Выходные прошли замечательно. Будет что вспомнить из веселого в будущем.
Ночевали с женой и детьми у её родителей. За ужином вкусно трапезничали, выпивали домашнее вино под сыры собственного производства.
Тесть по привычке налакался в хламину, но никого этим особо не удивил. Теща чуток подшофе на него беззлобно матюкалась, а когда он изображал упоротую обезьяну, обзывала синявкой.
После застолья, когда тесть шагал к выходу на двор, а потеряв равновесие, плюхнулся задом в корыто с пищевыми отходами, она не удержалась и с обеих рук залепила выпивохе добротного леща по мохнатым ушам, нокаутом отправляя дедушку, ночевать в просторном чулане. Помятый тесть в принципе не возражал, догадываясь о бесполезности сопротивления.
С беззаботным выражением усталости на лице, не имея возможности самостоятельно передвигаться или сказать му-у, Кузьма Фомич так и остался в лежачем положении ниже плинтуса.
Ближе к полуночи все разбрелись по избе, легли спать. А тесть, вернувшись из небытия в хмельную реальность, сидел на кухне и разговаривал с котом, предлагая Ваське, жахнуть по писярику. Я же, перед сном, за каким-то хреном выпил две безразмерные кружки чая и сожрал шоколадку. Пожелав тестю приятных снов, двинул в спальню.
В комнате стояла необъяснимая духота, поэтому спалось не очень. Жена храпела нараспев, а меня в полудрёме мучали кошмары, но часам к двум ночи я наконец-то провалился в сон.
Под утро мне снились бухие депутаты, из местных, голые русалки в бане и прочая дичь, которая иногда всплывает параллельно с кошмарами. Но поразило другое: на фоне ярких красок разврата, я сильно захотел в туалет. Вставать с постели было не комильфо, а ещё больше –– проснуться мокрым в луже.
Не желая будить остальных я, по темноте, аккуратно добрел до туалета и по тем же причинам, не включил свет. С приличного расстояния, не поднимая стульчака, удачно поразил цель. За что мысленно сам себя похвалил поднятием большого пальца вверх.
При облегчении меня удивило странное отсутствие журчания ручейка, весело стекающего в канашку, при таких делах. А звук, издаваемый унитазом, напоминал глухие отдаленно играющие барабаны и настораживал. В конце процедуры, я протянул руку в темноту и спустил воду из сливного бачка по назначению. В момент избавления от балласта –– появилась твердая уверенность и ясность, где скрывается настоящее счастье и что нужно для его полноценного восприятия.
Довольный результатом, я мотыльком выпорхнул в обратном направлении. По возвращении в спальню –– устроился на широкую кровать, рядом с супругой, и немедля погрузился в сон.
Ближе к десяти нас разбудили дети, с требованием сварить овсяную кашу на завтрак. Жена пошла на кухню, а я соображал, где мы находимся и почему постель влажная?
Первая, ударившая по сознанию мысль расстроила моё самолюбие. Неужели во сне, я так и не добрался до туалета? Ну и новости. Этого еще не хватало.
Сомнения пришлось срочно развеивать, принюхиваться к постельному белью, пока никто не заметил, как я изображаю дворового бобика в поисках пропитания возле мусорных баков. Оказалось, что постель мокрая от пота и я с облегчением выдохнул.
Прокручивая в голове остатки сна, я убедился в правдивости ночного путешествия в клозет. Значит, фантазия у меня не на высоте. Оно и к лучшему.
На воскресном обеде мы, по-семейному дружно, уплетали окрошку из глубоких фарфоровых тарелок небесного цвета и травили анекдоты.
Выспавшиеся, отдохнувшие и веселые, мы все буквально радовались деревенской жизни, кроме тестя. Его помятое лицо напоминало футбольный мяч, по которому с удовольствием пинали, пока тот не порвался.
Теща налила мне добавки, а тестя укорила в пьянстве, в отсутствии желания соблюдать меру или хотя бы иногда закусывать.
–– Кузя, может расскажешь, как тебе спалось? –– с интересом спросила она между делом.
–– Зашибись, –– причмокивая распухшими губами, ответил тесть, явно не желая разговаривать. Выглядело это так, словно его рот был набит пухом вперемешку с канцелярским клеем.
–– А зачем ты закрылся ночью в туалете? Ваську запер, он утром орал дикарем, царапал дверь, а ты, похоже невменяемый!
–– В каком бля туалете, Нинка, ты чо несешь? –– парировал дедушка недовольным тоном, оправдывая излишней грубостью частичные провалы в памяти.
