Последнее слово
27 мая 1960 года в высших сферах мироздания, в восьмом слое рая, там, где наслаждаются вечным блаженством писатели, поэты, художники и музыканты готовились к встрече Бориса Пастернака.
- Его нужно встретить по высшему разряду! - уговаривал друзей Гоголь.
Все небожители соглашались с ним и их трудами активно готовились мистериальные перемены. Грузинские друзья важного гостя суетились вокруг пиршественных столов, ежеминутно проверяя:
- Всё ли на месте, что он любил?
Тициан Табидзе рассаживал гостей, наполнял вином гигантский штрафной рог, гордясь правами распорядителя застолья. Паоло Яшвили уговаривал Льва Толстого не начинать встречу с выяснения отношений:
- Вспомните, каково было вам в первый час!
Достоевский занимал место поближе, радостно потирая руки:
- Должен же я, наконец, увидеть его!
Подошли старики Пушкин и Шекспир.
- Ну-ка, - радовался Уильям. - Посмотрю, кто перевёл мои пьесы на русский язык!
Обитатели рая два месяца следили за здоровьем гостя. Первые признаки болезни Борис Леонидович Пастернак почувствовал в апреле. У него стала болеть левая лопатка. Он не мог писать сидя, вынужден был работать стоя.
- Ничего страшного! - врачи находили у него отложение солей.
Семнадцатого апреля, на Пасху, Пастернак в последний раз пришёл к Ольге Ивинской в Потаповский переулок. Её дочь провожала жениха Жоржа Нива, который летел в Париж. Борис Леонидович весёлый, загорелый, произносил головокружительные речи и предостерёг Ирину от эмиграции:
- Ты привыкла объяснять человеческую глупость советскими условиями, но там ты столкнёшься с просто глупостью, просто низостью и неблагородством, и то, что они не обусловлены, будет нравственным потрясением. Но я доверяю твоей судьбе.
Выпили две бутылки «Вдовы Клико». Он говорил, что хочет написать книгу о смысле цивилизации, неоднократно повторяя:
- Нет, в этом должен же быть какой-то смысл, должен!
Вечером с Ивинской уехал в Переделкино. Она пошла к себе, он на «Большую дачу». Там принял впервые приехавшую к нему Ренату Швейцер, с которой долго был в переписке. После короткого разговора с ней в кабинете Борис Леонидович повёл её знакомиться с Ольгой.
- Как я рада встрече! - Швейцер поминутно бросалась целовать его, он притворно сердился и просил у Ивинской прощения.
Вернулся домой и, раздеваясь в прихожей, застонал:
- Какое тяжёлое пальто!
На следующий день у него появилась сильная боль в груди. В конце апреля состояние его ухудшилось. Он с трудом дошёл до конторы, чтобы позвонить в Москву. Ивинская расспрашивала о здоровье. Он ответил:
- Ну, нельзя же жить до ста лет!
Ирина слушала разговор по параллельной трубке и закричала:
- Можно, можно!
Пастернак вернулся домой, поднялся в кабинет и шепнул Нине Табидзе:
- Не пугайте Зину и Лёнечку, но я уверен, что у меня рак лёгкого, безумно болит лопатка.
Первого мая Крашенинникова зашла к нему. Он попросил её вместе с ним пройти через таинство исповеди и стал читать наизусть все причастные молитвы с закрытыми глазами и преобразившимся, светлым лицом.
- Сила таинства и живое ощущение присутствия Христа были настолько поразительны, что даже неожиданность его слов о близости смерти отошла на задний план! - призналась она Зинаиды Николаевны.
Все майские праздники непрерывно шёл дождь. Ивинская с дочерью переехала на переделкинскую дачу и ждала его. Только вечером 3 мая принесли от него письмо с заверением:
- Не огорчайся, мы и не такое преодолевали!
Пятого мая ему стало хуже, захотел вымыть голову и чуть не потерял сознание от резкой боли в груди и плече. На повторной кардиограмме 9 мая врач Нечаев определил двусторонний инфаркт, профессор Фогельсон подтвердил диагноз, поликлиника Литфонда направила врача Анну Голодец.
- Я теперь всегда буду с вами! - пообещала она.
Пастернак лежал в постели на первом этаже, вставать запретили. Наверху, в его кабинете, шёл ремонт. На дачу переехал брат с женой. На боли не жаловался, мучился от запрета переворачиваться на бок, на спине спать не мог.
- Кошмарные сны без сна, - сказал Борис медсестре. - Щетина отросла…
Он попросил сына побрить его. Читать ему было запрещено, но он говорил о литературе. Сестра напомнила, что лучше не говорить о серьёзном.
- О чём же мне говорить? - возмутился он. - Не о левой же лопатке?.. Она не разговаривает по-русски.
Утром Зоя Масленикова привезла черешни.
- Её нигде ещё нет... - похвасталась она.
Из черешни выжали сок, дали ему выпить, ел с трудом. В ночь на тринадцатое наступило ухудшение. Он пожаловался на боли в животе. Кардиограмма ухудшилась. Начались боли в ногах, он говорил:
- Пятки ведут себя как личные враги, фамилии которых я забыл…
Четырнадцатого мая Пастернака осмотрел профессор, лечивший его от инфаркта. Консилиум определил рак желудка. Ему впрыснули обезболивающее, когда проснулся, спросил:
- Где же Леонов?
