Появился он у нас так неожиданно! Около пяти часов утра на втором этаже стандартной «хрущёвки», где находилась наша квартира, раздался истошный крик. Ещё толком не проснувшись, не оторвав головы от подушки, я подумала, что, скорее всего, звук поднимается из подвала. Но ведь за окном не весна, когда истошно орут любвеобильные коты и кошки… Что же это такое? Даже открыв глаза, я не сразу поняла, откуда раздаётся громкое душераздирающее «мя-я-я-у»!
Тощий серый котёнок огромными тревожными глазами смотрел на меня, сидя на форточке спальни. Я подошла к окну и, к стыду, первым моим желанием было срочно избавиться от наглого пришельца. Он, наверное, понял мои недружелюбные намерения и тут же спрыгнул вниз, оказавшись между двойной рамой большого окна, откуда я не могла его достать. Пришлось звать сына.
Миша мгновенно оценил обстановку, с трудом открыл крайнюю створку, тщательно оклеенную к зиме для предохранения нас от северных ветров и морозов, но котёнок, предвидя его манёвр, метнулся в противоположную сторону, явно не желая покидать нас.
- Принеси ему еды, - попросил Миша.
Сиамская кошка Мусильдия (мы бесцеремонно звали её просто Муся), которая уже семь лет была равноправным членом семьи, недовольно ходила вокруг и бросала неласковые взгляды на непрошеного гостя.
Котёнок почуял еду и, пересилив страх, жадно набросился на неё. В тишине было отчетливо слышно, как стучат зубы о пластмассовую плошку, которую он опустошил в одно мгновение.
- Дай ещё и принеси, пожалуйста, воды.
Добавку несчастное крохотное существо поедало уже спокойнее. В это время мы сумели более внимательно рассмотреть его. На голове, между ушами, была огромная кровавая рана размером с пятирублевую монету. Сам по себе возник вопрос: «Кто же его так?» Чувство жалости мгновенно охватило меня, но разум поставил этот добрый порыв на место.
- Удивительно, с какой силой он цепляется за жизнь. Даже сетку от комаров в форточке порвал! И что мы теперь с ним будем делать? – обратился ко мне сын.
- У нас уже есть кошка. Дам тебе полотенце и вынесешь его в коридор. Кормить я согласна, но в доме второй кошки мне не надо!
Миша осторожно опустил махровую ткань на худенькую спинку и, обхватив котёнка, понёс к входной двери, которую я предварительно открыла. Но не тут-то было! Пришелец проворно вырвался и стрелой метнулся назад, чтобы опять занять достойное место на форточке моей спальни. Миша вернулся за ним и начал тихонечко гладить, приговаривая какие-то ласковые слова. Когда тот расслабился (всё-таки ласка приятна всем!), сын опять завернул пришельца в полотенце и уже отнёс его ниже на площадку между первым и вторым этажом. Наш незваный гость как-то не сумел сразу сориентироваться, и, пока он соображал, я закрыла входную дверь квартиры. Муся всё это время очень внимательно наблюдала за нашими действиями и, когда поняла, что наглого пришельца в доме нет, спокойно пошла спать. Конечно, я уснуть уже не смогла, поэтому, полежав некоторое время в постели, встала и отправилась на кухню, чтобы приготовить Мише завтрак.
Днём, выйдя из квартиры, я опять увидела нашего утреннего гостя, который безмятежно спал между рамами окна на площадке общего коридора. Сентябрьские солнечные лучи с особой силой и любовью, как показалось мне, прогревали стекло. Сытому котёнку было тепло и уютно. Я прошла мимо с мыслью, что вечером вынесу ему что-нибудь поесть и поставлю коробочку с мягкой подстилкой, потому что на севере сентябрьские ночи уже довольно прохладные.
Около шести вечера вернулся с работы Миша. Пока он переодевался и мыл руки, я поставила поднос с едой на стол в зале, чтобы он мог поесть у телевизора.
Заметив, что сын не дотрагивается до еды, я поинтересовалась:
- Что-то случилось?
- Посмотри на балкон! Видишь, какими голодными глазами он смотрит на меня… Ему холодно.
Действительно, на балконе сидел тот самый котёнок, который в пять часов утра проник к нам через форточку спальни и тревожными глазами в упор смотрел на нас.
- Мам, у меня неделю тому назад был день рождения. Сделай мне ещё один подарок, позволь ему жить в нашем доме!
Перед просьбой Миши я не устояла. Сын открыл балкон, и худенькое серенькое существо мигом оказался у его ног. Миша опять накормил котёнка, потом отнёс в ванну, намылил детским мылом и, аккуратно завернув мокрое тельце в махровое полотенце, прижал к себе. И, когда осоловевшее животное притихло, доверившись ему, обработал рану на голове перекисью водорода.
Но приключения в нашем доме на этом не закончились.
