Чистилище
Душа Георгия находилась в Чистилище, отдыхая после последнего воплощения в царевича Алексея Алексеевича. Внезапно он услышал зов куратора.
- Я ни с кем не желаю общаться, - подумал Георгий. - Особенно с тобой…
- Согласно пункту один, первого параграфа правил поведения в Чистилище, - напомнил ему голос, без преград проникающий в его сознание. - Душа прошедшего перевоплощения должна постоянно находиться в зоне внимания куратора!
- Ладно, - с неохотой согласился Георгий. - Только давай без твоих дешёвых театральных эффектов.
Перед ним моментально материализовался невзрачный, лысоватый человечек маленького роста. На его лице выделялись глубоко и близко посаженные к переносице водянистые глаза. На лбу бугрились чётко очерченные рога, которые начинались над редкими бровями и терялись в залысинах.
- Новый образ? - иронично поинтересовался Георгий. - Я не узнаю вас в гриме…
- Его время пока не пришло… - махнул рукой Люцифер, присаживаясь в появившееся позади него кресло. - Как прошло второе перевоплощение?
- Будто ты не знаешь? - буркнул он. - Сам же сделал так, что я умер от дурацкой простуды, которая в эпоху отсутствия лекарств переросла в воспаление лёгких.
- Я здесь совершенно не при чём! - горячо заверил подопечного куратор. - Разве я виноват, что изобретение пенициллина произойдёт только через триста лет?
- Знаю, - вздохнул Георгий. - Обидно, что всё так хорошо начиналось… Я мог бы стать великим царём Московского царства и исправить все ошибки. Тем более что Украина теперь находится под контролем Москвы.
- Увы и ах! - сопереживал ему Вельзевул. - Может, стоит отказаться он новых попыток реинкарнации?
- Ни в коем случае!
- Учти, - напомнил он. - Следующая попытка придётся тоже на время, отсутствия нормальных лекарств. Ведь ты понимаешь, что разрыв между воплощениями должен быть небольшим?
- Понимаю, - подтвердил Георгий. - Но у меня есть хитрый план, как обезопасить себя… Но об этом позже. Коль ты уже побеспокоил меня, я хочу больше узнать о Земле.
- Зачем? - удивился куратор. - Ведь тебе доступна любая информация из Вселенной…
- Сейчас да, - объяснил подопечный. - Но я заметил за две предыдущие попытки, что при рождении помню, только информацию от разговоров с тобой. Почему так происходит?
Мефистофель заёрзал в кресле, поэтапно принимая сверху вниз свой обычный вид с копытами и хвостом.
- Ишь ты, заметил! - хихикнул он. - Тогда уж поясню! Видишь ли, чем больше ты будешь использовать попыток переселения, тем слабее будешь становиться.
- Почему?
- Это как ксерокопия…
- Как что? - прервал его Георгий.
- Ты пока не дожил до этого, - нетерпеливо дёрнул левым копытом чёрт. - Короче, мне всё равно поймёшь ты или нет, но копия с копии получается хуже.
- Ладно, - переключился собеседник. - Что мне делать, чтобы сохранить информацию и не забыть своё предназначение на Земле при следующих воплощениях?
- Только развивая свой мозг, - посоветовал Белиал. - Следует много читать, запоминать, развивать свои способности многогранно, не надеясь на информационный банк Вселенной.
- Стрёмно верить советам искусителя, - поблагодарил Георгий. - Но я последую твоему совету… Что же произошло на Земле, до того как она стала вселенской тюрьмой?
Сатана снова поменял облик, превращаясь в типичного университетского профессора, в очках и костюме, испачканном мелом.
- Изначально Земля принадлежала рептилоидам, - начал он. - Ящероподобным особям, которые не входили в Лигу Разумных Существ Вселенной. На планету прибыли корабли аннунаков, нуждающиеся в полезных ископаемых. Особенно они охотились за золотом, для распыления в атмосферу родной планеты Нубиру, чтобы сохранить её. Для получения множества рабочих рук они модифицировали своими генами примитивного человека, находившегося на стадии дикости. Позднее началась война между ними и рептилоидами. Люди, подчиняясь аннунакам, начали охоту за рептилоидами, те были вынуждены уйти в пещеры глубоко под землю. Вскоре им стало понятно, что без помощи землян не победить врагов. Они поменяли тактику. Рептилоиды начали эксперименты по выводу на основе людей дружественной расы.