- Леонова не было, - ответила медсестра.
- Он только что тут сидел, и мы разговаривали о «Фаусте»…
Для облегчения ему поставили кислородную палатку, он смог заснуть.
- Как вы себя чувствуете? - спросила медсестра вечером.
- Круг возможностей становится всё уже, но в этом кругу мне сейчас спокойно, - ответил Борис Леонидович.
Он отказался от любимого крепкого чая. Ему сказали, что у него язва, а больной слышал, что опасна еда с ярко выраженными вкусовыми качествами. Стал отказываться от еды, которую готовила домработница:
- Её глупость в этом вопросе доходит до святости...
- Что вы, - возразила сиделка. - Она всю душу вкладывает!
- Душу она вкладывает, а грязь остаётся.
Голландцы привезли огромный букет тюльпанов. Пастернак попросил не вносить их в комнату:
- Никогда не любил цветов в вазах, любил в природе.
Каждый день спрашивал, зацвели ли вишни. Май был жаркий, влажный, но вишни всё не зацветали. Борис признался:
- Я бы хотел, чтобы во время болезни было пасмурно, жара мучит!
Анна Голодец восхищалась его здоровой, юношеской мускулатурой, упругой кожей. Но в последние дни стал худеть. Нине сказал:
- Я люблю вас всех. Но меня уже нет, а есть путаница в груди...
Больше всего его пугали предложения родных позвать к нему Ивинскую. Для него это означало, что положение безнадёжно. Зинаида Николаевна милосердно разрешила:
- Я готова уйти из дома на время её присутствия…
Восемнадцатого мая Голодец при утреннем осмотре нащупала у него метастаз над левой ключицей и уехала за консультацией в Москву. Вечером ему поставили кислородную палатку. Борис не мог пошевелиться, застонал:
- Во что я превратился! В засушенный листок между страниц книги.
Пожилой, суровой медсестре он сумбурно говорил:
- Марфа Кузьминична, вас, наверное, не баловала жизнь. Но у вас доброе сердце, и вы такая властная, честолюбивая, вы всё можете сделать, если захотите. Сделайте что-нибудь мне, я хочу жить.
Пастернак спросил жену, жив ли Олёша. Тот заболел в апреле и умер в начале мая, но она не призналась.
- Я чувствую себя кругом в дерьме, - признался он старшему сыну. - Говорят, что надо есть, чтобы действовал желудок. А это мучительно. И так же в литературе. Признание, которое не признание, а неизвестность. Все по-разному испорченные отношения с людьми. Вся жизнь была единоборством с царствующей пошлостью за свободный человеческий талант.
Двадцать второго мая Елена Тагер через брата, известного рентгенолога, сумела привезти на дачу рентгеновскую установку.
- Ну вот, - выдохнул Борис, - теперь узнают, и всё пойдёт по-другому.
Профессор по снимку определил рак левого лёгкого и метастазы.
- Это скоротечный рак, - пояснил он жене больного, - который возникает обычно вследствие сильных нервных потрясений.
После рентгена сильно ослабел. Не стал надевать зубы. Протезы лежали в изголовье, в коричневой кружке с отколотой эмалью. Жена сообщила:
- На снимке подтвердилась затяжная пневмония…
- Жизнь была хорошая, - сказал он. - Если она продлится, я посвящу её борьбе с пошлостью. В мировой литературе и у нас. Очень много пошлости. Пишут обо всём не теми словами.
Двадцать третьего его посетил главврач литфондовской поликлиники.
- Милый врач, - оживился Пастернак. - Немного похож на Федина.
Около дачи дежурили иностранные корреспонденты. О диагнозе знала вся Москва. Он попросил жену вызвать сестру Лидию из Лондона.
- Сестра готова вылететь немедленно, - узнали домашние, - но советское посольство задерживает визу.
Двадцать седьмого мая в четыре утра у больного исчез пульс.
- Он идёт к нам! - оживились на небе.
Атмосфера предстоящего торжества захватывала всех. Даже тех, кто таил на него обиду, хоть таковых было куда меньше, чем обычно в случае прибытия гостя столь значимого.
- Ибо мастера его ранга и здесь нарасхват, - убеждал соседей Булгаков, - а время, сами знаете, непростое.
Преобладала радость. Обдумывались творческие планы. Перечислялись проекты, в которые он должен включиться. Счастливое ожидание достигло пика, и мысль о трудностях его окончательного перехода никого не печалила.
- В конце концов, все мы через это прошли... - уточнил Тургенев.
- Он и там вёл себя, будто давно тут, - вставил веское слово Чехов.
- И в сущности, как прекрасно было бы на Земле, - вспыхнул Байрон, - если при жизни так вели себя все люди!
Однако на Земле Пастернаку сделали укол и пульс восстановился.
- Мне было так хорошо! - признался Борис Леонидович, когда очнулся. - Я ничего не чувствовал, а вы своими уколами вернули мне беспокойство.
Было необыкновенно тепло для мая.
- Если умирают так, - повторил он несколько раз, - это не страшно.
Вечером ему сделали переливание крови. Когда из вены вынимали иглу, кровь залила постель и халат врача.
- Кровавая картина, - усмехнулся больной.
Утром Голодец предложила ему почитать вслух.
- Я ведь сам пишу книги, что же мне читать чужие? - ответил поэт.
Двадцать восьмого ему стало совсем плохо.
