Наследство. Прощание без прощания
Солнце еще было теплым. Словно лето оттеснило осень, не собираясь уходить. Желтый георгин на клумбе у подъезда был крепок, не собирался сбрасывать лепестки. Голуби сытые и довольные бродили у лавки, не собираясь взлетать. Безоблачное небо обнимало дома, деревья, дороги, и гасило все звуки. Казалось, тишина легла на все. На лавке неподвижно сидели Мария и Зинаида и не произносили ни звука. Вдруг в тишину двора ворвался звук мотора. На узкой дорожке появилась машина, скорее маленький автобус без окон, он полз к подъезду, где сидели женщины.
- Смотри, что это такое? – спросила Мария, очнувшись от неподвижности.
- К нам приближается, - удивленно заметила Зинаида.
Металлическая спица выпала из ее вязания и звуком выстрела коснулась асфальта.
- За нами едет, – дикое предположение Марии звучало нелепо.
- Не пугай, - отозвалась Зинаида.
Машина остановилась. Потом из кабины выбрался Олег, не здороваясь с женщинами, направился к подъезду. Вытащил из кармана связку ключей, нашел магнитный ключ и открыл дверь.
- Смотри, как к себе домой заходит, - удивилась Мария.
- Так теперь любой к нам зайдет, - возмутилась Зинаида. – А у меня там велосипед внука стоит под лестницей.
- Да, ладно, пусть заходит. Раньше на дверях, вообще никаких замков не было. Никто не возмущался, - напомнила Мария.
- Точно. Пусть идет. Мы-то все увидим, если, что будет.
В это время Олег поднимался по лестнице. Начал вставлять ключ в замок, как приоткрылась соседняя дверь. Увидев, что дверь квартиры Раисы Яковлевны открывает Олег, Светочка удивилась.
- Раиса Яковлевна в больнице, - напомнила она. – Вы зачем в квартиру заходите?
- Ее уже нет в больнице, - буркнул Олег, подбирая нужный ключ.
- Ее выписали? – спросила Светочка.
- Выписали, навсегда выписали, - не оборачиваясь к Светочке, словно себе под нос, продолжал бормотать Олег.
- Так подождите ее. Зачем в квартиру до ее прихода заходить? – еще больше удивилась Светочка.
Один из ключей подошел к двери. Ничего не говоря, Олег вошел в квартиру и захлопнул за собой дверь. Но Светочка не ушла к себе, она продолжала в недоумении стоять на лестничной площадке. Буквально через пару минут дверь открылась, в руках Олег держал две табуретки. Не глядя на Светочку, он начал спускаться вниз по лестнице.
- Смотри, уже и мебель вытаскивает, - удивилась Мария. – Мало ему машины, так и табуретки забирает.
Направился Олег к маленькому серому автобусу, навстречу ему вышел шофер, который взял две табуретки и поставил тут же на землю. Олег стукнул по кузову и на улицу выбрались еще два мужика. Они обошли автобус и открыли сзади две дверцы. Потом опять вошли в ту же дверь автобуса, из которой вышли. Олег и водитель остались стоять на улице у открытых дверей.
- Смотри, гроб достают, - опешила Мария.
Она чуть привстала, толкнула стеклянную банку, что стояла у лавки, ногой. Банка упала и разбилась.
- Чей гроб? – спросила Зинаида.
- А ты не догадываешься?
- Не может быть, не может быть, - лепетала Зинаида.
Гроб поставили на две длинные деревянные лавки, которые привезли на сером автобусе. На одну из табуреток поставили фотографию Раисы Яковлевны, на другую табуретку Олег положил массивный фотоаппарат. Два мужика залезли в автобус, шофер в кабину, только Олег остался стоять у гроба. Потом он взял в руки фотоаппарат и стал фотографировать гроб с усопшей со всех сторон. Он обходил гроб то слева, то справа. Потом отошел чуть дальше и сделал панорамный снимок, на котором можно было видеть дом, подъезд, гроб, лавку, на которой сидели Мария и Зинаида. Потом из кабины вышел водитель и сфотографировал Олега рядом с гробом. И уже водитель сделал другой панорамный снимок, к дому, подъезду, лавке с женщинами добавилась фигура Олега.
