Мы в Питере. Стоим возле Лавры ждем, когда откроется. Идет небольшой дождь, хочу спать, нет спать не хочу, но состояние усталости притупляет все эмоции и чувства. В гостиницу сможем попасть только после 12 дня. Хочу писать о Питере. Здесь воздух другой, здесь Пётр I во всем и повсюду. Люблю этот потрясающий город. Последний раз мы били здесь с Танечкой, когда она была школьницей.
Валюсь с ног, но героически гуляю по Питеру. Чувствую себя непобедимой и легендарной, ржу не могу.
Сегодня в часовне Ксении Петербургской произошел необычный случай.
Мой одноклассник Димка, после тюремных мытарств, куда привела его судьба, решил стать героем и пошел на "спецоперацию". Я знала только про тюрьму, и вот в самом начале моего паломничества написала его мама тетя Валя, что Димка защищает нашу Родину от ….. в составе отряда добровольцев и в данный момент находится в Украине. Не хочу сейчас углубляться в политику, позже, конечно опишу события наших дней.
Я была ошарашена этой новостью. Димке досталась сложная судьба. В школе Дима был обыкновенным положительным мальчиком, его мама - самая активная мама родительского комитета, она могла организовать родителей для проведения любого школьного мероприятия, классный руководитель не знает бед и хлопот, когда есть такая родительница. А все почему? Старалась ради сына, чтобы класс был дружным и сплоченным. Одним словом, ничего не препятствовало Димке быть успешным человеком.
А после школы наш Димка удачно поступил в военное училище. Высокий, статный, подтянутый, красивый, форма подчеркивала все внешние достоинства и смотрелась на нем особенно хорошо. Девчонки падали штабелями.
Однажды произошла трагедия. Дима провожал девушку домой и уже шел обратно в училище с увольнения, как на него напали и избили хулиганы. Димка оказался между небом и землей. Наверное, в этот момент что-то поменялось в судьбе Димы. Его отмолили и вылечили, вернули на грешную землю. Димка успешно окончил училище, но карьера военного не получилась, лихие 90, когда люди перестали строить социализм, решили, что армия им не нужна. В эти сложные времена военные бедствовали без зарплаты и поддержки правительства. Унизительные условия выживания людей в погонах сделали эту профессию непрестижной. Более предприимчивые из них становились челноками и кооператорами, не стесняясь, торговали на рынках, чтобы прокормить семьи. Люди были доведены до отчаяния, ведь в СССР считалось стыдным и преступным перепродавать товары, это называлось спекуляцией. Но сильные и физически подготовленные мужчины в разных званиях опускались до того, что ходили по вагонам поездов, продавая товары, конечно, они тщательно скрывали должности военнослужащих, но другого способа заработать на хлеб не было.
Поэтому Димка уволился и решил попробовать себя в МВД, потом был судебным приставом……
Не знаю, в какой момент Димка сломался, проявил слабину. Наверное, куча искушений и испытаний, привели к тому, что однажды он запутался. А кокон паутины продолжал наматываться, и он конечно нашел выход, скорее всего даже не выход, а хотел спрятаться от реальной действительности через «бутылку». Сначала белая горькая и на первый раз очень неприятная жидкость обезболивает душу, дурманит голову. Эта жидкость помогала Димке пережить потерю мечты стать военным, страдания несчастной любви, разочарование в людях, придавала ему смелости и веселья, но, как только хмель проходил и к прежним переживаниям прибавлялось чувство стыда за содеянное в нетрезвом виде, был только один выход- опять набухаться. Так день за днем Димка становился бухариком. Терялись друзья, не выдерживали жены и родные. Сначала окружающие пытались бороться с этой нешуточной зависимостью, но потом чаша терпения переполнилась и все «плюнули на него». А Димке может хотелось внимания и гиперзаботы, он хотел, чтобы его спасали, носились с ним и нянькались. Любая зависимость - это проявление слабости характера, я так считаю. А кому нравятся слабые люди, особенно мужчины? Уж жалеть его никому не хотелось. Тогда он стал вести себя, как миллионы зависимых от алкоголя людей. Со временем зеленый змей выселил всех из жизни Димки и жен, и детей, и друзей, и всю его дружную семью в целом. Но жажда приключений в нетрезвом состоянии не пропадала и привела нашего Димку за решетку. Преступления, которые он совершал были какими-то нелепыми и непонятными, думаю, что он сам не понимал, что им руководило в тот момент. Димка так замучил родных своими пьянками и куражами, что «отмазывать» его никто не хотел, да и зачем, так может перестанет пить, а если останется на свободе, то совершит еще более опасное преступление. Практика показывает, что если нет наказания за содеянное, то за этим следует еще более тяжкий поступок, а если в очередной раз возместите не настигало, то человек начинает верить в свою изощренность и неуловимость, вот тогда и совершает преступление, которое может быть супер опасным, жестоким.