Когда все уснули, Муся, сообразив, что незваный гость наконец-то остался без защиты, тут же заявила о своих правах на территорию. От громкого её шипения и истошного крика мы проснулись. Мише пришлось взять испуганное животное к себе в постель, уложить его к стенке и прикрыть собой. Так и привык пришелец спать: с одной стороны - мягкий ворс ковра, с другой – тёплая спина его телохранителя.
Конечно же, на следующий день сын по дороге с работы купил второй лоток, а в выходной свозил нашего гостя к ветеринару.
- Ты знаешь, - потом рассказывал мне Миша, - когда я его достал из переноски, он мёртвой хваткой вцепился в меня, обняв своими лапками за шею. Мы с ветеринаром не сумели его оторвать от моей куртки. Так врач и осмотрел «пациента» и укол сделал. А узнав историю появления его в нашем доме, даже не взял денег за приём.
- А как ты его назовёшь? – поинтересовалась я.
- Да… ещё не думал, - пожал он плечами. – Может, Васька?
- Ну, уж нет! Придёт к нам в гости дядя Вася, а я вдруг позову:
- Васька, Васька! И что подумает брат? Нет, Миша, ни в коем случае!
- Тогда, – немного помедлив, предложил сын, - давай назовём Ушастиком! Только «у», наверное, отброшу - пусть будет просто Шастик.
На этом и остановились.
Однако война в нашем доме продолжалась.
- Муся, ну, нельзя же так вести себя! – старалась вразумить я нашу сиамку. - Вот увидишь, как только Шастик войдет в силу, он непременно отомстит тебе за всё!
Но Мусильдия никак не реагировала на мои слова. Первое время мне приходилось носить с собой воду с разбрызгивателем, потому что все сиамские кошки панически боятся воды. Как только она видела, что я беру в руки баллончик с жидкостью, сразу же прекращала нападки и пряталась под кровать. Иногда даже и на меня недовольно шипела.
Позднее я поняла одну из причин такой агрессии. Невероятно шустрый и вечно голодный Шастик, хотя кормили мы котёнка через каждые два часа, умудрялся съедать и свою порцию, и Мусину, благо плошки их стояли рядом. Я стала кормить кошек в разных местах и следила за тем, чтобы Мусильдия опустошила свою посуду при мне. Вход в спальню для котёнка был категорически запрещен. Муся очень строго следила за этим. Шастику можно было молча сидеть на пороге моей спальни и наблюдать за тем, как хозяйка положения, примостившись около меня в постели, позволяла гладить себя.
Уходя куда-нибудь, я закрывала одно животное на кухне, другое – в спальне, чтобы они не перевернули всё вверх дном и не поранили друг друга. Зато когда приходил с работы Миша, котёнок забирался к нему на грудь, обнимал за шею цепкими лапками, доверчиво прижимаясь, и сыну приходилось с ним ходить так по квартире. При этом Шастик независимо смотрел вниз на своего недруга, а ревнивица Муся бросала в ответ злобные взгляды. Кошка видела наше трепетное отношение к пришельцу, которому каждый день, утром и вечером, приходилось причинять боль, чтобы смазать рану на голове. Ситуацию, конечно, понимала по-своему, злилась, не принимала нашу ласку. Она часто пряталась под кровать и подолгу сидела там. Иногда даже и на Мишу злобно шипела, потому что в основном он лечил котёнка, и, чтобы компенсировать причинённое неудобство, после каждой лечебной процедуры давал ему «вкусняшку».
Однажды сын очень громко возмутился поведением Мусильдии, после чего она опять молнией метнулась под кровать и забилась в дальний угол. Через некоторое время Миша признался:
- Мне надо извиниться перед Мусей: я все-таки переборщил!
Что говорил он ей, я не слышала. Но Мусильдия через некоторое время вышла, позволила ему угостить себя «вкусняшкой» и даже погладить по гладкой шёлковой спинке.
Сравнивая взрослую кошку с Шастиком, я все-таки осознавала, какая же она у нас аристократка: Мусильдия никогда не позволяла нам брать её на руки. Шастик же при каждом удобном случае бесцеремонно прыгал на колени или с удовольствием поднимался вверх, лапками обхватывал шею, жестким язычком лизал то за одним ухом, то за другим, преданно заглядывая в глаза. Конечно, мы с сыном при этом просто таяли. Муся же, желая ласки, просто пристраивалась рядом. Это означало: можно погладить. А какая она была чистоплотная! Чётко следила за тем, чтобы Шастик не пользовался её лотком или плошкой, хотя сама позволяла себе посидеть на его горшке или же стащить что-нибудь вкусненькое из чужой посуды. Шастик был озорной, как все молодые коты, очень шустрый, но не обидчивый. С удовольствием ел всё, что ему давали, спал, принимая невероятные позы: то раскинув в стороны лапки, то свесив вниз свою симпатичную мордашку, то скрестив лапки на груди, как ангелочек…
Почти месяц животные привыкали друг к другу. Теперь уже Шастик не позволял Мусе шипеть на него, и, если она угрожающе поднимала лапку, он отвечал ей тем же.
Наконец-то в нашем доме воцарился лад.