- Что же это делается? – охнула Мария. – Где родные? Где ее сестры? Почему никого нет?
- Ох, пошла в больницу проверить здоровье, а вот как получилось, - не могла прийти в себя Зинаида. – На своих ногах пошла.
- Где наши ветераны? Она была хорошей работницей, все это знали. Человеком не простым. Даже тяжелым. Но это уж в прошлом, - недоумевала Мария.
Закончив снимать, Олег направился к Марии и Зинаиде.
- Можете попрощаться, - сказал он им.
В это время в окно выглянула Светочка, увидев Марию и Зинаиду у гроба, она отшатнулась от окна. Потом бросилась по лестнице вниз к подъезду. Но гроб уже начали заносить в автобус. Светочка опустила голову и заплакала. Всхлипывая, она повернулась и пошла к подъезду. Сдвинувшись с места, где стояли, Мария и Зинаида пошли к своим местам на лавке у подъезда. Каждая почувствовала, что никогда уже Раиса не посмотрит на них косым взглядом, никогда не буркнет в ответ, и нехотя не поздоровается с ними. Ничего от прошлой неприязни не будет их больше тревожить. Словно в мгновение исчезло многое из того, что их связывало с ушедшей Раисой.
- Она ему еще покажет, - произнесла с угрозой в голосе Мария.
- Нет, его уже ей не достать, - опечалилась Зинаида.
- Мы-то ее хорошо знаем. Достанет она, кого хочешь, и его тоже достанет, - уверенно заметила Мария.
Женщины говорили так, словно Раиса никуда не исчезла, а стояла рядом, думая о том, что сделано что-то не так, а, значит, должна последовать и расплата за поступок нелепый и глупый.
Светочка продолжала плакать, она подходила к окну, смотрела на то место, где стоял автобус, к которому она бежала по ступенькам с третьего этажа, но не успела даже увидеть Раису Яковлевну, чтобы проститься с ней. И вновь плакала. Когда чуть успокоилась, то позвонила матери, чтобы та посидела с малышом, сама она не имела никаких сил, чтобы хоть что-то делать дома.
- Представляешь, - говорила Светочка матери, утирая слезы, - умерла Раиса Яковлевна, неожиданно умерла.
- Но ведь в больнице она была. Значит болела.
- Нет, нет. Она каждый год ложилась в больницу делать анализы и проходить обследования. И в этот раз так же было, - отвечала Светочка.
- Значит, нашли болезнь, обследование помогло.
- Как помогло? Ее уже нет, - еще громче заплакала Светочка. – Ведь я цветы поливала. Она мне ключ оставила.
- Успокойся. Не пугай малыша. Ключ оставила? Значит, скоро ее квартира твоей станет. Где завещание?
Хоть и слышала Светочка голос матери, но никак не могла понять, что она у нее спрашивает. Пришлось несколько раз повторить вопрос, чтобы Светочка пошла к шкафчику, достала завещание и передала матери.
- Видишь, на тебя записано завещание, - говорила мать Светочки. – Только не все так просто. Нужно еще ждать полгода, чтобы можно было получить тебе документы на квартиру. Еще и родственники могут свои права заявить. А это не желательно.
- Не могу об этом даже думать, не могу об этом говорить, - отвечала Светочка. – Просто хочу успокоиться.
- Думать не хочешь, но придется, - вернулась к важной теме мать Светочки.
- Даже, не знаю, где ее похоронят. Никто не сказал. Никто на кладбище не поехал, - продолжала думать Светочка о неожиданной смерти Раисы Яковлевны.
- А кто похоронами занимался?
- Олег занимался, друг ее сына. Ему она и машину продала, - стала чуть более спокойным голосом отвечать Светочка.
