- Какой ужас!!! Боже мой, как хорошо, что ты вернулся!
Мама была не по-хорошему возбуждена. Она была не причёсана, хотя время приближалось к обеду, одета в старый несуразный жёлтый халат, который не надевала с момента развода с отцом. Неожиданное поведение, и не менее неожиданный образ, наводили на мысль, что в доме снимается чёрно-белая фильма.
- Да, вернулся чуть раньше. Когда багаж получали, услышали объявление, что из-за непогоды аэропорт закрывается. Ветер страшенный!.. А что случилось? На тебе лица нет.
Заламывая руки, мама просипела:
- Сядь.
Артур сел.
- Николай разбился.
Артур молчал.
- Не насмерть, он сломал кисти рук и челюсть.
Артур молчал.
- У него был небольшой перерыв в туре, и он поехал в Альпы покататься на лыжах.
- Мама, а как он тебе это рассказал, если у него сломана челюсть?
- Артурчик, позвонили из госпиталя…
- Из госпиталя?
Артур бесцеремонно перебил маму.
- Почему из госпиталя, а не из больницы?
- Ой, не знаю… Женский голос, на плохом русском языке сказал, что Николай у них в госпитале с травмами. Что доктор запретил Николаю пользоваться компьютером, потому что там много новостей о его травмах. Что Николай подавлен, что медсёстры будут ему помогать читать письма от ближних родственников.
- Ближайших…
- Ой, Артурчик, как мне сказали, так я и передаю. Что делать, сынок?!
- Я хочу кушать.
- А Николай как же?
- А Николая покормят медсёстры. Мам, честно, очень хочу кушать. Приготовь, а я пока напишу Николаю. Ты и сама могла написать, у тебя же в телефоне есть его страница.
- Ой, Артурчик, у меня всё из головы вылетело, когда я всё услышала! Как он будет танцевать?!
- Мам, приготовь, а?..
«24 февраля.
Какой ужас!!! Я только приехал из командировки, и мама мне всё рассказала! Господи, за что тебе такое?! Зачем ты туда полез?! Кто тебя надоумил?! Сломать кисти рук и челюсть, катаясь на этих дурацких лыжах! Ты же великий танцовщик!!!
Мама сказала, что врач запретил тебе читать все соцсети, чтобы не видеть новости про себя и не расстраиваться. И что медсёстры тебе читают личные сообщения только от родственников. Я надеюсь, что брат-близнец – родственник?
Разберусь с делами и снова напишу. Жаль, не сможем быстро приехать, этот ужасный северо-восточный ветер закрыл все аэропорты».
- Артурчик, всё готово.
Артур положил телефон на пианино, снял куртку, прошёл в ванную. Помыв руки, долго смотрел на себя в зеркало. «Интересно, как Колька выглядит с перевязанным лицом?»
- Вот пельмешки, сметанка, вот уксус, горчица. Кушай, сыночек.
- Спасибо, мам. Я написал Николаю.
- Ой, хорошо! Будем ждать новостей.
***
Артур проснулся рано. В окно стучался северо-восточный вихрь, который не оставлял надежды выдавить стекло и натворить дел в уютной спальне.
«Как Колька всю жизнь по гостиницам, интернатам, гастролям?.. Дома же лучше. Мама вкусно готовит, всегда чисто, по родному. И до работы недалеко».
Артур повернулся на спину, потянулся, начал разминать затёкшую руку. Одеяло сползло, открылись бледные ноги. Артур вспомнил, как увидел ступни брата после его выпускного концерта в хореографическом училище. Они втроём гуляли вдоль Москва-реки: мама, Колька и он. Мама гордо несла букет бордовых роз, Колька напевал, Артур рассматривал незнакомый город. Где-то в районе Нескучного сада, Колька спустился к воде, снял свои моднячие кроссовки цвета какао, стянул носки, и, закатав джинсы, опустил ноги в реку. Ступни брата поразили Артура: натоптыши, искривленные пальцы, ссадины.
- Артур, давай тоже! Вода – прелесть!
Артур медленно, горделиво, подошёл к брату.
- Не, Коль, не охота.
- Зря.
Николай в полный голос, не обращая внимания на многочисленных гуляющих, запел «Шаланды полные кефали». Гордая мама стояла у парапета, а Артур боролся с желанием сбросить брата в воду.
