Глава 2. Последний бой

 
Несмотря на капитуляцию Германии, отдельные группировки нацистских войск не спешили складывать оружие. Особо тревожное положение сложилось в западной части Латвии - Курляндии. Здесь закрепились остатки немецкой группы армии «Север»,   зажатые двумя советскими фронтами. 
В окруженной группировке имелось около тридцати  дивизий неполного состава, общей численностью от ста пятидесяти  до двухсот сорока тысяч солдат и офицеров немецкой армии.   
Группа «Курляндия» продолжала сопротивляться  вплоть до  середины мая 1945  года.   Всего в плен сдалось   до двухсот   тысяч  человек, включая четырнадцать тысяч латышских добровольцев.
22 мая был уничтожен крупный отряд эсэсовцев, численностью более трехсот человек.  Под развернутыми знаменами 6-го армейского корпуса СС во главе со своим командиром Вальтером Крюгером  он пытался вырваться из окружения. Был  уничтожен. С советской стороны   погибли  двадцать пять  красноармейцев, сам Крюгер застрелился.
Сразу после общей капитуляции, фашисты высадили морской десант на датский остров Борнхольм. Немецкий гарнизон выставил ультиматум, о сдаче только американцам.
Бои продолжались два дня.   В плен захватили  одиннадцать тысяч нацистов. 
12 мая ожесточенный бой разгорелся возле чехословацкой деревни Сливница. Отходившую на запад группировку СС  блокировали и разбили.   Тысячу эсэсовцев  уничтожили, еще семь тысяч попали в плен.
14-15 мая в Словении произошла «Полянская битва». Целая армия в количестве тридцати тысяч фашистов  и хорватских усташей пытались уйти в Италию к союзникам. На их пути встали югославские партизаны и советские офицеры, прорывавшиеся были разгромлены.
Длительные бои шли на  нидерландском острове Тексел. Здесь еще в апреле  45-го  подняли восстание советские военнопленные. Им обещали помощь союзники, но позже    забыли. Не было связи, и остров оказался отрезанным от материка. Там никто не знал, что война закончилась,  и только когда один местный житель сбежал с острова и вызвал канадских военных, боевые действия завершились, немцы сдались.

(Военно - историческая справка)

       Через полчаса с территории городка  гудя моторами выехала колонна «студебеккеров». В кузовах покачивались бойцы, впереди  пылил «джип». Рядом с водителем сидел Лосев, позади  Артюхов с Каламбетом.
       Разведчик был родом из Одессы,  в звании подполковника  и, как говорится, свой человек. Иногда он наезжал в батальон, где подобрав группу добровольцев, ходил за линию фронта. А еще был веселым и компанейским человеком. После удачных поисков* Лосев не раз пил с ним водку.
       По информации  Артюхова остаточная группа немцев в количестве до роты,  проявилась в искомом квадрате. Прошлой ночью, выйдя к дороге, атаковала  несколько грузовиков с продовольствием, расстреляв водителей и охрану.
       - Не иначе жрать нечего, -  констатировал  разведчик. - Вот и напали.
       Колонна быстро продвигалась к юго-востоку, благо дорожная сеть это позволяла.
       - Нам бы такие дороги, - обернулся Лосев к Артюхову с Каламбетом.
       - Это да, - согласились оба. - В России подобных мало.
       - Что-то не вижу твоего замполита,-  наклонился вперед подполковник. - Никак   ранен или погиб?
       -  Уехал поступать в военно-политическую академию, - снова обернулся Лосев.
       -  Да, растет, - покрутил головой. - Шустрый малый.
       - Куда шустрей,- хмыкнул заместитель. Хотите о нем историю?
       - Давай.
       - Значит так. Было это год назад, под Кутно. Нас тогда отвели на пополнение. Помнишь комбат? Лосев молча кивнул.
       - Так вот, - продолжил капитан. - Разместили в какой-то деревне, замполит определился на постой к молодой дебелой польке. Ну и ребята решили  пошутить.
       Ночью подобрались к окнам, заглянули - он в кровати дерет хозяйку. Один саданул прикладом в стекло, а второй  дико заорал «немцы!».
