Посвящается всем, кого люблю в этой жизни и кого любила во всех предыдущих жизненных воплощениях.
У этой истории есть начало и конец. Счастливое начало и, по-моему, такое же завершение, хотя многие могут мне возразить, но для этого им придётся прочитать мою историю предвзято или беспристрастно. Поверить или нет. Это зависит от того, верите ли вы в кармические отношения или считаете подобное сплошной чушью. Это, как странствие между смыслом и полным отсутствием такового.
И всё-таки... История началась 40 лет назад. Представляете? Ровно столько Моисей водил еврейский народ по пустыне. Наши предки верили, что в 40 лет человека покидает ангел, защищавший с рождения... То есть даже само количество лет наталкивает на мистику. Ладно, постараюсь больше не отвлекаться.
Итак, 40 лет назад, мне позвонила моя лучшая подруга Танюшка из Краснодара и радостно сообщила, что выходит замуж. Она просила меня стать дружкой и прилететь немедленно. В то время я жила в Ленинграде, и летать на самолётах не было проблемой. Быстро уладив дела на работе, на следующее утро я уже была в Краснодаре.
Был солнечный октябрь. Этот месяц особенно щедрый на яркие краски и тёплую благодать. Осень - моё любимое время года. Аллея к Танюшкиному дому была засыпана разноцветными листьями и бесцветными сухими, пожухшими, похожими на стариков. Я невольно замедлила шаг, чтобы пошуршать сухими листьями и собрать букет из ярких молодых. Осень прикасалась ко мне лёгким дыханием саксофона, тихо и тоскливо зовущим ввысь, как острый горький дымок сжигаемых листьев. Белёсо- голубоватое, устремлённое к холодным звёздам туманное свечение с расплывчатым очертанием, исчезало ускользающим сладким сном. Душа, невидимой струйкой дыма, вознеслась над суетой и полетела высоко в небо, касаясь лёких облаков и оставляя их далеко внизу. Полёт был грациозный и нежно-осторожный , как волшебная волна музыки Шопена. Неожиданно появилась закругляющаяся на горизонте поверхность Земли и ярчайшее солнце. Скорость волны нарастала сверхзвуковым вихрем. Дальше чёрным бархатом расcтилался Космос. Я не выдержала эту высь без кислородной маски, и осень бережно опустила меня на землю янтарным листом с медовыми прожилками. Я была частью этой Осени.
С таким настроением и огромным букетом из ярких астр и разноцветных листьев я позвонила в дверь к подруге.Дверь распахнулась немедленно.
"Ждала меня?!-только было я собралась это произнести, как увидела, что дверь мне открыла не Танюшка.
На пороге стоял молодой человек. Он посмотрел на меня глазами бездонного голубого неба,куда только что устремлялась моя душа. В солнечном сплетении что-то ёкнуло и горной лавиной рухнуло на землю.
-Дмитрий,-сдержанно представился молодой человек.
Мне следовало бы сразу отреагировать радостным возгласом: " Так вы Танюшкин жених?"
Но я молча протянула руку, и моя рука встретилась с его рукой. Я ощутила горячее золото листопадных ветвей. Моя рука встретилась с Осенью.
-Можно я поцелую тебя,- безмолвно спросила она.
И на моей щеке остался аромат луговых трав ушедшего лета. Я почувствовала безмерную пучину,куда кануло лето, и его предвестница весна, и общая прародительница зима. Я нырнула в эту глубину без акваланга, на задержке дыхания.
Надо мной замерцал сияющий в солнечном свечении аквамариновый океан.Подо мной расстилалась сгущающаяся красками чёрная Бездна. Свободное падение превратилось в головокружительный полёт, но закончился кислород в задержанном дыхании, и я не выдержала этой глубины .Осень нежно подхватила меня на поверность земли.
- Арина,- прошептала я в ответ.
Мы продолжали стоять на пороге, держась за руки.
Я почувствовала, что обнимаю осень.
-Милая,- шепнула я ей,- ты со мной, ты во мне, а я не могу с тобой остаться.