- Артурчик, я слышу, ты проснулся? Приходи завтракать.
Минуя ванную, Артур приплёлся на кухню. Аппетитно пахло блинчиками с начинкой из капусты и яичек, из чайничка тянуло свежей заваркой с мятой и липовым цветом.
- Выспался сынок?
- Ну…
Мама мелко суетилась, бросала стеснительные взгляды на сына, которые Артур видел, но игнорировал.
- Хочешь варенья?
- Мам, не мельтеши, пожалуйста.
Та не выдержала:
- От Коленьки ничего нет?
Артур, держа полблина в руке, сходил в спальню за телефоном.
- Не-а. Давай в твоем посмотрю.
Мама быстро сходила в свою комнату.
- Вот.
Артур полистал мамины мессенджеры.
- Нет. Пока ничего нет.
Поел блины, посёрбал горячий чай. Подумал и съел ещё парочку, мамина стряпня всегда нравилась Артуру.
- Всё, мам. Наелся, спасибо. Я сейчас на работу сгоняю, отчёт сделаю и вернусь. Ок?
- Хорошо, Артурчик.
На улице свистело, бросало, толкало, кидало. Артур проклял необходимость быть сегодня на работе, «Кому нужны эти отчёты?». Быстро сделав дела, с удовольствием убежал домой, проигнорировав приглашение коллег попить пива.
Придя домой, застал маму дремавшей с телефоном в руках.
- Ой, Артурчик, а я задремала. Видимо, из-за погоды давление понизилось. А померить не могу, батарейки сели.
- Ну, а чего не сказала? Я бы купил.
- Ладно, сынок, в следующий раз купишь. Посмотри, может, что прислали от Коленьки? А я тебе накрою.
Артур грузно плюхнулся на диван.
- Мам, у тебя телефон разряжен! Где зарядка?
- Ой, здесь на кухне! Уже несу.
Мама присеменила, подала зарядное устройство сыну. Артур нагнулся за диван, не с первого раза воткнул зарядник в розетку.
Встал, пошёл в ванную помыл руки.
На кухне его ждал ужин.
- Артур, а хочешь пива? У меня бутылочка припасена.
- Не откажусь. А ты со мной будешь? По стаканчику, а?
Мама всплеснула руками.
- Ой, Артурчик, не смеши.
Поел, выпил пива, сходил в зал за маминым телефоном.
- О, смотри-ка, сообщение. Так, это не от Коли, это от его лечащего врача. Доктор Резник. Мх… мх… мх… Слушай, ма: состояние стабильное, угрозы жизни нет. О, у него сильное нервное расстройство. Общаться не хочет. Отказывается, и читать, и слушать сообщения, но доктор призывает всё равно писать. На, сама ещё прочитай, а я ему напишу со своего. Потом поставь телефон на зарядку. Слышишь, ма?
«25 февраля.
Привет. Твой врач написал маме, что ты не хочешь отвечать ни на чьи сообщения, что у тебя депрессия. Ничего, всё пройдёт, ты поправишься, главное, что ноги и позвоночник целые. А руки и челюсть не главное для танцовщика. Аэропорты ещё закрыты, этот северо-восточный ураган только усиливается. Всё заметает, ничего не видно. Сходил на работу просто так, чтобы отвлечься. Вспомнил, как мы последний раз вместе, ещё подростками, были в Ленинграде: зимние каникулы, папа и мама ещё не в разводе, мы идём пешком по мосту, от Кунсткамеры к Эрмитажу. Низкое солнце, морозец, удивительное кустодиевское небо, длинные тени, и вдруг ты вспрыгиваешь на перила моста и начинаешь танцевать. Мама охала, окружающие замерли, папа достал «зоркий», а я завидовал. Жаль, что милиционер быстро прибежал.
Надеюсь, участь Нижинского тебя минует».
***
- Артурчик, ну чего ты так переживаешь?! Тебя ведь не с чёртом перепутали, а с твоим братом-близнецом!
- Мама! Он сам по себе, я сам по себе! Мы разные!
- Но люди этого не знают. Подошли, что-то сказали – поулыбайся, и иди с Богом.