       Замполит в подштанниках заскакал к двери, а оттуда в лес. Утром едва нашли.
       - Га-га-га! - грянул в кабине дружный смех. Громче всех ржал представитель штаба.
       - И чем все закончилось? - утер слезы.
       - Не стали разочаровывать, - пожал плечами Каламбет. - Он до сих пор в неведении.
       Колонна между тем двигалась все дальше. По сторонам тянулись живописные ландшафты: зеленые поля, перемежались   лесами, голубели озера с реками, у горизонта в бледной дымке проступали горы.
       Спустя полтора часа, миновав небольшой городок со средневековым замком на скале, прибыли месту назначения. Это был уходящий к югу лесной массив,   на дороге у которого темнели  три сожженных  полуторки. Лосев приказал   остановиться.
       «Джип», сбавив ход, подвернул к первой, сползшей в кювет. Скрипнули тормоза, встал. За ним вся колонна. Комбат с остальные вышли из кабины,   достав из планшета карту, развернул на капоте.
       - Значит так, - упер палец в координатную сетку. - Лес тянется вдоль дороги на несколько километров. С флангов поля, в тылу река (чиркнул ногтем).  Окружим и прочешем. Ротных ко мне, - обернулся к заместителю.
       Через короткое время те стояли у «джипа», Лосев поставил боевую задачу. 
       - Начало через десять минут,- взглянул на наручные часы.- Выполнять!
       Офицеры, козырнув,   побежали к грузовикам,  хлопнули дверцы кабин. Затем три грузовика тронулись вперед,  задние развернулись к началу леса. Остальные остались на месте.
       - К машинам! - донеслась оттуда команда.
       Открылись задние борта, на траву прыгали бойцы, строились  за кюветом  в две шеренги.
       Затем всех рассредоточили  на расстоянии нескольких метров друг от друга. По истечении контрольного времени  последовала команда «вперед!». Держа оружие наизготовку,  цепь двинулась по оставленному немцами следу и исчезла среди деревьев.
       Комбат с заместителем и разведчиком остались на месте, там же минометная рота и водители.   
       - Ну что, подышим? - достал  Артюхов из кармана   коробку «Герцеговины Флор»
       - От таких грех отказаться, - первым взял папиросу Каламбет. Задымили.
       Солнце между тем поднялось к зениту, в небе пушились легкие облака, под ними черной точкой дрожал жаворонок.
       - Тут словно и не было войны, - нарушил тишину Каламбет.
       -  Этих мест она не коснулась, - выдул ноздрями дым разведчик. - Прошла мимо.
       Лосев уселся на бампер «джипа»  и  надвинул   на глаза фуражку.
       Спустя полчаса  издалека донеслись звуки стрельбы, все насторожились. Потом из лесу вынырнул боец в каске, тяжело дыша, подбежал  к машине.
       - Вестовой от командира третьей роты, товарищ майор. - Наткнулись на охранение фрицев! Завязали бой.
       - Добро, - снова взглянул на часы Лосев. - Веди.
       Вслед за ним  потрусили  к деревьям. Там еще была прохлада, пахло хвоей и сыростью. Звуки боя между тем нарастали, теперь стрельба возникла и на флангах. Достали пистолеты.
       - Попались  гады, - оскалился  Каламбет,  щелкнув затвором.
       Под ногами мягко пружинил мох, выскочили на поляну. Ее пересекал санитар с сумкой через плечо, таща подмышки раненого.
       - Куда его?  -  бросил на ходу Лосев?
       - Пулевое в живот, - просипел тот и поволок дальше.
       Затем наткнулись на трупы двух немцев.  Из-за деревьев замахали, - сюда!
       Там  залегла цепь, согнувшись, подбежал ротный, доложил, - впереди  противник.
       - Много?
       - В охранении было трое. Судя по интенсивности ответного огня  не меньше взвода. Отошли. Я пока выслал разведку.
       - Будем ждать, - принял решение комбат.
       Укрылись за выворотнем упавшей сосны, прислушались. 
       Стрельба на флангах  тоже  стала затихать, а потом сошла на нет. Вскоре появились два разведчика в маскхалатах, сообщив, впереди в километре  пустошь и развалины старого замка. Немцы укрылись там.
