Печальный юбилей.
Сегодня исполнилось 30 лет с момента расстрела «Белого дома» на Краснопресненской набережной, в котором располагался высший представительный орган власти РСФСР – Съезд народных депутатов, танкистами гвардейской Кантемировской танковой дивизии, выполнявшими приказ Президента России Бориса Николаевича Ельцина.
По сути это был государственный переворот, куда более наглядный, чем столь нелюбимый нашими властями Киевский «Майдан». Видимо, наша власть никак не изживёт родовую травму, поскольку именно тогда были заложены основы нынешнего политического режима.
Скажу честно, я считаю виноватыми в сложившейся тогда ситуации и Бориса Николаевича Ельцина, которому мешали «гири на ногах» в виде российского парламента, и вождей «фронды» Вице-Президента РСФСР Александра Владимировича Руцкого, Председателя Верховного Совета РСФСР Руслана Имрановича Хасбулатова, генерал-полковника Альберта Михайловича Макашова и контр-адмирала Равката Загидуловича Чеботаревского. Именно эти двое военачальников обещали Руцкому с Хасбулатовым, что армия поддержит законно избранный Верховный Совет РСФСР, а не «вечно пьяного узурпатора Ельцина».
Вряд ли мы сегодня можем достоверно оценить количество погибших и пропавших без вести в дни этих трагических событий. Поверить в то, что по «Белому дому» стреляли исключительно болванками, не дают кадры видеохроники тех событий.
Предпосылками же для них были не какие-то объективные противоречия, а чисто личная неприязнь вождей Верховного Совета РСФСР к Борису Николаевичу Ельцину, который платил им взаимностью. Не в торможении экономических реформ, не в защите уже обобранного населения страны, не в попытке вернуть к власти коммунистов, а именно в личной неприязни, переросшей в ненависть.
Победил решительный Ельцин, а не вожди «фронды». Для этого были вполне объективные причины: Президент России был умнее и талантливее своих оппонентов, и обладал к тому подлинным инстинктом власти. Он не боялся блефовать и рисковать, и мог обещать своему окружению то, чего ему хотелось больше всего – возможность приватизировать промышленный потенциал России по-крупному, превратив вчерашних номенклатурных деятелей второго-третьего ряда в подлинных «хозяев земли Русской». Вожди же фронды так и не сумели ни выдвинуть привлекательной для народы страны программы перемен, ни привлечь на свою сторону класс предпринимателей и руководство силовых структур.
Конечно, для России и всех нас было бы лучше, если бы они сумели договориться. Но у истории, как известно, нет сослагательного наклонения, и в результате мы имем то, что имеем.
Это же повторилось в 1996 году, когда Геннадий Андреевич Зюганов был настолько уверен в своей победе на выборах Президента России только за счёт ностальгии по стабильности брежневских времён, что не соизволил представить программу, в которой бы он расписал свои шаги в случае победы на выборах. Сейчас можно сколько угодно ломать копья по поводу чистоты тех выборов и того, кто победил во втором туре. Объективно больной Ельцин смотрелся выигрышнее лидера коммунистов, который в итоге приведёт Коммунистическую партию Российской Федерации к фактическому исчезновению как политического игрока, превратив её функционеров в прихлебателей власти и растеряв поддержку своего электората.
Главный вывод, который можно сделать из тех печальных событий, заключается в том, что наша власть так и не смогла обрести подлинную легитимность, поскольку родилась она в результате государственного переворота. И то, каково истинное отношение к ней населения, все мы имели возможность увидеть 23-24 июня этого года, когда только неготовность Евгения Викторовича Пригожина идти до конца позволили ей сохраниться.
Разумеется, легитимность является производной не от законности, а от силы, иначе территорией нынешних США до сих пор управляли бы английские монархи, Франция не успела бы стать пятой по счёту республикой, а Романовы-Гольштейн-Готторпские до сих пор бы занимали царский трон. «Винтовка рождает власть», - с этим высказыванием Мао не поспоришь.
