр дела в судах Западной Германии фактически невозможен, я подумал, что американцы, приговорившие мою мать к пожизненному заключению, должны знать ее истинную историю.
Дело в том, что в восьмилетнем возрасте мальчик случайно увидел свое свидетельство о рождении и запомнил имя нерадивой матери. В девятнадцать, прочитав газетный заголовок «Нет снисхождения Ильзе Кох!», он впервые посетил свою мать в тюрьме. Она, рассказывал Уве, сама заводила разговор, отрицала свою вину, говорила, что стала жертвой вероломства. Однако сын не был убежден в том, что она невиновна. Он считал, что в совершенные матерью преступления ее втянула, как Уве выражался, « Истерия времени ». ))) По его мнению, Ильза заслуживала наказания, но не такого сурового. Он и сам надеялся, и пытался внушить матери мысль о том, что после 20 лет тюремного заключения, ее наконец выпустят на свободу.
Как историки, так и психиатры частенько возвращаются к так сказать «феномену» Ильзы Кох, погрузившейся в пучину самого тяжкого греха на земле, и сходятся во мнении, что у этой женщины изначально был целый «букет» дурных наклонностей.
Однако историк Чарльз Лич с этим не согласен:
До Карла Коха и после него у Ильзы не наблюдалось той жестокости, которой она так сказать прославилась в Бухенвальде. Ее безумие, если таковое действительно имело место, вызвано исключительно связью с этим мужчиной. С его смертью, кажется, колдовские путы спали. Возможно, если бы они не встретились как поистине дьявольские партнеры, не случилось бы и того, что произошло.
Знаете – ли, позволю себе возразить! На мой взгляд, подобная жестокость не имеет права ни на какие оправдания.