Театр им. Есенина , "Раскольников. Между тьмой и светом"
Ярослав Шевалдов – Родион Раскольников
Андрей Перов – Аркадий Свидригайлов
Ольга Гончарова – Софья Мармеладова
Режиссер – Ярослав Шевалдов.
Это первая постановка театра имени Сергея Есенина в новом помещении. До этого они освоили целую усадьбу, в распоряжении театра был дом, хозяйственные постройки (конюшни) подвалы и большая территория, и все это пригодилось, все это использовалось в иммерсивных спектаклях. Если кто не видел эти спектакли, больше никогда не увидит.
А новое помещение, арендованное у библиотеки им. Пушкина, это всего-навсего большая комната. Для театра она никак не оборудована. И в этой комнате предстояло увидеть сцены из романа Достоевского. Рассаживались мы в полутьме. Мне выпал первый ряд крайнее место справа. Спектакль долго начинается, под ужасную музыку, таящую в себе угрозу, с сигналами воздушной тревоги, напоминающую работу какого-то цеха. Вся декорация представляет собой имитацию разрушенного дома. Только дверные косяки в некоторых места сохранились. И вот в эти двери, которые держатся непонятно на чем, и входят и выходят актеры. Из всех персонажей романа оставлено только трое. Аркадий Свидригайлов, Соня Мармеладова и Родион Раскольников.
Спектакль освещается в основном, изнутри. У каждого персонажа какой-то свой источник света, фонарик, которым он и пользуется, чтобы передвигаться в этих завалах. Только огромные тени на стенах сопровождают актеров. У Свидригайлова на лбу закреплен довольно сильный фонарь, которым он водит по декорациям, по зрительному залу, а потом углубляется в какую-то работу. Он что-то переворачивает, что-то ищет. И довольно долго. Мы ждем, к чему это все приведет. Появляется Соня, и тут же скрывается в полутьме. Кстати, во время землетрясения – косяки дверей – самые устойчивые и надежные конструкции. Они остаются, даже если рухнет потолок. Поэтому декорации, как мне показалось, как я объяснил это сам себе, выполнены со знанием дела. Потолок и стены рухнули, образовали завалы. Трех человек спасли косяки, потому что они вставали в проемы дверей во время катастрофы. Кстати, и волосы и костюмы у них густо обсыпаны известкой. Черед молчаливого действа после Свидригайлова, настаёт для Сони. И она начинает что-то делать в полутьме. Это происходило как раз под моим носом, справа. Я понял, что она переодевается. Что-то снимает с себя, потом надевает. Я не стал смотреть, только слушал как ткани шелестят друг о друга. Сколько же у нее одежды, подумал я, потому что пауза затягивалась. Но весь зал сидел бесшумно, терпеливо ожидая итога. Актриса надевала очередную юбку. Ну, да по тем временам женщины носили под платьем еще две нижних юбки. А сверху платья еще какую-то верхнюю одежду. Даже летом.
Мы терпеливо все это ожидали, шелестение и свист говорили, что переодевание продолжается.
И это было достаточно долго. И очень долго, пока я не догадался к чему это. Переодевание – это же неизбежное сопутствование профессии, которой вынуждена заниматься Соня. Вот так нам дали понять об этом. Почти физическими ощущениями. Мы присутствовали в тот момент, когда она вышла от клиента. Оказалось, что это совсем не проходная сцена. Меня даже передернуло.
И потом, когда актриса, наконец, вышла на свет, оказалось, что Соня очень привлекательная женщина с горделивой осанкой, чувством собственного достоинства. Презентабельно и опрятно одетая. Нет, это совсем не плаксивая, забитая , опустившаяся чумиха в обносках, какой, обычно играют Соню. Действительно, судьба у нее ужасная, но такую проститутку, извините, никто не захочет взять. И тут мы опять сталкиваемся с преодолением стереотипов.. Конечно, проститутка должна быть привлекательной. Иначе она должна идти в прачки. Достоевский же ей определил такую долю, значит Соня миловидна и на нее обращали внимание мужчины.
И как актриса ведет себя в общении с Раскольниковым, вполне раскрывает нам замысел. Именно такой женщине он может открыться, женщине, в самом глубоком падении, сохраняющей чувство собственного достоинства и человеческую привлекательность.
И как мы знаем, центральным моментом романа и как отмечают литературоведы и философы, центром вообще русской литературы стала эта сцена, когда студент, безбожник и убивец с проституткой, сидя на ее кровати, открывают и читают Евангелие.
Поскольку в постановке нет других персонажей и взаимоотношения Сони и Родиона взяты крупным планом, мы как бы в увеличительное стекло видим, что Раскольников никогда не читал Евангелия, не брал его в руки, и никогда в церкви не бывал. И это вызывает сильное удивление у Сони. Она его жалеет, как какого-то дикаря. Такому никакие законы не писаны. Жалеет, просвещает, а потом и спасает. Вполне современный человек, этот Раскольников. И после того, как рухнул дом, рухнула страна, стоит почитать на развалинах Евангелие. Самое время. На любой странице и особенно о воскрешении Лазаря.
Роман интерпретирован в мистико-романтическом ключе. Этот романический ключ находишь не сразу, а только выслушав множество скороговоркой произнесенных текстов. Родион Раскольников и Соня Мармеладова – оказывается, любят друг друга. Не замечал этой темы у Достоевского. Но в спектакле вновь и вновь нас убеждают, что именно к Соне приходит постоянно Родион с исповедью. Он у нее ищет понимания. Сначала они читают Евангелие, о воскрешении Лазаря. Потом он бросается в ноги к Соне, поклоняясь ее страданиям. Потом Соня обнимает Родиона, догадываясь о его преступлении. Потом опять Родион приходит исповедоваться, раскрывая окончательно Соне свою душу и свое преступление. И очередь Сони обнимать Родиона. А потом опять объятия и Родион целует ноги за его прощение. Сначала Соня поняла и пожалела. И только потом происходит сцена публичного покаяния.
Когда Родион кается на площади перед всеми людьми. «Это я убил, это я убил и обокрал!». Сзади стоит Соня и читает то самое место о воскрешении Лазаря из Евангелия. И здесь является кульминация спектакля. Раскольников убил, а в Евангелии Христос – воскресил. И эти два текста звучат одновременно.
- Это я убил, и обокрал - кланяется в землю, и ползет Раскольников
Соня все громче читает Евангелие.
И постскриптум спектакля вполне счастливый. Они вместе где-то в Сибири. Соня значит, не бросила его, поехала за ним. Родион в валенках. они сидят на завалинке у какой-то избушки, поют русскую песню и опять целуются.
Бог воскрешает божественной силой любви, люди могу воскрешать в пределах земной, конечно, жизни, силой взаимной любви.