«Отпуск — это светлое пятнышко в жизни человека, а для бывалого военного, это — очень яркое пятно».— так любил рассуждать старший боцман подводной лодки К–372 Антон Весёлокутский. Экипаж пережил очень длинную и суровую полярную зиму. В этом году полярная ночь была особенно суровой и тягостной. Она влияла на всех без исключения и мало кому была нормальной. Моряки бродили по территории дивизии, как лунатики. Первогодки всему удивлялись. Они изучали матчасть и удивлялись новым личным открытиям, новым знаниям, новым привычкам и новым правилам жизни. Многие из них не умели даже пуговицу пришить или носовой платок постирать, а на флоте нужно уметь всё: и робу постирать и бляху почистить, ботинки чтоб блестели тоже сноровка нужна. А сколько раз в сутки следует влажную приборку «замочить», это уж не сосчитать, потому что некогда подсчётами такими заниматься.
И это забота «карасей», но таким «монстрам» как боцман, не стоит на мелкие дела размениваться. Его офицеры БЧ–1 нагрузят другой работай да и помощник командира со старшим помощником командира не забудут чем–то нагрузить старшину рулевых сигнальщиков. А вот завтра боцман выпадает из планов боевой подготовки, так как он должен отгулять свой отпуск, который не отгулял в предыдущем экипаже. Больше всех удивлялся старпом:
«Боцман, как это так получилось, что ты не отгулял свой отпуск в экипаже капитана 1 ранга Бута?»
«Товарищ капитан 2 ранга, я и сам забыл о их долгах. Когда они отдыхали в отпуске, я был в командировке. Ездил за личным составом в Тульский военкомат».
— Старший мичман Весёлокутский, зайти в строевую часть дивизии! — резво прозвучала команда помощника дежурного по дивизии!
— Хорошо, зайдём! — подумал старший боцман Весёлокутский, проходя мимо непонятного цвета двери «Строевой части» — только что вам от меня надо?»
— Прошу разрешения войти, товарищ капитан–лейтенант?
— Заходи, Антон, только я не знаю, обрадую тебя или огорчу?
— Что случилось в Вашем ведомстве, Алексей?
— Дело в том, что я хочу предложить тебе отпуск, который тебе должен Военно–Морской флот.
— Приятная новость!
— Только нужно тебе согласиться «на отпуск без отпускных денег...»
— А куда делись мои отпускные деньги, — изумился удивлённый боцман,— их уже получили более достойные люди?
— Нет, нет, Антон, успокойся, никто их не получил, просто задержка на флоте с финансированием... подождёшь немного?
— То есть... я рискую остаться в отпуске при части? Остаться в отпуске на севере?
— Нужно недельку подождать...
— Я могу посоветоваться с семьёй?
— Лучше бы мне знать твоё мнение сегодня.
— Хорошо, я зайду к тебе после обеда.
— Я буду ждать...
Боцман приехал домой на обед в приподнятом настроении:
«Мои дорогие, я к Вам с хорошей новостью. Я еду в отпуск вместе с Вами!»
Встретившая его у порога дочь, второклассница Вита, засветилась улыбкой до ушей и убежала к маме на кухню: «Мама, а папа едет с нами в отпуск!»
С кухни, по тревоге с кастрюльной крышкой в руках, выбежала жена Алёна:
«Это правда? А отпускные деньги ты получишь?»
«Нет, дорогая! Только через неделю!»
«А–а–а! — непонятно протянула звук разочарования жена, — тогда ты не едешь с нами...»
«Но вы не едьте никуда, подождите недельку... И поедем через неделю вместе?»
«Неделю подождать ещё можно, но не больше... Лето на юге в разгаре, а мы с детьми сидим на севере...»
После обеда начальник строевой части был в приподнятом духе.
— Ну, что, Антон, оформляемся? Летний отпуск... в кои–то веки такое–то было? Раньше в это время на боевую службу собирались, а сейчас — отпуск я предлагаю и
никто не соглашается.
— Потому что все боятся рисковать и дорожат своим отпуском.
— Да знаю я всё. Ты рассуждаешь, как–будто я не с вами служу.
— Алексей, а деньги через неделю, точно будут?
— Точно будут! Я после обеда ещё раз позвонил и меня заверили, что точно...
— Ну, хорошо! Оформляй! Но, если ты меня подведёшь, то с тобой будет разбираться моя жена Алёна. А ты знаешь, что она за словом в карман не полезет.
— Знаю я твою Алёну и надеюсь, что нам с тобой, за свои действия краснеть не придётся.
— И я на это надеюсь. Алексей, я побегу в казарму... У нас построение в 15.00 час.
— Беги не опаздывай, но к концу рабочего дня забеги ко мне за выпиской из приказа на отпуск.
— Договорились.
Боцман на последних минутах убежал в экипаж. Ещё шагая по ступенькам седьмой казармы, старший мичман услыхал хорошо знакомый голос дневального, подавшего команду:
«Личному составу К–372 построиться на центральном проходе!» Как хорошо, что боцман прибыл из штаба вовремя! А то старпому очень сильно не нравится общаться с опоздавшими. Так и взыскание огрести не долго. Экипаж строился, а старпом ещё не вышел из своей каюты...Как замечательно! Можно считать, что боцману крупно повезло. Старпом Иванов с виду слыл интеллигентным человеком, но когда его переклинивало, то лучше не попадайся.
Старпом был в наилучшем настроении. Он острил и даже пропускал матерок, что это за ним не наблюдалось, особенно перед строем.
— Ну, что, братцы–кролики, дожили до такой жизни, что нам предлагают отпуск летом, а желающих не наблюдается... Что бы это значило?
— Это ничего хорошего не означает. — посетовал помощник командира капитан 3 ранга Кузьмин, — интересно, кому отпуск без денег нужен?
— Как без денег? Просто с деньгами будет задержка всего на неделю.
— Товарищ старпом, и вы верите в эти сказки? Нас хотят оформить в отпуск, без оплаты, а деньги сэкономить.
— Ну–ка прекратить такие разговоры!
— Прекратил разговоры, — сдался дискутировать Кузьмин, — почему тогда задаёте вопросы?
— Я задаю вопросы не для дискуссии, а нужно составить список желающих убыть в отпуск в июне с.г. Первым в этом списке буду я, а кто вторым? Смелее, товарищи военные!
Пауза затянулась. Но боцман решил рискнуть:
— А вторым в списке будет боцман!
— Правильно, Антон Иванович! Кто ещё?
— Нужно дома посоветоваться...
— Я лучше в ...–бре, но с деньгами.
— А я рискну...
— ...рискни...— подбадривали сослуживцы...
— Мужики, вопрос на засыпку...
— Давай, Антоша...
— Вопрос не простой... У кого есть деньги в займы?
— У Толи Васильева... он собирает на свадьбу...
— Толя, правда?
— Правда!
— А когда свадьба?
— Осенью, а отпуск мне не дают летом...
— Займёшь?
— Сколько?
— Не много, но так чтоб хватило съездить туда и обратно.
— Договорились.
— Сегодня выручишь? И я куплю предварительно билет?
— Добро, но ты потом меня не подведёшь?
— Как можно?
После службы Антон забежал домой за документами своей семьи и купил в кассе предварительно билеты на последнюю субботу июня. Семья ликовала. Какое счастье, что они через несколько дней поедут в отпуск на юг.
— Ну что, Антон, купил? — поинтересовалась Алёна, когда услыхала характерный шум закрывающейся входной двери.
— Купил, слава Богу!
— На какое число?
— На ночной поезд... В пятницу нужно выезжать.
— Вот и хорошо.
— Доченька, в пятницу едем в отпуск.
— Едем с папой или мы сами?
— С папой.
— У–р–р–а!
— Как надоела эта неопределённость. То ли мы служим, то ли нет... Какое унижение от задержек зарплаты?
— Алёна, перестань канючить. Скоро станет всё нормально и всё наладится...
— Слабо верится.
— Ещё сегодня утром ты не верила, что мы поедем в отпуск.
— Ещё пять минут назад я не верила, что мы куда–то поедем.
— Да, это точное замечание. Но мы же едем и скоро долгожданная пятница...
— Если бы Толя Васильев не выручил, никуда бы ты не поехал, не так ли?
— Так, но сегодня мне ещё нужно поработать.
— Как же, ты в отпуске?
— Ну, Алёночка, дорогая, меня старпом попросил, как я могу ему отказать?
— И что нужно сделать? Это военная тайна?
— Так точно!
— А, если не скажешь, то не пойдёшь? Я буду считать, что ты гуляешь с чужой «тёткой».
— Задача стоит не простая. Нужно найти материал и сделать ящики — для упаковки автоматов АКМ. Их сдают на склад РАВ.
— А как же вы будете обороняться при нападении на казарму?
