«КОЛОМБИНА»
Однажды Лёша Тучков, председатель турклуба «Глобус», по случаю, купил списанную десятиместную десантную лодку.
Все водники-«глобусяне» ходили вокруг неё и облизывались, представляя, как на корме, на штатном месте, вместо пулемёта будут закреплены стойки для капитанской греби, и как дружная шестёрка отважных матросов, рассевшись на надувных бортах с личным «гребным оружием» в руках, ринется покорять новые реки. Во время этих хождений и мечтаний как-то незаметно и, буквально «из эфира», и родилось имя лодки – «КОЛОМБИНА». Было, конечно, в этом имени нечто шутовское и даже саркастическое, но всё-таки главное, мне кажется, заключалось в подсознательном и совершенно бесспорном УВАЖИТЕЛЬНОМ чувстве, вызванном могучестью, и, я даже бы сказал, вальяжной величавостью пышных, округлых форм нашего нового судна.
А тут как раз и весна подкатила. А поскольку всем не терпелось опробовать «Коломбину» на настоящей воде, то дружно решили: «На майские праздники идём на Черемош!».
Тут самое время сказать пару слов о Черемоше. Эта река протекает в Карпатах, на территории Западной Украины. Река горная, многопорожистая, когда-то – лесосплавная. Образуют его, сливаясь, две речки – Белый и Чёрный Черемоши. По обеим берегам, вплотную к руслу, на всём протяжении обеих Черемошей проложены лесовозные дороги. Для спортивного сплава наиболее пригоден Черный, но только весной, когда он многоводен. В советское время Чёрный Черемош был некой всесоюзной «Меккой» туристов-водников всей страны. На майский «крестный ход» сюда собирались буквально все любители острых мокрых ощущений и водного слалома, начиная с вездесущих прибалтов и заканчивая водниками из дальних зауральскиих регионов. Про Белоруссию, центральную Россию и обе столицы можно даже и не говорить. Не бывало на Черемоше, кажется, только аборигенов-закарпатцев.
При такой многочисленности желающих сплавиться (а точнее – сверхперегруженности реки) нравы на Черемоше царили простые и суровые. Сломался? словил, оверкиль? – это твои проблемы! Голосуй любому лесовозу, благо они, как тараканы, снуют вдоль реки чуть ли не круглосуточно, и гуляй в цивилизацию! Поход окончен!
Но, однако, вернёмся к глобусянам. Уже куплены были билеты, уложены рюкзаки, и в последний день перед отъездом группа (нас было пятеро) собралась в спортзале «Комета», чтобы упаковать главное (и единственное!) средство сплава – нашу ненаглядную «Коломбину». Перед тем, как сворачивать, решили накачать её по-боевому, чтобы посмотреть максимальный размер и проверить герметику. Накачали до упора, и в этот момент вдруг кто-то вспомнил про жаркое южное солнце и предложил: «А, давайте ещё пару раз качнём, с расчётом на перегрев, а?» Все согласились, что это весьма разумно. Даём ещё пару раз, и тут раздается внезапный оглушительный звук Б-А-Б-А-Х!!!
Это лопнул правый баллон носовой скулы. А кроме этого, к нашему ужасу, через эту дыру и, видимо, ещё какие-то мелкие внутренние дырки и разрывы со свистом и сипом, воздух начинают спускать ВСЕ(!) секции лодки!!! То есть ВСЕ межсекционные обратные клапаны не выдержали двух лишних качков (ибо «Коломбина» была явно не первой и даже не третьей «молодости») и дружно и вульгарно лопнули. И мы теперь имели в наличии просто большой (даже огромный!) «воздушный шарик» в виде овальной баранки с «дырочкой в правом боку». (Как у резинового ёжика из популярной «костровой» песни). Даже если заклеить эту пробоину, теперь достаточно любого прокола в ЛЮБОМ (!) месте, чтобы наша «Коломбина» «десантировала» экипаж прямо в реку…
Что делать? Как поступить? Купленные билеты, готовые рюкзаки, подписанные отгулы – всё к чёрту??? И все взглянули на начальника Тучкова. Здесь надо сказать, что Леша был ещё и председателем МКК (маршрутно-квалификационной комиссии) турклуба «Глобус», с правом выпуска на маршруты до третьей категории сложности включительно.