- Вы всё понимаете, - уточнил он у сестры. - Зачем же тянете меня в жизнь? Жизнь была хороша, очень хороша. Но и умирать когда-нибудь надо.
Но с нетерпением ждал переливания крови, после первого переливания ему стало гораздо лучше. Позвал Лёню и спросил:
- Как ты сдал экзамен?
Вечером приехал Женя. Пастернак попросил войти, но не разговаривал с ним. Утром 29 мая зашла Нина Табидзе. Он погладил её пальцы и бормотал:
- Генацвале.
Табидзе подкрасила губы, ярче оделась, накануне Борис заметил, что они с Зиной измучились, плохо выглядят. Повторял жалобно, что скоро умрёт и избавит их от заботы о себе. Нина пришла посвежевшей и сказала:
- Вам лучше, и мы с Зиной тоже выглядим лучше!
- Нет, Ниночка, - ответил он, - мне очень худо и вам не лучше…
На небе встречающие тоже истомились в ожидании его перехода.
- И в самом деле, - закапризничала Марина Цветаева, - если б не помешали позавчера, он уже давно был бы здесь.
Пока не расселись за столы, разговоры шли, кто как уходил.
- Ах, если бы знать, если бы знать дату заранее, - меланхолично вздохнул Блок. - Кто бы хоть минуту не захотел задержаться там!
30 мая Пастернак попросил жену причесать его. Как только начали переливать кровь, у него открылось сильное горловое кровотечение.
- Лида уже в пути, - попросил старший сын, - дождись её!
- Лида это хорошо…. - признался жене: - Я очень любил жизнь и тебя, но расстаюсь без всякой жалости. Кругом много пошлости, не только у нас, но и во всём мире. С этим я всё равно не примирюсь. Спасибо тебе за всё!
Он попросил жену позвать к нему сыновей и усмехнулся:
- Что же, будем прощаться?
Пастернак начал задыхаться и прошептал:
- Давайте кислородную палатку. Что-то глохну. И туман какой-то перед глазами. Но ведь это пройдёт?
В одиннадцать вечера он сказал супруге:
- Прости. Рад!
Оставшиеся полагали, что он обращался к ним, желая сказать, что рад их присутствию. Тому, что умирает дома, что мучения подошли к концу.
- На самом деле это не имеет ни малейшего значения… - подумал Борис Леонидович, находясь в полёте на небо.
Его душу поднял тёмный вихрь. Навстречу неслись ночные тучи, рядом перемигивались звёзды. Времени больше не существовало.
- Всё готово! - услышал он чей-то голос.
Для него освобождался небесный коридор, шло эфирное движение.
- Он здесь! - шёпотом пронеслось по рядам встречающих.
Навстречу с выражением бесконечной преданности шагнули Паоло и Тициан. Пастернак оглядел бесконечные ряды смутных фигур, терявшихся в золотистом свете рая. Узнал Бальзака и Ренуара.
- Все смотрят на меня со странной смесью сочувствия и радости, - заметил он точным взглядом творца, - и радость преобладает!
Послышался приветственный крик Осипа Мандельштама:
- Это он прежний, в расцвете молодой зрелости!
Борис Леонидович услышал, как музыканты пробовали смычки. Дирижировал Моцарт. Чтобы начать пир, ждали первых слов гостя.
- Как легко стало дышать... - он шагнул им навстречу и сказал: - Рад!
- Я вынужден на время похитить виновника торжества! - рядом с Борисом появился куратор. - Его миссия пока не закончена...
При виде работника ада встречающие отшатнулись, как чёрт от ладана. Новопреставленная душа перенеслась с Люцифером в Чистилище, где к ней вернулась память предыдущих воплощений.
- Снова неудача! - признался Георгий. - Я прожил долгую жизнь, написал множество гениальных стихотворений. Я хотел художественным словом донести до людей историю моего брата Исуса, написал о нём и о России роман, который запретили на Родине!
- Твой роман и стихи оказались не нужны! - согласился Вельзевул. - Тебя травили, как отбившуюся от стаи собаку! Но ты не виноват в этом… У большинства людей просто нет души.
Теперь он выглядел как типичный учёный, в строгом костюме и в очках.
- Во всём виновата моя известность! - оправдывался поэт. - Я не мог заниматься творчество в полной мере. Не смог создать целостную картину мира, не понял ход истории, не сделал правильных выводов… Меня, постоянно отвлекали глупые люди, ненужные дела и бытовые мелочи!
- Но ты не смог разорвать порочный круг по другой причине! - сказал Асмодей. - Россия выиграла войну, но очищение Земли не произошло…
- Там творятся ужасные вещи… - уточнил он. - К власти пришли настоящие бесы во плоти - большевики. Что они сделали с моими потомками и русина не передать словами! Но теперь я знаю, как исправить людей…
- Ты будешь использовать последнюю попытку? - спросил Белиал. - Тогда говори три желания.
Георгий помолчал, понимая, что от его выбора зависит благополучный исход седьмого и последнего воплощения на Земле.
- Хочу родиться в семье простых людей, - сказал он. - Далеко от Москвы, в самой глуши. Мне нужно пройти весь скорбный жизненный путь моих соплеменников, начиная с самого низа. Искупить свои грехи, стать терпеливее, научиться смирению…
- Если ты отправишься назад без празднования встречи с друзьями в раю, - намекнул Мефистофель. - То окажешься на Земле через восемь лет после смерти Бориса. Я отправлю тебя в советскую деревню, а у колхозников пока даже нет паспортов. Фактически они крепостные, привязанные отсутствием документов к колхозу. Так что трудности бытия обещаю!