— На этот вопрос у меня ответа нет. Я не рискнул задать его старпому, а то он послал бы меня очень далеко.
— Здесь что–то не чисто, но я тебя понимаю и ты, правда, не мог отказать Александру Владимировичу. Но не забывай, что завтра мы уезжаем на последнем рейсовом автобусе в Мурманск.
Всю ночь Антон выполнял задание старпома. Автоматы упаковали в самодельные ящики и отправили на склад РАВ. Но этим занималось другое подразделение БЧ, а Антон ушёл домой, чтоб сегодня уехать в отпуск.Несмотря на ранний час, дома уже никто не спал. Каждый член семьи боцмана собирал свои необходимые вещи и у всех было приподнятое настроение.
— Рулевой сигнальщик Вита, доложить о готовности убыть в очередной отпуск!
— Есть, товарищ старший боцман! Рулевой сигнальщик Вита к убытию в очередной отпуск готова!
— Рулевой сигнальщик мама, доложить о готовности убыть в очередной отпуск!
— Есть доложить о готовности убыть в очередной отпуск! К отпуску не готова вследствие не готовности к употреблению в пищу боцманской командой сырых окорочков Буша!
— Ясно! Замечание устранить до 17.30 час и доложить!
— Есть, товарищ старший боцман!
— Боцманской команде, приготовиться к построению! Убытие в Мурманск рейсовым автобусом не позже 18.00 час., поэтому строиться на выходе из подъезда дома №9 с вещами для отпуска.
— Есть, товарищ старший боцман!
— Я лично проверяю состояние служебной квартиры №13 к временному снятию с эксплуатации на период отпуска боцманской семьи и закрываю входную дверь на замок, а ключ увожу с собой.
— Семья боцмана единогласно горячо поддерживает действия своего старшины команды.
— Спасибо за вашу поддержку, товарищи члены моей семьи! Тогда, выходите строиться с отпускным багажом на площадке перед входом в подъезд №1 КПД №9! А я следую замыкающим нашего строя! И через тридцать минут рейсовый автобус по маршруту Западная Лица — Мурманск отправляется от платформы автовокзала Заозёрск до автовокзала Мурманск.
Самые тяжёлые вещи тащил сам боцман, багаж полегче на багажной тележке катила его жена Алена, а свои игрушки в разноцветном рюкзачке несла дочь Вита. Семья боцмана выстроилась растянутым строем, нисколько не заботясь о соблюдении интервала в глубину строя и интервала между военнослужащими на ширину ладони.
Каждый член семьи боцмана исключал все мелочи и сосредоточился на проблеме успешного финиша всей семьи ву месте посадки на автобус. А боцман ещё переживал за обеспечение всех членов семьи билетами. Но в этот раз всё закончилось без ненужных эксцессов. И он успокоился лишь тогда, когда, жена и дочь заняли себе облюбованными местами, а он сам пристроился на соседнем месте. И тут же все трое облегчённо вздохнули и успокоились:«Всё! Слава Богу!»
Жена даже отправила боцману улыбку, оглянувшись на него после вздоха облегчения, а дочь распаковала рюкзачок и достала из него любимого пупса:«Нужно срочно освободить Масика, а то он там в тесноте задохнётся...»
А боцман откинулся на заднюю спинку мягкого сиденья и приготовился к отдыху, потому что его перед отпуском хорошо поэксплуатировали отцы–командиры, а сейчас можно и немного отключиться от действительности...
Когда старший боцман очнулся ото сна и стал возвращаться к действительности, его охватила паника. Что–то его взволновало, но пока было непонятно, что. Что было не так, понять не удавалось, а за окнами автобуса замелькали фермы Туломского моста в городском посёлке Кола. Река Тулома делила западный и восточный берега, а мост их соединял и делал ближе. И семью боцмана мост сегодня приближал с железнодорожным вокзалом, который увезёт сегодня семью на юг, в отпуск. А чтоб сосредоточиться и прийти в себя старший боцман решил проверить билеты. А вдруг он что–то забыл дома? Достав старенькое портмоне, боцман пересчитал деньги и принялся перечитывать билеты. Когда он дошёл до даты отъезда семьи из Мурманска, то всё понял: они приехали на сутки раньше в Мурманск... Их поезд №19 отправится только завтра. Боцмана охватил ужас и он не представлял себе, как он «обрадует» таким поворотом событий свою семью и с большим трудом представил себе реакцию жены Алёны. Только озвучив ситуацию, боцман получил бы сполна от Алёны за всё то, что заслужил за свой прокол. Поэтому Антон собрал всю свою волю в кулак и, когда автобус «ЛАЗ Турист» резко притормозил на платформе прибытия, несовсем чётко промямлил: «Алёночка, я не знаю, как это случилось, но мы приехали в Мурманск на сутки раньше. Алёна, ты помолчи, пожалуйста, мы выходим из автобуса, находим место, где можно расположиться и я сбегаю в кассовый зал и попробую исправить ситуацию. И только, если у меня ничего не выйдет, вы мне всё скажете, что думаете обо мне и о моих недостатках. Хорошо?»
Даже по глазам Алёны, налившимся под край слезами, готовыми в любую минуту сбрызнуть на всё обидой и горечью за испорченный долгожданный отпуск. Но из последних сил Алёна сдержалась, зная, что Антон разобьётся, но исправит ситуацию. С клокочущим сердцем Алёна уселась возле багажа, стараясь всё держать нп виду, а Вита вытащила своего Масика и стала его кормить...
...Антона не было дольше часа. Алёна передумала всё что можно и нельзя. Она представила, как семья возвращается обратно в гарнизон на такси и только на такси, потому что рейсовых автобусов сегодня больше не было в расписании. Потом они сняли гостиничный номер, где тоже растратили половину отпускного бюджета...
А когда стрелки вокзальных часов, висящих на правой стене, совершили полнгый часовой оборот вокруг своей оси, из кассового зала нарисовалась длинная фигура Антона. Он нёс над головой какие–то цветные бумажки, а физиономия победно лоснилась слащавой улыбкой. Алёна поняла, что эта улыбка адресовалась ей. Она догадывалась, что ничего спрашивать не надо, что оние уедут сегодня и им не понадобится: ни такси, ни гостиница, ни дополнительные расходы.
— Антоша, мы едем в отпуск?
– Так точно!
— Трудно было?
— Единственная трудность заключалась в отметке у коменданта железнодорожной комендатуры по изменению маршрута.
— А ты выходил из вокзала?
— Так точно! Я ходил в комендатуру.
— Как? А почему я тебя не увидела?
— Ты Вите что–то показывала...
— Какой ты молодец, Антоша! Я думала, что нам нужно возвращаться в гарнизон.
— Слава Богу, не надо! Но нам придётся ехать через Харьков.
— Как через Харьков? Это же круг!
— Все не согласные могут сдать свои билеты и ехать по своему личному маршруту, хоть через Жмеренку...
— Нет не согласных. Едем через Харьков.
— Хорошо. Не забудьте купить подарки и прохладительные напитки.
— Всё уже купили.
— Во сколько выезд?
— В 23.30 час.
— Так уже скоро...
— Так точно!
— Садись, отдохни. Тебе сегодня досталось... Такая нагрузочка...
— Как на службе, так и дома.
— Ничего, когда расположимся в вагоне, тогда и расслабимся. Места не очень хорошие?
— Лучше чем диванчики вокзального зала ожидания.
— Но хотя бы одно нижнее место для Виты есть?
— Для неё есть.
— А подробнее?
— Я буду спать в другом отсеке, а ты над дочкой.
— Ну это не самый худший вариант. Переживём. Ещё бы с соседями повезло.
— А это, как Бог даст!
Время пробежало и стрелки часов на правой стене вокзала заняли ожидаемые места на циферблате и бодрый женский голос ретранслятора объявил посадку до города Харькова. Пассажиры засуетились и, нагрузившись своим багажом, направились к выходу из зала ожидания. Через пять минут пассажирский поток уже был на переходном пути и спускались по его трапу на вторую платформу перрона. Перед пассажирами харьковского направления стоял зелёный состав харьковского поезда. Проводники с шумом открывали двери вагонов и старательно протирали поручни входных дверей. Над составом поезда, над вокзалом и над пассажирами белела летняя полярная ночь Мурманска. И это было непривычно, но восхитительно.
Для боцмана было привычно уезжать в отпуск намного позже: осенью или зимой, как говорят в среде моряков, «в ...–бре», но не летом. А это получилось так, потому что там, наверху, что–то произошло, что–то значительное... Из–за чего экипажи оружие сдали на склад, а секретари партийных организаций вернули коммунистам партвзносы и корабли пропустили средние ремонты, а некоторые корабли простояли в заводах без ремонта и экипажи забыли надолго о своевременной выплате денежного довольствия. Многим экипажам отменили боевую службу и разрешили летний отпуск. Безвольные командиры допустили выход в море с неисправной материальной частью...