–– В таком, синяя бляха! С чуланом перепутал и замуровался, гадёныш! –– смачно выругалась недовольная хозяйка положения. На что тесть ответил витиевато, так и не сознавшись, где заночевал.
Мы с женой переглянулись, адресуя вопросительные взгляды Нине Леопольдовне. Она прочитала в них необходимость дать пояснения:
–– Проснулась в пять, гляжу нет моего ненаглядного. По дому прошлась, –– не видать нигде. В кладовку заглянула –– пусто. Ну, думаю, поперся голубчик в баню за добавкой. У меня там наливка зреет к Новому году. А сама слышу: Васька где-то изо всех сил скребется, мяукает. Ближе к вашей спальне подхожу, а она храпом залита, я аж напугалась. Внучата спят себе радехоньки в соседней комнате. Мне бы точно под такое не уснуть, а им хоть бы хны. –– Мы с женой весело хохотнули, но теща, не заметив улыбок, продолжила с ещё большим рвением:
–– Дальше по коридору шагаю, фонариком в сторону чулана подсветила, там тоже никого. Для надежности решила заглянуть в гостевую уборную, которую мы сами почти год не используем.
К туалету подхожу, дверку толкнула, а она закрыта. Стучу, а в ответ глухая тишина. Кот учуял меня и надрывается, хуже младенца, запертого изнутри. Я ему свет включила, разговариваю с ним, успокаиваю. Ручку дверную подергала, а она никак –– не поддается. Ключ с ходу и не припомню, где лежит. Пока туды-сюды –- Васька, точно с цепи сорвался: орет, мечется. Видимо, приспичило по большому. А он жа на улице привык.
–– А дальше, что было дальше? –– спросили мы с женой в один голос.
–– Да, кое-как нашла связку с ключами. Дверь открываю, а Васька, в ожидании удобного момента, встал на задние лапы, шары навыкат, шипит, как дырявая покрышка. Хозяйку вроде бы как признал, обрадовался свободе и рванул через меня на улицу. До сих пор где-то шастает, паразит! Вот, даже царапины на плече остались. –– Продемонстрировала она в подтверждение сказанного.
–– А батя? –– не удержался я.
–– А шо, шо ему будет-то алкашу!? –– Заулыбалась теща. –– Физиономия кривая, а сам лежит, ухмыляется во сне. Прямо на холодном кафеле развалился. В бессознательном состоянии обнимается с унитазом. Рубашка мокрая и порвана в разных местах. Надел первый раз новую называется. Лысина и морда расцарапаны. На полу окиян, а вонища такая, будто бы не только сам на себя помочился, но и Васька от души постарался.
И тут меня сложило пополам от неудержимого смеха. Думал живот разорвется.
–– Чо ржёшь, придурок? –– с трудом выговаривая слова, обозначился тесть, подавая из чулана признаки жизни.
–– Пап, ты чего? –– заступилась за меня Ленка. –– Саня-то тут при чем?
–– А нахерась он ржёт, как карась? –– заговорил в рифму неудавшийся юморист. –– Мне вот чой-то не смешно. Я вот этот ситуасьён иначе вижу! –– Выплеснул очередную порцию недовольства папа, с отчаянием в осоловевших глазах.
–– Надо же, вы только гляньте на него, какие мы обидчивые, –– разводя руками в стороны, вставила медный пятачок теща. –– Наглая морда, обоссался и еще кого-то винит. Репку нарубил, а на остальных огрызается. Готовы послушать твою версию, Кузя, если ты считаешь себя правым.
«Идите вы на хер!» –– подумал захмелевший на старые дрожжи тесть. А вслух добавил:
–– Хорошо помню: заснул я тут, в чулане, –– с уверенностью похлопывая по неразобранному топчану жилистыми руками, заявил папа. –– Как оказался в толчке – не помню! Когда спал, пришел сантехник, включил воду и нагло направил на меня душ, обливая с головы до жопы. Я не удержался и перекрыл задвижки, отобрал у посетителя шланг, послал подальше и закрылся изнутри на защелку. Так удобнее…
Мы слушали с упоением, а он, с трудом подбирая слова, добавил:
–– Ваську вообще не заметил. А дальше, опять спать завалился и ни херась не помню.
Закуривая папиросу, Кузьма Фомич резюмировал конечную мысль, которая без труда считывалась с его задумчивого, но сильно умотанного за выходные лица.
«И чего только по пьянке не бывает, сдерживая эмоции, подумал каждый из нас про себя». Но я, о нашем с тестем секрете про сантехника, никому не расскажу, стыдясь глупого недоразумения.
КОНЕЦ!