       За ними прибежал связной из  первой роты. Доложил то же.
       - Вроде  мы их обложили, а комбат? - подмигнул  представитель штаба.
       - Давай быстро назад, - приказал связному Лосев. - Максюте передай, выдвинуться вперед и залечь. Никаких действий не предпринимать до моей команды.
       С таким же распоряжением  отправили связного в  третью роту.
       - Ну что? Двинемся и мы? - кивнули в сторону чащи Артюхов с Каламбетом.
       Вместо ответа комбат подозвал  лежавшего за соседним деревом усатого сержанта.
       - Дуй   к дороге Сальков и веди сюда  минометчиков. - Усек?
       - Понял, товарищ комбат - забросил   за спину автомат и поспешил  обратно.
       - Теперь можно и вперед (проводил взглядом). - Давай Яшкин, командуй, - бросил ротному.
       Старший лейтенант, встав на ноги, махнул рукой с зажатым в ней «ТТ» на ремешке.
       Цепь поднялась и осторожно двинулась дальше. 
       Вскоре лес начал редеть, вышли к поросшей  кустарником  опушке, залегли снова. Перед ними   открылась низина с озером. Рядом  то, что было  когда-то замком.
      Лосев достал из футляра бинокль, покрутил наводку. Оптика приблизила остатки стен,  наполовину разрушенную башню и  каменное здание без крыши. В нем темнели два ряда амбразур.
      - Метров пятьсот будет, - сказал наблюдавший в свой Каламбет.
      - Ну-ка дай, - протянул руку Артюхов и чертыхнулся, - из той коробки простреливается  вся местность.
      - Готовиться к атаке, товарищ майор? - перебежал к комбату   ротный.
      - Подождем  минометы, - опустил  бинокль.
      - Умное решение, - согласился подполковник. - Зачем зря ложить бойцов?
      Как только минометы прибыли, Лосев  приказал   развернуть  расчеты. 
      - Готовы, товарищ комбат, - доложил  через    пять  минут   командир  батареи.
      - Восемь залпов, а затем дробь, - повернул к лейтенанту голову.- Давай!
Тот,придерживая полевую сумку, порысил обратно.
      - Бат - тарея  огонь! - донеслось сзади.
      Последовали  резкие хлопки, в небо унеслись пристрелочные  мины, на развалинах вспучились разрывы. Затем батарея перешла на поражение, они исчезли. Мины начали рваться внутри  каменной коробки.
      Отзвучал последний залп, над ней повисло   облако пыли, а когда рассеялось, в одной из нижних амбразур замелькало  белое.
      - Что и требовалось доказать, - сказал Лосев. - Яшкин, принимай капитуляцию.
      Старший лейтенант поднял роту. Топоча сапогами, цепь заспешила к развалинам. За ней, сунув пистолеты в кобуры, двинулось начальство.
      Когда подошли к форту, у его покрытой лишайниками стены под охраной автоматчиков понурясь стоял  десяток пленных  в камуфляже.   
      - Wer ist der ;lteste ?* - остановился напротив Артюхов.
      Один, в офицерской фуражке  с черепом,  что-то прохрипел. Последовали еще несколько вопросов с ответами.  Подполковник удовлетворенно  кивнул, - gut*.
      - Остатки  полка Ваффен СС, прорвались из Бреслау.  Двигались в землю* Гессен, чтобы сдаться  американцам, -  перевел слова немца.
      - Хрен им. Не получилось, - сжал губы Каламбет.
      Через низкий  проход вошли внутрь. Там  валялись   изрешеченные осколками тела,  оружие со снаряжением  и  стонали раненые, которых перевязывали двое санитаров. Удушливо  пахло взрывчаткой.
      - Семьдесят пять дохлых фрицев, -  возник рядом  Яшкин. - А в том углу, - кивнул  на дальний, - еще один. Не иначе большая шишка.
      Хрустя гравием и камнями, направились туда.
      На санитарных алюминиевых носилках лежал лет пятидесяти  немец  в  запорошенном  мундире.  На  плечах   витые погоны, в петлицах дубовые листья. Правая нога до бедра в гипсе. В откинутой руке «вальтер»,  из простреленного виска еще сочилась кровь.