Осень растерянно уронила охапку разноцветной листвы, укрыв нас с Дмитрием листопадом. И, я, маленьким,одиноким, листочком полетела в этой осени, пытаясь постичь её высоту и глубину.
" О, так вы уже познакомились, -раздался Танюшкин голос за спиной, -А что ты не заходишь?"
Я поспешно выдернула свою руку из ладони Дмитрия.
Весь вечер, пока мы обсуждали детали свадьбы, я старалась не встречаться взглядом с Дмитрием, хотя притяжение было такой огромной силы, словно он был мощным магнитом, а я маленьким гвоздиком.
-Мне пора,- наконец сказала я,- ведь примчалась сразу сюда, не заглянув к моим старикам. Они там уже заждались.
-Мы же даже толком не пообщались,-огорчилась Танюшка,-Как ты сама? Как Серёжка? Извини, что пригласила тебя одну без мужа.
-Да ничего, -успокоила я её. - Сергей всё-равно в длительной командировке в Финляндии. Я ему уже позвонила. Он передал тебе свои поздравления.
-Спасибо,- счастливо улыбнулась в ответ Танюшка. Может ещё немного посидишь?
-Нет, нет, -решительно заявила я,обуваясь.
-Димуль, проводи, пожалуйста, Аринку до трамвая.
Мы молча брели с Дмитрием по той же самой аллее, которая в темноте, ещё больше утонула в осеннем головокружительном листопаде.Мы шли рядом и каждое случайное прикосновение вызывало у меня озноб, и никак не удавалось унять внутреннюю дрожь.
-Вот и мой трамвай,-неестественно громко сказала я, и зачем-то тише добавила,- завтра я буду на углу Красной и Гоголя в обед.
Дмитрий посмотрел на меня глазами чёрного Космоса.
-Боже мой, что я наделала, Господи, как это получилось, - проговаривая про себя речитативом, запрыгнула я в трамвай, не оглядываясь.
Ночью меня преследовали кошмары бескрайних полей засыпанных снегом. Я куда-то бежала, проваливаясь и застревая в глубоком снегу, кто-то настигал меня. Я пыталась бежать быстрее, понимая, что за мной охотится смерть.
-Доченька, у тебя всё в порядке?- обеспокоенно спросила меня мама утром,-Ты всю ночь кричала и просила, чтобы тебя и ещё кого-то не убивали.
-Просто много чего происходит,-отмахнулась я.
И сама себе твёрдо сказала: "Никуда я не пойду. Я ведь никогда не была ни дрянью, ни сволочью. Особенно по отношению к Танюшке и Серёжке это просто подлость."
Но ровно в 12 дня какая-то неведомая сила скрутила меня, утрамбовала и отправила на улицу.
Дмитрий стоял на углу улиц ,названных мною так опрометчиво и обречённым взглядом рассматривал прохожих.Натолкнувшись взглядом на меня, он обрадовался так, словно увидел кого-то, кто спас его от неминуемой смерти.
Мы молча пошли по Красной-центральной улице города, не думая и не боясь, что нас увидят знакомые.
Стемнело быстро.И вдруг oсень всхлипнула и уже не в силах сдерживать отчаяние и боль, как вдова на похоронах, заголосила стучащим и кричащим дождём. Прохожие разбежались, исчезая в тeмноте. Мы спрятались под аркой, каких много в старой части города. Господи, как мы целовались. Так можно целоваться только с тем, с кем навеки прощаешься...
После свадьбы я задержалась немного в городе, оформив отпуск за свой счёт. Сергей ещё был в командировке. Молодожёны были в радостных хлопотах оформления новой квартиры-своего семейного гнёздышка.
Через неделю мы случайно увиделись с Дмитрием на углу тех же улиц, где встречались первый раз. Причём в этом случае неведомая сила привела нас двоих в одно и то же место, в то же самое время. Не задумываясь о странных совпадениях, мы молча подошли к его машине, припаркованной за углом. И на том старом тёмно-синем жигулёнке выехали за город. Такой страсти и жажды я не испытывала никогда.Я прикасалась к коже Дмитрия, испытывая блаженство от этого прикосновения. Мне хотелось зацеловать каждый сантиметр его тела.
