Лето прошло словно его и не было вовсе. Большинство дней не баловали теплом, в основном лили дожди. Пришлось провести два месяца у бабушки в деревне, ибо так мне посоветовала психолог. Видите ли, свежий воздух и новый вид из окна, могли благотворно повлиять на меня. Выбора мне не предоставили, мама оказалась согласна с психологом, и мы вместе отправились покорять сельские просторы. Бабушка всегда была нам рада, и встретила с достоинством.
Если считать что в деревне только один сплошной отдых, то это самая большая ложь в жизни. Изо дня в день мы с бабулей батрачили на грядках. То поливали (хотя я сто раз говорила бабушке, что пойдёт дождь, так в прогнозе говорится), то убирались дома, то пасли её овец. Редко когда удавалось выбраться на речку и кайфануть. С одной стороны из-за огородных забот, с другой из-за погодных условий. Стоило наступить тёплым денькам, как бабуля тащила тяпать картошку. Я хоть и загорела, словно побывала на каком-нибудь курорте, но счастья совсем не испытывала.
В дождливые дни я рассказывала бабушке о новой школе и как там всё получилось. Она успокаивала меня, и обещала, что как только начнётся новый учебный год, всё обязательно придёт в норму. А я и думать даже боялась об этом. Одна мысль, что снова придётся встречаться с Генераловым каждый божий день, сводила с ума. Отрицательные эмоции угасли за время пребывания у бабули, их заменили куда более ужасные, например тоска. Я дико скучала по этому придурку, хотела обнять, снова взять за руку и пройтись по улочкам города или же прикалываться как раньше, будто бы ничего не произошло. Но каждый раз я ругала себя матом, напоминала о боли, и о шраме на руке. Да, медсестра оказалась права. Прошло три месяца, рана зажила, но шрам действительно остался, и я радовалась этому, он помогал мне держаться, помнить о причинённом ущербе.
Всё время мы общались с Никой и Ваней. Только благодаря их шуточкам в общем чате я не сбросилась с крыши сарая. В деревне оказалось чертовски скучно. Я не понимаю, кто вообще может любить подобного рода отдых. Это скорее пыточная камера, из которой нет выхода. Магазинов мало, сходить некуда, разве что в местное кафе, где целыми днями околачиваются пьянчужки. В общем, вместо заслуженного отдыха я получила новую порцию стресса.
Первое сентября прошло на удивление отлично. Генералов на него не явился. Знать не знаю, из-за какой причины, но спасибо ему за отсрочку неизбежного. Пусть и миновало три месяца, я не готова к новой войне, а она у нас, несомненно, будет. И больше всего меня пугает, что она может оказаться молчаливой, для меня лучше всего ругаться, так хотя бы точно можно определить, что ты человеку не безразличен.
Я не могла всё лето не интересоваться у Николь и Вани о Яне. И они рассказывали мне о переменах. Оказывается Генералов, сдружился с ребятами старше его, и теперь они увлекались какими-то опасными штуками. Лайла снова рядом с ним, и постоянно вешается, а Ян вроде как не против, наоборот целует её на глазах у всех. Об этом Николь ни в какую не хотела распространяться, но я буквально вытащила из неё информацию, а потом всю ночь била подушку представляя вместо неё лицо Генералова. Всё это добавляло интриги, в нашу первую спустя три месяца встречу. Я страшилась, что не выдержу и сделаю что-то неправильное, и самой отвратительное я не знала, что именно подразумевалось под этим.
Мы с Николь и Ваней вместе вошли в кабинет математики. Теперь мы одиннадцатиклассники, и мама уже успела записать меня на кучу дополнительных занятий. Она слишком волнуется, что я могу провалить экзамены и не поступлю дальше в университет. Я говорила, что не собираюсь тратить время в пустую зубря конспекты, но она и слушать меня не хотела. Для неё очень важно чтобы я состоялась в жизни.
Оказавшись в дверях, я замерла, за партой, где я сидела три месяца с Яном, сидел он и Лев. Парни смеялись и не обращали ни на кого внимания, в том числе и на меня. Конечно, кто я такая.
