Не было бы счастья, да язва помогла

Антонина Глушко
Ой, и хитрый ты, Иванушка!
Как целоваться, так ты Иван царевич.
А как жениться,  так сразу Иванушка дурачок!
                (Сказочная присказка)

        Настю уже почти год как мурыжил Федька,  ее так называемый жених. Правда, так она называла его мысленно, про себя. В реальности  же они, как говорится просто дружили.
      

       Однако подобное отношение не мешало Федьке время от времени слюняво целовать Настю. И хотя ей это было вовсе не по нутру, однако ж она терпела и  каждый раз после  подобного променада,  незаметно отвернувшись рукавом вытирала губы.
      

      Вся деревня уже давно была нацелена на скорую свадьбу этой парочки, которая почти ежевечерне на виду всей деревни,  держась за руки   спотыкалась  по дорожным ухабам.
      
 Настя была девкой смекалистой и давно бы этого слюнтяву  поддала пинком под зад.  Да  не могла.  А для это была причина, да и не одна.  Дело в том, что Настин возраст вот-вот зашкалит за вековушный горизонт. 
      
Осенью ей  будет уже 23, а это по деревенским меркам  предел всего на свете, то есть возможности озамужничиться. Но и это еще не всё чтобы  остаться в вековухах. Была причина посерьезней.
    
Дело в том что в деревне был один разъединственный холостяк  в лице этого самого слюнтявого Федьки,  работавшего у местного нищего фермера  трактористом, у которого и Настя   работала дояркой.   
      
Конечно были и другие   мужики  ровесники Федору, но никуда не годные по причине беспробудного пьянства. Насте такие не нужны. Спасибочко.  У них в семье уже было подобное  чудо в лице никчемного папочки.  Натерпелись они с маткою от своего  беспробудного алкаша, ни дня не просыхающего всю свою  жизнь, пока не свалился в беспамятстве с моста в речку, да и  утоп.
         

А вот Федька ни-ни. В рот не берет.  Вовсе не по совести или вере, а по обнаружению у него  язвенной хвори. Врач напугала его до полусмерти, предупредив, что первая   рюмка мерзавки будет в его жизни  последней.  Тут  же и протянешь ноги, прихлопнула  врачиха   Федора голым приговором.
         
Обнаружение у Федьки «язвы» желудка обошлось Федькиной матери   двухмесячным  поросенком. Ну что ж, зато сынок не в   пример другим и в рот не берет. Вон  месит сынок  пылюку по деревенской ухабистой  дороге  вместе с Настюхой, взявшись за руки на радость своей мамки и в ус не дует. Тверёзый как стеклышко.
         
Настя Федькиной матки нравится. Работящая, справная  девка,  да и фейсом  не уродка. Не стыдно будет показать ее людям. Но главным что было притягательным для нее в девке, что та не прочь была  охомутатать  её сыночка.

Значит у мамки  хороший сторонник, главное нахваливать сыну Настю, что бы тот не сорвался с крючка. Надо поторопиться со свадьбою. Пока не сбила его с панталыку  пустозвонка скотница Фроська со своими  нахальными намеками.

«Вроде бы все складывается у нас преотличненько, потирая руки рассуждала будущая Настина свекровь. Поэтому надо поторопиться со свадебкой».  Работают молодые у одного хозяина, всегда у нее на глазах, работающей там же на ферме,  по  уборке навоза в стойлах.
                …………………………………..
         
Вся деревня гудела на их свадьбе. Тут и бабьи  веселые песни-припевки,  и  пляски пьяных   мужиков  под  оглушающую гармошку  одноногого инвалида афганской войны, трезвого  по случаю   действительной  злосчастной язвы.
         
В первую брачную ночь Настя на примере показала молодоженцу, как надо целоваться. Федор не полюбопытствовал где она такого нахваталась.  А Настя ни за что не признается, что ее научил этому зоотехник,  когда она  вместе с ним была  в области на курсах животноводов.   
         
Через полтора  года у них родилась двойня.  Сынок и  лапочка дочка.   Семья   Федора и Насти  была  счастливой. И вся деревня по-хорошему завидовала им.  А особенно радовало это Федькину матку, ставшей в одночасье двойной бабкой.

"Вот как "язва" помогла  счастью, радовалась Федькина матка, что и поросенка не жалко".