Ирэн задремала, в последнее время она постоянно хотела спать в течение дня, а ночью сон ускользал от неё, она уже несколько месяцев как перестала бороться с бессонницей: перечитывала классиков, смотрела старые фильмы, иногда наливала себе рюмочку коньяка и часами сидела на кухне, смотрела в окно и вспоминала свою молодость. Сейчас было время обеда, но она не могла заставить себя встать с кресла и пойти на кухню, так и сидела, прикрыв глаза. Между сном и явью. Из полузабытья её вывел звонок телефона. Ирэн не спешила ответить, не хотелось ни с кем говорить, но трезвон продолжался, проникал сквозь уши в её нутро и доставлял физическое неудобство. Пришлось открыть глаза, встать с кресла и снять трубку:
– Ирина Николаевна? Здравствуйте, извините за беспокойство, у меня к вам пара вопросов. Вам удобно сейчас разговаривать?
– Неудобно. В моём возрасте слово «удобно» постепенно теряет смысл, на его место приходит другое. Знаете какое?
– Нет, – ответил голос в трубке и добавил, – но очень интересно было бы узнать.
– Терпимо. Молодой человек вы из банка, кредит предложить хотите?
– Извините, забыл представиться. Капитан Сидоров Никита Сергеевич. У меня к вам несколько вопросов.
– Для капитана у вас слишком молодой голос. С моей карточки произошла оплата, но меня ни в чём не обвиняют, мне нужно только взять кредит и положить деньги в безопасное место, всё верно? Я пожилая женщина, но не дура, к вашему, я думаю, сожалению. Хорошего вам дня, Никита, – Ирэн хотела уже положить трубку, но вдруг услышала знакомое имя. – Повторите, как вы сказали?
– Ирина Николаевна, я спросил, были ли вы знакомы с Никифоровым Кириллом Андреевичем.
Удивление, интерес, волнение – всё это испытала Ирэн всего за пару секунд, пришлось сесть на стул – ноги дрожали. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя и продолжить разговор:
– Да, я была с ним знакома, но это было очень давно, лет тридцать назад, – стараясь не выдать своего смятения, медленно и чётко сказала Ирэн.
– Вот и славно. Тогда, с вашего позволения, я продолжу. С ним случилась беда, и ему нужна ваша помощь…
Ирэн выдохнула и рассмеялась в голос:
– Денежная помощь? Странный выбор, товарищ капитан, у меня есть сыновья, невестка и уже достаточно взрослый внук, логичнее, чтобы я бы сейчас перевела вам все свои деньги, чтобы спасти их от тюрьмы или что вы там ещё придумали. Кирилл старше меня, я даже не уверена, что он ещё жив. Но откуда у вас информация, что мы были знакомы?
– Вас не проведешь, Ирина Владимировна, вы прям стойкий оловянный солдатик. Но в данном случае, вы ошибаетесь, Никифоров попал в автомобильную аварию, сейчас находится в реанимации. Мы нашли у него записку с вашим номером и пометкой, что если с ним что-то случится, то следует обратиться к вам. Ирина Владимировна, вы меня слушаете?
– Да…
*****
С Кириллом Ирэн познакомилась двенадцатого февраля. Она заблудилась в незнакомом городе, куда приехала в командировку, спросила дорогу, а он проводил её до гостиницы и предложил встретиться вечером – хотел показать ей город. Она была замужем, он разведён. У неё был десятилетний сын, у него не было детей. Они долго гуляли, уже в ночи пили кофе в какой-то забегаловке, и им казалось, что они знакомы всю жизнь, просто встретились только сегодня. Утром, когда они проснулись в её номере, это чувство знания друг друга не прошло, а только усилилось. Ирэн написала мужу, что задержится на неопределённое время, на работе взяла неделю за свой счёт. Это была лучшая неделя в её жизни.
Решили, что Ирэн вернётся домой, заберёт сына и приедет. Иначе и быть не могло. Другого выхода она не видела. Точнее, они не видели, как она тогда думала. Два месяцам мучительной разлуки, сложный разговор с мужем, который наотрез отказался давать развод, слёзы, истерики, взаимные обвинения и оскорбления, раздел имущества, увольнение с работы. Но она всё это выдержала ради того, чтобы быть с тем, с кем совпала каждой клеточкой своего тела. Буквально за пару дней до отъезда она получила письмо от незнакомой женщины.