Как следствие всему этому несколько кораблей погибло и есть потери среди личного состава. Тяжёлые мысли обременяют всех честных людей. И честно признаться не совсем приятно. Как можно принять расстрел танками парламента СССР, пьяные танцы на трибуне в Вашингтоне и здравница Америке из уст пьяного президента:«Боже, спаси Америку!» Это звучит кощунственно. Господин Президент, побеспокойтесь лучше о сохранении родной страны — России. Стране за океаном никто и никогда не угрожал, она же угрожает всему миру. И везде суёт свой нос.
С такими тяжёлыми мыслями боцман оказался на верхней полке, под потолком харьковского вагона. А что будет дальше не знает никто. Но разрушение СССР, распродажа военных кораблей и отказ от планового ремонта кораблей и других механизмов промышленности ничего хорошего стране не принесёт. А особенно пагубны для страны финансовые транжи и американские заимствования. Неспроста многие экономисты США обосновались в московских правительственных кабинетах. И не друг Блин Клинтон.Он не может быть другом,а только врагом...только врагом..только...
Боцман проснулся от удара его по ноге. Антон разомкнул глаза и приподнял над подушкой голову.
— Извините, пожалуйста, я случайно зацепил вас. Спите... Спите... — быстро промолвила железнодорожная фуражка и поплыла за переборку купе. В вагоне притаилось раннее–раннее утро, скрываясь за мягким полумраком вещей и предметов. Небо уже голубело, а на водоёмах, видневшихся по правому борту поезда блестели красноватые отражения проснувшегося солнышка. Пассажиры похрапывали и болтали во сне, а пухленькая и мягкая проводница несколько раз прошла по вагону из края в край, неся то тряпку на швабре, то металлическое старое ведро. Боцман прикрыл глаза, но сон пропал, а вместо него всплывали то Клинтон с улыбкой Ельцина, то Янукович с улыбкой Мерхель. А потом поплыли Советские корабли с ценниками на бортах: 50 долларов, 40 долларов, 30 долларов, а Алексей из строевой части 33 дивизии возмущался и предъявлял претензию Антону, почему так дёшево стоят БПК и миноносцы ВМФ СССР.
— А я что знаю? А я здесь причём?
«Что это было?» — Возмущался боцман под впечатлением то ли сна, то ли видения.
Антон повернулся лицом к переборке, но уснуть уже не получалось. Он ещё повалялся в разных позах на верхней полке и спрыгнул на палубу вагона. Нижняя боковушка оказалась свободной и он принял её приглашение сесть к окошку. Мимо плыли лесные массивы и мелькали опоры электроконтактной линии. Изредка за окном вагона проплывали чёрные или цветные дома сельских поселений и полосатые шлагбаумы охраняемых переездов со звуковой сигнализацией. Мозг занимал навязчивый вопрос: «Где это мы сейчас едем?» На переездах иногда,тихо тарахтя, стояло в очереди по несколько автомобилей и боцман читал номера машин, а потом рылся в памяти: «К какой области эти серии принадлежат?» Пассажиры продолжали свой отдых, только иногда, кто–то проходил мимо боцмана в туалет или обратно.
Утро всё шире раскрывало глаза, а вагонные предметы вырисовывались всё чётче. Многие пассажиры очнулись из оков сна Гипноса и задвигались по вагону. Одни заполнили тамбур и смачно задымили сигаретами, другие фыркали в туалете, чистя зубы, а третьи выглядывали с верхних полок с мятыми ото сна лицами, никак не решаясь окончательно проснуться. И только дети продолжали беспечно досматривать свои беспокойные сны.
Боцман вернулся к действительности и думал, как им действовать дальше. Маршрут был нов и не разведан. Известно пока только время прибытия поезда в Харьков: «после двух часов ночи... а что дальше — полная неизвестность.»
Дальше ничего интересного не происходило. Просто семья дождалась наступления времени отхода электрички до Киева, а из Киева до Винницы. Из Винницы до Немирова доехали рейсовым автобусом, который едет менее часа. Гости, уставшие, но радостные зашли во двор родительского дома.
— Мы вас ещё вчера ждали,— объявила сестра–близняшка Тамара, обнимая всех гостей по очереди. Что у вас случилось, где вы задержались?
— У нас случились обыкновенные дорожные приключения, а задержались мы в Харькове.
— Какой Харьков? Чего вас туда понесло?
— Трудно объяснить, но мы выехали на сутки раньше и пришлось билеты сдать, а новые приобрести.
— Почему так случилось?
— Потому что очень хотели в отпуск, к вам.
— Нужно всегда проверять билеты, документы и деньги.
— Мы всё об этом знаем, но промахи иногда случаются.
— Я помню ваш первый промах, когда вы переезжали из Монголии в Мурманск и забыли твоё,Алёна, разрешение на въезд в гарнизон.
— Да, тогда меня матрос–контролёр на КПП–5 задержал, догнав автобус на полпути до гарнизона и вернул на КПП обратно. И мне пришлось ожидать там больше часа, пока мой муж не приехал за мной и не подтвердилось разрешение для въезда в гарнизон.
— Вот такие у нас были матросы! — поддержал разговор боцман. — Они старались проявить себя, чтоб получить очередной отпуск на Родину.
— А мне было так страшно, словно я, и правда, какая–то шпионка...
— А я, вообще бы, там сознание потеряла,— призналась Тамара.
— Я не потеряла бы, потому что это для меня был уже не первый гарнизон.
— Ну и ладно, гости дорогие, как в народе говорят «баснями соловья не кормят».
Алёна, пойдём накрывать на стол, а то даже я уже проголодалась. Когда вы последний раз ели? Вчера вечером, когда поезд стоял в Москве.
— Уже сутки прошли! Ладно, сейчас подогреем.
Женщины пошли стол накрывать, Витка играла с кошкой, а её младший двоюродный братик, Денис, ещё стеснялся гостей и бегал во дворе, дразня дворового пса, Барсика.
Обычно, когда в этом дому ожидают гостей, то раскладывают стол–книжку и перемещают его от окна, где он стоит постоянно сложенный, вплотную к дивану, на который планируется посадить гостей, а с противоположной стороны приставляют стулья. Разложенный стол накрывают красивой скатертью и начинается процесс накрытия. Посреди стола ставят хлебницу на высокой стеклянной ножке и наполняют её нарезанным чёрным и белым хлебом. По количеству мест строится по периметру стола ряды однообразных тарелок из посудного сувенира. Справа от тарелок пристраивают вилки, а на тарелку водружают одинаковые рюмки и стаканы для запивки. Справа и слева от хлебницы хозяйка дома, Тамара, пристроила две тарелки холодца.
— О, даже холодец, Тамара приготовила!
— А, как же без холодца? Вы мои самые дорогие гости! Я так вас всегда жду...
— Спасибо, дорогая! Мы с удовольствием приезжаем к вам в отпуск.
— Лена, помогая сестре, принесла две тарелки, парящих голубцов и пристроила их рядом с холодцом.
— Тамара, ну ты даёшь! Когда ты успела столько наготовить?
— Я старалась!
— Спасибо, дорогая!
— Следующее блюдо, которое принесла хозяйка была — нарезка. Она заполнила половину тарелки вкусной местной колбасой,такой вкусной и натуральной, что такого сорта в гарнизоне не бывает, а вторую полтарелки белым вкусным солёным салом, которое на севере совсем другого вкуса.
- О! — не сдержал своего удовлетворения от увиденного старший боцман.
— Вот тебе и «О!» — улыбалась гостям хозяйка. А сейчас я подам самый главный продукт каждого торжества...— хозяйка склонилась к нижней дверце серванта и продемонстрировала две фирменные бутылки «Немиров». Под озорные улыбки гостей, хозяйка водрузила на свободное место фирменную водку с перцем фирмы «Немиров».
— Антоша, займись водкой. Это мужская забота, а мне, как–то не с руки.
— А это к Вашему столу от гостей—северян — Лена демонстративно пристроила две тарелки с бутербродами из сёмги на оставшееся свободным место ближе к краям стола.
— Вот это - да! У нас в Немирове такого нет.
— Антон, наливай!
— Есть, товарищ хозяйка! Я с превеликим удовольствием выполню ваше указание!
— Ну, гости, дорогие, с приездом Вас!
— Спасибо за встречу!— Антон выпил полную рюмку, а женщины пригубили и поставили рюмочки на стол.
— Антоша, ты не очень расслабляйся, а то не успеешь и закусить, опьянеешь.
— Замечание я не принимаю! По сложившимся флотским традициям, каждый моряк обязан выпить три первые рюмки — до дна, а затем, как у кого получится.
— Что правда?
— Так сложилось в нашей среде. А ещё есть дополнение: третью рюмку пьют «За тех, кто в море!»