      Артюхов наклонился, похлопал мертвеца  по нагрудным   карманам и извлек из одного серое  удостоверение с орлом. Развернул.
      - Командир полка Ваффен СС «Бессляйн», бригаденфюрер*  Людвиг Фогель (прочел).   По-нашему генерал-майор, - отщелкнув кнопки, сунул в планшетку.
      - Не захотел идти в плен, гад, - харкнул на землю Яшкин.- Видать сильно зверствовал.
      - Ладно, прикажи собрать оружие и документы, - сказал комбат. - Пленных с ранеными и  этого, - взглянул на тело, - отправь к машинам.
      - Есть, - приложи к пилотке руку и оглянулся, - Цивенко, ко мне!
      - Слухаю, - подбежал жилистый старшина.
      - Этого вместе с пленными, - ткнул в генерала пальцем, - доставить  на дорогу.
      - Поняв, - загремел сапогами по обломкам.
      Через пару минут вернулся с двумя  немцами.
      - Узялы и понэслы, - изобразил жестом. Те послушно подняли носилки и  двинулись  к выходу.
      - А это что? - наклонился  Яшкин.
      Под ними, в головах, лежал  небольшой кожаный саквояж.
      - Тэкс, - присев на корточки, отщелкнул  замки,   раздернул. Внутри   матово замерцали слитки.
      - Дай один,-  протянул руку Артюхов и внимательно осмотрел. - Золотой. С имперским клеймом, вес  пятьсот грамм. - Сколько там еще?
      - Девять,- посчитал оставшиеся  ротный.
      - Не пустой шел к американцам  этот бригаденфюрер, - сдвинул на затылок фуражку Каламбет.
      Подполковник вернул слиток ротному.
      - На. Понесешь все лично. Будет о чем вспомнить.
      Спустя еще час,  автомобильная колонна, гудя моторами,  следовала по шоссе обратно. День клонился к закату.
      Прибыв в часть,  выгрузились. Автомобили определили на стоянку. Личный состав, сдав оружие, привел себя в порядок и строем отправился  в столовую.
      Лосев вопросительно взглянул на Орешкина  (тот оставался за старшего) начштаба    утвердительно кивнул.
      Чуть позже  они вчетвером сидели за столом в одном из помещений штаба.
      На нем  в кастрюле дымилась рассыпчатая картошка, розовело аккуратно нарезанное сало, рядом хлеб. Тут же стояли две открытых банки «второго фронта»*,   стеклянная четверть  местного бимбера* и  солдатские кружки.
      Уселись. Каламбет наполнил их до половины. Все взяли в руки.
      - За нас, - поднял свою Артюхов. В нее звякнули остальные, выпили.
      - Крепкий, зараза, - выдохнул воздух Орешкин. - Никогда    не думал, что такой можно варить из яблок.
      Стали закусывать.  Поле второй закурили, завязался разговор. Вначале о Бреслау. Взяли его большой кровью  и с трудом.
      - По другому не могло быть, - глубоко затянулся Артюхов.- Немцы превратили город в крепость, не хуже Кенигсберга. К тому же на    момент штурма 5-ю армию  срочно перебросили на Берлин, а в нашей   насчитывалось всего двадцать три с половиной  тысячи  бойцов.
      Не хватало  артиллерии и танков. Крепостной же гарнизон составлял до сорока пяти тысяч, включая войска СС, горных егерей   и парашютистов.
      Кстати, потерь могло быть много меньше, мы предложили ультиматум. Но комендант Бреслау гауляйтер* Карл Ханке его отклонил. Сам же, приказав сражаться до последнего солдата, бежал из города на самолете.
      - Сволочь, - жестко сказал Лосев.
      - Разрешите вопрос, товарищ подполковник? - скрипнул табуретом Каламбет.
      - Валяй, - прищурился тот от дыма.
      - После взятия Бреслау ходили слухи, что Жуков предлагал Сталину  форсировать Эльбу и вломить американцам.  Это правда?
      - Слухи они и есть слухи, - пожал Артюхов плечами. - Мне об этом ничего неизвестно.
