Лечился от простуды, пил чай с малиной, медом, и уже ближе к вечеру, когда пошел загонять машину в гараж, оглянулся на закатное солнце! Какая-то особая магия исходит от нашего светила осенними вечерами, не каждый человек это почувствует, но со мной это случалось часто, особенно когда занимался осенним промыслом.
Вот и сегодня осень опять что-то шепнула мне на ухо… Что это были за слова – я не совсем их расслышал, но руки задрожали от нетерпения, потому что бродяжьей душе долго жить в четырех стенах тесно, ей требуется движение!
За спиной выросли крылья особого настроения. Я забыл, что у меня еще не прошла простуда, что в доме полно житейских забот, и стал лихорадочно собираться в поход. Через десять минут уже ехал к лесному озеру… Удивительно – вроде, и утренники еще не случались, но камыши повсюду были обожжены холодными туманами, и успели напитаться желтизной и ржавчиной.
Само озеро после нескольких засушливых лет сильно обмелело, а подпитываться оно может только в период снеготаяния или дождей, но еще живет. По восточному периметру берега белой каймой дрожала на ветру выброшенная волной белая пена.
Вода перекипала на солнце, а когда выплыл на лодке на плес, увидел, что она представляет из себя какой-то бурый бульон – со дна поднялась торфяная няша и перемешалась с волной. Подумал – не каждая рыба может жить в таком густом «растворе», но, к счастью, карась неприхотлив.
Шмыгая носом, я усиленно работал вёслами. Лодка раскачивалась на волне, хлюпала днищем, за кормой завязывались узлы – они вращались, превращались в воронки, и каждая из них продолжала смещаться вдоль какой-то своей оси.
Зеркало плёса било в глаза отраженным солнечными светом, когда пытался смотреть на запад, чтоб увидеть нужные ориентиры. Там плавилось заходящее солнце. Приходилось разворачивать лодку на 180 градусов и плыть к нему спиной.
– Ветер тянет с севера, – размышлял я вслух. – К ночи он стихнет, и тогда здесь ляжет тишина…
На обратной дороге, уже сумерках, прямо в болотниках забежал в грибной лесок. Ряды мухоморов стояли недалеко от его закрайка, были они хорошо видны и в его глубине. Подмывало по-мальчишески пнуть одного из них ногой, но удержался – кому-то ведь и они предназначены.
Звонили и писали мне в соцсетях, что пошли грибы. Я в этом тут же убедился. Нашел два подосиновика. Поблагодарил создателя. Через двадцать шагов нашел еще семь – все они стояли кучно, вплотную друг к другу, на крепких длинных ножках. Я торопливо сложил их охапкой на локтевом сгибе левой руки, прижал подарки леса к груди и пошел к машине.
Шагал мимо смородиновых кустов, мимо засыпающих муравейников… Остановился возле одного из них и наклонился: муравьи готовились к ночёвке, не кишели, только единичные насекомые еще копошились
Утром, еще не успела высохнуть роса в лугах, когда я вновь рванул на озеро. Роса лежала повсюду, легла она и на паутину, и в солнечном свете стало видно, что она прилеплена почти к каждой былинке.
В болотниках, было мне комфортно и тепло. На плесе лежала тишина, неторопливая волна катила, опережая лодку. Была она похожей на невнятную темную тень. Вода чуть посветлела, но у берега волны получали зеленый отлив. Вода цветет. +23!
У берега стало меньше пены, ее место заняли лебединые перья. Сотенная стая кликунов прилетает на озеро с ближних полей и пьёт здесь воду после кормежки. Заодно линяют. На озере затишье. Пожалел, что не взял с собой фотоаппарата, из сердцевины плёса получился бы отличный снимок, как красиво отражались берёзы в зеркале воды.
Сквозь щели в облаках, пронизывая их, пробивались потоки солнечного света, они освещали празднично разодетые, вышедшие на осенний бал дубравы.
По всей ширине стекла плыл лебединый пух, были среди них маховые перья. Плывут перышки, загнув свои основания к небу.
Удивился, когда увидел сидящую на воде ворону, и подумал – как это так она сумела изловчиться? Оказалось, что сидела на кончике чей то тычки. Затаскивал снасть в лодку, сильные рыбины плескали мне лицо водой.
Пока занимался своим делом, где-то очень высоко в небесах, с басовитым гулом с небольшим перерывом прошли на запад два большегруза. Наверное, «Илы» повезли новый отряд контрактников к линии фронта. Невольно вспомнился вчерашний разговор с нашей почтальоншей…
– Наташа, слышал, что к тебе сын в отпуск с фронта приезжал.
Женщина потемнела лицом
– Он не в отпуск приезжал!
Стало понятно, что ее единственный сын Егор приезжал с фронта с грузом 200. Передавал его родителям.
– Он не плакал, когда рассказывал о войне?
– Нет, не плакал – он ведь мужчина…
Юрий Баранов
На авторском фото одно из озер Армизонья.