- А в чём проблема? - уточнил слушатель.
- Генетически они не могли иметь с земными женщинами потомства, и были вынуждены вносить изменения в код ДНК подопытных людей. Им пришлось выделить свою генетическую сущность и после неудачных попыток смогли сделать, чтобы человеческая самка забеременела. Появился получеловек или полурептилоид. Он превосходил человеческих сородичей силой, жизненной энергией, реакцией, скоростью движений. Люди звали таких демонами, которые обладали повышенным сексуальным аппетитом. Часть современного человечества несёт гены рептилоидов. Причём именно в таких могут на время переселяться сущности настоящих рептилоидов. Число полулюдей растёт стремительно, но каждое новое поколение слабее предыдущего. Появляется всё больше больных, калек и просто глупых полулюдей.
- Как их можно отличить от настоящих людей? - спросил Георгий.
- Островерхие уши, с вросшей мочкой. Ярко выраженные надбровные наросты на лбу и демонические ноздри. Низкий рост, косоглазие. Непропорционально большая голова и короткие ноги. Они часто заикаются, шепелявят или картавят. Со временем их стало больше чем потомков аннунаков, они вступали в смешанные браки. Однако в такой комбинации гены не смешивались.
- Много чего не понял! - признался подопечный. - Но после твоего ухода подключусь к вселенскому банку и снова прокручу эту информацию. Сейчас нужно поговорить о других вещах.
- Каких? - встал на ноги Белиал. - Мне некогда, нужно торопиться в другое место…
- Мы не обговорили условия моего нового воплощения, - остановил его подопечный.
Куратор пожал плечами и снова уселся в кресло, смиряясь с правилами взаимоотношений с подопечной душой.
- Называй пожелания, - откинулся он, закрывая глаза.
- Первое желание, - сказал Георгий. - Стать, наконец, царём. Предыдущие пожелания не теряют силу, поэтому Московским царём…
- К тому времени правитель России станет именоваться императором… - уточнил демон.
- Прямо как в Римской империи, - засмеялся он. - Пусть буду императором!
- Хорошо.
- На второе я заказываю иметь разнообразные таланты! - сообщил подопечный. - Причём в разных сферах. Уметь петь, рисовать, сочинять стихи.
- Будут тебе таланты… - пообещал Асмодей. - А третье пожелание какое?
- Вот тут я тебя обхитрю… - ухмыльнулся Георгий. - Я тебе не дам шанса снова умертвить меня в новом воплощении! Мне нужно время, чтобы действовать. Требую, чтобы в новом теле я был бы недоступен простудам и респираторным заболеваниям…
- Уроки извлекать научился, - буркнул Лукавый. - Но поделать ничего не могу, желание подопечного для работников Чистилища закон.
- Выполнишь всё в точности? - не поверил он. - Я хотел бы сразу отправиться на Землю.
- Выполню! - заверил куратор. - Принято.
Он взмахнул правой рукой, и душа Георгия куда-то полетела, медленно трансформируясь в облачко. Немецкая принцесса Шарлотты Брауншвейг-Вольфенбюттельской, жена русского наследника Алексея Петровича, через день сообщила супругу, что забеременела.
Воспитатель
Император Всероссийский Пётр II целые сутки не приходил в себя, мечась в горячечном бреду по широкому царскому ложу. Веки его были плотно смежены, из приоткрытого рта с шумом вылетали сиплые вздохи.
- Очевидно, что дело идёт даже не на дни, а на часы… - подумал Андрей Иванович Остерман.
Он входил в список самых приближенный к императору людей и находился возле больного неотлучно. Доктора сказали ему:
- Это оспа! Надежды мало…
Но юный организм отчаянно цеплялся за жизнь, пытаясь выкарабкаться из губительного омута. В редкие моменты ему становилось лучше, и тогда Остерман с надеждой всматривался в бледный лик государя, думая:
- Может, отступила болезнь, миновал кризис?