- Вот и хорошо! - согласился Георгий. - Легко творить в тепле, попробую в навозе… Нужно развить свою личность вопреки, а не благодаря.
- Но ты должен понимать, - настаивал куратор, - что это последняя попытка. Там не будет твоей нынешней силы и памяти. Вспомнить, кто ты есть и сделать так, чтобы цикл прервался, тебе будет невероятно сложно!
- Брат мой пошёл на крестные муки, - отрезал подопечный. - Я тоже пройду уготованное мне судьбой испытание… Хочу оказываться в местах, где будут происходить судьбоносные события! Это второе желание.
- Они будут связаны с Украиной, - указал он. - Эта страна кровью искупает грехи прошлого. Первая и вторая мировая война проходила в основном на её территории. Третья тоже будет там… Последнее желание?
- Увидеть окончание тысячелетней истории! - закончил Георгий. - Разорвать цикл кометы Галлея…
- Принято!
Бизнесмен
Владимир Дайнего, бизнесмен средней руки и возраста, проснулся не в духе. На кухне его ждала заспанная жена. Она спешила и бросила на ходу:
- Тебе чаю налить?
- Налей… - легко согласился супруг.
- Что, сам не можешь?! - по-женски ответила жена и убежала одеваться.
Он пожал плечами и приготовил завтрак. У него болела правая лопатка, хотя сделал флюорографию и изменений в лёгких врач не обнаружил. Родителей Дайнего давно перевёз в Марьинку, ближе к себе. Недавно они умерли почти синхронно от рака, полученного от облучения радиацией после Чернобыля
- Вашу мать! - не сдержался Владимир после выхода во двор.
Дорожные службы Донецка решили залатать зимние дыры в асфальте и перегородили техникой проезды.
- Мне бы взять машину! - попробовал он договориться с мелким лысеньким мужичком, видимо прорабом.
- Скоро закончим, - отмахнулся тот, - тогда и возьмёте…
Дайнего потоптался около автомобиля. Было довольно прохладно. Народ спешил по неотложным делам.
- Вернусь домой в обед и заберу машину… - решил он и двинулся на остановку общественного транспорта.
Возле кусочка свежего асфальта на бордюре сидели дорожные рабочие и азартно играли в карты с бомжами. Увидев беспредел в рабочее время, к спонтанно возникшему казино подбежал суетливый прораб.
- Как вам не стыдно! - громко пожурил он, только другими словами. - Немедленно прекратить и за работу.
Один из играющих повернулся и голосом, которым разговаривают с непонятливым ребёнком, произнёс:
- Петрович, не ори зря... Мы лопаты проиграли…
Поняв, что машина застряла надолго, Владимир ускорил шаг. По приезду на работу выместил плохое настроение на подчинённых.
- Сколько раз я могу повторять! - накричал он на коммерческого директора Комарова. - Цены нужно корректировать каждый день.
Под горячую руку попала недавно принятая на работу секретарша Перова, милая девушки, которая нравилась ему.
- Как эту дурацкую рамочку закрыть? - жалобно сказала она, когда директор вышел в приёмную.
Она жила в Макеевке. Дайнего заглянул в её монитор и увидел, что на рабочем столе не закрыто окно какой-то программки.
- Вредное такое окошко, - щебетала Перова. - Не хочет убираться...
Грозный руководитель велел ей:
- Видишь справа наверху в уголочке крестик? Щёлкни по нему!
Она недоверчиво покосилась на него и щёлкнула по крестику на экране длинным ухоженным ноготком. Владимир всхлипнул от смеха:
- Не ногтём... блин... мышкой!
Немного подумав, секретарша потянула мышку к монитору, пытаясь щёлкнуть её по экрану.
- Аааа... - от неожиданности он не находил слов.
- Не получается... - добавила Перова. - Провод короткий, не достаёт!
Во время обеда, он решил съездить домой за пленной машиной.
- Заодно пообедаю! - уговаривал он себя.
Ехать пришлось в троллейбусе. Дайнего зашёл в салон и заметил кондуктора. Начал доставать деньги, чтобы заплатить за проезд.
- Чёрт! - троллейбус затормозил, он попытался ухватиться за поручень.
Вместо поручня его рука опустилась на грудь стоящей рядом девушки. После некоторого замешательства Владимир произнёс:
- Извините, я не специально.
Девушка оценивающе посмотрела на него и выдала:
- Вот это и обидно…
Дайнего дождался остановки и пулей вылетел из игривого троллейбуса. Машину из плена вызволить не получилось, что добавило раздражения.
- Всё идёт наперекосяк! - возмущался он, пешком идя на работу.
Вечером его окончательно расстроили футболисты. «Шахтёр» беспросветно проигрывал испанцам в Лиге чемпионов, дневная усталость суматошной работы взяла своё.
- Чё там смотреть? - бубнила жена, тренированная многолетними ночными бдениями под звуки футбольных гимнов и трелей свистка арбитра.
Супруг честно крепился целый тайм, но в перерыве сладко заснул.
- Иди, ложись спать, болельщик! - крикнула она из спальни. - Завтра рано вставать...