- Да нельзя просто сходить в магазин! Кстати, на тебе батарейки. Отращу бороду!!!
- Ой, спасибо. И зачем бороду? Вспомни, ты отпустил усы, и было очень некрасиво. И прости – смешно.
«Смешно ей».
- Я на работу, возможно, (и ещё раз с нажимом) возможно!, задержусь, этот странный северо-восточный шквал всё не заканчивается.
- Артурчик, телефон пикает. Может?!...
- Мама, когда ты научишься… Да, это от Резника. О, прогресс, Николай вышел из палаты и ходит по этажу. Я пошёл, сообщение не закрыл, сама читай.
«27 февраля.
Салют! Врач прислал сообщение, что ты впервые после травмы прогулялся по коридору. Молодец! Надо двигаться, это путь к выздоровлению, да ты и сам это знаешь. Смотрели с мамой билеты, пока всё бесполезно: этот надоевший северо-восточный тайфун ломает планы тысячам людей. Сегодня на улице ко мне подошли и пожелали здоровья – снова приняли за тебя. Когда окружающие поймут, что мы – разные? Мама тяжело переживает твоё молчание. Может, надиктуешь пару слов медсестре?
Твой любимый брат».
***
Свист за окном перешёл в ультразвук. Невозможно привыкнуть к непогоде! «Какое сегодня? Первое? У папы день рождения…».
Артур сидел на кровати, смотрел, как раскачивается фонарный столб: вправо-влево-вправо-влево-вправо-влево.
«Может посмотреть билеты? А, такая погода, всё равно никто не летает… Если откроют аэропорты, будет громкая новость, все трещать будут только об этом».
Ветер начал фальшиво басить, и фонарь стал раскачиваться вверх-вниз-вверх-вниз-вверх-вниз.
Артур долго стоял под душем, раздумывал, стоит написать отцу и поздравить? Года три, нет уже четыре, он не звонил и не писал ему. Зачем эти глупые ненужности?
На кухне, на парадном блюде, парили вареники с творогом. Сливочное масло на них уже растаяло, и жёлтые кружевные лужицы глянцево поблёскивали.
- Артурчик, тебе сметанки дать?
- Нет, мам, спасибо. Нет, молоко не буду, чайку попью. Нет, лучше кофе.
Позавтракал в тишине, мама вышла в зал заниматься шитьём.
Выключили фонари, на улице стало тоскливо серо. Деревья в сквере устали махать сохранившимися ветвями и мелко дрожа отпустили их на милость ветра. А ветер дул сумасшедше уже неделю, метеорологи ничего хорошего не обещали, твердили о новых рекордах скорости и силы.
- Спасибо мама.
- На здоровье.
- Мам, будешь папе писать, поздравь и от меня. Ладно?
- Ой, а что сегодня первое?!..
- Ма, не свисти. Вареники с творогом…
- Ой, это, наверное, память так придумала.
- Ага.
Артур вышел из подъезда, решил идти до трамвайной остановки, она была ближе автобусной. Народ стоял не у рельс, а около домов, там было потише. Со звоном подкатил трамвай со спаренными вагонами, все быстренько поднялись, и с таким же набатом «Последнего звонка» трамвай тронулся. Артур вспомнил, как перед первым классом, поехали на поезде в семейный отпуск, в красивый южный город.
Папа на каждой остановке бегал за холодным квасом или пивом, и к приезду у него заболело горло, которое он лечил до конца отпуска. В то лето они научились плавать: папа и мама по очереди бросали их с волнорезов. По дороге на пляж им с Колькой покупали вареную кукурузу, которая почему-то называлась «пшёнка». Торговки стояли позади молочных бидонов, быстро и громко речитативили:
- Пшёнкапшёнкапшёнкапшёнка! - настолько долго, насколько им хватало воздуха.
Завидев издалека ртутные капли бидонов, в мальчишеских ртах появлялось море слюны и предвкушения солёного, с постным маслицем, золотого вкусного, молочной спелости, счастья. После початка губы жгло солью, которая смывалась только морем.
«1 марта.
Я надеялся, что символизм начала весны остановит этот навязчивый северо-восточный ветер! Но нет, он становится всё более изощрённым: летит, то сверху, то снизу, то по спирали, буквально сносит всё на своём пути. Нет ему ни успокоения, ни оправдания.