Но во взгляде Петра не было никакой осмысленности, он беспорядочно переводил его на окружение, никого не признавая... Сидя у постели, Остерман вспоминал короткую жизнь царя:
- Родился в октябре 1715 года в Санкт-Петербурге. Он был внуком российского царя Петра I, сыном царевича Алексея Петровича.
До определённого времени он не рассматривался как кандидат на престол, поскольку у Петра I родился прямой наследник от новой жены Екатерины. Однако смерть опального Алексея в 1718 году и малолетнего сына в 1719 году заставила Петра Великого обратить внимание на внука.
- Учите уму-разуму! - император приказал Александру Даниловичу Меншикову заняться великим князем.
С детских лет светлейший князь опекал царевича, который потерял обоих родителей в раннем возрасте. Меншиков приставил к мальчику воспитателей: дьячка Семёна Маврина и венгра Ивана Зейкана.
- Но у Петра Алексеевича характер такой, - жаловались они, - категорически не хотят ни учиться, ни постигать премудрости управления государством.
Плоды их трудов только разгневали императора, поскольку спустя время обнаружил внука полнейшим невеждой и отчитал Александра Даниловича:
- Книги не читает, по-русски едва говорит, зато отборно ругается по-татарски!
Учить царевича был поставлен дипломат Андрей Иванович Остерман.
- Учение грамоте и манерам вовсе не вписывалось в ежедневное расписание подрастающего наследника... - осудил он предыдущих учителей.
Царствующий дед воспитанника умер в 1725 году, на престол взошла его жена Екатерина. За те два года, пока она правила империей, в царских дворцах не прекращались балы и гуляния.
- Не отличавшаяся богатырским здоровьем и стройными формами Екатерина, - понимал Остерман. - В 42 года превратилась в рыхлую, невероятно располневшую даму, страдающую многочисленными хворями…
Слегла Екатерина 10 апреля 1727 года, в конце месяца он её не узнал.
- Лицо осунулось, бледная кожа пергаментом обтягивает острые скулы... - глянул Андрей Иванович. - Пропали ямочки на щеках и блеск в глазах!
Они бессмысленно блуждали. Тело сотрясали приступы кашля, голова металась по подушке, а высохшее за три недели тело изгибалось дугой.
- Сюда направляется светлейший князь! - шепнул ему слуга.
Меншиков решительным шагом вошёл в кабинет императрицы. Она не заметила появления многолетнего соратника. Вельможа с жалостью посмотрел на неё и сделал знак Остерману отойти в дальний угол комнаты.
- Кончается! - сказал Александр Данилович. - Нужно решить, кто будет царствовать после неё.
Осторожный Андрей Иванович молчал, ожидая мнения собеседника.
- Нужна преемственность власти, - уточнил князь, - и продолжение дела Петрова!
- У императрицы есть дочери от него… - напомнил Остерман.
- Хватит баб на троне! - воскликнул он. - Балы и гулянки приводят к таким результатам…
Меншиков кивнул головой в сторону умирающей женщины.
- Вы кого видите на троне? - спросил Андрей Иванович.
- Петра Алексеевича.
- Он молод…
- Прямой потомок Романовых, единственный оставшийся в живых мужской представитель династии. Кому, как не ему править государством Российским после недолгого сидения на троне жены Петра Екатерины? - Александр Данилович не видел иной кандидатуры. - Он Ваш воспитанник! Вдвоём мы сможем направить правителя в нужное для России русло.
- Но нет написанного Екатериной завещания… - уточнил Остерман.
Меншиков засмеялся и заверил:
- Не велика беда! Моя дочь Елизавета напишет бумагу, которой власть переходит к внуку Петра Великого и никто не посмеет пискнуть!
Пётр II вступил на престол в мае 1727 года, но реальная власть в государстве находилась в руках Верховного тайного совета. Спустя пару недель после восшествия на престол светлейший князь поселил его в своём доме и обручил с дочерью Марией.
- Она будет тебе хорошей царицей! - заверил он.
Мария была старше императора на пять лет и относилась к нему презрительно, помня его малышом. Пётр по-детски заплакал в голос:
- Не хочу жениться, хочу на охоту!