      - Ладно, - положил локти на стол Лосев. - Будет ли война с Японией?
      - Непременно, -  утвердительно кивнул подполковник. - В вышестоящих штабах уже идет работа.
      -  Так что? Снова в поход? -  ткнул в пепельницу сигарету  Орешкин.
      -  Ну, положим не всем, но часть войск перебросят на Дальний Восток.
      -  Разве тех, что находились там всю войну мало?
      - У японцев только Квантунская армия в Маньчжурии  насчитывает семьсот тысяч личного состава. А всего более семи миллионов, включая флот.
      -  Да, махина, - переглянулись остальные.
      Заместитель снова плеснул в кружки. Выпили.
      - А помнишь, как с тобой ходили в разведку? -  крякнув, утер губы представитель штаба.
      - Как же, помню, - тряхнул чубом комбат.
      Год назад, когда был капитаном, а Артюхов - майором, тот в очередной раз приехал в батальон с тремя своими ребятами.  Готовилось очередное  наступление,   нужен был осведомленный  язык, но взять такого  не получалось.
      Дивизионная разведка притащила двух -  ефрейтора и   фельдфебеля, но они обладали информацией только в пределах своих частей.
      Командующий  армией учинил разнос начальнику штаба, тот  ниже по инстанции. В конечном итоге начальник разведки  вызвал к себе Артюхова (он курировал спецоперации) и приказал взять языка лично.
      - Не можешь организовать  фрицевского офицера, иди сам! И без него не возвращайся. Отдам под трибунал!
      - Вот такие брат дела, - сказал Артюхов Лосеву в его землянке. 
      На стене горел карбидный фонарь, в углу дремал  телефонист у полевого аппарата.
      - Дай мне твоего грузина. Он башковитый малый (взглянул на капитана).   
Грузин -  он же лейтенант Куртадзе командовал разведвзводом и бывал с ним в поисках. 
      - Не могу, -  вздохнул  Лосев. - Он третий день в  санбате. Малярия.
      - Черт! - выругался куратор.- Незадача.
      - Слушай. А давай с тобой пойду я? - подался к майору.
      Тот знал, что комбат «по-тихому» не раз  бывал за линией фронта. И, как правило, ему сопутствовала удача. Делал это в интересах штрафников, представляя тех к досрочной реабилитации или наградам.
      - А за себя кого оставишь?
      - Каламбета. Если что, прикроет.
      - Ладно. Тогда слушай.
      Достав из планшетки карту и карандаш  развернул  на ящике, заменявшем стол.
      - Вот тут у тебя перед окопами болото  (обвел). - Так?
      - Так.
      - Пройти можно?
      - Вполне. Ребята на днях лазали. Обмелело.
      - За ним лес с немецкими позициями, - провел линию. - Насколько плотные?
      -  Вот тут, тут и тут, огневые точки, - показал пальцем Лосев. - Между ними одна линия окопов. Перед ней колючка. Судя по наблюдениям, на ночь немцы уходят в блиндажи, на точках  дежурят пулеметчики.
       -  А как насчет мин?
       -  Есть. Пару дней назад перед их позициями пробегал заяц. Подорвался
       - Диспозиция ясна, - бормотнул куратор. - Теперь излагаю план.
       Вот тут, за лесом, в пяти километрах рокада* - снова провел карандашом.- А в этом месте изгиб (поставил точку).- Ночью  по-тихому форсируем болото и минное поле. Для него выделишь двух саперов. 
       Затем перебираемся через окопы и  в лес. Оттуда к извилине дороги. Там устраиваем засаду. Ну как? Уразумел, - взглянул на  капитана.
       - Уразумел, - кивнул Лосев. - Есть предложение в части возвращения.
       - Излагай.
       - Когда пойдем обратно, нужно отвлечь  фрицев огневой поддержкой батальона. Только надо согласовать время. Можно пригласить заместителя с начштабом?
       - Валяй.
       Через пять минут в землянке сидели Каламбет с Орешкиным. Их ввели в курс дела и дали ценные указания.
       - Будет сделано, - заверили оба.