— Новый год, новое место за партой, — улыбнулась Ника и, взяв, меня под руку повела ко второй парте второго ряда. — Сядем вместе.
— В нашей школе принято, чтобы мальчики сидели с девочками, не обольщайтесь, уверен, вас при первой же возможности рассадят, — был реалистом Ваня, и уселся позади нас.
Я постаралась максимально осторожно обернуться назад, чтобы посмотреть на Яна. Чёрт, не могу не сделать этого, я слишком сильно соскучилась. Мне бы всего одним глазком глянуть. И вышло. Он сидел в пол-оборота ко Льву, и слушал, как тот ему что-то рассказывал. В школьной форме Генералова многое поменялось, теперь он носил всё чёрное, что придавало его образу загадочности и шика. Стоило ему запрокинуть голову, когда Лев сказал что-то смешное, я сумела рассмотреть тату на шее. Раньше его там не было. Я точно помню, я много раз трогала это место. Левая сторона, кажется, на ней была изображена молния. Она выглядела точно так же, какой её рисует природа на пасмурном небе. Длинная, кривая и яркая. А когда Ян прикрыл глаза чтобы успокоить свой смех, я смогла разглядеть что-то на тыльной стороне руки. Тоже тату, но не совсем понятное. Однако кое с чем я могла его сравнить, с бутоном чёрной розы, которую опутал плющ с ядовитыми иглами.
Сглотнув я заметила, как к нему подошёл Воронов, и парни поздоровались крепким рукопожатием. Непроизвольно у меня вырвалось:
— С каких пор Ян снова общается с Пашей?
Николь и Ваня обернулись на троицу. Ваня печально вздохнул, а Ника опустила глазки.
— Я говорил тебе, что ей надо знать.
— И что? Эля бы тогда сильно расстроилась, — постаралась оправдаться Ника, — прости подруга, но я посчитала, что это перебор. Ты и так долго оправлялась, а если бы узнала что тот, кто домогался до тебя снова ходит в дружках у Яна, то… Я просто не знаю, что бы ты сделала.
Я сверлила глазами троицу, и Генералов поймал мой взгляд. Мы смотрели друг на друга и будто бы соревновались, кто первый сдастся. Он не уступал, как и я.
— Привет Короткова, — облизал губы мерзкий Воронов, — как дела малышка?
Он отвлёк меня, я перевела глаза на Пашу.
— Твоими молитвами Воронов, всё чудесно.
Лев улыбнулся, Ян смотрел с досадой, а Паша рассмеялся.
— И даже не кинешься на меня? — он специально привлекал к нам внимание одноклассников, которые надрессированные прошлым опытом стали поглядывать на меня с опаской. — Ты же у нас как бешенная собака. С поводка-то тебя спустили, — глазами указал он на Яна, тот только усмехнулся, но комментировать не стал.
Я тоже стала улыбаться.
Твари.
Поднялась со своего места, и Николь с Ваней тут же напряглись.
— Элька не ведись, — тронула меня за руку Ника, — он идиот, помни.
— Полностью поддерживаю, — кивнул Ваня вдогонку.
— Не переживайте, всё нормуль, — постаралась убедить их я, и стала приближаться к троице голубков. — Привет мальчики. Смотрю у вас весело. Расскажите?
— Чё те рассказать а? — в своей манере спросил Павел, — могу только показать или боишься?
— Тебя? Ха! И что ты мне сделаешь?
— Например: доведу дело до конца. Ты же не забыла нашу пати? Приходи в субботу, повеселимся, — явно брал меня на «слабо» урод.
Я мельком бросила взгляд на Яна, но он смотрел в телефон.
Чёрт! Дура Эля. Ищу его поддержки по привычке, пытаюсь поймать взгляд снова, а ему всё равно. Зачем заниматься заведомо проигрышным делом? Всё кончено, я сама поставила точку.
— Долго ещё будешь пялиться на Яна? — поймал меня Ворон, — со мной говори.
Услышав своё имя, Генералов резко поднял голову и всё-таки посмотрел на меня. Вблизи я точно могла видеть ту самую розу на руке, и молнию на шее. Странно прошло три месяца, а будто бы десять лет. Он поменялся.