*****
– Мне абсолютно неинтересно, что случилось с Никифоровым, и я не имею понятия, откуда у него мой номер. Обратитесь к его жене или другим родственникам, – стараясь не заплакать, тихо сказала Ирэн.
– Ваша право, Ирина Владимировна, если передумаете, у вас есть мой номер. До свидания.
Тишина. Могильная тишина. И только стук сердца, напомнил ей о том, что она ещё жива.
В том письме какая-то женщина рассказывала о том, что у них с Кириллом скоро будет ребёнок, что они любят друг друга. Ещё там были их общие фотографии. Боялась, наверное, что просто словам Ирэн может не поверить.
Муж её тогда простил, но не забыл её поступка, попрекал всю жизнь до самой смерти. Имел право. Не было у них после этой истории в жизни счастья. Чувствовал, наверное, что Ирэн так и не смогла забыть Кирилла, из жизни вычеркнула, а из сердца не получилось.
Она часто хотела ему написать, не для того, чтобы потребовать каких-то объяснений, они были ей не нужны, она только хотела узнать, любил ли он её, ей почему-то это было очень важно знать.
Ирэн пошла на кухню, сердце болело, хотела накапать себе валокордина, но передумала, налила коньяка и вытащила спрятанную ей же самой от себя початую пачку сигарет. Нашла коробок спичек, трясущимися руками, неумело, зажгла одну и прикурила. Сразу закружилась голова и к горлу подступила тошнота.
*****
– Ладно, Никита, снова промах, хотя в Ирэн я был уверен почти на сто процентов. У нас такая любовь была. Как в кино, – Никифоров курил в форточку, а его сосед по палате сидел на кровати. Оба были в одинаковых больничных пижамах, одному из них было на вид не больше двадцати пяти лет, а второму – около шестидесяти, хотя на самом деле он был значительно старше. – Сдаюсь, не было в моей жизни женщины, которая бы всю жизнь меня любила.
– Мне как-то неловко после разговора с этой Ириной Николаевной. Может, перезвонить ей, сказать, что с вами всё в порядке, что у нас просто спор дурацкий?
– Может, зря я тогда так с ней поступил? – словно не слыша слов Никиты, продолжил Никифоров. – Я испугался ответственности. У неё ещё и сын был, школьник, если не путаю. Приехала бы она и что? Страшно.
– И что вы сделали?
– Письмо я ей написал, чтобы не приезжала, такое, чтобы точно не захотела быть со мной. Не очень красивая история с письмом тем вышла, и не скажу, что она делает мне чести.
Их разговор прервала медсестра, рыженькая, миловидная, на вид лет двадцати пяти – тридцати, она зашла в палату, чтобы позвать Никифорова на процедуры:
– Кирилл Андреевич, пойдёмте…Вы опять в форточку курили? Видит бог, не хотела, но всё-таки придётся на вас пожаловаться. Вы после инфаркта только в себя пришли и курить! Совсем с ума сошли!
– Милая вы моя, как же вы прекрасны, когда злитесь. Мы тут с Никитой только что выяснили, что никому я не нужен. Ни жены, не детей. Только воспоминания о прекрасных женщинах. Вот и вы, Оленька, тоже не принимаете моего приглашения прогуляться по парку.
Оленька, так звали медсестру, пыталась сохранить серьёзное выражение лица, но глаза её выдавали – ими она улыбалась:
– Каким же вы, наверное, в молодости были ловеласом, Кирилл Андреевич.
– Я и сейчас ещё ничего, может, всё-таки в парк?
У Никиты зазвонил телефон, он ответил на звонок:
– Да, Ирина Владимировна, я слушаю вас…
Никифоров с несвойственной для его возраста прытью подскочил к парню и выхватил у него телефон:
– Ира, это я, не клади трубку, пожалуйста! – и через паузу добавил, обращаясь в никуда. – Разъединили.
*****
Через два дня Кирилл, младший сын Ирэн, обеспокоенный тем, что она не отвечала на его звонки, приехал к ней и нашёл её мёртвой. Обширный инфаркт. А Никифорова через неделю выписали из больницы, сердце быстро зарубцевалось, перед выпиской он устроил сестричкам настоящий пир, а Оленьке даже подарил букет роз.