Поэтому родня Димки решила: «Натворил - пусть сидит, будет время одуматься». Вот он и сидел. «Выпил, натворил «беду» и в тюрьму» - это про Димку.
И вот теперь наш Димка на "Спецоперации" среди трупов, стрельбы и еще только Бог знает чего. У нас с Димкой никогда не было любви и даже симпатии. Он был влюблен в мою лучшую подружку. А у нас были дружеские отношения. Кроме того, наши с Димой мамы вместе работали в детском саду воспитателями, тетя Валя была моей воспитательницей в садике. Наши мамы до сих пор общаются и как ни странно мы с тетей Валей стали подругами, часто перезваниваемся, вспоминаем учителей, делимся информацией про общих знакомых.
И вот теперь Димка на "Спецоперации", мне показалось неслучайным, что я узнала об этом по дорогам святых мест. Несомненно, Димке сейчас нужна молитва и не просто «Отче наш», а молитва молитв. Да в этой поездке я беспрерывно думаю о людях, которые мне очень дороги, конечно это моя семья и в этот список как-то совершенно случайно вписался Димка. Ну наверное так было угодно Богу. Учитывая, что в настоящее время идет "Спецоперация" там погибает многочисленное количество мальчиков и мужчин, многие храмы и монастыри молятся о воинах бесплатно, но не все.
Везде где я побывала за время паломничества, подавала три записки: одну за здравие моих родных и близких, вторую - заупокойную, и третью за здравие Димки. Первые две почти всегда были платными, а вот за молебен о здравии воина Дмитрия чаще денег не брали. Мне почему-то от этого было очень хорошо, в этом жесте я ощущала единение: народа, церкви, тех ребят, которые лежат в окопах. Единение ощущалось в том, что мы все переживаем и молимся о спасении воинов, о МИРЕ на нашей земле, о том, чтобы скорее кончилась "Спецоперация".
И вот мы приехали на кладбище, где захоронена Ксения Петербургская. С первого взгляда кладбище, как кладбище, только людей много, словно в поминальную субботу, народ создает суету постоянным движением, от этого становится не по себе, как будто в метро.
Скажу честно, я люблю ходить на кладбище, навещать папу, бабушку, Мишу и тех, кто мне был дорог при жизни. Мне нравится кладбищенская тишина, там всегда поют птицы, даже муравьи или мошки приобретают совершенно другой смысл, деревья кажутся ласковыми. Люблю читать надписи на памятниках. В этих немногословных фразах выражено очень много: и то, как жил человек, и отношение к нему, и насколько он был дорог родным, в некоторых даже можно почесть семейные отношения, особенно это чувствуется там, где идет перечисление родственников, участвовавших в установлении памятника, то есть, те кого не перечислили, они не давали средств.
Ни разу на кладбище я не замерзла, может потому, что в основном там убираю, мою, чищу, а может……
И вот я шла за нашими девочками к захоронению Ксении, боялась потеряться, поэтому особо не засматривалась на памятники и не читала надгробные послания. Мы подошли к ограде, за которой находится часовня, там мощи Ксении. Во дворе, к памятнику Ксении выстроилась очередь людей за благословением, хрупкий образ вылит из бронзы в полный рост святой, она опирается на палочку с поднятой ручкой для благословенья вошедших к ней в гости. Рядом место, куда можно положить записочки и попросить о самом сокровенном. Здесь люди подчинены духовности, поэтому о внешнем виде никто не заботится: женщины прячут под палантинами брюки, джинсы, открытые майки, одним словом скрывают под платками порочную мирскую одежду. Поэтому женский пол выглядят иногда смешно и забавно, но здесь это никого не беспокоит. Я была одна из них, закрученная одним платком на талии, другим на голове. Люди несут сюда свои тревоги и заветные желания, а кто-то с блаженным лицом стоит на коленях и шепчет слова благодарности и целует землю. Кто-то стоит неподвижно, уткнувшись лбом в стену часовенки. Кажется, в этом месте перестали действовать общественные законы, другие нравственные представления, другие просьбы и желания, в этом святом месте люди общаются душами без слов и знаков.
И вот я здесь, среди этих людей. Как-то незаметно для самой себя, мысли о "Спецоперации" и Димке вытеснили все остальные, с этими мыслями я прибывала с момента, когда переступила дворик часовни. И вот я стою в очереди чтобы прикоснуться к мощам и там же подать молебен. Я держала в руках записки о здравии, о поминании и традиционный, отдельный листок с надписью: «О здравии воина Дмитрия». В часовне, рядом с мощами находится небольшая лавка, в которой торгуют иконами, свечами и разными церковными товарами, там же берут плату за молебен. Мне всегда было интересно, почему Батюшки не могут бесплатно или за малую плату произносить имена в своих молитвах, как-то от этого факта веет коммерцией. Служители церкви для меня чистейшие духовные люди, не обезображены меркантильными интересами, даже если эти интересы на блага церкви. Но когда сталкиваюсь с явной наживой, сердце щемит, мне не жаль денег, я могла бы отдать и больше, но во всех этих тарифах ощущаю принуждение, похожее на вымогательство: «Я помолюсь за твоего родственника, если ты заплатишь……».