       С наступлением темноты разведгруппа, экипированная в полевую форму  фельд жандармов, привезенную с собой Артюховым,   перевалив бруствер на левом фланге, поползла к болоту. Там их уже ждала пара  саперов в маскхалатах. Ночь выдалась темной, небо затянули тучи, накрапывал дождь.
       Изредка над немецкой обороной в двухстах метрах впереди  взлетали ракеты,  освещая все мертвенным светом. Лопаясь в вышине, гасли.
       Болото действительно  изрядно обмелело. Перебрались удачно, поползли дальше.
       Действуя короткими щупами, саперы проделали проход в минном поле, сняв семь «лягушек»*. Переждав очередную серию ракет, вырезали в проволоке проход, удерживая концы. Группа исчезла за ограждением.
       Через несколько  минут справа донесся немецкий говор, приняли левее.
       У кромки вражеской траншеи  ползший первым Артюхов прислушался (внизу было тихо)  и махнул рукой. Тенями скользнули  туда, потом наверх. Исчезли во мраке.
       Лес встретил шумом дождя в кронах, углубились в чащу. Там  с Лосевым,  накрывшись плащ палатой,  в свете фонарика сверились с картой. Выбрав направление, повели группу дальше.
       На рассвете  вышли к рокаде* с примыкавшим к ней лесом, след в след двинулись вдоль опушки. Изгиб дороги оказался в  километре впереди, напротив, за кюветом густой ельник. 
       - Давай, Миша - передал Артюхов одному из разведчиков бинокль.
       Сунув за пазуху, тот ловко полез на ближайшую в охват ель и исчез в кроне. Группа рассредоточилась неподалеку в кустах. 
       Минут через пятнадцать по дороге пропылила  колонна грузовиков с солдатами, впереди бронетранспортер. Спустя еще десять в  другую сторону  пролязгала гусеницами  рота  «Фердинандов»*, оставив за собой острый запах выхлопных газов. После этого движение прекратилось.
       Распогоживалось. Облака уползли к западу, выглянуло солнце. Над землей поднимались  испарения. Тихий до того лес ожил: зачирикали птицы, рядом пробежал еж, в траве зашуршали муравьи.
       - С запада  легковой «опель!» - донеслось сверху.
       - Приготовиться, -  сказал Артюхов.
       Разведчики сняли с предохранителей «шмайсеры»,  они с Лосевым вышли на дорогу. Оправив обмундирование  с шейными бляхами  «Feldgendarmerie» встали на обочине.  Вскоре послышалось жужжание мотора, из-з поворота возник  в камуфляжной окраске  автомобиль
       - Работаем, - бросил капитану майор, сделав шаг на проезжую часть и поднял руку, "Аus!".
       Сбавив ход, машина остановилась. С двух сторон подошли к ней.
       - Проверка документов, - сказал  Артюхов на немецком высунувшемуся шоферу, вслед за чем грянули два выстрела из «парабеллумов». Он застрелил  водителя, Лосев сидящего рядом унтер-офицера.
       В следующую секунду задняя дверца отворилась, наружу выскочил поджарый гауптман* с портфелем. Майор уцепил  его за плечо и получил сильнейший удар в челюсть. Повалился на спину.
       Немец же, набирая скорость, понесся к ельнику, Лосев за ним.
       Когда уже вбегали, догнав, в прыжке саданул рукояткой пистолета по  черепу. Фашист упал, юзом пропахав землю.  Набежал еще разведчик, заломив руки,   потащили к  машине.
       Заурчал мотор, свернула в кусты  и исчезла меж деревьев.
       В чаще леса автомобиль бросили, замаскировав еловыми лапами, порысили вместе с пленником назад.
       Он поначалу упирался,  что-то мыча через тряпичный кляп, но  получив   по морде, стал исправно перебирать ногами. 
       Через час  устроили  короткую остановку у встреченного ручья, отдышавшись, попили воды и наполнили фляги. А заодно  Лосев  допросил гауптмана.
       Тот оказался офицером связи армейской группировки «Центр». В портфеле  имелась карта   оборонительных рубежей и несколько засургученных пакетов.
       - Да, важная птица, - оценил Артюхов. - Теперь главное, все доставить по назначению.