- Да, да, иду! - Владимир на автопилоте перебрался в огромную кровать, выполненную в стиле новорусский ампир.
Упал в белое безумство хрустящего пастельного белья и заснул в полёте.
- Наконец-то этот день закончился! - мелькнула последняя мысль.
Спал он крепко и без сновидений. Но, неизвестно откуда взявшийся, весенний комар разбудил его через час.
- Откуда ты взялся? - удивился Дайнего апрельскому гостю.
Противно дребезжа крыльями комариха, ведомая инстинктом продолжения рода, уселась на левую щёку мужчины.
- Комары, конечно, не виноваты, что для размножения им необходима человеческая кровь, - оправдывал их донор. - Пьют они не для кайфа, как мы водку, а строго по необходимости.
Люди этого никак не хотят понимать и всячески мешают маленьким вампирам выполнять жизненно необходимые функция.
- Вот гадость! - Владимир во сне дёрнулся и спугнул ночного хищника.
Пожалевший каплю крови безвозвратно проснулся. В отместку комар унёс на ультразвуковых крыльях остатки сна. Человек пару раз повернулся с бока на бок, надеясь вернуть утраченное, но Морфей не желал пускать его в цветное царство.
- Вот засада, - подумал полуночник. - Завтра важная встреча!
Выспавшийся, словно спал последние тридцать лет, мужчина сходил в туалет и принялся думать:
- Как правило, люди мало думают. Обычные мысли, связанные с повседневной жизнью и работой не в счёт. Трезво, не виня обстоятельства и других, почти никогда. Мешают вечная погоня за деньгами, ненужные разговоры и неинтересные люди…
Владимиру ничего не мешало размышлять. Только жена громко и сочно посапывала рядом. Её округлое, жаркое тело, даже сквозь ночную рубашку излучало волны желания. Он неодобрительно посмотрел на пышную грудь, навязчиво вывалившуюся из низкого выреза ночной рубашки.
- Спит, - с горечью констатировал муж. - Ничего её не берёт!
Какая-то мысль, мимолётно мелькнувшая днём, начала настойчиво стучаться в черепной коробке мыслителя. Он никак не мог ухватиться за её обтекаемые формы. Что-то связанное с женой. Что-то неприятное...
- Точно! - вдруг вспомнил Дайнего. - Когда я в обед заехал домой, то услышал остатки разговора жены по телефону.
Она настойчиво договаривалась с кем-то о завтрашней встрече. По тону, похоже, что с небезразличным ей мужчиной. Днём случайно услышанное забылось, а сейчас вспомнилось.
- У неё есть любовник... - естественный, как сама жизнь вывод, поразил многолетнего рогоносца. - А что, женщина в самом соку, ухоженная...
С одной стороны Владимиру было неприятно, что жена занимается сексом с кем-то другим. Ведь при этом, наверняка, она сравнивает его с неизвестным любовником. Он вспомнил изречение:
- Ревнует не тот, кто любит, а тот, кто хочет, чтобы его любили...
С другой, поразмыслив, с удивлением понял, что ему приятно, оттого что в сорок лет жена способна нравиться другим мужчинам.
- Я сам, скорее всего, толкнул её к адюльтеру! - оценил ситуацию муж.
В молодости, когда сексуальные желания сильнее разума, он постоянно лез к ней с приставаниями. Жена, воспитанная на советской морали не одобряла неуёмный сексуальный аппетит мужа.
- Ты опять за своё, - часто упрекала его, - лучше бы думал о чём-то другом... Вон наш сосед Желобов купил жене шубу!
В природе всё устроено чрезвычайно мудро. Молодые женщины спокойно относятся к сексу и используют его как инструмент по приручению помешанных на нём партнёров. Подсознательно выбирая их из числа сверстников, молодых и неопытных самцов.
- Будет ходить как козёл на привязи! - быстро понимают девушки.
С опытными мужчинами фокус не проходит, и приручить их можно с помощью более сложных способов. Создания домашнего уюта, постоянной работы над внешним видом... Долго и хлопотно, а с молодыми всё ясно.
- Показала морковку и пока не сделает желаемого, не давай! - советовали матери.
В семье Дайнего со временем всё переменилось.
- Зато женщины за тридцать начинают сходить от секса с ума, чем и пользуются поумневшие мужчины... - пришёл к интересному выводу он.
Теперь она всё чаще приставала к нему с недвусмысленными намёками, он же отнекивался усталостью на работе.
- Ну и чёрт с ней! - решил Владимир. - Всё равно её не люблю… Стоп! Почему тогда живу с ней? Удобная привычка, социальный статус? Глупость какая… Разве можно проживать неповторимую жизнь рядом с нелюбимым человеком, зная что где-то ходит та единственная, которой ты предназначен!
Вспомнилось, с чего всё начиналось. Дайнего, придя из армии, поступил с первой попытки в местный университет. Как тогда было принято, вместо учёбы поехали в колхоз, на «картошку».
- Романтика! - от ярких воспоминаний полуночник даже заворочался.
Быстро перезнакомившись, будущие однокурсники, вместе работали и жили. Естественно общались, влюблялись. Ему нравилась девочка, красивая и казавшаяся недоступной.
- Богиня! - ахнул кто-то, когда она вошла в чадящий автобус.
Его будущая жена дружила с ней, жили в одной комнате. Втроём они и проводили свободное время. Однажды он случайно подслушал их разговор.