И вот четыре пары глаз «сверлят» Лёшу, а он стоит и смотрит в «туманные дали» поверх наших голов. И, надо отдать ему должное, – паузу он выдал «мхатовскую» по всем параметрам.
Когда личный состав проникся и глубоко внял, Тучков разомкнул уста и выдал нижеследующий текст: «Ну, что, ребята, поздравляю – приплыли! Как председатель МКК, официально, я не имею права выпустить НАС(!) на маршрут. Однако, как руководитель похода, зная каждого из вас, а также учитывая опыт, который МЫ(!) накопили, я готов поставить на общее голосование вопрос следующего содержания: осознавая целиком и полностью ситуацию и возможные последствия, согласен ли я, лично, идти в поход на реку Черемош на судне «Коломбина»? Каждый решает сам: либо «да», либо «нет». Итак?»
Надо ли писать КАК проголосовали все четверо членов экипажа с председателем МКК во главе?
Покончив с этой «формальностью», быстро достали техническую аптечку и работа закипела. Уже через полчаса первая «дырочка» в правом борту «Коломбины» была надежно «задраена» красивой зелёной заплатой. (О дивный запах резинового клея и бензина!). А через час наше судно было похоже на армейский масхалат класса «Берёзка». По серо-чёрной основе яркая, свежая, майская зелень. Идеальный камуфляж для Черемоша!. Одна проблема была успешно решена.
А вот со второй оказалось посложнее… Когда мы свернули нашу «коломбиану в масхалате», тюк весил явно более 60 килограммов, а габариты значительно превышали стандартную байдарочную упаковку. (Странно, конечно, но в надутом виде она ощущалась более лёгкой). Но турист-водник килограммов не боится! (Кто боится – сидит дома и плавает в ванной). Что, разве мы не носили трёхместный, облеенный «Салют (около 45-50 кг) на спине, уравновешивая его личным рюкзаком (35-40 кг) спереди? Носили! Хотя, конечно, «нормальные» люди и под «Салюты» делали двухколёсные тележки-лафеты, но на «Глобусе» мы этим вопросом как-то не заморачивались.
Однако, с «Коломбинушкой» дело обстояло посерьёзнее. Габариты тюка, и по высоте, и по ширине, были таковы,, что на спину он хоть и с трудом, но всё-таки громоздился, а вот вес был такой весомый, что… Но надо же было как-то доставить её на вокзал! Вперёд вышли Витя Петров и Миша Шальнев – наши богатыри и понесли по очереди. Хватало каждого метров на двести. Дальше «дыхалка» сбивалась – очень давило на грудь. Но, в целом, как они говорили, терпеть было можно – дотащили. А вот как мы все заталкивали её в вагон при посадке на следующий день, не помню – честно. Однако, по факту, – затащили и выехали навстречу приключениям.
И вот мы уже на берегу Черемоша.. Первое впечатление: вода мощная, тугая. Камни «набросаны» густо и прихотливо, но проходы есть, надо лишь держаться струи. Разведка каждого порога, на наш взгляд и опыт, – не нужна. Тогда за дело, «косопузые»!