Пусть врачи следят за твоими лёгкими! Не дай Бог повторишь судьбу Анны Павловой! Ты так и не написал маме. А папе ты пишешь?».
***
- Мне сегодня приснился Есенин. К чему это, Артур?
- Мам, ты учительница русского языка и литературы с сорокалетним стажем…
- Наверное. Завтракать будешь? У меня оладышки из гречневой муки готовы.
- О, не откажусь. Я в душ!
Стоя под душем долго плескался. Вытираясь, засмотрелся в зеркало: «Может действительно бороду отрастить?». Из дверной щели, холодя влажные ноги, с гулом летел сквозняк.
Поедая оладьи с вареньем из белой черешни:
- Слушай, мам, если я женюсь?
- Боже мой!!! Артурчик…
- Мама, я гипотетически.
- Сынок, я буду очень рада.
- Но на завтрак я буду ходить к тебе.
- Ой, какой ты, право слово!.. У меня мука закончилась, я с тобой выйду, до магазина.
- Давай я сам, посмотри какая метель! Она, по-моему, ещё сильнее задула!
- Нет, прогуляюсь, сколько дней не выходила.
«2 марта.
Привет тебе, привет! Мама грустит, скрывает тревогу, но я тебе напоминаю: черкани ей несколько слов. С утра, когда я уходил на работу, она решила выйти со мной, сходить в магазин, и перепутала, надела старую драную дублёнку. И решительно отказалась переодеваться. Я хочу надеяться, что ты не пьёшь. Да, ты в отличном госпитале (кстати, почему госпиталь, а не больница?), но вдруг?.. Это плохо кончается, мой пример тебе наука. Может, тебе стоит помолиться?
Из-за этого северо-восточного вихря у меня начинается психоз. Не помню, чтобы ветер дул так изнуряеще долго»
Вечером, в сером однообразно-штукатурном небе показались голубые озёра. Через несколько минут всё стало, как прежде, убив секундную надежду на перемены к хорошему. Наоборот, появились непроницаемые антрацитные тучи, из которых выпадала ледяная крупа.
- Ой, ты так рано пришёл!
- Ма, посетителей мало, всё больше через почту общаемся, так что дела быстро делаются. Задерживаться смысла нет.
- Вот и хорошо. А я форшмак приготовила. Ходила, ходила, по магазину, думаю «Чего пришла?». Увидела селёдку, так захотела тебя порадовать, купила, и – вот! А про муку и забыла!
- Я тогда сразу схожу, не буду раздеваться. Надо кроме муки ещё чего-то?
***
- Артурчик, что-то я запамятовала, как правильно пишется: "ланжерон" или "лонжерон"?
- Ма, это разные слова. Так – фамилия, эдак силовой элемент.
- Ага, значит, девять по горизонтали «лонжерон», и тогда подходит…
- Мам, а чего ты с утра решила кроссворды разгадывать?
- На душе не очень. Встала в четыре утра, водички попила, в окно посмотрела, ой, какой ветер, какой ветер! Давно не помню такой непогоды! Сырнички тебе приготовила, чайку попила, решила голову размять.
- Сырнички? С ванилькой?
- С ванилькой.
- Мам, я тебя люблю.
Умываясь перед завтраком, через шум воды, Артур услышал писк телефона, «Кому ещё с утра чего надо?».
- Артур, у тебя телефон пиликал.
- Ага, слышал. О, ма-ма, это папа пишет! Привет, как дела,.. Мама, у него тоже аэропорт закрыт, у них тоже « …этот ужасающий северо-восточный ветер!». Просит сообщить, если мы сможем купить билеты раньше него. Так, я переслал его сообщение тебе, прочитаешь?
Перед выходом, уже одетым, Артур вдруг сообразил:
- Мам, давай я тебе YouTube, на телевизор выведу? Кино посмотришь. Или, вот, записи Колькиных спектаклей!
Чего раньше не догадался? Скинул ботинки, и прямо в куртке, вошёл в зал.
- Так, всё, вот так вот сюда… здесь.. ага… Ну, другое дело! Мама, вот для начала «Дон Кихот»! До вечера!