- Хорошо быть парнем: ноги брить не надо, пей, кури, ноги брить не надо! - пожаловалась будущая жена. - В общем, делай что хочешь, даже ноги брить не надо.
- Обидно, когда ты сидишь с парнем, и он лезет тебе руками под кофту, а у тебя колготки по лифчик натянуты… - призналась подруга.
Когда подошло, время уезжать, красивая девочка заболела. Собирались на последний костёр. Кутая больное горло в шарф, она сказала Володе:
- Иди без меня.
- Может, я останусь? - предложил он.
- Вы идите, идите! - девочка слабо улыбнулась. - Повеселитесь за меня...
Они пошли вдвоём. По приезду фаворитка увлеклась другим, Дайнего в отместку продолжил общаться с доступной подругой. Как-то незаметно дело подошло к свадьбе. Не было традиционного объяснения в любви, а день бракосочетания назначен. Сомнения в правильности выбора терзали обоих:
- Что скажут товарищи в группе?
Его родители были против, но кто в молодости прислушивается к советам опыта? Начали жить. Потом, как водиться, появились дети.
- Дети… - Дайнего подумав о них, улыбнулся. - С детьми мне повезло!
Они приносили в его повседневную жизнь радость и осмысленность будущего. Мысли перекинулись на них, дочке нужно поступать в институт.
- Зато у меня есть сын! - подумал он. - Зачат был интересно…
Владимир, любящий и играющий в футбол, вспомнил игру Лиги Чемпионов «Динамо» Киев - «Барселона». Команда Лобановского 6 ноября 1997 года совершила чудо, выиграла на стадионе «Камп ноу» со счётом 4-0.
- Этого просто не может быть! - кричал тогда ярый болельщик.
Ни до, ни после этого матча, Гена не переживал такого эмоционального подъёма. Когда Андрей Шевченко оформил хет-трик, он заметался по одинокой квартире, не зная, куда деть нахлынувшие чувства. Позвонила, не живущая с ним в тот момент жена.
- Ты не спишь? - вкрадчиво, как ранняя болезнь, спросила она.
- Имею привычку спать по ночам, - пошутил Дайнеко, - но не сегодня.
- Привези, пожалуйста, болеутоляющего... Голова разболелась.
Он жил отдельно, благо его благосостояние позволяло купить квартиру. Женщина почувствовала ночное мужское желание. Муж приехал к ней поделиться радостью и в первом часу ночи они сотворили новое чудо. Мальчик получился здоровым, умным и красивым.
- После фантастической игры такие дети и должны получаться! - уверился Владимир. - Дети рождаются такими, с какими чувствами и страстями их зачинают. И в том же часу, ровно через сорок недель. Если конечно в срок. Кстати, а число сорок, производное от слова срок?
Вдруг проснулась жена, встревоженная его бессонным шевелением в постели, и глухо сказала:
- А! Что? Который час?
- Спи, спи... - успокоил чутко спавшую спутницу. - Ночь ещё!
Она заснула, Дайнего не мог, продолжая размышлять:
- Живу неправильно, счастья нет в душе! Словно не делаю того, для чего рождён… Будто должен вспомнить что-то важное, но никак не могу! С женой живём не ахти, то сходились, то расходились. Ничего, теперь разойдёмся. Бог даст, встречу другую, родит мне ещё... Хотя жизнь уходит так быстро, будто ей с нами неинтересно.
Принял решение утром сказать жене. Вдруг провалился в долгожданный сон. Наглый комар спокойно уселся на левую щёку мученика и принялся за кровавое дело. Когда, напившись под завязку, собрался взлетать, Владимир сонно хлопнул по щеке и заснул, гася в сознании принятое решение. Вселенная погасла вместе с ним и только утром возродилась.
- Не выспался! - Дайнего начал изжеванный с утра день, как обычно.
Отправился в ванную на водные процедуры. Чистил зубы и думал:
- Должен сделать это, туда съездить…
Вдруг увидел на внутренней стороне ладони яркое пятнышко крови.
- Что за чёрт! - удивился Владимир. - Откуда?
Внезапно вспомнил, ночь, размышления, как появился яркий след, который оставил раздавленный комар. Насекомое, которое Господь и создал для того, чтобы человек понял всё о своей жизни. Понял и сделал выводы.
- Как я мог забыть такое? - удивился прозревший человек.
Он вышел из ванной и прошёл на кухню. Жена готовила стандартный завтрак. Супруг сказал ей о разводе. Она по-бабьи заплакала, не веря до конца в решимость мужчины.
- Сдурел на старости лет! - испуганно причитала она.
Дайнего не оправдывался в ответ на упрёки, стоял и энергично потирал левой рукой ладонь правой. Словно стирал что-то совершенно не нужное из жизни. Улыбался загадочно и тщательно тёр, тёр, тёр…
Существо
Впервые Владимир Дайнего услышал призывный зов в голове 17 августа 2013 года, ровно в полдень. Он сидел в саду московского Кремля, у стены, выходящей на Красную площадь и кормил ленивых голубей.
- Кто ты? - спросил его неизвестный скрипучий голос.
Он звучал, как будто бы, снизу, но возник прямо в мозгу Владимира. Мужчина оглянулся по сторонам, подумав, что кто-то из туристов обратился к нему, но около скамейки, где он сидел, никого кроме голубей, воробьёв и подростка-сына Никиты не было.