Но для того, чтобы стать легитимной, власти недостаточно обладать силой. У власти должны быть ещё в наличии ум и совесть. Она должна быть привлекательной для народа. А для этого у неё должны быть привлекательными и лозунги, и дела, и кадры.
Сейчас активно обсуждается, когда наш национальный лидер соизволит объявить о своём желании выдвинуться на новый президентский срок, то ли в конце октября, то ли в начале ноября, то ли в декабре. Эта дата ничего не решает, поскольку предъявить ему населению страны нечего, кроме всё возрастающего расслоения общества, международной изоляции и превращения в сателлит КНР, а также специальной военной операции с неясными целями, закончить которую он не может без опасности показаться «слабым игроком», или «хромой уткой», соратники которого озираются по сторонам в поисках нового хозяина.
Существует легитимность формальная, при которой такое же формальное соблюдение «демократических» процедур позволяет утверждать, что власть выбрана народом и является выразителем его надежд и чаяний, и легитимность реальная, когда между народом и властью есть более надёжная связь, чем формальные демократические процедуры. Легитимность первых десятилетий советской власти основывалась на убеждении, что власть работает для народа, а не для узкого круга приближённых лиц, и именно такая легитимность позволила пережить и Гражданскую войну, и индустриализацию с коллективизацией, и Великую Отечественную войну, и послевоенное восстановление страны. Но по мере того, как партаппарат отдалялся от народа, живя своей замкнутой жизнью, снижалась и легитимность советской власти, результатом чего стал распад Советского Союза.
«Волшебники» из Центральной избирательной комиссии при трёхдневном голосовании и системе ДЭГ могут «нарисовать» вождю любой результат. Даже если будет объявлено, что за него проголосовало 99,9 процентов избирателей, более легитимным Президентом он не станет. И это значит, что власть, не умеющая создавать предпосылки для законной смены первого лица, обречена опасаться нового переворота, который сметёт её, как структуру, не справившуюся с актуальными управленческими проблемами.
Для того, чтобы власть чувствовала себя уверенно, требуется не так уж много. Иметь ясную программу действий, привлекательную и понятную для народа. Соблюдать демократические процедуры, составляя вместе с оппозицией систему непрерывного управления социальными процессами в стране. И тогда уход из власти не будет «концом света», а всего лишь паузой для обдумывания новых решений и критики действующей власти. А также меньше врать стране и миру. Именно враньё стало той «Ахиллесовой пятой» советской власти, которая позволила младшим поколениям номенклатуры смести казавшихся великими небожителями партийных боссов.
И сегодня неумение вести диалог с населением, в том числе и с оппозицией, оказывается той иглой в Кощеевом яйце, которую может сломать любое массовое недовольство населения.
От того, что вождей оппозиции, вроде Алексея Навального, держат в заключении, ситуация лучше не станет. Из Алексея Анатольевича таким образом можно только вырастить российского Нельсона Манделу, снёсшего в ЮАР систему апартеида, вместо того, чтобы использовать его интеллект и волю в благих целях. Стало ли лучше от этого жителям ЮАР, большой вопрос. И даже если по каким-то причинам удастся выдавить его за границу или «безвременно потерять» в результате несчастного случая, укреплению власти это не поможет.
И ещё один важный аспект. Сильна не та власть, которая замалчивает проблемы и не способна вести диалог с оппонентами, а та, которая умеет признавать ошибки, готова искать пути их преодоления и не бояться заявлять об этом.
Сумеет ли наша нынешняя власть стать такой, или ей суждено в не такой уж далёкой по историческим меркам перспективе уступить место новой волне управленцев, для которых питерские корни и служба в силовых структурах станет не преимуществом, а проблемой, увидим.
Главное, не потерять страну при этих пертубациях. Вот о чём заставляет задуматься этот печальный юбилей.