Заваливаем пару сухостоя, ладим капитанскую подгребицу и гребь, пакуемся. Вроде бы всё готово. Леша встает на гребь, остальные четверо с однолопастными веслами распределяются по бортам. Ну, всё: «С богом!» Отчаливаем, выгребаем от берега, правим в струю. Вошли…
Скорость нарастает… Впереди вырисовывается изрядный бурун – верный признак подводного камня. Что есть силы отгребаемся вёслами, Лёша наваливается на гребь, пытаясь отвести корму, но «Коломбина» от наших усилий только как-то «игриво» изгибается и упорно идёт прямо на камень. Через мгновенье мы уже сидим на этом «рифе» с пропоротым днищем и дружно спасаем рюкзаки. Хорошо, что они были упакованы в отдельный брезент с отдельным верёвочным креплением и потому почти не пострадали. Делать нечего, выбрасываемся на берег. Надо думать, что делать дальше.
Я уже писал, что майский Черемош это нечто вроде Красной площади или Арбата в день Победы. Поэтому советчиков набежала масса. Слушаем в пол-уха, большей частью кумекаем сами, но кое-какие здравые мысли на извилины «наматываем». В итоге родился следующий «судоремонтный» план.
Первое. Дно явно ремонту не подлежит, да оно и лишнее. Дно убираем.
Второе. Вода слишком тугая, гребь не эффективна. Подгребицу и гребь – ликвидируем.
Третье. Форма лодки должна быть как можно более жёсткой. Для этого делаем из жердей прочную раму, вкладываем её в кокпит и распираем овал корпуса изнутри..
Четвертое. Брезент растягиваем, делаем некое подобие мягкой палубы и весь груз у нас теперь «подвешен» и закреплён в центре тяжести судна.
Пятое. Из веревок сооружаем индивидуальные крепления для ног, типа стремян. (Днища ведь нет).
Шестое. Всё.
В модернизированной «Коломбине» Капитан Тучков с двухлопастным веслом садится на пулемётное место на корме. Его задача теперь выбирать линию движения, командовать и подруливать. Бортовые гребцы, естественно, обеспечивают ход, и выполняют команды капитана по смене курса.
Ну, кажется, всё готово. Рассаживаемся и отчаливаем. «Поехали!» Крайне малая осадка, гребля в четыре весла, плюс Леша с кормы поддаёт, и Черемош тоже старается – не плывём, а летим! «Коломбина» будто заново родилась. Жизнь пошла совсем другая и вполне хорошая! И весёлая.
Шли ходко, практически, без осмотров, чутье струи не подвело ни разу. Как-то незаметно проскочили даже основной каскад порогов всего Черного Черемоша – Большие Гуки. Помню, вылетаем из-за поворота, и тут же, сразу, первый порог, а за ним второй, третий, и так далее. Так и «просвистели» до самого низа.
Летим, работаем, а по левому берегу палатки, палатки, палатки, палатки! Да все такие разноцветные в солнечных лучах и на фоне майской зелени! И все это вдоль всех Больших Гуков, на полтора километра с лишним. Никогда я не видел ничего подобного. А народ роится вдоль берега, осматривает, спорит, как проходить будут отдельные куски… А тут мы летим. Когда причалили, ближние набежали, стали поздравлять, хвалить за лихое прохождение, да ещё и без осмотра. Ну, мы, чего греха таить, малость уши подразвесили, стоим, впитываем крупицы спортивной славы, как вдруг за спиной – ТРАХ-БА-БА-БАХ!!! Резко оборачиваемся к «Коломбинушке» нашей, а её-то и НЕТ!!! Плавает у берега плоское резиновое окружье, а в нём наши шмотки. Перегрелась, родная, не выдержала…Вот она – КАРМА. Мгновенная, неотвратимая, беспощадная…
«Ну, что, «герои», давайте, чиниться теперь. И кому пришла в голову мысль зачалиться? Плыли бы себе и плыли…» – молвил капитан Тучков и полез за ремнабором, благо он был сверху и даже не намок.