- Ты что-то сказал? - спросил его отец.
- Не, батя… - отмахнулся наследник, азартно бросая суетящимся птицам жареные семечки.
Дайнего развёлся с женой, сына забрал жить к себе. Два дня назад они приехали в Москву, чтобы посмотреть чемпионат мира по лёгкой атлетике в Лужниках. Билеты у них были на вечернюю сессию спортивных соревнований, и днём отец показывал сыну красоты столицы России, в которой сам не был с десяток лет.
- Мы пойдём в музей? - высыпав на дорожку семечки, спросил Никита.
Утром они приехали в центр, вышли на станции «Александровский сад». По их плану намечалось посещение Кремля, но во всех билетных кассах для прохода на территорию средневековой крепости стояли длиннющие очереди. Они прошли мимо могилы Неизвестного солдата, Владимир заметил, что около Боровицких ворот людей мало.
- Пойдём через них, - сказал он сыну.
Встав в скромную очередь, прочёл объявление, что тут проход посетителей выставки «Алмазный фонд».
- Давно мечтал посмотреть на неё! - обрадовался он.
Они купили в здании «Оружейной палаты» билеты на ближайшую экскурсию по знаменитому собранию драгоценностей и пару часов гуляли по Соборной площади, рассматривая древние православные соборы. Отдохнули в уютном садике, где туристов не было. Все толпились около царь-пушки.
- Здесь тишина, тенёк, - подумал Дайнего, - чувствуется какая-то сила!
В этот момент он и услышал в голове пугающий зов. Никите не сказал.
- Подумает, что отец сошёл с ума… - решил Владимир.
Они посетили впечатляющую выставку, затем поехали на стадион, где увидели финальный забег на двести метров, в котором победил самый быстрый человек на планете, легендарный Усэйн Болт.
- Завтра едем в Питер! - радовался сын.
Утром они сели в скоростной поезд «Сапсан» и за четыре часа переехали в город на Неве, где сразу отправились гулять по центру.
- А вот здесь я когда-то учился! - сказал он, проходя мимо здания техникума на улице Герцена, которую переименовали в Большую Морскую.
Они зашли внутрь, навстречу шла старенькая, седая женщина. Дайнеко поздоровался и повёл сына в круглый зал, где обучался рисунку.
- А вы меня не помните? - услышал он голос за спиной.
- Нет! - признался мужчина, оглянувшись.
- А я вас помню, - сказала женщина. - Я Жанна Фридриховна! Хотите посмотреть ваш рисунок?
Она провела сгоравшего от стыда Владимира в кабинет, где на стене висел рисунок, обрамлённый в рамку со стеклом.
- Через мои руки прошли сотни учеников, - призналась она. - Тысячи рисунков, но этот самый любимый… Рисовали после этого?
- Времени не было, - оправдался он. - Работа, семья, дети…
- Жаль! - вздохнула Мурмалко. - Талант зарывать в землю грех…
Они попрощались. Дайнего вернулся в Донецк, иногда подумывал взять в руки кисть, но никак не решался.
- То была случайность, - убеждал он себя. - Какой из меня художник?
На День рождения сестра подарила ему большой набор масляных красок и хорошие кисти.
- Я знаю, что ты всегда хотел рисовать, - уточнила она. - Но всё не решался. Теперь у тебя есть время, возможности, так что дерзай!
Владимир пообещал, но даже не притронулся к подарку. В конце года начались кровавые события на киевском Майдане, которые затмили все другие происшествия. Весной 2014 года в Донецк пришла война.
- Почему она началась именно у нас?! - мучился он.
Не уехал из принципа, но не одобрял действия России в Крыму и в Донбассе. Следующий День рождения праздновал дома в одиночестве. Сын уехал учиться в Польшу. От скуки взял в руки газету.
- Не могу избавиться от привычки читать местную газету, - расслабленно размышлял Дайнеко. - Интернеты всякие не для меня…
В глаза бросился гороскоп. Он нашёл свой знак зодиака и прочитал:
- Сегодняшний день максимально подходит для воплощения в жизнь давних мечтаний. Особенно подходит для творческих людей. Если вы давно хотели рисовать, самый удобный момент для этого настал сегодня!
Не раздумывая ни минуты, Владимир вытащил краски, кисти и лист бумаги. Быстрыми и смелыми мазками он выплёскивал на ватман копившуюся годами в душе красоту.
- Почему я не начал рисовать раньше? - удивился он полученным результатом. - Не мог никак решиться, но гороскоп помог...
Дайнего увлёкся живописью, перешёл на холст. Выработал собственную технику рисования, применяя акриловые краски. Он стеснялся увлечения, но пришедший в гости Комаров, увидев его работы, заверил художника:
- Тебе нужно выставлять эти прекрасные картины!
- Да кому они нужны… - отмахнулся Владимир. - Я рисую пятнами красок, без детализации, не как на фотографии!
- Такой стиль очень популярен на Западе! - убеждал Комаров. - Хочешь, я выставлю их в интернете?
- Если продашь, - предложил Дайнеко. - Половина тебе!
С началом боевых действий ему начали сниться странные сны. Даже не сны, а настоящие видения, в которых он словно присутствовал лично.
- Будто там побывал… - однажды он проснулся и помнил сон.
