Второй месяц осени был на исходе — а занятия с Оппенгеймером («пара уроков, не более!» — так говорил Томпсон, да?) продолжались без особых результатов. Устроить на ровном месте пожар? Чуть не затопить лабораторию? И это только прошлая неделя... Чёртов старик, чёртов мальчишка... И когда тут заниматься с Хадсоном и камерой Уилсона?
А ведь какие планы были — ещё в сентябре, когда Блэкетт вернулся из Геттингена к «своим исследованиям»...
...Вещи были благополучно разложены по своим местам, чемоданы и сумки больше не загораживали проход в коридоре и гостиной; жизнь обитателей уютного двухэтажного дома на Бейтмен-стрит вернулась в прежнее мирное русло.
Патрик, как и хотел, вернулся к своим исследованиям — и экспериментам с оборудованием. Блэкетт хотел, чтобы камера Вильсона срабатывала автоматически — это могло бы экономить время и создавать ещё больше снимков взаимодействия альфа-частиц с ядром атома; но для этого надо было изменить механизм камеры. Но как?
В тот день, когда за окном лаборатории с клёна медленно сыпались золотые и огненно-рыжие листья, устилая увядающую траву, и стаи ласточек прощально свистели над крышами колледжа, Патрик, отложив аппарат, направился перекусить, когда его окликнули:
— Вернулся! Надолго к нам, Пат?
— Надеюсь, — Блэкетт с улыбкой пожал руку Кингсли Мартина — друга, которого нашёл, ещё когда учился в колледже Магдалины. В тот год Патрика и ещё несколько сотен офицеров, которые не смогли доучиться в тысяча девятьсот четырнадцатом, отправили на курсы в Кембридж — «закончить образование». Вольные порядки, замечательная местная лаборатория и, что для бывшего моряка было ещё более поразительно, интересные разговоры с умными людьми настолько впечатлили молодого человека, что тот так и остался в Кембридже.
— Мог бы и заглянуть, — буркнул Кингсли, впрочем, без особой злобы. — Всё с железками своими?
— Не совсем своими, — поправил Патрик. — Придумал Уилсон, я так...
— Да ладно, — хмыкнул Мартин. — Настолько «так», что только о тебе все и говорят.
— Рад за них, — хмыкнул Блэкетт. — И всё же без идеи Резерфорда и устройства Уилсона едва ли что-то бы получилось. Да и работать ещё много — ну да Хадсон, может, поможет...
Хадсон, студент Королевского колледжа, стал аспирантом Патрика ещё до немецкой поездки Блэкетта вместе с Джеймсом Франком. Он немного смыслил в технике; возможно, придумал бы что с камерой...
— Кстати, зайдёшь ко мне в субботу? Джеффри тоже придёт.
— Как не зайти? А сейчас куда, кстати?
— В «Луну», как обычно. Там, надеюсь, ничего не изменилось?
— Ну... — Кингсли задумался. — Вроде есть можно.
— Тогда в «Луну», — решил Блэкетт.
...«Луна» и правда оказалась прекрасной — вот только какие теперь альфа-частицы? Лабораторию не разгромили — и то хорошо... «Даже Хадсон занят куда более полезными штуками!»
— Пустая трата времени... — мрачно буркнул Блэкетт, заходя в тот день в лабораторию, где должно было состояться очередное занятие с Оппенгеймером. Стоп; разве не должно было быть закрыто? Обычно Патрику приходилось отпирать двери ключом; но сегодня кто-то пришел раньше него.
— О... Здравствуйте...
Блэкетт ожидал увидеть здесь Хадсона, или Томпсона или даже Резерфорда; но этот мальчишка?
— Здравствуйте, Оппенгеймер. И давно вы здесь?
— Ну... — студент долго рассматривал часы, словно вспоминая, что эти стрелки обозначают. — Кажется, с десяти...
Патрик, листавший тетрадь с заметками, замер. «Какое — с десяти? Сейчас же и девяти нет!» Бред какой-то. Разве что...
— Вы тут что, всю ночь?
— Э... Ну... Похоже на то... Пытался опыт вчерашний повторить, но то ли провода не те, то ли ставлю не туда...
Блэкетт покачал головой. Что сбивало с толку больше — собственная безответственность, по которой дверь оказалась незапертой и благодаря которой этот мальчишка торчал здесь всю ночь и лишь чудом не спалил всё, или фантастическое упрямство Оппенгеймера, — Патрик понять не мог.
— Что ж, тогда давайте повторим его вместе... Какого?!
Мальчишка, вцепившийся до этого в стол, сполз на пол. «Вот же...» Какие уж тут опыты...
Прошло несколько часов, прежде чем студент наконец пришёл в себя.
— Лежать, — рыкнул Блэкетт; мальчишка, попытавшийся встать, вздрогнул и лёг обратно.
— И давно у вас такое?
— Нет... Ну, в Гарварде не было... Вроде, — растерянно добавил Оппенгеймер.
— Мда... — Блэкетт хмуро убрал провода на место. Ни занятий, ни исследований... Одна морока...
— Так... Пока полежите здесь. Потом пойдёте домой.
— Но опыты...
— Чтоб вы тут ещё раз в обморок грохнулись? — перебил студента Блэкетт. — И так время тратите.
— Простите... — мальчишка растерянно опустил голову. Патрик раздражённо вздохнул.
— И вот что, Оппенгеймер. Если вновь почувствуете себя дурно, не сюда тащитесь, а лежите дома.