А на Малых Гуках новое приключение. Идем по струе, как говорится, никого не трогаем, вдруг видим впереди камень, а на нём сломанная пополам байда полощется, и парень с девушкой копошатся (Ну, прямо Алёнушка с братцем Иванушкой с известной картинки из «Родной речи»). У Вити Петрова сработал инстинкт ответственного за безопасность. Схватил бухту основной веревки, лежавшую всегда рядом с ним, и метнул прямо в парня. «Иванушка» поймал, а мы проплыли ниже и причалили. Идём вызволять из плена Черного Черемоша две безвестные, но живые души. Порог шумит, но докричались, что нужно закрепить верёвку за нос байдарки, а второй конец себе на пояс и плыть к нам. (Спасжилеты на них были нормальные).
Верёвку они, конечно, доставили. А вот сдёрнуть байду с камня – вшестером! – нам удалось с превеликим трудом. Что и говорить, могуч весенний Черемош! Но, слава богу, сдёрнули, дотащили до берега, выслушали благодарности, возвращаемся к своей родной «резиночке». И что же видим? Всё то же самое – баллон на «макушке» лопнул от пронзительных лучей майского горного ультрафиолета. И всё наше барахлишко опять полощется в мутноватой закарпатской водичке.
И тут весь экипаж во главе с капитаном (он же председатель МКК) набросился на «старшего спасателя». «Ишь, какой сердобольный выискался! Разбросался верёвками! Небось, больше никому в голову не пришло заниматься благотворительностью! Всё, больше ни разу не остановимся! Плывём отсюда и до вечера!»
И действительно, отныне старались отплывать пораньше и идти до солнцепёка. Самый жар пережидали где-нибудь в тенёчке, обедали, а потом опять вперёд и до заката солнца, а уж если приходилось останавливаться, то обязательно поливали баллоны водой.
Ещё одна памятная страничка того похода – гуцульские ребятишки. На всех стоянках обязательно приезжали на потрёпанных велосипедах, становились в кружок и смотрели, как мы костёр разводим, как варим пищу, как едим, в общем, как ЖИВЁМ на берегу. А на всех порогах, где были висячие пешеходные мостики, они сидели на них от берега до берега, свесив ноги, будто ласточки на проводах. Забавно же смотреть, как чужие бородатые дяди кувыркаются в их реке. Думаю, что для них мы были неким бесплатным ежегодным передвижным цирком. В лагере же они, в основном, молчали, но иногда клянчили синюю изоленту и резиновый клей (видимо для ремонта камер своих «веловездеходов»). Вернее, не клянчили, а пытались покупать за местную «валюту» – писанки. Но таким светлым и чистым детям, как черемошские гуцулята, мы готовы были отдать всё и без «валюты».
Кстати, писанки – расписные варёные яйца, – были удивительно хороши! Тонкая роспиь, национальный гуцульский орнамент – превосходный сувенир! Попытались мы довести их до Рязани, но ничего не вышло. Рюкзак водника не место для писанок.
Ну вот, наконец-то, мы и на финише маршрута. Здесь, почти на берегу раскинулась железнодорожная станция, с которой все уезжают. В этом месте Черемоше образует большую заводь с практически стоячей водой. Поэтому иы вдоволь накупались, нарезвились в тёплой, прогретой воде, прыгая с борта нашего надувного судна. И настало время решать судьбу «Колоибины».
Мы были чрезвычайно благодарны ей за то, что не подвела нас в самые ответственные моменты похода, в самых серьёзных и сложных местах порогов, что дала пережить радость общего труда и победы. Ведь именно для этого мы и приехали и прошли Чёрный Черемош!
Но стало также совершенно ясно, что больше на ней в спортивные походы ходить нельзя. И мы решили оставить её прямо на берегу. Но сначала, для формального порядка, так сказать. посетили милицию и написали заявление, что оставляем резиновую, надувную, десятиместную десантную лодку «Коломина» сознательно, добровольно и безвозмездно. А потом вернулись на берег, чисто вымыли и аккуратно сложили нашу «Коломбинушку» в красивом месте. Капитан Леша сказал что-то трогательно-прощальное, потом мы навьючили рюкзаки, повернулись и пошли на станцию.
И больше мы о ней не знаем ничего…