Уже в подъезде, Артур решил вызвать такси: даже небольшие передвижения по улице вызывали сильное раздражение от непрекращающегося ненастья.
«3 марта.
Здравствуй, брат. Мама смотрит записи твоих спектаклей и плачет. Я не плачу, мне надо поддерживать её. Папа написал мне, что не может купить билеты на самолёт, у них этот страшный северо-восточный буран тоже заблокировал аэропорт.
Прочитал, что в некоторых клиниках, больным разрешают алкоголь. Не вздумай и начинать, а то закончишь, как Годунов!».
***
- Мама! Не надо делать из Кольки анахорета! Он находится в шикарном госпитале! И, да: я не виноват, что он туда попал! Он сам полез кататься на лыжах! А я живу с тобой! А он не живёт! Я не писал ему три дня?! Он, что умрёт от этого?! Он же тебе пишет, а это главное: ты узнаешь его новости, а про меня ты слышишь и утром и вечером, а ему наплевать на мою жизнь! Всё, я пошёл на работу.
Артур еле сдержался, чтобы не грохнуть дверью.
Спустился на площадку, прислонился лбом к прохладному стеклу окна. Возбуждённый воздух из сорванного криком горла, рисовал неровные круги и овалы. «Этот ветер ещё!.. Сколько можно?!».
Приехал на работу, забился за свой стол. Работать не хотелось, утренняя ругань с матерью выбила из колеи. Сходил в кафетерий, мужчины обсуждали завтрашний праздник. Слава богу, что напомнили, после работы надо бы купить маме цветы. Заодно и повод для перемирия. Кстати, а ведь давно они не сталкивались, больше года уже: Артур научился глотать мамины заходы на скандалы. Пропиликал телефон.
«Сын, я поехал к Николаю. Сначала на поезде до Энска, потом на автобусе до N-ска, там открыли авиасообщение, международное в том числе. Из каждого пункта буду отписываться, чтобы вы не волновались. С приветом, па».
Главное – не волноваться. Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура замри… Море, море мир бездонный… Ни дна, ни покрышки… Под крышей дома твоего… «Сразу после обеда пойду и отпрошусь, всё равно короткий день».
Уйдя с работы в два часа, Артур решил было прогуляться, но северо-восточный ветер быстро вернул его к реальности: порывы были сильными и протяжёнными, а перерывы между ними очень короткими. Песок, насыпанный на дороги и тротуары за всю зиму, превращал ветер в наждачную бумагу, которая царапала и шлифовала всё подряд: щёки, глаза, одежду, настроение…
В цветочном магазине недалеко от дома царило мужское однодневное возбуждение: присутствующие хотели купить красивее и дешевле. Продавщицы устало отмахивались от глупых шуток.
Артур решил не скупиться и купил одиннадцать чайных роз.
- Мам, я пришёл.
Быстро сбросил ботинки, куртку – на пол.
- Мамуль это тебе, с наступающим. И прости, что утром сорвался. Я тоже переживаю за Колю, но сделать ничего не могу. И ты не можешь. Кстати, папа состряпал маршрут и на перекладных поехал к Коле. Не знаю, как у него это получится?
- Ой, Артурчик, спасибо! Чайные розы! Прелесть какая! А мне Коленька написал!
-Ммм…
«7 марта.
Привет. Спасибо, что прислал сообщение маме, она так была рада!
Папа решил ехать к тебе в окружную, сначала на поезде, потом на автобусе, до ближайшего аэропорта, из которого можно улететь к тебе. Мама не выдержит такой поездки в одиночку, и, честно сказать, у меня нет финансовой возможности оплатить билеты за двоих для подобного путешествия. А так у нас всё нормально, вот только в магазинах товаров стало явно меньше, этот северо-восточный торнадо ломает всё снабжение».
***
В праздничный день Артур решил встать пораньше, и по давно заведённой традиции приготовить маме завтрак: омлет с томлеными помидорками и шпинатом. Традицию завёл отец, после развода блюсти её стал Артур.
Но мама уже сама хозяйничала около плиты.
- С праздником, мама! А ты чего это? Сегодня моя очередь завтрак готовить.
- Я не захотела сидеть без дела. Рано проснулась. Представляешь, Артурчик, мне в окно ветка прилетала, зацепилась за карниз и стучала, стучала, стучала! Жуть такая! А потом улетела, а я спать уже не смогла. И надо в ЖЭК позвонить, у меня под окном кусок водосточной трубы торчит из сугроба.