       Сверившись по своей «трехверстке»* двинулись дальше. К вечеру вышли с тыла к немецким позициям  напротив  штрафного батальона. В кустах сделали привал, подкрепившись сухпаем, стали ожидать ночи.   
       Краски дня постепенно гасли, лес погружался в темноту. Из вражеских окопов в небо изредка влетали ракеты.
       Выставив охранение подремали до двух часов. Затем по знаку Артюхова, покалывая гауптмана финкой, подползли к траншее с тыла   в районе колючки, где ждал проход.  Затаились. До слуха донеслось пиликание губной гармошки.
       - Давай, - шепнул на ухо майор, лежавшему рядом разведчику.
       Тот приподнялся, приложив ко рту ладони,  и трижды прокричал кукушкой.
       Как только в лесу затихло эхо, на дальнем фланге штрафного батальона заработал станковый пулемет. К нему присоединился другой.
       В воздухе зашелестели мины, став рваться в немецких окопах. Огонь усилился, перемещаясь к центру, на той стороне дружно ударили сорокопятки*.
       Немецкая оборона тут же принялась отвечать, все смешалось в адском вое и грохоте. Под него  вплотную подползли к немецкой траншее. Метнув вниз несколько «лимонок», нырнули в громыхнувшие разрывы.
       Чуть позже, хрипя и изнемогая, ползли по минному проходу к болоту. Прохлюпав по нему, выбрели  к своим окопам. Уже на бруствере   пулеметная очередь вдогонку прошила одного разведчика,  вместе с пленным втянули его за бруствер.
       - Санитара сюда! - прокричал ожидавший там Орешкин, и дал в небо зеленую ракету. Огонь на позициях батальона прекратился.  Майор с пленным и своими тут же уехал в тыл.
       Спустя двое суток Лосева вызвали в штаб армии. Там  Артюхову и ему вручили ордена «Красной Звезды», разведчикам медали «За отвагу». Когда же обмывали награды в землянке, куратор поинтересовался, - ты   случайно не разрядник по бегу?
       - Нет, - ответил капитан. - А что?
       - Фриц, которого  мы взяли, призер Берлинской олимпиады 36-го года  по этому виду спорта.
       - Да, - почесал затылок Лосев. - Как же я его догнал?
       Спустя еще час, прихватив пленных с мертвым бригаденфюрером и слитки, Артюхов   с охраной убыл в Бреслау.
       - Бывайте мужики,  - пожал   на прощанье  офицерам  руки. - Кстати, меня переводят в штаб армии. Глядишь, еще увидимся.  И усевшись в кабину, хлопнул дверцей.
       На следующее утро зарядил дождь. После завтрака Лосев, сидя в кабинете, подписывал бумаги. Их стало много больше, как всегда бывает в мирное время. Тут же находился  Орешкин.
       - Ты что, их рожаешь? -  недовольно пробурчал майор. - Уже  пальцы затекли.
       - Причем тут я?  - шмыгнул носом. - Дивизия запрашивает. Раньше было шесть форм, а теперь десять. Писарь не   справляется.   Помогаю сам.
       - Чернильные души, - скривился Лосев, подписав очередную.
       Открылась дверь появился  Каламбет в мокрой плащ палатке.
       - Дежурный передал, тебя вызывает комдив, Николай Иванович, - отряхнув, повесил на крючок.
       - Не иначе поощрит, - высказал предположение Орешкин. 
       - Потом догонит и еще раз поощрит. - Забирай,- отодвинул   документы.
       - А почему нет? - уселся на стул сбоку заместитель.- Операцию провели тактически грамотно, считай без потерь. Да еще прищучили эсэсовского генерала и золотой запас.
       - Ладно, поглядим, - встал из-за стола Лосев.     Натянул хромовую куртку с фуражкой, взял с сейфа планшетку и  покинул кабинет.
       Спустившись вниз, миновав дежурного,   вышел наружу. Дождь кончился, все дышало свежестью. На небе из конца в конец висела радуга. У открытого бокса водитель - сержант протирал тряпкой  стекло «джипа».
       - Заводи, Петрович, едем в штаб дивизии. 
       - Понял, - уселся   за руль.
       Лосев  устроился рядом. Зафырчал мотор, тронулись, покатили к КПП. Солдат поднял шлагбаум, выехали из  части, водитель прибавил газу.