- Ах, этот хитрец не зря здесь появился. Этот своего не упустит, но квартиры ему не видать. Ах, как трудно будет ожидать решения, но ничего не сделаешь, будем терпеть и ожидать. А у тебя, значит, ключ есть?
- Не только у меня. Олег тоже дверь открывал, заходил в квартиру, - ответила матери Светочка. – Один заходил. Меня не позвал, а ведь он знал, что я с Раисой Яковлевной дружила.
Хоть и малочисленными оказались похороны, но они прошли спокойно, как и хотел Олег. Все документы на место на кладбище он нашел в квартире Раисы Яковлевны. Все оформил как нужно. Домой вернулся трезвым, по бутылке выдал помощникам, кроме оплаты за работу.
- Устал, устал, - сказал жене, когда вошел в свою квартиру.
- Да, ввязался ты серьезно в это дело, - произнесла Зоя, которая поставила на стол тарелку с шипящим куском мяса.
Женщиной Зоя была высокой, но не полной. Двигалась она быстро. Казалось, что она когда-то занималась серьезно спортом. Можно было почувствовать, что в ногах у нее спрятаны маленькие пружинки, оттого она чуть подпрыгивала при каждом шаге. Вытянутое лицо и свисающие длинные пряди волос, тенью отражались на щеках, которые выглядели чуть впавшими.
Зоя вытащила из холодильника несколько салатниц. В одной горкой лежал салат оливье. В другой салатнице красовалась селедка под шубой. Это было приготовлено больше для украшения стола. И для себя, конечно. Олегу нужно было горячее и сочное мясо. А из закусок соленые огурчик и помидорчик.
- Поминки же, - произнесла многозначительно Зоя.
- Все правильно, правильно, - ответил Олег. – Можно и икру открыть. Просится бутерброд с икрой под первую рюмку.
- Сейчас, сейчас, - улыбнулась Зоя. – И это у нас приготовлено.
За столом сидели двое, поминали разными добрыми и простыми словами Раису Яковлевну. Выпили по рюмочке, потом по второй. Как-то отступили заботы дня. Не забылись, но уже так не тревожили и не заставляли суетится.
- Родные до сих пор не знают о смерти Раисы Яковлевны? – спросила Зоя.
- Не сказал, не хотел говорить, и не буду говорить, - ответил Олег, откинувшись на спинку кресла.
- Так они же не могут, конечно, повлиять на завещание, оно твое, - напомнила Зоя.
- Начнут в квартиру лезть, то фотографии забрать, то еще что-нибудь. На нервы будут действовать, - продолжал объяснять Олег свое нежелание общаться с родственниками Раисы Яковлевны.
- Так они все равно рано или поздно об этом заговорят, - продолжала объяснять Зоя.
- Да, они разум потеряют, когда узнают, что квартира из их рук ушла, - засмеялся Олег. – Представляю, как бегать начнут. Все в пустую будет.
Он встал из-за стола пошел в другую комнату и вернулся с завещанием. Нес документ на вытянутой руке, словно тот был флагом, и флаг должны видеть все. Потом торжественно обошел вокруг стола, сделав круг почета, представив себя победителем в гонке за квартиру. Зоя смотрела на мужа удивленно, давно она его не видела таким по-детски радостным.
- Вот здесь четко написано. Квартира моя, никаких вариантов у родственников нет. Не было родственников, и не будет их. Да и какие они родственники, если на них она не собиралась даже писать завещание, - вложил он в эти слова все презрение к родственникам Раисы Яковлевны.
- Теперь можно выпить за твой успех, - поздравила мужа Зоя.
Супруги чокнулись рюмочками так громко, что показалось, что хрусталь мог и разбиться. Наступила тишина. Пришло время отдыха от тяжелых, но нужных забот дня. Зоя, молча, стала убирать со стола. Потом поставила две высокие чашки. Достала небольшой круглый торт с белыми пятнышками крема. Такое украшение торта напоминало мухомор. Только цвет его был коричневым вместо красного. Но торт не был ядовитым, а был просто красивым и вкусным.