Однако он не смел, пока перечить правителю страны. Но стоило Александру Даниловичу слечь на месяц с простудой, как всё изменилось.
- У юного государя появился новый друг, сын князя Долгорукого, - сообщили Андрею Ивановичу. - Старше его на семь лет и с ним можно забросить надоедливую учебу и носиться по полям, гоняя лис и зайцев.
Они поощряли страсть царя к развлечениям, который предпочитал охоту и кулачные бои государственным заботам. Остерман неоднократно порывался поговорить с воспитанником, но его не подпускали со словами:
- Царь на охоте! Его Величество на ловлях забавляться изволит.
Между весельем и кутежами был, словно мимоходом, отправлен в ссылку Меншиков со всем семейством и нареченной невестой государя.
- Жить нужно весело! - заверял царя князь Иван. - А этот старый прохвост отправил на смерть твоего отца!
Противники Меншикова извлекли протоколы допросов царевича Алексея, в которых участвовал князь. Они ознакомили с ними государя. 7 сентября Пётр II по прибытии с охоты в Петербург объявил гвардии:
- Меншиков обвинён в государственной измене и хищении казны!
Князя отправили в город Берёзов Тобольского края. Иван Долгорукий в декабре 1729 года обручил Петра II с одной из сестёр, княжной Екатериной. Свадьбу назначили на 19 января следующего года.
- Царю мила Екатерина! - обрадовал Иван отца.
Однако царь заболел оспой. Ему делали компрессы, пускали кровь, натирали мазями и ждали, когда вскроются оспины, высыпавшие по телу.
- Обычно это говорило о том, что кризис миновал, и больной идёт на поправку! - заверили вице-канцлера Остермана врачи.
16 января Петру на самом деле стало лучше. Высыпавшие по телу пузырьки вскрылись, стало легче дышать, появился аппетит и румянец на щеках. Долгоруковы воспряли духом:
- Он поправится! Через три дня должна состояться свадьба государя.
Встав на ноги, Пётр подбежал к окну, распахнул его и всей грудью вдохнул морозный московский воздух, радуясь выздоровлению со словами:
- Как хорошо жить!
Отдал приказ подготовиться для вечерней охоты и послал за Иваном Долгоруковым. Но выезда не состоялось, через три часа царь вновь свалился с сильнейшим жаром, а открывшаяся оспа на глазах закрылась. Медики шептались:
- Болезнь не миновала, а вернулась с новой силой…
Государь сутки метался в горячечном бреду, отчаянно цепляясь за жизнь. На всех людей он смотрел мутным взглядом, не узнавая лиц.
- Имеется маленький шанс, что организм сумеет выкарабкаться! - говорили врачеватели вельможе. - Ежели горячка спадет, и государь либо глаза откроет, либо просто уснёт, то не всё потеряно…
В первом часу ночи 19 января Пётр неожиданно открыл глаза и обвёл присутствующих на удивление ясным взглядом.
- Закладывайте лошадей! - громко крикнул он. - Я поеду к сестре Наталии…
Все, кто был рядом, опешили, начали креститься. Андрей Иванович с ужасом подумал:
- Родная сестра императора Наталья уже год лежит в могиле… Меншиков тоже умер в Берёзове, а свадьба царя не состоится!
Юный государь привстал, посмотрел ему прямо в глаза, откинулся на подушки и испустил дух.
Солдаты
В начале весны 1986 года Владимиру Дайнего пришла повестка из военкомата о призыве на срочную службу в Советскую Армию. Он учился в Питере, поэтому съездил на недельку домой, в чудное место на стыке трёх братских республик: России, Белоруссии и Украины.
- Живу в историческом месте! - гордился советский юноша. - Рядом с монументом «Три сестры».
Начиная с 1975 года, в последнюю субботу июня у монумента проходил Международный фестиваль «Славянское единство».
- В прошлом году там так напились мужики, - вспомнил он в поезде, едущем домой, - что некоторых не откачали…
Провожали в армию, как было принято, всем селом. Пили, ели, гуляли, даже подрались...