У впереди стоявшей женщины я решила поинтересоваться:
- А за воинов здесь молятся платно?
- Я не знаю, спросите у продавца, - смиренно ответила мне женщина.
- Когда подойдет ваша очередь, спросите, - добавила она.
Мне казалось, что разговор наш с этой женщиной был быстрым и очень тихим, я даже представить не могла, что кто-то еще слышит, о чем я ее спросила.
Очередь движется медленно, но меня это не беспокоит, я хочу напитаться чистотой святого места, при этом мысли в моей голове о "Спецоперации", о Димке, о мальчишках, которые, там в окопах, о тех чьи глаза уже закрылись навсегда и их матери уже не обнимут сыновей. Мне было грустно, но размышления не покидали, да и у мощей святой Ксении никто не испытывал радости, каждый думал о своем.
И вдруг, ко мне подходит мужчина средних лет, заглядывает мне в глаза, я удивляюсь синеве его глаз, они как небо. Он протягивает мне 500 рублей,
- Закажи своему воину службу, - говорит мужчина, не переставая смотреть в мои глаза.
- Да, я обязательно закажу, у меня есть деньги, я просто так спросила, - оправдываясь, говорю я.
Получилась нелепая ситуация: он сует мне деньги, я не хочу брать, окружающие смотрят на эту сцену с интересом, что будет дальше.
Мои глаза постепенно наливаются слезами, сама не знаю почему. В этот момент мужчина берет меня за плечи и тихонько встряхивает.
- Сестра, возьми деньги и закажи службу о здравии своего воина от меня, - настойчиво, по-мужски говорит мне голубоглазый человек.
Его слова показались мне такими проникновенными, словно он понимал, что мы здесь, а они ТАМ и помочь можем только молитвой за Димку и миллион таких же как он парней и мужей, чтобы они выжили и вернулись к своим семьям, родителям, к тем, кто затаив дыхание ждет их уже не один месяц. С надеждой смотрит на небеса, шепчет: «Спаси и сохрани».
Мужчина продолжал укоризненно смотреть в мои мокрые глаза, я сдалась, взяла деньги, он исчез.
Я продолжаю стоять в очереди, в одной руке записки, в другой 500 рублей, слезы текут ручьем. Люди смотрят с интересом, на некоторое время, их перестали волновать свои мысли и просьбы, они сгорают от интереса, почему я реву, что с моей душой. На выручку пришли девочки, с которыми я паломничаю. Они подошли ко мне стали целовать и обнимать, радостно шептать мне на ухо:
- Это Божья благодать, плач, Бог слышит тебя.
Подходит моя очередь, я отдаю продавцу мокрые от слез бумажки с именами, деньги. Иду к мощам Ксении, становлюсь на колени и образы воинов проходят перед закрытыми глазами, откуда продолжают течь слезы. Девочки, становятся рядом в солидарности, они не знают моих мыслей, но понимают, если я так отвержено молюсь, значит это для меня очень важно. Смотрю в сторону, еще несколько человек стоят на коленях с опущенными головами, может они очень хотели преклонить колени, но стеснялись окружающих, и я своим примером показала, что это не страшно и не стыдно.
- Милая Ксения, я не знаю правильных, церковных молитв, прости меня за это. Там, на украинской земле, на жестокой "Спецоперации" мой одноклассник Димка. Отыщи его, укрой своей материнской заботой, помоги в бою, спаси от пули, помоги найти еду, когда голоден и кров, когда холодно. Помоги всем, кто рядом с ним, - шептала я в сложенные ладошками руки.
- Ангелы хранители, не оставьте ребят наших, берегите их, как мать бережет своё дитя.
Слезы постепенно высыхали, уходила тревога, а взамен приходила уверенность в том, что Димка наш вернется героем, живым и невредимым. И наладится его жизнь и придет прозрение, будет жить в радости со своей семьей в окружении детей, внуков и родителей. Тетя Валя обнимет сыночка, а дядя Витя вытрет скупую мужскую слезу, и с гордостью пожмет руку сыну. А «зеленого змея» Димка забудет, выгонит из своей жизни, на порог его больше не пустит, потому, что этот змей всю жизнь испоганил, заставил идти не по тем дорогам, не с теми людьми.
Я покидала святое место и мне еще виделись ребята в военной форме, некоторые улыбались.