— Лена, и мы выпьем «За тех, кто в море», ладно?
— Да!
— Девочки–сестрички, я не настаиваю на обязательстве пить — до дна, ладно?
— Ладно!
— Тогда вы по чуть–чуть, а я ещё полную!
— Лена, скажите, пожалуйста, насколько вы приехали?
— На полный отпуск!
— Нет, пардон! — прервал жену Антон. — На полный отпуск у нас не получится...
— Почему?
— А ты уже забыла, что мы отпускные получили Толи Васильева «свадебные деньги»?
— Ну и что?
— А то, что деньги нужно возвращать Толе и за ними ещё нужно будет потолкаться в очередях у кассы.
— И когда товарищ старший боцман собирается возвращаться в гарнизон?
— Через три недели.
— Но я хочу гулять в отпуске полный срок.
— Гуляйте на свои отпускные, которые вы получили...
— А ты нам не дашь?
— Почему не дам? — Дам, но не все. Потому что здесь пожить нужно три недели, доехать до Мурманска и там жить до следующей зарплаты.
— Антон, не порть мне отпуск!
— Этот отпуск полноценным быть не может.
— И что, вы уже хотите ехать?
— Нет, не мы, а только Антон.
— Я не хочу никуда ехать, но ты должна помнить, что, если я не верну Толе его деньги, то будет потеряна моя честь.
— Не пострадает твоя честь, не волнуйся. Мы же — семья!
— Тамара, мы в этот раз уедем через три недели.
— Смотрите и делайте так, как у вас получается!
— А сейчас настала очередь огласить тост: «За тех, кто в море!»
— Хорошо!За них до дна!
Дни отпуска, в его начале, текут размеренно и незаметно. Алёна была занята готовкой еды на всю родню, а боцман на следующий день уехал в областной центр менять рубли на гривны и для покупки в предварительной кассе билетов на обратный путь. На запланированную дату купить билеты боцману не удалось и он вынужден был сократить отпуск ещё на два дня. Антон попытался попросить кассира найти билеты на нужное число:
— Девушка, а вы не могли бы мне продать билеты до Мурманска: два взрослых и один детский?
— Поезда Одесса — Мурманск и Одесса — Москва аннулированы из расписания, на неопределённый срок. Поэтому ничем помочь вам я не могу.
— А из Киева до Москвы есть билеты?
— На ваше число нет. Есть на два дня позже или на два дня раньше. Какие вы предпочитаете?
— Мне нельзя на службу опаздывать, поэтому прошу вас обеспечить меня билетами на более раннее число.
— Хорошо, а вы знаете, что на этот рейс билеты немного дороже стоят?
— Извините, но у меня нет другого выхода и я вынужден уехать из отпуска и раньше, и за дороже.
Это не понравится не только Алёне и её сестре, но и самому боцману. А что было делать? Уехать позже? Это риск...
Зато курс обмена денег боцмана обрадовал и обещал сэкономить их часть, значительно. От радости боцман отоварился в областной пиццерии и заказал две пиццы для увеличившейся семьи. Ужин очень понравился всей родне.
Первый вопрос задала Алёна:
— Антоша, как съездил?
— Съездил хорошо, но не совсем удачно.
— Мне интересно, на какую дату у нас билеты?
— Мы уезжаем не через три недели, а на два дня раньше.
— Почему?
— Потому что два поезда из Одессы аннулированы из расписания...
— И нельзя было никак уговорить кассиров?
— Нет!
— А через Кишинёв ты пробовал?
— Ты помнишь тот поезд?
— Да! Очень старый...
— Я не рискнул брать на него билеты — можно не доехать...
— Ладно, поедем раньше и побегаем за грибами...
— А я побегаю за отпускными деньгами.
— Не будем портить настроение родственников нашими невесёлыми подробностями.
— Хорошо. Зачем им наши трудности?
Остальные дни отпуска проходили в праздности и отдыхе. Несколько раз собирали друзей на шашлыки на местном пруду, который радовал всех теплотой и умеренной свежестью соснового бора.
Через недельку, боцман, отдохнув от дороги, поехал навестить мать и брата с семьёй. В качестве гостинца он привёз им засоленную сёмгу и приготовил для гостей уху. Такую уху в далёком от центральных дорог селе мало кто пробовал. Одноклассник и сокурсник по техникуму Олег на радостях снова напился.
— Это бывает не часто, — оправдывалась за мужа его вторая жена, Света.
— Да, ладно...— успокаивал её Антон, провожая гостей до калитки. — Мы с ним в таких передрягах бывали, что это такая мелочь! Он проспится и приобретёт свой нормальный облик. А я просто рад был повидаться с другом и пообщаться о жизни.
— Антоша, приходи к нам в гости, посмотришь, как мы сейчас живём.
— Хорошо, как–нибудь зайду.
— До свидания! Правда, ухи у нас с сёмгой не будет.
— До встречи! Не обязательна уха, можно и поскромнее поужинать. До встречи!
Погостевав недельку у матери, Антон засобирался к семье.
— Сынок, а почему в этот раз ты так мало у нас пожил? Тебе что–то у меня не понравилось?
— Да нет! Всё нормально, только что–то с нами происходит...На севере я не получил отпускные деньги, а на Украине отменяют в нашем направлении поезда...
— А ты не собираешься домой возвращаться?
— Зачем? У меня там служба, квартира, а что здесь?
— Но я же старею, сынок... Что я потом буду делать, когда не смогу ходить и за собой ухаживать?
— Я думаю, мама. Ты побудь пока дома. Ведь за огородом мой брат Юра живёт. Он за тобой присмотрит. Иногда Лора будет приезжать из Одессы.
— А ты меня к себе не возьмёшь?
— Нет, потерпи немножко. Тебе на севере будет только хуже. Там и давление повысится и тоска по родному дому замучит...
— Значит, не хочешь...
— Мама, я смогу тебя забрать, когда получу квартиру в средней полосе.
— А ты думаешь, что в средней полосе тоска не замучает?
— Мама, ты не представляешь, как на севере тяжело прожить «полярку»!
— Почему не представляю? Представляю! Я была в Архангельской области на лесозаготовке.
— Когда ты была? в двадцать лет?
— Чуть больше, в двадцать два.
— И что ты запомнила?
— Какие там злые комары.
— И всё?
— Почему всё? Я там встретила вашего отца.
— Тогда ваша взрослая жизнь только начиналась.
— Да...
— А почему вы там не остались, а уехали?
— Потому что мы поженились и поехали к маме.
— Уехали? А я сейчас уехать не могу. Мой срок службы до пенсии ещё не вышел.
— А что потом будет?
— Потом будет пенсия и получение квартиры.
— Так у тебя же есть квартира?
— Так точно, но она служебная и я в ней могу жить только пока служу.
— Мне всё ясно. Ты не хочешь забирать меня к себе.
— Не хочу, потому что квартира служебная и я хочу получить свою. Тогда и заберу.
— Это будет не скоро. И я не доживу до этого.
— Мама, прекрати. Тебе дома будет пока лучше. Здесь Юра рядом и Лариса может приезжать, когда захочет...
— Ты думаешь только о себе.
— Я думаю о семье и о тебе, и о Юре. Только позвольте мне, пожалуйста, дослужить свой срок...
— Ты когда уезжаешь?
— Завтра.
— Тебе в Немирове лучше? А у меня дров на зиму нет.
— Будут тебе дрова, но в июне ты без них обойдёшься. А я получу отпускные деньги и пришлю тебе на дрова.
— Кто мне привезёт уголь, если ты завтра уезжаешь?
— Я договорился с Толей Порожнюк и заплатил ему за тонну угля. А Юра об этом знает и проследит.
— Я знаю, что никто мне ничего не привезёт, а ты уезжаешь...
— Я не могу остаться, потому что не получил отпускные деньги и приехал на деньги, взятые взаймы.
— Едь, сынок, но помни, что я на тебя обиделась.
— Мама, не переживай, всё наладится...
— Я буду на это надеяться.
— Вита, иди сюда, доченька!
— Ты что делаешь!
— Я играю с Масиком.
— Кажется, что наш папа приехал. Иди, встречай!
— Хорошо, я только Масика наряжу и будем вместе встречать.
— Только не задерживайся, он уже на автовокзале.
— Бегу, мама!
— Давай!
Мама села на зелёную лавочку у калитки и стала ожидать, с одной стороны дочку с Масиком, а с другой мужа, возвращавшегося из гостей от свекрови. Первая появилась Витка.
— Мама, папа ещё не идёт?
— Нет, ещё не видно.
— Вот, хорошо, Масик, что мы с тобой успели. А то неудобно было бы его не встретить,
Вита уселась рядом с мамой на лавку и не отрывала глаз от тропинки, ведущую наискосок от Немировского автовокзала, до центральной дороги им Горького напротив дома №13, где жили родители близнецов Алёны и Тамары.