- Зачем звонить? Я сейчас им напишу.
- Я позвоню, и ты напиши…
В этот момент мамин телефон, лежащий на столе, завибрировал и пропищал.
- Ой, Артурчик, посмотри, у меня руки мокрые.
- Мама, тебя Николай поздравляет. Надо же, в такую рань… У него ведь минус три часа. Так, читаю: «Любимая мама! Поздравляю тебя с Международным женским днём! Очень жалею, что не могу прижаться к тебе и лично сказать, как я сильно люблю тебя! Очень, очень сильно надеюсь на скорую встречу! Твой сын Колька»
- Артурчик, спасибо!
- Мам, мне-то чего? Просто прочитал.
Сильно сверкнула лампа, и погас свет. Одновременно потухли фонари на улице. Холодильник фыркнул и замолчал. Стало тихо, только привычные завывания норд-оста доносились из-за окна.
- Здрасьте-пожалуйста! Это чего такое? Подождём чуть или сразу свечи зажигать будем, а, мама?
- О, Артур, пусть будет романтично!
Артур пошёл искать свечи в кладовке. Долго шарил, светил телефоном, потом вспомнил и пошёл в свою спальню. В нижнем ящике старого письменного стола у него лежала полупустая упаковка свечей-таблеток с ароматом хвои: лет пять назад прикупил их к Новому году, остатки так и не пригодились.
- Ой, как уютно, сыночек.
Расставленные, как получится, свечи мерцали, и действительно стало уютнее.
- Давай завтракать, Артурчик?
- Может, я сделаю омлет, мама?
- А я уже сделала…
- Ну, вот…
Чтобы не растратить зарядку на телефонах, целый день читали книги: мама «Театр» Моэма, а Артур «Атлант расправил плечи».
Электричество дали только ближе к вечеру, загудел холодильник, от соседей начали прилетать звуки музыки, жужжание миксеров: люди начали, хоть и с опозданием, праздновать.
- Мамуль, давай телек посмотрим? Когда мы в последний раз, вместе смотрели телевизор?
- Давай. Только я кино не хочу. Может концерт, какой праздничный?
Артур включил телевизор, пощёлкал каналы. На одном пел Магомаев.
- Артурчик, оставь!
Мама, чуть дыша, слушала пение кумира молодости. Голос лился свободно, спокойно, и вызывал у слушателя трепет. Артур никогда не относил себя к почитателям ретро, но подобное исполнение не оставило его равнодушным. Пробежала строка «Валерий Ободзинский. Эти глаза напротив».
- Мама, а это кто?
- Что ты, Артурчик, это же Ободзинский! А песня, песня какая! Настоящий шлягер!
Артур вышел на кухню, включил газ под чайником, вернулся в зал и, прислонившись к дверному косяку, смотрел, как мама заворожено слушает песню. Та, закрыла глаза, и, сложив руки на груди, медленно раскачивалась.
- Мы с папой танцевали под эту песню в Одессе, в санатории. Папа в молодости очень красиво танцевал!
Песня закончилась, и на экран впорхнул Колька. «Кармен. Соло. Исполняет Николай…» Артур не стал дочитывать бегущие титры, ушёл в кухню. Пока звучала музыка Бизе, в голове стучали чугунные гири, желваки готовы были порвать кожу, зубы скрежетали, ногти впивались в сильно сжатые кулаки. Стихла музыка, затихли аплодисменты, начался новый клип, Артур тихо вошёл в зал.
- Мама, он великий артист!
- Ой, Артурчик, какое поздравление от моего Коленьки! Это господь мне прислал! Как я счастлива!
- Пойдём чайку попьём?!
- Ох, пойдём! У меня всё в горле пересохло!
«8 марта
Метель, буран, вьюга, шторм, пурга, кутерьма! Выбирай сам, что принёс нам это северо-восточный ветер! Он испортил праздник женщинам. А ещё начал рвать провода, и мы с утра сидели без света. Будь он проклят!