       - Красивые все же здесь места, - озирая окрестности, сказал комбат.
       - У нас не хуже, - отозвался водитель.
       Был он родом  с Белгородчины, возрастом за сорок и служил у Лосева  автоматчиком еще в штрафной роте. После реабилитации остался с ним, пересев на «джип» и  теперь исправно крутил баранку.
       - Что домашние, пишут? - снял фуражку комбат.
       - Угу, - переключил скорость.- На неделе получил   от жены письмо.
       - Ну и как они там?
       - Тяжко. Отступая, немцы сожгли село, живут в землянках. Землю пахали на себе, с грехом пополам отсеялись.
       - Как это на себе? - повернул голову комбат.
       - Да как? Пять баб  в упряжке, одна за плугом. Такие вот, дела.
       Замолчали. Ровно гудел мотор, под колеса  уносилась мокрая лента асфальта.
       - Товарищ майор, - прервал молчание  шофер. - Когда начнут увольнять в запас? Очень уж домой охота.
       - Уже начали. Список батальона в дивизии. Ты там в первой очереди.
       - Спасибо, - растроганно  засопел носом.
       Через полчаса въехали в Бреслау.
       Штаб находился в центре в одном из уцелевших зданий. На площади пленные разбирали баррикады. Въехали в охраняемый двор, там стоял десяток автомобилей с мотоциклами, припарковались рядом.
       - Жди меня здесь, - выпрыгнул из кабины Лосев и,  одернув гимнастерку, направился  к входу.
       Миновав стоящего у двери часового, вошел внутрь, кивнув  говорившему по телефону дежурному, взбежал по ступеням на второй этаж. Прошагав длинным коридором, и здороваясь со знакомыми офицерами, вошел в приемную доложился адъютанту.
       - Присядьте - ответил щеголеватый, с усиками, капитан и снял трубку одного из телефонных аппаратов.
       - Товарищ полковник, майор Лосев прибыл. Слушаюсь, -  опустил на рычаг. - Обождите.
       Лосев присел на один из стульев у стены, потянулись минуты ожидания.
       Нового комдива  не любил.  Дивизию тот возглавил  в январе 45-го, прежний, генерал-майор Круглов, ушел на повышение. С этим же отношение не сложились.
       В отличие от   Круглова, благоволившего  штрафбату и считавшего его самым боеспособным подразделением,  Шмыгаль, так звали полковника, окрестил  его личный состав уголовниками. При первой возможности бросал в бой, рапорта Лосева о награждении отличившихся и реабилитации раненых  подписывал со скрипом.
       Как - то раз Лосев в сердцах высказал ему все, за что комдив хотел снять его с батальона. Отстояли  начальник штаба и куратор из «СМЕРША».
       Минут через десять  из  начальственного кабинета  появился    упитанный финансист с папкой,   просеменив   к выходу.
       - Теперь вы, - кивнул адъютант на обитую  черным дерматином дверь.
       Встав,  пройдя к ней,  отворил.
       - Товарищ полковник! - сделал несколько шагов вперед. -  Майор Лосев по вашему приказанию прибыл, - поднял к виску руку.
       Сидевший  в дальнем конце кабинета под портретом  Верховного  комдив сдвинул брови.  Был он  лет на семь старше, с глубоко сидящими глазами и бритой  головой.
       - Ты что себе позволяешь, мать твою?! - грохнул по столу кулаком.
       - Не понял? - в свою очередь нахмурился  майор.
       - С час назад мне звонил  военный  прокурор! За что изувечил польского офицера?!
       - Не увечил. Чуть повоспитывал. Хамски себя вел, - глядя поверх головы начальника ответил Лосев.
       - Издеваешься!?  -  налился   краской.
       - Попрошу на меня не орать, - тихо сказал майор. И было в его голосе что-то, отчего комдив сбавил пыл.
       - Ладно, - буркнул, - езжай к прокурору. Разберусь с тобой позже.
       - Есть, - развернулся через левое плечо и вышел. 
       В приемной выяснил у адъютанта, где находится гарнизонная прокуратура. Миновав коридор, спустился вниз.