Она ожидала папу с нетерпением. Он никогда без гостинца для доченьки не приезжает. «И что он в этот раз мне привезёт?» — терялась в догадках Вита.
И вот его фигура появилась на протоптанной тропе между молодых берёзовых и липовых растений. Он шагал по тропинке, широко расставив руки, несущих два упакованных багажа. Он широко улыбался, зная, что за ним наблюдают родные люди его семьи. Он давно заметил, что зелёная лавка не пуста и там кто–то сидит. Виту было не сложно узнать да и Алёну он никогда не перепутал бы, даже с сестрой–близняшкой. Увидев их у калитки, боцман зашагал широким шагом, ускоряя своё движение до места встречи. Дойдя до конца тропинки, Антон остановился на краю дороги, ожидая окончания потока машин, двигавшийся с юга в сторону Винницы по центральной улице Немирова. И как только интервал между машинами увеличился и немного спала скорость всего потока машин, боцман, широко шагая преодолел проезжую часть дороги и приблизился к калитке шлако–бетонного дома №13.
Первая не выдержала Вита:
— Папа, а что ты мне привёз?
— Это пока секрет, но я скоро тебе покажу.
— Урра! Мама. а папа мне что–то привёз!
— Ну, я же тебе говорила, что папа, обязательно, что–нибудь тебе привезёт.
— А я уже хочу это что–то... папа, покажи, что ты мне привёз!
— Наберись терпения и я обязательно тебе покажу.
— Хорошо, я набралась терпения и готова получить подарок!
— Пойдёмте в дом и распакуем мой багаж?
— Есть зайти в дом, товарищ старший боцман!
Семья боцмана передислоцировалась в дом и стали распаковывать багаж.
Вита получила несколько красочных детских книжек и она сразу убежала с ними в другую комнату. Алёна и Тамара получили одинаковую губную помаду, Денис перочинный ножик, а дед металлический фонарик. Все уединились чтоб проверить свой подарок. Денис пытался открыть лезвия ножа, дед пытался посветить, а близнецы прилипли к трюмо, проверяя цвет помады.
— Ну, как, боцманская команда, всё нормально?
— Никак нет, — ответила Алёна,— можно мы поменяемся помадой?
— Так она же одинаковая...
— А нам понравилась наоборот...
— Да, как хотите! Но мне всё равно, меняйтесь. Но всё же вы присмотритесь...
— А нам кажется, что помада разного цвета и Алёне нравится мой цвет, а мне её. И мы поменялись.
— Как угодно, товарищи рулевые сигнальщики!
— Что вы скоро уедите?
— Да время быстро истекает и отпуск близится к концу.
— Тогда, давайте будем каждый день ходить купаться.
— Хорошо! Я согласен.
— И я!
— И я!
— И я!
— Пойдём прямо сейчас?
— Пошли!
— Тогда, переодевайтесь, и сбегаем на пруд!
Через пять минут все были готовы, только Тамара собирала еду в пакеты.
— А зачем нам еда? Когда проголодаемся придём домой?
— Я знаю наших детей. Ещё не успеем дойти до пляжа, а они заглядывают в сумку: «Мама, у тебя там ничего нет?»
— Лучше, я возьму что–нибудь.
— Ну, возьми!Здесь идти 10—15 минут от дома...
— Я для детей собрала бутерброды, а мы, если проголодаемся, то потерпим или уйдём с пляжа.
— Хорошо, потерпим.
— Когда проголодаемся, тогда и уйдём.
— Все согласны или приготовить бутерброды на всех?
— Давай приготовим, Тамара, на всякий случай!
— Тогда я сбегаю за пивом?
— Ну, сбегай!
Выход на пляж задержался. Все были готовы, только ожидали боцмана с пивом. И дед увязался с боцманом, чтоб не остаться без любимого напитка. Вся команда сидела у калитки на зелёной скамейке, с головами повёрнутыми в сторону магазина.
Но мужчины задерживались. Их фигуры никак не показывались в поле зрения ожидающих. Вита не выдержала: «Я сбегаю за папой!» Через несколько минут, она привела мужчин к зелёной скамейке.
— Вита, что они делали? Пили пиво?
— Да!
— Я так и знала!
— Ну, что, боцман, мы идём на пляж или распаковать пакет?
— Пошли!Вперёд!
— Команда боцмана поступила, вперёд!
— Вперёд! — поддержала Вита команду отца, сильно опасаясь, что мероприятие кто–то отменит...— И, схватив Дениса за руку, почти бегом устремилась в сторону пруда по улице партизана Целиша.
— Дети, не бегите,— крикнула им вдогонку мама— А то упадёте! Тротуар совсем разрушился — одни ямы под ногами...
— Нет, мама, мы не упадём, мы осторожно!
— Не торопитесь, успеете!
— Пусть дети побегают, Алёна. Витка в отпуске... Дай, ей волю набегаться!
— Да я и не против! Пускай набегается, а то, не успеем оглянуться, как окажемся в поезде по маршруту Москва — Мурманск...
— И ты, дорогая, побегай!
— А почему вы с дедом задержались у магазина?
— Мне деда стало жаль. Он закапризничал: захотел пива, а мы ему внимания мало уделяем... всё куда–то ездим...
— Ну, понятно. Дед с нами уже прощается...
— Всех жаль: мама в селе капризничала. Что ей делать, если она ходить не сможет? И уголь ей нужен с дровами...
— Она снова просила уголь купить?
— А куда я денусь? Мне нужно будет выслать ей деньги на уголь и на дрова.
— А почему только ты?
— Да потому что у других её детей лишних денег нет.
— А у тебя есть?
— Прекратить разговорчики в строю! Я получу деньги и вышлю маме.
— Я так и знала, что снова не смогу себе купить то, что хотела...
— Купишь, но позже.
— Поэтому ты решил уехать из отпуска раньше?
— И поэтому в том числе...
— Ладно, делай, как знаешь!
— А у меня есть другой выход?
— Кажется, нет!
— А почему дед не пошёл с нами на пляж?
— А когда он туда ходил? Он же плавать не умеет...
— Я знаю, но он же на флоте служил...Мог бы пойти с нами за компанию.
— А почему ты его не пригласил?
— Я его приглашал, но он стесняется, что не умеет плавать... Мне жаль его. Бабушка наша умерла и он стал одинок и с нами тоже.
— Ладно, мы сегодня на пляже долго не задержимся, а вечером приготовим хороший ужин. Что приготовить, подскажи?
— Может. чебуреки?
— Хорошо! Тамара? Давай, на ужин пожарим чебуреки?
— А что ты так вдруг?
— Антоша деда нашего пожалел и предложил побаловать его вниманием.
— Хорошо, сварганим. Только я этим никого не балую!
— Тогда, я побалую и деда и всех остальных!
— А Антон ещё пива закупит?
— Конечно!
— Ну и хорошо!
Когда июньское солнышко шагнуло с цветной подушки на правый глаз Антона, веко засветилось изнутри розовым цветом и глаз медленно открылся, а тёмная штора века исчезла. Наверное, чтоб понять что происходит на самом деле, боцман проснулся и увидел рядом на подушке спящую голову супруги. Её веки мелко подрагивали, что означало, что Алёна тоже готова проснуться. Чтоб не разбудить жену, пускай досматривает свой интересный отпускной сон, боцман медленно отодвинулся от жены и стал наблюдать, что произойдёт дальше. Алёна дышала ровно и грудь медленно вздымалась вверх–вниз, вверх–вниз. А солнечный зайчик становился всё длиннее и всё больше освещал лицо и чёрные завитки недлинных волос супруги.
«А сегодня последний день отпуска — вдруг подумал боцман — завтра нужно отчаливать на север. Как всё быстро прошло!» Мысли отвлекли от спящей супруги, а когда Антон снова глянул на солнечного зайчика и на освещённые завитки волос, Алёна открыла глаза и захлопала карими глазами.
— Ты уже не спишь?
— Нет!
— Думаю, что наш отпуск сегодня заканчивается.
— Мы что, завтра уезжаем? Ой, как же не хочется...
— Да, очень не хочется, но — любишь кататься, люби и саночки катать...
— Антоша, а может плюнем на всё и никуда не поедем?
— А что будем делать, когда закончатся деньги?
— Будем работать и просто жить.
— Моего комбината давно уже нет да и твоей фабрики тоже...
— Может нас на спиртзавод возьмут?
— Не фантазируй и вспомни, что нас ждут на севере.
— Да, я помню. Как там твоя субмарина без боцмана?
— И личный состав?
— Никак нельзя!
— Тогда нужно идти на базар за салом.
— Ну, да! Как вернуться на север без украинского сала?
— Никак нельзя!
— А мне постирать кое–что нужно...
— Пока ты постираешь, я сбегаю за салом?