Спасибо за поздравления маме! Она второй день радуется твоим сообщениям. Сегодня по одному телеканалу, в праздничной вечерней программе, показали твоё выступление в Гранд-Опера. Всё-таки ты грандиозно танцуешь! Почему мне тоже не достался такой талант?».
***
Артура разбудила странная тишина. Такого давно не было: ничего не выло, не шуршало, не скрипело, не гремело. Артур приподнялся и прислушался: звуков не было. Подошёл к окну, удостовериться, что непогода закончилась, но за окном ничего не было. Ничего: ни света, ни тьмы, только непонятная пустота. Как же так?! Липкий испуг захолодил ноги. Артур захотел позвать маму, но из горла выкатился хрип. Ужас обнял всё тело и Артур проснулся. Фуф, страх-то какой! Слава Богу, за окном всё, как в последнее время: воет, шуршит, скрипит, гремит. Фонари не горят, который час? Телефон ярко ударил в глаза: полшестого. Так, а зарядки чего нет? Блин, опять электричество отключилось!
Пошёл в туалет, но сначала зашёл на кухню, зажёг свечу. Вентиляция в туалете протяжно вытягивала воздух. Артур вспомнил, что похожий звук издают трубы церковного органа. Если стоять рядом с регистрами, то слышно глухое томление воздуха в трубах инструмента.
Свечка, покачивая огоньком, стояла маленькой луной на раковине. Артур не стал её гасить, кто его знает, когда электричество дадут. Лёг в кровать и быстро уснул.
Проснулся с ясной головой. В спальне было не темно, а светло уже привычным серым светом. Зарядки на телефоне не было, и электричества тоже не было. Свечка в туалете не горела, «Сколько же я проспал?»
- Мам.
Тишина.
- Мама!
Тишина. Мамы нигде не было. Странно, он даже не слышал, как стучала дверь. Потрогал чайник, он был слегка тёплым, попил воды, выглянул в окно. Ветер привычно раскачивал нотный стан гудящих проводов. Опять, опять это ненастье Щёлкнул замок.
- Мам, это ты?
- Да, Артурчик, кто же ещё?
Мама тяжело дышала.
- Представляешь, пять магазинов обошла, все закрыты! Света нет нигде! На перекрёстке стоит трамвай и все его объезжают! Какой-то, конец света!
- Ой, мама, не нагнетай. Подумаешь: ветер.
К вечеру на улице слегка успокоилось и появилось электричество. Артур поставил на зарядку все гаджеты.
- Ой, Артурчик, а в кухне батареи холодные.
- Мам, и в зале тоже…
- Не хватало нам замёрзнуть! Я же говорила: конец света!
- Мамуль, ну не нагнетай! Ветер то успокоился и свет дали. Будет холодно, достану радиатор. И свечки есть. Всё будет хорошо.
Сразу после этих ободряющих слов Артура выключился свет.
За окном раздался шум и грохот. Выглянув в окно, мама и сын увидели, что северо-восточный ветер повалил круглую рекламную тумбу и покатил её по улице.
- Пффф, такого я ещё не видел!
- Ой, Артурчик, я тоже!
Делать было совершенно нечего, читать было уже темно, а при свете свечи – только глаза портить. Мама и сын сидели на кухне, несколько раз попили чай с печеньками, вспоминали каждый своё.
- Мам, уже восемь. Я спать пойду.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
***
Раздалось звонкое завывание и тарахтенье дрели. Артур обрадовано открыл глаза: электричество есть!
Радостно скинул одеяло, вскочил и выдрыгал танец дикаря, который исполнял в пионерлагере на день Нептуна.
О, и батареи горячие! Цивилизация!
На работу! На работу!
Мама в красивом переднике, причёсанная и вся такая ухоженная смотрела в окно на кухне.
- Мамулечка, доброе утро!
- Доброе! Смотри, Артурчик, у тополей ветки большие отпиливают.
- Молодцы! А то, как с тумбой получится!
Артур жевал яичницу с грудинкой.
- Мам, давай-ка я проверю сообщения.
Вскочил, сбегал в зал, взял оба телефона.
- Так, ни от папы, ни от Кольки… Будем подождать.
Быстро собравшись, Артур уже в дверях спросил:
- Мам, после работы чего в магазине купить? Наверное, надо запасы сделать? Подумай, а я позвоню после обеда.