Радость встречи пересиливалaсь чувством вины, которое появилось сразу после знакомства. К этому неприятному чувству добавился страх и стыд.
Я вернулась в Ленинград. В другом городе, на другой орбите, я не переставала думать о Дмитрии. Это было наваждением, которое радовало, терзало и мучало одновременно.
Осень уже отступила, тихо и скорбно сдавая позиции. Совсем недавно, в южном городе она была королевой, щедро даруя своим поданным золотые монеты- листья, оставляя повсюду парчовый шлейф листопада с солоноватым ароматом моря и спелых арбузов, прогретой на солнце хвои, горчинкой осенних костров и ещё чего-то неведомого, еле уловимого, и тут же ускользающего запаха. В Питере гордая осанка осени сменилась на шаркающую походку сгорбленной старухи в старых лохмотьях из тусклой, потёртой, буро-бесцветной листвы.Она плелась, подгоняемая порывами ветра и плакала мелким моросящим дождём, безнадeжно надоевшим окружающим и разрывающим мою душу.
Я не переставaла думать о Дмитрии и удивлялась тому ощущению,возникшему в первую минуту нашей встречи, что мы знаем друг другa сто лет и больше.
Через год в один и тот же день у нас родились дочки. В своей семье имя выбирал Дмитрий, в нашей семье Сергей доверил это сделать мне. Независимо друг от друга, даже не подозревая о совпадении, мы назвали наших дочек Дашами.
Обе Дарьи росли быстро. Это только говорят, что чужие дети растут быстро, Свои-ещё быстрее.
Мы встречались очень редко. Тогда не было ни интернета, ни мобильной связи, и согласовать графики работы, расписание поездов, состыковать рейсы Аэрофлота, разные города и даже страны было достаточно сложно.
Kаждая встреча была ярким событием, бесконечной радостью и бескрайним мучением и болью. И огромным чувством вины, которое удерживало нас в своих семьях, как в предначерченных матрицах. Hе поддающееся никакому описанию чувство вины перед Танюшкой, с которой мы часто созванивались и Серёжкой,которому смотрела в глаза каждый день. И страхом, что это рано или поздно всё раскроется. И стыдом, а вдруг все узнают, и особенно наши Дашки, которые были близки друг к дружке, как родные сёстры.
В этом году мне удалось попасть на литературную конференцию, которая проводилась в честь 125-летия Ремарка, моего любимого писателя, в Оснабрюке, в Германии. В этом же городе, на родине писателя уже больше десяти лет и живут Дмитрий с Танюшкой и Дарьей.
Мы встретились с Дмитрием в гостинице Вальхалле, которая считается самым лучшим романтическим местом города. В номере были белые, мягкие ковровые покрытия, белоснежные простыни и лавандовые свечи. Мне было снова 20 лет, и я не могла унять озноб и дрожь.
У нас была безумная ночь любви. Это была ночь неземной страсти и нежности. Сладострастия и блаженства.
В шесть утра зазвенел будильник, который был не нужен. Мы не спали. Молча лежали рядом, думая каждый о своём.
-Пора разбегаться,- отчуждённо и буднично сказал Дмитрий.
-А если я не хочу,-прошептала я, ещё ощущая сладкую истому близости.
-Это твоё дело,-сухо отреагировал Дмитрий,- я ухожу.
Он поспешно оделся, молча вышел, старательно закрыв за собой двери.
Я подошла к окну и увидела, как он ссутулившись, поспешно переходил безлюдную улицу. Ему предстояло вернуться до того, как проснётся Танюшка или ещё придумать, где он провёл ночь, заглушая чувство вины перед женой.
Я набрала его номер. Он достал мобильный телефон, посмотрел на окна гостиницы и коротко спросил :" Что?"
-Как бы ты не спешил, -попросила я, -повтори, пожалуйста, сейчас за мной несколько фраз.