— Тебе подходят татуировки, — сказала я, пропустив слова Ворона.
— Я знаю, — было мне холодным ответом, — ещё что-то?
— Ты прав. Ничего. Я просто заметила в тебе перемены и решила порадоваться, что твоя жизнь налаживается.
— С моей жизнью всегда всё было в порядке. Не стоит радоваться. Возвращайся к друзьям и не подходи к нам, — в последний раз одарив меня ледяными глазами, он вернулся к своему телефону.
Сердце защемило, словно его сжали в ладони и вот-вот оно лопнет. Мне стало невыносимо больно, три месяца не помогли излечиться, всё только усугубилось.
— Короткова походу испугалась нашей тусовки, — обнажил свои острые зубы Паша, — девочку больше никто не защитит.
Не думала что буду благодарна такому уроду как Воронов, но в эту минуту он спас меня от назойливых болезненных мыслей. Его слова подействовали на меня отрезвляюще, и я, выпрямившись, и вернув себе самообладание подошла ближе.
— Меня не надо защищать Воронов. Я сама себя защищу. И да, я приду, — с самодовольной лыбой я вернулась за свою парту, где меня встретили скептическими взглядами.
— Затея кончится провалом, — оповестил меня Ваня с задней парты.
— Вынуждена, согласится, — похлопала меня по плечу Ника, — зря ты снова рубишь с горяча подруга. Они ведь этого и добиваются.
— Хотят поиграть, что ж поиграем, — угрожающе произнесла я, и мне вторил звонок на первый урок в новом году.
На перемене в кафетерии я ждала своей очереди, и сделав невозможное, отстояв минут пятнадцать я, наконец, смогла забрать свою еду, направилась за свободный столик. Пока я аккуратно двигалась сквозь толпу к Ване (Николь нас оставила, у неё какая-то новая методика похудения, где противопоказано есть в школьной столовке) на меня кто-то умудрился налететь сзади. Суп пролился прямо на мою юбку, а последняя нервная клетка воспламенилась. Я бы убила того кто посмел так поступить, но обернувшись я не смогла определить кто среди бесчисленного потока народа сделал это. Поставив свой обед на стол, и попросив Ваню присмотреть, я направилась в туалет. Надо бы поскорее привести себя в порядок, ходить в грязной юбке совсем не комильфо.
Проходя мимо гардеробной, я не смогла, не остановится. Заметила, как на одной из лавочек сидел Ян и что-то писал в тетради. Его внешний вид казался мне напряжённым, отчего я не смогла оторвать глаз. Он увидел меня, когда я отвлеклась. Не поняла, что раскрыта. Глаза его не выражали никаких эмоций, а лицо казалось невозмутимым.
— Что-то потеряла девочка?
Тебя.
Не смущаясь, хотя всё внутри жаждало выдать себя, я вошла в гардеробную и присела рядом с ним.
— Хотела напомнить тебе правила.
— Я их помню. Себе лучше напомни, — улыбнулся он как прежде, и я как дура повторила эмоцию.
Опомнившись, я вернула себе самообладание.
— Я не хочу быть врагами. Мы можем продолжать нормальное общение, но лишь в рамках школьных отношений.
Он вздохнул, и убрал свою тетрадь за спину.
— Зачем? Теперь мы даже не соседи по парте. Нам не обязательно контактировать.
— А то Лайла будет ревновать? — не смогла промолчать я, за что дала себе мысленный подзатыльник.
— Она твоя проблема?
Ты! Ты сукин сын моя проблема. Я до сих пор, даже подумав, что ты обнимаешь её, хочу разорвать девку к чертям и скормить уличным котам.
— Нет. Я просто прикалываюсь. Неужели ты думал, что я всё ещё могу что-то испытывать к тебе? Откуда такое самомнение?
— Эля я ничего подобного не говорил, это ты подходишь ко мне второй раз подряд. Мне что убегать от тебя? Займись полезными вещами, — встал он, и, перешагнув мои вытянутые ноги, отправился по своим делам, держа в руке тетрадь.
