Дети колхозников
ДЕТИ КОЛХОЗНИКОВ
В последнее время набрало популярность понятие детей войны. Понятие, обусловленное в немалой степени уходом в вечность большинства участни-ков ВОВ и тружеников фронта. Кто же это, дети войны? Дети, родившиеся в военные годы? Дети, работавшие на заводах и фабриках в военные и первые послевоенные годы? Или дети, умиравшие вместе с родителями в блокадном Ленинграде? Может быть, дети, принявшие участие в войне в качестве сынов и дочерей боевых полков? А может, дети, воевавшие в партизанских отрядах, боровшиеся с оккупантами в составе подпольных боевых групп? А ведь были и дети, детство которых как в военное время, так и в последующие послевоенные годы было вполне обеспеченным и беззаботным.
Сегодня это вполне законная социальная группа, где критерием принадлежности человека к данной категории служит факт его рождения в определенный календарный период. От и До. Родился до 3 сентября 1945 г. – дитя войны. Родился 4 сентября – дитя, но уже мирного времени.
Но есть одна особая категория детей, о которых мало говорят и еще меньше пишут – дети Советских крестьян - колхозников. В соответствии с вышеприведенным критерием часть из них может быть отнесена к детям войны, часть – нет. Но все они выращивали, наряду со взрослыми женщинами в военные годы, хлеб и скот, в первую очередь – для нужд армии, поднимали вплоть до начала 1960-х годов разрушенное сельское хозяйство вместе с немногими вернувшимися с фронта отцами. Работали на полях и фермах с малолетнего возраста. При этом с юридической точки зрения детей - малолетних работников полей и ферм как бы и не существовало: до 14-летнего возраста они не значились ни в каких рабочих документах и ведомостях, а результаты их труда поступали в копилки трудодней их родителей. Поскольку мне эта категория детей особенно близка и судьба их в годы послевоенного восстановления страны из руин мне хорошо известна на собственном примере, попробую рассказать о ней подробнее.
Родители мои были колхозниками, отец, потомственный казак, работал колхозным конюхом. В возрасте четырех лет я уже умел лучше ездить верхом на лошади, чем передвигаться на своих ногах. Пользуясь этим, отец усаживал меня на лошадь, привязывал к седлу и я в свое удовольствие присматривал за колхозными лошадьми, пасущимися недалеко от деревни. Отец же в это время занимался домашними делами.
С пяти-шести лет для сельских ребятишек начиналась уже вполне серьезная работа на сенокосе. В весенне-осенний периоды – на посевной и уборочной зерновых. Обусловлено это было в первую очередь не только нехваткой рабочих рук, но и тем, что каждый колхозник ОБЯЗАН был выработать определенную норму трудодней. Под страхом остаться без корма для домашней скотины или без хлеба для семьи. Высока была вероятность и оказаться в числе саботажников, поскольку стройки народного хозяйства требовали рабочей силы. Преимущественно - дешевой. При этом и на домашнем хозяйстве нужно было успеть поработать, чтобы и голодным семью не оставить, и нормы по сдаче государству продукции домашнего хозяйства выполнить. А каких-либо выходных в летнее время колхозная работа не предусматривала. Вот дети и работали, а заработанные ими трудодни приписывали их родителям. Да и в домашней работе родителям помогали.
И так - до окончания школы, кто - до получения среднего образования, другие - до семилетнего. А кто и до этого не дотягивал. Менялся только характер работы, неизменным же оставалось лишь ее наличие – начиная с весенней посевной и заканчивая осенней уборочной. Времени на пионерские лагеря, развлекательные поездки куда-бы то ни было, тимуровские забавы просто не оставалось: была только работа, работа наравне со взрослыми, до упаду в прямом смысле, до кровотечения из носа. А ведь весной до летних каникул и осенью с начала учебного года требовалось время еще и на учебу в школе. Ненастные дни, повергавшие взрослых в печаль, рассматривались нами тогда как праздники. Впрочем, не только во времени было дело: пионерские лагеря, поездки и развлечения требовали небольших, но расходов. Чего большинство колхозников не могли себе позволить в принципе.
Но сейчас те дни мне вспоминаются не как кошмарный сон, а как самый лучший период моей жизни. Лошади, сенокос, уборочная, все это было со-пряжено с новыми ощущениями жизни, природы. С узнаванием людей, обычных в обычной жизни и таких необычных во время отдыха от тяжелой работы. Рассказы, воспоминания, народные песни и байки, шуточки, как правило, весьма соленые, ночевки на открытом воздухе в лугах, скачки на лошадях, первая влюбленность, ну что может быть прекраснее для человека на пороге его взрослой жизни? Наверное, что-то может, но не для меня, сына Колхозников, Крестьянского сына, рожденного в первый послевоенный год в результате возвращения отца с войны. Живого и здорового, к живым и здоровым детям и жене.