В офисе стояло оживление: за чашкой кофе происходил обмен, чем занимались сутки без света. Около десяти утра директор собрал всех и объявил:
- Центральный офис решил премировать сотрудников, которые перевыполнили план более чем на двадцать процентов! А Сергееву, который сделал сто восемьдесят процентов от первоначального задания – двойной оклад!
Все похлопали, а премированные устроили овацию.
К обеду Артуру пришла смска о зачислении премии на карточку.
- Раз начальство решилось на премию, могу сегодня и задержаться, - подумал Артур и позвонил маме.
- Мамуля, я чуток задержусь. На часик, не больше. Чего надумала за продукты? Ага, давай я запишу.
Купить продукты оказалось делом не самым простым: некоторые магазины были закрыты. Белая бумажка, исписанная ярким красным фломастером, за стеклом витрины одного магазина гласила: «В связи с плохой погодой и кончиной электричества магазин НЕ РАБОТАЕТ».
Артур купил всё по маминому списку, некоторые пункты которого, увеличил вдвое, например мука, сахар и молоко. Без блинчиков и оладий он жить не намерен. Пока стоял в очереди набрал и отправил сообщение брату.
«10 марта
Только мы подумали, что всё, так нет: северо-восточный шторм устроил нам всем такое! Сидели сутки без света, некоторые районы и без тепла. Частично магазины не работают, стоят пустые, не то, что самолёты летать, машины ездить перестают.
Папа добрался до тебя? От него нет сообщений.
У меня на работе всё хорошо. А тебя из театра поддерживают?»
Артур еле доволок несколько тяжеленных пакетов до дома: ветер старался вырвать каждую сумку по отдельности и все вместе разом.
- И зачем ты столько всего купил? Деньги девать некуда?
Мама была взвинчена.
- Какао, чай, кофе! У меня, что, здесь - кафе? Три килограмма сахара! Не слипнется?
- Мааам, ты чего?..
- Не мамкай! Не мамкай! Я тебе что продиктовала, и что ты купил?!
Артур понял, что маме тоже не было сообщений, быстро попил воды и ушёл к себе в спальню, из которой до утра не выходил.
***
- Сынок ты извини, что я вечером накричала. На сердце очень тяжело…
«11 марта
Здравствуй. Папа прислал фотографию с тобой. Он осунулся за время вынужденного путешествия, а ты выглядишь смешно в этой повязке на лице, с этим гипсом на кистях: это начало твоего превращения в статую.
Как твоё здоровье? Папа ничего об этом не написал.
Мама вчера перед сном накричала на меня, как будто это я виноват в том, что северо-восточный ветер начался и не утихает столько времени. Как я могу управлять стихией? На работе тоже появилось много трудностей, становится тяжело планировать, когда за окном такое.»
***
Артур и прикрывал лицо ладонями, и щурился. «Может купить горнолыжные очки?». Зайдя из арки во двор, сразу увидел, как сияющая мама стоит в свету около балконной двери и машет ему. Чего ещё случилось?
- Артурчик, Коленька позвонил! И папа. Он всё говорил и говорил, а Коленька всё кивал! Так душевно поговорили! А потом папа сказал, что Коленька обижается, что от тебя не было ни строчки за это время.
- Чего?! Как это?.. Чего он мелет? Вот, смотри!
Побагровевший Артур достал смартфон и поднёс к лицу матери.
- Вот, смотри! Смотри! Вот 24 февраля, когда вернулся и узнал, вот следующее, вот дальше, дальше!.. А он их и не читал, видишь галочки серые! А вот написано, что абонент был… четыре года назад… Ё-моё! На старый номер писал! Вот я!.. Ма, я сейчас ему всё напишу!!! А ты сваргань ужин, ок?
«17 марта
Какой ужас!!! Боже мой! Прости меня, мой любимый братик! Оказывается, я все три недели писал сообщения на твой старый электронный адрес! Какой я глупец! Вкратце перескажу мои сообщения: Как надоел этот северо-восточный ветер…»
***
«От абонента OSCHS
SMS/MMS
Сегодня 18:55
По сведениям ЦГМС днём 18 марта в области сохраняется северо-восточный ветер порывами 20-24 м/с. Будьте внимательны и осторожны. Тел. 112»