ОТ ШКОЛЫ К УНИВЕРСИТЕТУ
Год 1964-й. Первый выпуск одиннадцатиклассников в СССР. Этого выпуска ожидали с волнением и нетерпением школьные педагоги, ВУЗы и техникумы, Советская армия, но более всего – будущие выпускники и их родители. Правильный выбор профессии на этом этапе был тогда очень ва-жен, поскольку для большинства выпускников школ он был единственным и определял всю их дальнейшую жизнь. Тем более что доступных интересных профессий было множество, выбирай любую. В сельских местностях тогда выбирали обычно профессии школьных педагогов, медицинских и сельскохозяйственных работников, военных. Педы, меды, сельхозы и военные училища поглощали большинство выпускников сельских школ, желающих продолжить образование, имеющих для этого необходимую подготовку и возможности. Были, конечно, и исключения, одним из которых в нашем селе стал В.М. Шукшин.
Лично мне очень нравились профессии археолога, географа, геолога, военного. В моем представлении они были связаны с путешествиями, от-крытиями, от них веяло романтикой и приключениями. Увлекали меня и химия, и физика с математикой, но я рассматривал эти науки только как сопутствующие, знать которые необходимо всем, в том числе путешественнику и военному.
Но, независимо от того, что мне нравилось, отец мой был не в восторге от моих планов, он считал, что пора и честь знать - учился достаточно, работать пора. И, конечно, в колхозе. Правда, мама его в этом не поддерживала, а в нашей семье она была главной. Поскольку в детстве я был довольно хилым и болезненным ребенком, она мечтала для меня о работе, не связанной с тяжелым физическим трудом. Для начала она решила научить меня играть на гармошке, поскольку гармонист всегда был первым и востребованным парнем на деревне. Мне даже инструмент тогда купили, несмотря на безденежье, но ничего из этого не вышло, как только нанятый для моего обучения за бутылку самогона местный специалист ни старался. Когда я стал преуспевать в учебе, она вдруг высказалась, что было бы хорошо, если бы я стал профессором. И зарабатывают хорошо, и работа легкая. Не знаю, где она это слово услышала и что под ним подразумевала, но эта мысль не покидала ее до конца жизни.
Ну а я готовился к поступлению в университет на исторический фа-культет, где учили и на археологов, но не прочь был и в военное училище пойти. Тем более что мои закадычные друзья собрались поступать в военное авиационно-техническое училище. Ну и я, естественно, с ними. Но они медкомиссию прошли с положительным результатом, а я – с отрицательным. Правда, в училище меня медики все же рекомендовали, но – в общевойсковое. При этом в военкомате еще до выпускных экзаменов у нас забрали паспорта и включили в списки потенциальных военных абитуриентов. У меня же к этому моменту планы несколько изменились: поскольку учиться с друзьями у меня не получилось, решил я поехать в Томск учиться на археолога.
Но случился на выпускном вечере у меня задушевный разговор с нашим учителем физики, который убедил меня, что есть у меня талант к точным наукам, поэтому поступать мне нужно на физмат, только не в пединститут, а в университет. И назвал тот же Томск. Рассказал много интересного про эти профессии и упомянул, между прочим, что в них я вполне могу стать и профессором. Подумал я, вспомнил маму и решил – все, еду в Томск. А тут и попутчик объявился, паренек из параллельного класса, мечтавший стать астрономом. Оказалось, что математике и астрономии обучают в одном университете в Томске и даже на одном факультете.
Но тут выяснилось, что для поступления в университет нужно было предъявить не только аттестат зрелости, но и паспорт, а паспорт-то был у меня в военкомате. Пошел я туда за своим документом, а мне его не отдают. В конце концов пришлось объясняться перед военкомом, который распорядился паспорт мне вернуть, но предупредил, что в случае моего непоступления они в осенний призыв отправят меня служить в такие места, где Черт ногу сломит, а Макар телят не пасет. А я радуюсь: вот и хорошо, не поступлю, так в интересных местах в армии послужу.
В общем, собрали меня дома в дорогу. Мама зашила мне в трусы суровой ниткой десять рублей и наказала смотреть по сторонам внимательнее, поскольку кругом мошенников полно. Отец же, ездивший последний раз на поезде при возвращении с фронта, предупредил, чтобы я осторожнее вел себя на крыше вагона, если внутри места не окажется. Деньги на билет мне пришлось с огромным трудом извлекать из трусов в привокзальных кустах, мест же в общем вагоне было с избытком. Здесь нужно отметить, что на поезде к этому времени мне уже приходилось ездить: в Барнаул на олимпиаду по математике и в Таштагол в гости к сестре. Но все это считалось недалеко от нашей деревни, туда взрослые иногда и пешком ходили, Томск же воспринимался как огромный город, расположенный где-то в невообразимой дали.
Но все обошлось, экзамены для меня оказались совсем не сложны-ми, поступил я на мехмат, зачислили меня в группу математиков и началась студенческая жизнь. Совсем другая жизнь, по сравнению со школьной жизнью. Для большинства из нас – жизнь вне родительского дома, в переполненном общежитии, без постоянного надзора и нравоучений взрослых. Яркая, полная новых впечатлений, событий, новых друзей и новых увлечений. Жизнь, в процессе которой формировались не только наши базовые профессиональные знания, но и каждый из нас проходил испытание на прочность. Кто-то сломался уже в первом семестре и сошел с круга, а их места заняли наиболее успешные в учебе и поведении «кандидаты», которыми являлись допущенные к посещению занятий ребята, недобравшие необходимого для поступления количества баллов. Прочие, слегка попривыкнув к свободе и остепенившись, продолжили учебу.
Современным студентам и их родителям эта жизнь показалось бы странной, даже опасной, для большинства – неприемлемой, для нас же студенческие годы остаются лучшим жизненным периодом, а сложившиеся тогда дружеские отношения сохранились и на сегодняшние дни. При этом первым шагом в студенческой жизни после абитуры повсеместно в Союзе, в том числе и у нас, была поездка в колхоз на уборку урожая, описание которой заслуживает отдельного рассказа.