- Служи честно! - напутствовал племянника старший дядька, участник событий 1968 года в Праге. - Если повезёт, то Европу увидишь...
- Ага, - поддерживал его дядька, служивший в пятьдесят шестом году в Венгрии. - На танке, ха-ха!
- А иначе Европа не понимает, - добавил его сын, усмирявший поляков в 1980 году. - Кто в доме хозяин!
Весёлая гулянка состоялась двадцать первого апреля, а через пять дней случилась Чернобыльская катастрофа, радиоактивная туча, поднятая взрывом четвёртого реактора, опустилась на их сонную местность. Но Дайнего уже вернулся в город на Неве и пришёл в военкомат. На большой пересылке под Питером призывникам жилось вольготно. Домашней еды и запасов выпивки у призывников оставалось много.
- Век бы так жил! - радовался Володя. - Пей, ешь и спи!
Офицеры и сержанты их не трогали. Когда призывную партию везли в аэропорт «Пулково» нескончаемой колонной брезентовых «Уралов», сержант-старослужащий негромко ответил ему на вопрос, куда их направят:
- Как повезёт...
- Не понял! - опешил призывник.
- Если верующий, - он глянул по сторонам. - Помолись пока едешь...
- Зачем это? - удивился Дайнего.
- Там поймёшь… - загадочно ответил солдат. - Если неверующий, тоже помолись...
Самолёты ТУ-134, набитые под завязку один за другим поднимались в хмурое питерское небо. Первый самолёт летел на Юг, в сторону Афгана, другой на Запад. В Восточную Германию... В такой последовательности вся партия в несколько тысяч человек разлетелась за несколько часов.
- Ничего не скажешь, повезло! - Владимир попал служить в Группу Советских войск в Германии, сокращённо ГСВГ.
Судьба забросила его в особый батальон химических войск. Химическим, батальон назывался для прикрытия. На самом деле, на их базе испытывали перед поступлением на вооружение в войска новый пехотный огнемёт «Шмель».
- Мощная штука, - предупредили новичков старослужащие солдаты.
Как оказалось, оружие страшное и эффективное. Попадая в помещение граната вакуумного действия, создавала избыточное давление, в результате всё живое вокруг размазывалось по стенам.
- Знал бы раньше, - мучился Дайнего, - закосил бы от армии как другие.
Служба досталась тяжёлая, без отпусков и увольнительных, в стране гибридных вариантов. Германская Демократическая Республика совмещала в себе социализм в виде крупных промышленных предприятий государственной собственности и капитализм в форме частных магазинов и фермерского хозяйства.
- Раздвоенность чувствуется во всём… - понял Владимир.
Страна застыла в вечном разрыве между СССР и Западной Германией. Людей на улицах и на работе тянуло в противоположные стороны, на Восток и Запад. Поэтому восточные немцы на вечном тормозе медленно говорили и неторопливо работали...
- Перед присягой вам положен месячный карантин! - объявил на первом построении тучный майор.
Он дивился аккуратным домикам бюргеров, вежливости и пунктуальности немцев:
- Красота! Одним словом Европа.
- Не, ты смотри, как живут! - восхищался марширующий рядом Витька Рысаков. - Чисто, красиво, не то, что у нас...
- Ну, ты сравнил!
Советских солдат сильно удивлял обычай домохозяек выставлять с вечера на крыльцо дома пустые молочные бутылки, чтобы молочник с утра не будил хозяев, а заменял полными.
- Оставляют под ними деньги за молоко… - увидел Дайнего.
На утренней пробежке, которая пролегала через городок, где стояла часть, он собирал их как плату за разорённые во время войны города и сёла Родины.
- Оставлять деньги вскоре перестали… - расстроился он.
После карантина их определили во взвод материально-технического обеспечения. Старший прапорщик Гриневец поставил перед ним и Рысаковым первую боевую задачу.
- Вместе с более опытным товарищем, - приказал он, - отправляйтесь на техническую территорию и закрепите оборвавшийся провод на столбе уличного освещения.
- Я ничего не понимаю в электричестве! - признался наивный Вова.
- Ты молодой, всю работу будет выполнять твой боевой товарищ, а ты смотри, помогай и учись! - рявкнул прапорщик.