— Нет, пойдём вместе!
— А куда вы собрались? — просунулась за дверную занавесь чёрная голова Тамары.
— На базар, за салом!
— И я с вами!
— Хорошо. Пошли!
— А что вы уезжаете?
— Да! Завтра — пора отчаливать.
— А почему?
— Потому что — пора!
— Я не хочу вас отпускать.
— А придётся!
— Ну, почему? Вам на работу–то ещё не скоро?
— Всё! Пора домой!
— Антоша, а как мы едем?
— Мы едем из Винницы до Киева на электричке, а потом поездом до Москвы.
— А вы раньше ездили из Винницы в Ленинград или из Москвы в Мурманск.
— Многие украинские поезда отменены.
— А почему?
— На этот вопрос ответа нет.
— А вы,помните, что мы вас всегда ждём.
— Мы это помним всегда. Мы же родня!
Боцман с сёстрами вышли из дома в обеденное время, когда Лена управилась со стиркой, вывесив всё сушиться на бельевые верёвки за домом. Июньская жара достигла пика температуры. Сёстры надели лёгкие панамы, а Антон солнцезащитные очки. Дети запротестовали, желая прогуляться с мамами, но мамы категорически отказались брать их с собой и дети вынуждены были согласиться остаться с дедом в домашней прохладе тенистых просторных комнат. Детям пообещали принести холодное и замечательное мороженое эскимо, а деду литровую бутылку Киевского живого пива «Оболонь». Дети немного покапризничали, но согласились подождать любимое детское лакомство.
— А вы не долго задержитесь на базаре?
— Что же мы там будем задерживаться? Неужели вы думаете, что нам приятно ходить по базару в такую жару?
— Всё равно, постарайтесь, побыстрее вернуться!
— Хорошо! Хорошо!.
— Боцман шагал впереди широким шагом, то ли дело, задирая тёмные очки выше лба.
А сёстры шли под руку, выбирая, куда наступить, на давно разрушенном асфальтовом тротуаре слева от проезжей части улицы Горького. Дед сидел на зелёной скамейке у ворот, наблюдая, как отдаляются его дочери с зятем, а дети сначала стояли у ворот, провожая родителей глазами, а когда те значительно удалились, выбежали на тротуар и провожали родителей, пока те не скрылись в районе спиртзаводского моста.
— Дети, только вы на дорогу не выбегайте, — строго предупредил дед внуков, — а то и оглянуться не успеете, как под колёса попадёте.
— Нет, дедушка, мы на дорогу не пойдём, а то там страшно от машин. Они такие шумные!
— Ну, хорошо! Я вам верю! Вы же умные дети! А лучше всего, идите ко мне и садитесь на скамейку!
— Хорошо, сядем!
— И, правда, что вам делать у дороги? Родителей ваших, всё равно не видно, уже? Лучше подальше от дороги ждать ваших любимых? Не правда ли?
— Дедушка, а мама моя скоро придёт, — заинтересовался Денис.
— Скоро, Денисочка! Не думай, скоро.
— Лучше бы, дети, вы поиграли своими игрушками, не хотите?
— Пойдём, Денис, я покажу тебе свои игрушки: Мальвину и Кэна, а также пупса Масика!
— Хорошо! А я покажу тебе своего Мики!. Я с ним всегда сплю.
— Вот и хорошо, играйте со своими игрушками.
Антон шёл размеренным шагом впереди сестёр метрах в трёх. Он молчал и шёл привычным шагом, почти строевым. Нога, если и не подымалась на 20 сантиметров от среза стопы, то поднималась не намного меньше. Сёстры дружно что–то обсуждали, что–то вспоминали. Иногда дружно смеялись и, если замолкали, то на минимальное время. Когда прошли мост и ликёрный корпус спиртзавода слева от дороги, то через несколько минут справа показались открытые ворота основного корпуса Немировского спиртового завода. Антон сколько себя в Немирове помнил, всегда проезд этого завода преграждал тонкий тросик, натянутый меж двух стоек ворот. А на крыльце проходной завода лениво скучал охранник, который, казалось, никогда не сменялся с работы, постоянно был один и тот же. За проходной дорога повела на подъём и поток машин резко снижал скорость движения. В данный момент мимо проезжал «ПАЗик», который едва двигался на подъём на второй передаче. А навстречу резво катились на хорошей скорости автомобили встречного потока: грузовики разной масти и мощности и юркие легковые автомобили «Жигули», «Москвичи» и «Волги». Подъём был затяжной и долгий. В гору шли меньше пешеходов, чем наоборот.Сёстры немного отстали от Антона, но они весело общались и, кажется, что никуда не спешили.Атон, в свою очередь думал о своих проблемах и сложностях жизни. В данный момент проблемой его жизни была доставка его семьи на север, домой. Это было глобальной проблемой, а проблемкой поменьше — преодоление жары в 42 градуса по пути до мясного магазина. Прохладительные напитки их спасали не надолго. Их трудно было так назвать потому что прохлада в них отсутствовала, а влага ненадолго освежала пересохшее горло. Пот тёк нескончаемым потоком со лба по лицу боцмана и терялся за воротником рубашки. Но цель наконец–то группа достигла и взорам появилась панорама дневного базарчика и кирпичное здание заветного мясного павильончика.
— Ну, что — зайдём?
— Вперёд, — не выдержала Алёна заминки на входе,
— Лена, ты що, також боцман?
— З ким поведешся, того i наберешся.
— Здравствуйте, девушка!
— Добрий день!Що ви хотiли?
— Мы хотели бы хорошего украинского сала.
— Тiльки найкращого! Смачного.
— Вибирайте! Все перед вами!
— На вид всё хорошее. А что вы порекомендуете?
— А ви часом не працювали у райсоюзi холодильщиком?
— Работал!
— Я вас пам*ятаю. А ви куштуйте сало!
— Спасибо! Работал, но очень давно.
— А де ви зараз є?
— Я служу на севере.
— А! На пiвночi!
— А скiльки коштує ваше сало?
— 18 гривнiв, а те що ви хочете — 20.
— А чому так багато?
— Бо дуже смачне!
— Я покупаю одним куском, но 10 кГ.
— Будь ласка!
— Антон, це дуже дорого!
— А ви попробуйте!
— О! Добре сало!
— Смачне!
— Всё! Берём!
Упаковав покупку,боцманская бригада отправилась в обратный путь.
— Може пiдЇдемо?
— Нет! пошли пешком... Когда ещё прогуляемся по Немирову? Обратно будет легше. Скатились со спиртзаводского спуска и — наш адрес. Может деду пива купить? Он, наверное, надеется.
— Чего его тащить из города? купим в нашем магазине, в «Трое».
— Тогда, вперёд!
Дед встречал группу на своём посту, на зелёной скамейке.
— Надеюсь, вы мне «Оболонь» не забыли?
— Нет, не забыли, но стоит ли его из города тащить в такую жару? Я без остановки бегу в «Трою».
— Тогда, «Я пост сдал!И бегу с тобой в "Трою"!
— Пристраивайся в кильватер!
— Есть, товарищ старший боцман!
Тесть хорошо понимал морскую лексику, так как в молодости пять лет прослужил на торпедных катерах. А это тестя с зятем роднило втройне. Принадлежность людей к военно–морскому флоту роднит и сближает всегда.
— Товарищ старший мичман, разрешите доложить!
— Слушаю, товарищ рулевой сигнальщик!
— Сегодня в 18.00 часов на ул.Горького, 13 по плану – праздничный ужин, в связи с убытием боцманской команды из очередного отпуска к месту службы.
Прошу разрешения утвердить праздничный ужин.
— Праздничный ужин разрешаю! Кто приглашён на ужин?
— На ужин приглашены: семья Курзеневых и семья Романенко.
— Хорошо!
— Около 18.00 на ужин прибыли: Мария Арсентьевна — тётя сестёр и сестра покойной мамы Анны Арсентьевны; Сергей Викторович, внук Марии Арсентьевны и племянник сестёр, а также его мама, Елена.
Через полчаса после прибытия первых гостей, прибыла семья Романенко: Валентина, крёстная Дениса и Виктор Романенко, крёстный Дениса и местный таксист.
Стол накрывался по обычной схеме, за исключением изменения блюд. Основным блюдом подали вареники с капустой, картошкой и творогом. Место накрытия стола перенесено во двор, который с наступлением сумерек осветили две электрические лампочки. Особенно уютно за столом стало, когда в воздухе разлилась вечерняя шёлковая прохлада южной ночи. Гости, выпив немного водки, втянулись в разнотемные дискуссии. Особенно острой дискуссия завелась между боцманом и племянником Сергеем.
— Как ты считаешь, Сергей, Украина становится бандеровской страной?
— Почему это?
— А что означают факельные шествия с портретами Степана?
— У нас,в Немирове я такого шествия не вижу.