И гулким эхом в моей голове зазвучали слова : " Я признаю и принимаю те радостные и мучительные отношения, которые были 40 лет в моей жизни. И я даю этому место. Я прощаю себя и принимаю этот опыт ровно по той цене, по которой он мне достался"
Я смотрела вслед Дмитрию. В замкнутое пространство моей Судьбы ворвалась Тоска. Она была такой силы, что разорвала грудь и сжала моё сердце до такой невыносимой боли ,что я подумала :" Разве можно жить с таким мучением?".
Страдание нахлынуло, как огромная грозовая туча, закрыв собой все уголки моего сознания и подсознания. Это были горе и скорбь, которые пульсировали яркой пронизывающей молнией, болезненно вспыхивая и погружая меня в мрак отчаяния.
И вдруг я увидела себя волком. Одиноким волком, который потерял свою волчицу. И вот теперь, в бескрайних полях, засыпанных снегом, охваченный ужасом тоски, одинокий серый силуэт выл на луну. Было полнолуние. Огромная жёлтая луна, как яркая фара той машины, убившей волчицу, была безмолвна и бездушна.
Люди выбежали из той машины в пьяном азарте и возбуждении. Они были в камуфляжных одеждах и с ружьями.
- Вот они, вот они,-визгливо вскрикнул один из них,- разворачивайте машину.
Все опять запрыгнули в чёрную пасть автомашины и помчались за нами. Мы с Дариной бежали рядом. Я замедлял бег, чтобы оказаться позади и защитить её со спины. Мы уже столько лет были вместе, и я не уставал восхищаться и любоваться ею. Она была единственной любовью всей моей жизни. Глаза Дарины всегда смотрели на меня с любовью и уважением. Я находил её поддержку каждый день. Устанавливалось ли расписание стаи или распределялись роли молодняка или решался сложный вопрос ,что делать с больными ослабевшими стариками... Думаю даже мои ежедневные решения: когда поднимать семью на охоту, где останавливаться на отдых, принимались легко и быстро благодаря именно ей. Дарина прекрасно справлялась с обязанностями жены вожака стаи:строго следила за поведением других волчиц в стае и за процессом воспитания потомства.
Ещё мгновение тому назад мы занимались любовью. Она тёрлась об мой бок и лапы своим нежным брюшком, заглядывала в глаза, лизала мой нос. Язык у неё был влажный и шершавый. Дарина была моей маленькой сладострастницей. Она ласково зализывала меня от уха до кончиков лап, вызывая мою страстную истому. Я видел её блаженство. Мне тоже хотелось зацеловать её нежное брюшко, шею, уши, лапы и слиться в сладком наслаждении и упоении.
Люди застали нас не вовремя. Сладострастие нашей любви отняло у нас силы, но добавило того жара, который помогал пробиваться через глубокий холодный снег.
Однако силы были неравны. Быстрая машина и кричащие люди настигали нас. И вдруг Дарина прорычала :" Сейчас они убьют меня, но ты должен выжить. В другой жизни и в другом воплощении, где мы будем людьми, ты найдёшь меня, и мы закончим эту ночь нежности и любви."
Раздались выстрелы.
-Беги, прошу тебя, беги быстрее. Обещай мне, когда будешь человеком, никогда не поднимать руку на зверей , не стрелять, не..."
Она не успела договорить. Её молодое тело рухнуло в снег, распластавшись в неловкой позе, и вокруг неё стало быстро расплываться огромное пятно крови. На белом снегу это пятно зловеще краснело и в темноте с подсветкой из луны и включенных фар было жутко багряным...
Я не помню, как долго я тогда бежала. Вернее сказать бежал, ведь тогда я был тем напуганным, охваченным тоской, страхом и отчаянием волком.
И вот теперь, сидя на кровати, раскачиваясь из стороны в сторону с монотонным подвыванием, я прожила и пережила опять ту прощальную ночь расставания.
Превратности места встретились с превратностями времени и сразу объединились.Это был Конец, и это было Начало. Тоска сменилась щемящей грустью и нежностью. Бесконечной свободой.Теперь не надо было бояться, стыдиться и чувствовать себя виноватой. Всё наполнилось благодарностью и любовью. Я благодарила всех за всё и любила весь окружающий мир. И вся Вселенная отвечала мне взаимностью.
Рисунок из свободного ресурса интернета