Боевым товарищем оказался долговязый ефрейтор Панин. Он лихо одел специальное приспособление «кошки» и взлетел на злополучный столб.
- Копается себе по-тихому, - Дайнего стоял около столба, задравши белобрысую голову, внимательно наблюдал за его действиями.
У ефрейтора вывались из рук огромные плоскогубцы. Витя, желая спасти ему жизнь, заорал:
- Спасайся! Быстрее беги от столба!
- Что? - Володя поднял голубые глаза к небу, чтобы посмотреть, что там случилось.
Коварные плоскогубцы врезались в его раскрытый рот и махом выбили шесть зубов.
- Ну, в общем, вставят тебе за счёт министерства обороны железные зубки взамен выбитых передних! - обрадовал его сержант Меньшиков.
Он служил санинструктором. Причастность к «элите» налагала обязанности в отношении внешнего вида.
- Это только не служивые юноши, да наивные девицы думают, что в армии можно наплевать на условности! - поучал он новых пациентов. - Нет, мои наивные «духи»!
Рысаков тоже угодил в санчасть, бросился поднимать раненого товарища, но упал и вывихнул правую ногу.
- Хочешь без ущерба для психики и физического здоровья вернуться домой, играй по правилам! - сержант любил выступать перед публикой.
- А какие правила? - поинтересовался Дайнего.
- Выполнять все приказы старослужащего солдата, - ответил сержант. - То бишь «деда».
- Зачем?
- Для того чтобы когда сам станешь «дедом» новые «духи» работали за тебя! - объяснил Меньшиков. - В этом суть службы в нашей армии.
Пациенты санчасти слушали его, как бога, не переставая ушивать и начесывать его дембельскую» шинель.
- Настоящий «дед» должен гладить и подковывать сапоги, гнуть бляху, - поучал сержант, - естественно руками «духов».
Внешний вид советского воина служил его досье, по которому становилось понятно, какое место в армейской иерархии он занимал.
- Завтра будите натирать ремень! - приказал санинструктор.
- Зачем? - не понял Вова.
- Потому что «дедушке» Советской Армии западло ходить с таким же ремнём, как у «духа»! - ответил Меньшиков.
Рысаков, получивший от «дедушки» боевое задание и новый ремень, намотал его на спинку кровати и брезентовым ремешком начал усиленно полировать кожаную поверхность, сдирая слой краски. Ремень вместо коричневого цвета стал насыщено красным.
- Так только хуже? - злорадно буркнул Дайнего.
- «Дедушка» должен отличаться и выделяться!.. Иначе непорядок! - хорохорился санинструктор. - Трите вдвоём и более тщательно.
Они по очереди поработали над ремнём, но тот упорно не желал становиться нужного цвета.
- Может бракованный?! - задумался сержант и отправился за новым.
Знакомый кладовщик, выдавая ему ремень, заговорщицки подмигнул и сказал:
- Слушай, а я знаю, как ремень сделать жёлтым!
- Ну, нифига себе! - сказал он. - И как же?
- Всё просто! - ответил хранитель стратегических запасов Родины. - Его надо проварить!
- Ишь ты!.. И как долго?
- А хрен его знает… Пока не пожелтеет, наверное… Я ещё не пробовал.
Приобщенный к сакральным знаниям Меньшиков не стал откладывать варку в долгий ящик. Вечером в процедурном кабинете бурлила кастрюля, на дне которой, свившись словно спящая змея, кипятился новый ремень.
- Дайнего, - приказал он «молодому», - будешь время от времени помешивать варево, а главное следи за изменением цвета изделия!
- Как я пойму степень готовности продукта?
- При первых признаках пожелтения кожи ты должен вызвать к кастрюле меня!
Минут через тридцать варки по санчасти стал распространяться крепкий и весьма малоприятный запах, напоминающий о протухшей селедке… С каждой минутой запах крепчал.
- Не могу больше терпеть! - пожаловался Вовка. - Тошнит!
Для предотвращения массового поражения личного состава им пришлось открыть окна и двери, покинуть зону поражения и переместиться на улицу.
- Как только подаст сигнал, - сказал Меньшиков, - скажешь мне.