— Ещё будут!
— А участие Президента в факельном шествии, где несут портреты Бандеры и Шухевича не означает, что власть приняла признание этих бандитов?
— Я так не думаю.
— А я думаю только так!Украина становится бандеровской!
— У нас в Немирове бандеровцев нет!
— И присвоение бандеровцам звания Героя Украины для тебя тоже ничего не значит?
— Это не правда, что им присвоено звание Героя.
— Правда, правда. Это объявили официально.
— А кто присвоил?
— В. Ющенко.
— А я что—то такое событие пропустил.
— Сергей, ты и другие украинцы много чего пропустили и вашим мнением никто не интересуется... Как и моим мнением украинца, проживающего за рубежом,..
— Дядя Антон, а вы вернётесь на Украину, если начнётся война?
— Если начнётся война с НАТО, то я, как военнообязанный пойду в Российский военкомат по месту жительства.
— Ясно, значит — нет.
— Я бандеровцем не стану, не затрудняйся подбирать корректные слова.
— Ещё яснее!
— Вот и поговорили, и отношения выяснили...
Последнее отпускное утро началось рано. О нём напомнили боцманской команде сигналы десятков и сотен машин, проносящихся мимо дома №13, на ул. Горького. И, если в остальные отпускные дни, они сигналили в довольно сносном диапазоне звука, то сегодня расстарались и никого не щадили. Все проснулись почти одновременно и дом зашевелился, как огромный улей. Сначала заскрипели диванные пружины, потом старые половицы, зашелестели одежды и всё смешалось, создав просто какофонию обыкновенного бытового шума. Шум сдобрили реплики людских голосов и всё задвигалось, зашагало, зазвучало и полетело, в общей суете космоса одним потоком, в котором летело всё и вся, что находилось на улице Горького,№13..
Жильцы ул.Горького №13 в этот день явно разделились на две неравные половины: одну из этих половин представили партию уезжающих, а вторая половина — партию остающихся. Партия уезжающих начала подготовку к уезду, а партия остающихся наблюдала за этим процессом. А самое главное, что время полетело стремительно, намного быстрее чем в обычное время. Вечером приехал Романенко и предложил свои услуги довести уезжающих в Винницу на ж/д вокзал. Минуты прощания были трогательными с мокрыми глазами. Ехали молча. Каждый думал о своём. Через 50 минут Виктор парковал машину на привокзальной площади, а пассажиры занялись выгрузкой багажа.
— Сколько времени осталось до отправки?
— Всего 15 минут!
— Ну, тогда, занимайте самые лучшие места и счастливого пути!
— Спасибо, Витя! Передай привет нашим!
— Все расселись?
— Да!
— Ждём отправления!
— А сколько ехать по времени?
— Четыре часа!
— Давайте, наберёмся терпения и будем наслаждаться видами природы.
— Можно, я буду играть с Масиком?
— Конечно можно.
— У—рра!
Объявление по вокзалу прозвучало радиоэхом и привело пассажиров в движение. Все нагрузились багажом и стали искать свой вагон, а в вагоне своё место. У кого из пассажиров количество багажа превышало количество рук, те перемещались отрезками. И в один момент платформы опустели, а пассажиров было видно только сквозь вагонные стёкла из–за белых занавесочек. И, только запоздавшие пассажиры, метались между вагонами, уставшие, перенервничавшие, но удовлетворённые, что всё таки успели и не отстали от своего поезда. Ещё через пять минут проводники выгнали из своих вагонов провожающих, а пассажиры замерли на своих местах в ожидании первого толчка. Вагоны передали по цепи из головы в хвост долгожданный рывок, переросший в равномерную тягу поезда. Пассажиры, успокоившись, стали расстилать постели, а некоторые зашелестели бутербродной упаковкой и чайной посудой, а неголодные растянули свои тела на всю длину матрацев и характерно засопели. А что ещё оставалось делать, если обочины железнодорожной линии скрылись за окном серыми сумерками вечера. Вот и закончился отпуск у боцманской команды. Они, как и остальные пассажиры заняли свои лежачие места и притихли.
... Внимание! Граждане пассажиры! На платформу №3 Киевского вокзала прибывает скорый поезд № 46 Киев — Москва. Боцман давно узнал предместье Москвы и был готов к высадке. Он разбудил Алёну, но не стал будить Виту.
«Пускай спит. Успеет ещё проснуться.» Тем более, что утро расплескалось по всей площади Киевского вокзала и ещё не смело, но заглядывает зв беленькие вагонные шторки, а кому–то проникает свежим утренним воздухом под простынь с железнодорожным вензелем. Состав медленно втягивается под металлические вокзальные своды, блестя солнечными бликами, на металлических уголках замысловатых сводных ферм. Антон Собрал постельное бельё и отнёс его проводнику Затем отнёс стаканы с подстаканниками, которые всю ночь нервно позвякивали на купейном столике при каждом торможении поезда или при рывке состава.
Когда Антон вернулся в свой спальный отсек, Вита подняла голову над подушкой и оцепенела на насколько секунд. Алёна, увидев, сто дочь проснулась, зашипела на мужа: «Антон, ты как слон в посудной лаке, вечно ребёнка разбудишь...»
«Я просто пришёл от проводника и даже не прикоснулся ни к чему.»
«Это тебе только так кажется — возразила жена, — а на самом деле, гонишь шумно поток воздуха, как морскую волну Баренца...»
«Вам никак не угодить, хоть езди отдельно.»
«Мама, не ругайся, я давно проснулась. Просто глаза не открывались».
«Ну, если ты проснулась, то начинай, по–тихоньку, одеваться!»
«А где мы?»
«В Москве!»
«Мама, а где мой Масик?»
«Вот он, лежит на столе!»
«А почему он там?— Он же спал со мной!»
«Потому что он ночью свалился... И я его подняла с пола на стол»,
«Бедненький!Ему, наверное, было больно?»
«Я не знаю! Спроси его сама!»
«Антон, собери матрацы!»
«Есть! Товарищ мама!»
«Смотрите! Мы уже на вокзале! Правда?»
«Да! Мы на платформе Киевского вокзала! И скоро будем выходить».
«Виточка, быстро одевайся!»
«А что мне одеть?»
«Майку и шорты!»
«Хорошо, мама!»
«Товарищи пассажиры, — неожиданно раздался командный голос женщины–проводника — Кто не сдал постельное бельё, поторопитесь, пожалуйста!»
«Пересядьте. пожалуйста, на этот диван! Я достану наш багаж!»
Вагон заскрипел и остановился. По платформе забегали встречающие. И поплыл знакомый поток пассажиров, гружённые разнообразным багажом. В вагоне поток пассажиров остановился на входе, пропуская кого–то с особо тяжёлым грузом.
«Пошли! Пошли!» — скомандовал боцман.
«Мы идём за тобой, папа!»
Над Киевским вокзалом плыла летняя ночь. Её освещали различные железнодорожные светильники, но купол чернел над головой и его сверху освещали только небесные звёзды средней полосы и круглая, как блюдо, рыжая луна. Она красовалась над вагонами, как огненный плафон, повешенный над крышами московских домов.
«Папа, а куда нам дальше?»
«В метро, доченька!»
«А почему не на такси?» — недовольно изрекла Алёна.
«Потому что на метро нам ехать всего четыре остановки»
«Но в такси с вещами было бы удобнее!»
«Тебе вещи тащить не придётся. Я всё дотащу сам, не переживай!»
«Хорошо! Тащи!»
«А где это метро?»
«Ищи, доча, на стенах вокзала большую, зелёную раскоряченную букву "М" — нам нужно зайти в те двери!»
« Эта "М"?» — Вита указывала рукой на зелёную букву над головами пассажиров.
«Молодец! Быстро ты её нашла! Пойдёмте в метро!»
Ночное метро в Москве успело развезти по домам москвичей и семья боцмана нашла в вагоне для себя достаточно места и доехала до станции Комсомольская без приключений и без затруднений при посадке в поезд и при высадке на эскалаторе. На Ленинградском вокзале нашлись места на втором этаже в воинском зале вокзала. До отхода мурманского поезда «Арктика» оставалось не много времени и расслабляться не стоило. Если можно было поспать в зале вокзала, то это было позволительно только Витуле, а остальным нужно было следить за течением времени и слушать вокзальную ретрансляцию. Иногда можно было размять ноги прогулкой по территории Ленинградского вокзала:разглядывая многочисленные книжные развалы и сувенирное производство. Антон следил за движением времени на вокзальном табло и слушал трансляцию, стараясь не пропустить свою. Ожидание утопало в глубоком мраке московской ночи и цепляло нетерпеливые взгляды пассажиров за не движущиеся стрелки вокзальных часов. Время замерло, но не надолго, а через некоторое время стрелки часов, пытаясь догнать застывшее время проскакивали определённые отрывки циферблатов и вызывали улыбки облегчения. А на табло пропечаталось номер поезда и конечная остановка, но остались незаполненными № платформы и время отправления поезда.