Вскоре после Рождества инокиня, прозванная великой старицей Марфой, провела в молитвах и хлопотах день и собиралась ложиться почивать. Неожиданно в дверь её кельи Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря вежливо постучали.
- Кого там чёрт принёс?! - зло крикнула монахиня.
В миру её звали Ксения Иоанновна Романова. При Борисе Годунове вместе с мужем Фёдором Никитичем была насильно пострижена в монашество. В 1601 году сослана в село Толвуя на берегу Онежского озера и разлучена с детьми Михаилом и Татьяной. Они выжили одни из её шести детей. Сестра увезла их в село Клин, вотчину Романовых.
- Входи! - Ксения Иоанновна отличалась строгим нравом.
В 1606 году по приказу Лжедмитрия I, который демонстрировал родство со старой знатью, Романовых освободили. Она выехала в приданную вотчину, село Домнино Костромской губернии.
- На дворе, в снегу мы нашли дивный шар, - торопливо объяснил слуга.
- Што ишо за шар? - изумилась женщина.
- Прилетел с неба, - заверил он. - Мы спочатку подумали, што поляки принялись пулять по монастырю ядрами... Оно светится…
Романова велела тащить находку и накинула на плечи душегрейку.
- Прожёг дыру в сугробе, - сказал дворовой, демонстрируя блестящее ядро, - так евона и заприметили…
Он положил предмет на грубо сколоченный стол и, поклонившись, отодвинулся к двери. Ксения Иоанновна боязливо прикоснулась к тёплой поверхности ядра. Оно было сделано из светлого, блестящего металла, местами оплавленного.
- Чего только не выдумают клятые ляхи… - подумала монахиня.
Она хотела приказать выбросить находку, но услышала просьбу:
- Пить!
Романова в ужасе оглянулась, но слуга молчал, ничего не слыша. Она отослала его и села на лежанку, пытаясь понять источник просьбы.
- Нажми вот сюда и открой меня! - услышала женщина голос голове.
- Изыди бесовское отродье! - она перекрестилась двумя перстами.
- Я посланник небес, - уверял голос. - И мне нужна твоя помощь!
Ксения Иоанновна боязливо ткнула пальцем в нужное место и испуганно отшатнулась от стола. Страшное ядро разделилось пополам, верхняя часть со звоном упала на каменный пол.
- Воды! - попросил голос.
Он шёл из нижней части ядра. Романова опасливо заглянула туда и увидела что-то похожее на студень. Не боясь, она зачерпнула из стоящей в углу бадьи деревянным черпаком воды, налила её на желеобразную массу.
- Спасибо! - голос звучал бодрее. - Я могу выполнить любое желание.
- Мне от тебя ничего не потребно!
- Ты же хочешь вызволить своего мужа из плена…
- Откель ты энто знаешь? - изумилась монахиня.
- Я могу читать твои мысли.
Она размашисто перекрестилась, понимая, что общается с нечистой силой и собиралась крикнуть Гришку, чтобы тот выбросил эту гадость.
- Я могу сделать твоего Михаила царём Московии, - сообщил голос.
- Как? - Романова застыла в изумлении от озвучивания её мыслей.
- Приставь ко мне слуг, чтобы меняли воду и вели в закрытой бочке доставить в Москву, где будет проходить Земской собор по выборам нового царя! - посоветовал соблазнительный голос. - Я могу воздействовать на слабые умы людей и внушу делегатам мысль избрать царём Михаила. Буду помогать царствовать, давая мудрые советы. Его потомки создадут великую империю.
13 марта 1613 года послы во главе с архиепископом Рязанским Феодоритом прибыли в Кострому. Они были приняты Марфой в Ипатьевском монастыре и огласили решение Земского собора об избрании её сына 16-летнего Михаила Фёдоровича на московский престол.
- Так началась царская династия Романовых! - проснулся Дайнего.
Он продолжал рисовать, других занятий и развлечений в изолированном Донецке не было. 9 сентября 2017 года Владимир смотрел церемонию открытия в Москве парка «Зарядье», построенного на месте снесённой гостиницы «Россия».
- А её построили на стилобате недостроенной сталинской высотки, - знал Дайнего, - располагавшейся на месте посёлков Варварка и Зарядье, где издревле стояли палаты бояр Романовых.
Он вспомнил, что заглядывал за забор строящегося парка, когда в последний раз был в Москве. Вспомнил таинственный зов в своей голове.
- Наконец-то я тебя нашёл! - раздался радостный голос.
Мужчина едва не свалился с дивана и спросил вслух:
- Кто это говорит?
Он не боялся, что его застанут за разговорами с самим собой. В квартире никого не было.
- У меня нет имени, - ответил голос.
- Что тебе от меня нужно? - возмутился Владимир.
- Я хочу, чтобы ты приехал ко мне в Москву.
- Зачем?
- Нам нужно поговорить о чрезвычайно важных вещах…
Дайнего немного замялся, а потом признался:
- У меня нет лишних средств и времени на поездку.
- В аэропорту Ростова тебя ждёт билет на самолёт с открытой датой вылета. В Домодедово тебя встретят мои люди и привезут ко мне.
- Ну не знаю… - сомневался он.
- Я дам сто тысяч долларов, - заверил голос, - и если моё предложение тебе не подойдёт, ты вернёшься домой с деньгами без всяких обязательств!
Владимир не поверил голосу и никуда не поехал, посчитав глупой шуткой неведомого мистификатора.