Я осталась наедине со своими тяжбами. С минуту я пребывала в жёстком ступоре. Он меня осадил. И прав. Я сама ищу с ним общение, и ведь не могу контролировать порывы. Ноги сами несут. В голове мысли о нём, а сердце по прежнему подводит меня когда мы видимся. И пока я пыталась понять, что с этим делать, в гардеробную вошёл Лёва. Наша встреча не кончиться хорошим, я почему-то в этом не сомневалась, но всё равно вместо побега выбрала остаться. Силы будто бы покинули меня. Я ждала подвоха.
Лев улыбнулся мне и подошёл ближе. Я заметила, как он начал метаться, явно что-то хотел сказать, но не решался.
— Разрешишь присесть?
— Падай, — позволила я, а смысла бегать я не видела. — Что-то хотел?
— Да, обсудить насущные вопросы, — примостился парень рядом со мной, на место где пару минут назад сидел Ян.
— Генералов послал или Воронов? На кого мне порчу наводить? — усмехнулась я, вспомнив о том, что мать Льва суеверна, как и он в некотором роде.
— Очень смешно, — понял он, что я его пытаюсь припугнуть, — я с ними ни о чём не договаривался, и никто меня не посылал. Я пришёл поговорить сам. Видел, как Ян вышел, и зашёл следом.
— Понятно, — на ум не шло ничего, чем можно было нормально ответить.
— Эль я прошу у тебя прощение за прошлое. Мы были пьяны, и я посчитал идею припугнуть тебя и Николь просто приколом от Снежаны. Кто же мог подумать, что всё так обернётся.
— Забей, — приняла я его раскаяние, — ты хоть понял, а вот Генералов, который помог нам, похоже теперь на стороне Ворона.
От этой мысли мне стало не по себе. Я старалась глушить её, но от правды не сбежишь.
— В каком смысле? Ты считаешь, что Ян снова дружен с Пашей?
— А разве нет?
— Нет, — удивился Лев, но ответив, удивил меня не меньше, — я помирился с ним, с Генераловым, объяснил, как всё было, и он понял. А с Вороном они на ножах.
Я не сошла с ума, меня не могут обманывать собственные глаза. Я лично видела, как Ян смеялся, когда общался со Львом и Пашей, да и Николь с Ваней подтвердили их дружбу.
— Постой, не путай меня. Я точно знаю, что они помирились. Мне сказали люди, которым я могу доверять на сто процентов. Да и сегодня утром…
— Ян со мной разговаривал утром, а Паша пытается подлизаться и стоял рядом. Ты неправильно истолковала то, что увидела. А то, что Яна и Пашу часто видят вместе, это вовсе не дружба. Там другое дело… мне нельзя распространяться. Может влететь, — вилял Лев.
Интересная информация, пора включать свой дар следопыта, совершенно не развитый, но полезный, и выудить из Льва истину с первой инстанции.
— Рассказывай. Я обещаю, что буду молчать, — твёрдо попросила я, повернувшись к однокласснику.
— В любом случае однажды ты попытаешься отговорить Генералова, я же вижу, как вы оба загибаетесь, и не хочу ссоры с другом, прости, — впервые я видела, как Лев ведёт себя, когда полностью искренен с собеседником.
Что-то тут нечисто. Чую задницей дело грязное, и до одури волнующее. Неужели что-то незаконное? Наркотики? Не дай бог. Я знаю Генералов умный парень, не ступит на дорогу вымощенную венками и слезами близкий людей.
— Да не будет ссоры, если ты поделишься со мной, клянусь тебе, мне всё равно на ваши делишки, просто нездоровое любопытство. Считай у меня посттравматический синдром, и я желаю сталкерить Генералова, — старалась я подбирать нужные слова, с помощью которых могла бы убедить Льва. — Ну не ломайся, говори Беспалов. Чем мне поклясться?
— Не нужны мне твои клятвы, обойдусь.
— Тогда как? Давай я отблагодарю тебя чем-нибудь? Всё что попросишь, — расщедрилась я настолько, что даже не выставила рамки дозволенного.
— Поцелуй, — сразу выдумал, что попросить хитрец.
Ну а что я теряю? Подумаешь поцелуй, он ни к чему не обязывает. И подумаешь, что у меня никогда не было практики, всего-то.