Прошло часа три, а следящий за ремнём Витька, не подавал знаков. Он наблюдал за ним через окно, видел, что тот находится в сознании, несмотря на близость к источнику сногсшибательного запаха.
- В военкомате парень попросту обвёл вокруг пальца окулиста и тот не заметил у него явного дальтонизма, - заявил растерянный санинструктор.
Пришлось ему лично идти к кастрюле. Он выключил плитку и щипцами достал результат варки. Ремень выглядел крайне непрезентабельно.
- Может, пожелтеет, когда высохнет… - с сомнением заметил сержант.
Ремень был разложен на полотенцах, накрыт и во избежание
скукоживания придавлен по всей длине толстыми медицинскими
справочниками. Утром пресс был снят, покровы удалены, но цвет ремня стал ярко-красным, как хитин у испуганного кипятком рака.
- Жаль, - грустно сказал Меньшиков.
- Красный пояс в карате… - уточнил Дайнего. - Это хорошо!
Ремень стал несгибаем и твёрд, видом напоминал казачью саблю.
- Размахнувшись им запросто можно срубить вражью голову… - борзо пошутил Владимир.
- Крутя над головой, можно вести в атаку эскадрон! - хихикнул Рысаков.
- «Духи» молчать! - рявкнул сержант, смущённый полученным результатом. - А ну пошли мыть пол в коридоре!
Он поставил странный предмет в угол, чтобы в дальнейшем решить его судьбу. Через день ремень был выброшен в ближайшую помойку.
- Уж больно воняет… - буркнул Меньшиков брезгливо.
Пока шла война с ремнём, изготовили металлические зубы, у Рысакова прошёл вывих ноги. Они вернулись в расположение батальона.
- Вместе с более опытным боевым товарищем, отправляйтесь в автопарк и примите участие в ремонте двигателя «УАЗ»! - приказал прапорщик Гриневец. - Только ничего не трогайте, смотрите и учитесь.
- Что может быть опасного в двигателе «УАЗа»!? - спросил Витька ефрейтора Панина.
- С вами я опасаюсь всего… - туманно ответил он.
Когда стали двигатель поднимать слабосильной лебёдкой, тот сорвался с тросов, накренился, но не упал. Боевому ефрейтору слегка прищемило руку.
- Больно! - заорал придавленный Панин.
Дайнего приобрёл нужные рефлексы. Услышав вопли, он подскочил и побежал, но не на помощь боевому товарищу, а в противоположном направлении.
- Стой гад, куда бежишь! - крикнул рассерженный ефрейтор. - Помоги мне!
Видя всю безысходность своего положения, он свободной рукой схватил то, что подвернулось. Подвернулся гаечный ключ.
- Вернись, я всё прощу… - пообещал он, но опытный солдат не поверил.
Отбежав метров на пятнадцать, Владимир посчитал, что вне зоны опасности. Он остановился, обернулся и его догнал гаечный ключ, брошенный попавшим в капкан ефрейтором.
- Говорят, что снаряд в одну воронку дважды не падает! - ахнул Витька.
Железные зубы Дайнего вставили во второй раз. До конца срока службы в шутку сослуживцы меняли ему зубную пасту на «пасту гои», которой в армии чистили всё металлическое, чтобы блестело.
- Зубы родные потерял, - рассказал он родственникам, вернувшись домой. - Зато Европу посмотрел! Только горло начало болеть, словно меня кто-то душит…
Летом 1988 года они собрались у монумента Дружбы народов.
- Сколько народа у нас в деревне после померло! - ужаснулся Владимир.
- Радиоактивная туча выпала с дождём на головы сажающих картошку колхозников… - пояснила мать. - Мы с отцом хотим продать дом и переехать в город.
Оставшимся людям повышенная радиация не мешала гулять от души.
- Чернобыль подпортил праздник, - заметил дядька из Гомеля. - Зато у тебя обошлось без военных действий!
- Не пришлось немцев приводить в подчинение… - усмехнулся другой дядя, приехавший из Чернигова.
- Мы их в сорок пятом году так напугали, - уточнил его сын, - что теперь лет сто будут сидеть тихо!