Когда ретранслятор приятным красивым женским голосом объявил о начале посадки на поезд №15 «Арктика», мурманчане заулыбались с облегчением, а Антон сбегал на первый этаж, чтоб убедиться, что вокзальное табло дублирует все объявленные объявления. Там он узнал № платформы, куда прибывает «Арктика». Через полчаса можно выходить на платформу и ожидать, когда проводники пригласят на посадку.
— Алёна, признайся мне честно, правда, что домой уже очень хочется?
— Нет! Я ещё по заполярному дому не очень соскучилась.
— А почему?
— Наверное, потому что на юге пробыли меньше месяца, а мы привыкли там отдыхать почти два месяца.
— Но тебе на работу ещё не пора выходить, значит, отдохнёшь дома.
— И ты отдохнёшь ещё.
— Мне придётся побегать за деньгами.
— А может они давно тебя ждут в кассе?
— Я не уверен.
— Ну, с утра постоишь в кассе, а после обеда, сбегаешь в сопки за грибами!
— Да, за грибами я побегаю, если не попросят выйти на службу раньше.
— Не вызовут, я думаю.
— Поживём — увидим!
Дверь вагона с шумом открылась.
— Граждане пассажиры, приготовьте проездные документы и документы, удостоверяющие личность для посадки в вагон №9!
— Пожалуйста, товарищ проводник!
— Проходите и занимайте свои места!
— Спасибо.
Вот когда можно хорошо отдохнуть. Когда пассажир освободился от давно надоевшего багажа: поднял его на третью полку в вагоне или разместил в нижние ящики; снял одежду и повесил её на плечиках за верхние полки, а сам надел самые лёгкие и тонкие одежды спортивного кроя, принёс чаю в подстаканниках, отглотнул немного и застыл в блаженном покое отдыха. А в висках слышно, как пульс стучит и кровь пульсирует, а иногда тепловоз свистит, сигналя кому–то впереди. И, если кто–то из близких, что–то спрашивает, то хочется попросить: «Отстань, пожалуйста, не мешай тепловозу, свистеть!»
А впереди двое суток пути, двое суток отдыха, когда можно спать или смотреть в окно, читать или что–то обсуждать. Или снова спать, когда устали глаза долго созерцать привычную обстановку вагона или пейзажи в заоконном пространстве. Покой даст возможность успокоить уставшие мысли, уравновесит нервное состояние и позволит подготовиться всесторонне к военной службе, к гарнизонной жизни и ко всем отсроченным проблемам. Второй день ушёл на чтение приготовленного боевика
любимого автора Александра Тамоникова. Пока герои Тамоникова воевали за Россию, поезд боцмана Весёлокутского мчал его с семьёй строго на север, пролетая на скорости через города и деревни по сельскохозяйственным угодьям и по заболоченным лесам, где человеческая нога не ступает и редкий зверь старается обойти. И только птица может всё обозревать и обсуждать со стаей о своих впечатлениях. Сколько земли гуляет вокруг, сколько дерева пропадает зазря! Здесь пользу имеют только грибники да ягодники и охотники промышляют за птицей да зверем на малопроходимых территориях. Но параллельно с железной дорогой где–то рядом построена автодорога, которая поможет людям местных территорий куда–то доехать. И люди едут. Дорога редко бывает пустынной. По ней часто передвигаются автомобили разной модификации и цветогаммы. Иные автопассажиры и ручкой помашут вслед уходящему поезду, а реже остановятся чтоб проводить поезд взглядом. А машинист посигналит: «Доброго пути!» И разъедутся в разные стороны чтоб никогда больше не встретиться.
Но однажды рано утром Московский поезд «Арктика» остановится на ж/д станции Кандалакша. Пассажиры увидят привычное строение деревянного вокзала, а с востока пахнёт в лицо свежим бризом Кандалакшского залива. Это один из четырёх самых больших заливов Белого моря. Пароходство города Кандалакша располагает двумя организациями Пароходства. Морской порт города Кандалакша состоит из пяти грузовых причалов, на которые принимаются пароходы длиной до 200 метров и шириной до 33 метров.Основная задача порта отгрузка угля в страны Европы и Северной Африки, а также перевалка генеральных грузов Арктического направления для обеспечения строительства военной инфраструктуры и освоения нефте- и газоконденсатных месторождений в Русском секторе Арктики, а также для обеспечения строительства и модернизации портов вдоль трасс Северного морского пути. В зимний период судоходство поддерживается с помощью ледоколов.
Кандалакшский морской торговый порт расположен на севере Кандалакшского залива в Белом Море. Он был основан в 1915 году.
Пассажиры «Арктики» прекрасно знают, что до Мурманска осталось проехать около 400 км, которые скорый поезд преодолеет за шесть—восемь часов. Кто едет впервые потеряли терпение увидеть самое крупное озеро Кольского полуострова Имандру, а за городом Апатиты пассажиры смогут увидеть грандиозные Хибинские горы. Это известная лыжная база России. Сюда в марте съезжаются многие любители горных лыж России. Здесь раньше всех мест на полуострове выпадает первый снег, который пахнет Новым годом и новогодней сказкой. Хибины граничат на западе с Лапландским заповедником, который является резиденцией финского Деда Мороза — Йолупукки, который живёт по соседству вместе со своей женой тётушкой Маури и множеством гномов и эльфов. К ним приезжают финские гости и занимают места в отеле в ледяных пещерах. Йолупукки, впрягает своего оленя Рудольфа и объезжает всех маленьких ребят, которым задаёт один вопрос: «Дети, вы слушались на Рождество своих родителей?» Если слушались, то все ребята получают рождественские подарки.
А самые маленькие дети стараются подарить Йолупукки свою соску и он их поздравляет с тем, что они уже подросли и не считаются больше малышами. Если русские дети приедут к Йолупукки, то они тоже отдадут ему свою соску и не будут больше считаться малышами. Но Рождество и Новый год ещё не скоро, потому что семья боцмана возвращается из отпуска летом. Впереди северян ожидает грибной сезон, затем осень и месяц зимы, за которым придёт Рождество и Новый год. Нужно набраться терпения и подождать, когда наступит время Нового года и Йолупукки.
Да и поезд «Арктика» ещё не довёз своих пассажиров до Мурманского железнодорожного вокзала, его пассажиры ещё не увидели бурлящую, порожистую реку Кола под фермами Кольского моста. Но скоро все увидят, как из–за очередного поворота появится такой долгожданный железный Кольский мост. Мимо него не проехать и все его ожидают с нетерпением. И только мост появился, то это означает, что через полчаса поезд окажется на Мурманском вокзале, а мурманчане через несколько минут на такси и троллейбусах доедут по своим адресам до своих домов. Только военные моряки перейдут с железнодорожного вокзала на автобусный и поедут за пределы Мурманска, в военные гарнизоны. Но инцидент оказался довольно краткосрочным, но он вспоминался при каждом посещении КПП.
Через два часа путешествия по асфальтированной дороге Мурманск — Печенга автобус свернул на право, следуя стрелке дорожного указателя, который сообщал всем путешественникам, что через 18 км на этой дороге будет населённый пункт Мурманск–150. Но он до конечного пути не доедет, потому что пассажиров ожидает плановая остановка с проверкой документов. Всем нужно быть готовыми предъявить право въезда в гарнизон. В отпуске об этом случае сестра Тамара напоминала Алёне, что был для неё неприятный случай при первой поездке в гарнизон. Тогда её высадили из автобуса и оставили на контрольно–пропускном пункте (КПП–5. Правда, всё тогда закончилось быстро: бюро пропусков подтвердило наличие у Алёны разрешающий пропуск на въезд и проживание по адресу. Но нервишки ребята потрепали и напугали жену боцмана изрядно. Этот случай она иногда вспоминает, но уже с улыбкой.
Первым делом семья приготовила обед, провела уборку помещений. Во время отсутствия хозяев, пыль ложится везде хорошим слоем и неприятно притрагиваться ни к чему. А вечером будут гости. Придут все те, кто не в отпуске за пределами гарнизона. То есть придут самые близкие друзья—земляки и будут рассказывать кто и как извернулся, чтоб поехать в отпуск. Сегодня гости хорошо выпьют и закусят. Боцман угостит друзей украинским салом, а те кто в отпуске не был принесут жаренные грибы нового урожая. И те кто возвратился из отпуска спланируют свой поход в сопки за грибами. А боцман утром сбегает в кассу за отпускными деньгами.
Утром всё встанет на свои места, от отпуска останутся только воспоминания и долгое чувство–ощущение, что никуда летом не ездил.
Конец
03.12.2023г. г. Тула. 33 с. 9771 слов