— Идёт. Сейчас или после? Выбирать тебе.
Лев смутился. Забавно свел брови к переносице и отодвинулся от меня на безопасное расстояние. Со стороны поведение парня выглядело крайне забавно.
— На грех-то меня не наводи Короткова, я ещё пожить хочу.
— И? Как мне расценивать твоё поведение Лев? — находилась в замешательстве я. Издевается что ли?
— Если Генералов узнает, он мне кишки пустит. Ты видела, как он дерётся?
— Нет, — честно призналась я.
— И лучше не видеть. Знаешь, что происходит с его противником? Я тебе скажу: он кашляет кровью и умоляет остановиться, — вздрогнул Лев, точно вспомнив одну из драк.
Забавно, но я ни разу не была свидетельницей агрессивного поведения Яна. При мне он всегда выглядел максимально собранным, и почти никогда не повышал голос.
— Ты мне зубы не заговаривай, не верю. — Даже представить себе не в силах, чтобы Ян кого-то избивал до смерти.
— В прошлом году да, но в последние три месяца он как с цепи сорвался. Видела у него шрам на носу? Нет? Сцепился с каким-то алкашом в клубе. Нажрались мы тогда знатно, жесть была.
— Ян не пьёт, — авторитетно заявила я, и подсознательно пыталась защитить его от клеветы.
— Не пил. Почти каждый выходные ходим тусить куда-нибудь. Даже для меня перебор, устал, а ему всё не по чём. Набил татухи, это вообще нонсенс. Раньше Генералов был консервативным и называл тех кто забивает тело «больными людьми», якобы они делают это из-за каких-либо проблем с самооценкой. Короче сестрица шок в живом обличии. То бишь в лице Генералова, — поделился Лев.
Шрама я не видела, но тату. Я то подумала что ему просто захотелось сменить образ на плохого парня, а в итоге получается по словам Льва, Ян тупо пытается так поднять себе самооценку. Не верится. С ней у него явно всё в порядке. Но проблема может крыться в другом. Может я виной? Наше расставание? И алкоголь, чёрт, он же не пил, и клубы ему не особо нравились. Столько метаморфоз за короткие три месяца. Словно новый человек.
— Татухи, драки, клубы, — констатировала я, — что ещё? Девушки? Наркотики?
— Ты палку-то не перегибай Эль, какие ещё наркотики? — Он запнулся, и прочистил горло, — всего пару раз. Но это было по пьяни.
— Отлично.
— И девушки у него нет. Их много. Прости за подробности. Мне просто хочется, чтобы ты его вразумила, — снова пододвинулся ко мне Беспалов и тронул за руку, — ты его разум. Верни мне друга Эль, я отблагодарю. Не обязательно возобновлять прежние отношения, просто поговорите с ним по душам, и вдруг получится. Понимаешь, я боюсь что он…
— Он? Что?
— Может погибнуть.
— Что? — не верила я в слова Льва, и одёрнула руку. Боль пронзила тупой стрелой сердце. Она проникала постепенно, из-за чего я не смогла дышать несколько секунд.
— Похоже, без подробностей о главной проблеме не обойтись.
— Так говори Лев, — схватила я его за грудки и хорошенько тряхнула. Надоели его ужимки. Хочет моей помощи скажет правду.
— В общем, гонки, — был краток он. — Но ты не должна проговориться. Я пообещал молчать. Никто кроме меня Паши и Яна не знает где мы тусуемся большую часть времени.
— Гонки? Приставка? — я знала ответ, но понадеялась на злую шутку.
— Какая ещё приставка Эль? Настоящие гонки. Мотоциклы, иногда машины, и раз он уже вильнул, и попал в аварию, где всё обошлось ушибами. Но во второй раз нам может так не повезти, — оттянул он мои руки от себя, и поднялся, — скоро звонок, я пошёл.
Я уставилась на пол. Не могла пошевелиться. От новостей меня приложило знатно. Я не понимала что чувствовать, как быть и как прекратить. Просто ощущала жгучее желание вернуть всё на прежние места.
— И не забывай, что я тебе ничего не говорил, — напоследок бросил Лев, и скрылся из виду.