Ну что же, раньте сердце, раньте, —
Я тело в кресло уроню,
Я свет руками заслоню,
И буду плакать о Леванте.
Николай Гумилёв
Есть люди, которые делят все растения на земле на две группы - полезные и вредные. Нам с ними не по пути. Есть профессионалы ботаники, изучающие флоры, для них растения существуют сами по себе. У них тоже свой путь, простому человеку неведомый. Впрочем, эти группы порой заглядывают во владения соседа, но чаще всего без особого желания. Для нас, ботаников дилетантов, и растения и человек, могут существовать сами по себе, но если миры их соприкасаются, результат может быть удивительным. Вот и это растение, что на фото, я встретил на Алтае, возле знаменитого обелиска на берегу Катуни, хотя не знал, что растение это идеальное и родом из Леванта. Но эта единственная встреча с ним у оживленной трассы была странной.
В тот год на Алтае после сильных дождей случилось наводнение. Катунь разлилась так широко, что ее шипящая и гремящая вода неслась почти рядом с обелиском, никакой гальки, никаких цветов вдоль берега, только гнущиеся под напором течения кусты ивы. Впрочем, туристам из нашей группы было все равно. Обелиск был на месте и бронзовый памятник путешественнику с собакой тоже. Мне же хотелось получить фото любого растения. Короткая тропинка вела в заросли ивы, может, там найду что-нибудь. Увы.
- Здесь вы не пройдете, всюду вода, - вдруг послышался голос. Одинокая молодая женщина стояла и курила в тени ивняка.
- Это еще что, два дня назад вода была выше на целый метр, - добавила она. «Странная женщина, красивая, но почему-то одна, явно озабоченная какими то проблемами и явно возвращается с гор»
- Мне вода не нужна, цветущие растения ищу.
- Может быть вот это, - махнула она рукой с сигаретой в сторону.
Действительно там рост одинокий кустик, с фиолетовой кистью, похожий на горошек, только без усиков. Незнакомое растение.
- Спасибо, - поблагодарил я, быстро сделал несколько кадров и поспешил к группе, уже собравшейся в машинах.
Если бы я был писателем, придумал бы маленький рассказ в стиле Юрия Казакова, но у ботаника дилетанта другие задачи и другие стили. Впереди лежало Телецкое озеро. И вот странно, заросли этого, незнакомого сибиряку растения, я обнаружил на обратном пути. На другой стороне трассы, противоположной обелиску, за рекламными щитами их было множество. Туристы туда не ходят
Еще более странно, что вернувшись с Алтая и заглянув на ботанический сайт, я увидел фото этого козлятника у обелиска. Сделала его женщина из Подмосковья. Она тоже была, наверное, ботаником дилетантом, и с группой туристов прошла по тем же местам, побывала на Мультинских озерах, ехала в «буханке» вдоль бесконечной изгороди маральника, и снимала растения, такие как синюха. Она тоже, наверное, удивилась, увидев растение, затерявшееся вдали от родины, с Кавказа, где она когда-то снимала фото растений. И вовсе не странно, что это растение я никогда не забуду. А если бы я просто щелкнул фотоаппаратом и поместил фото в коллекцию?
Растения путешествовали по миру всегда. Переселялись своими силами из одной части света в другую. Но сегодня они странствуют с огромной скоростью, и остановить их почти невозможно, а число их перевалило за тысячу только в нашей стране. Особенно охотно путешествуют культурные растения, сбежавшие с полей. Именно такой была травка у обелиска. Ее описал знаменитый биолог Жан Батист Ламарк. Гербарный лист до сих пор хранится в Париже. Место сбора указано кратко – Левант. Что такое Левант во времена Ламарка трудно понять, наверное, процветающий край, раз туда стремился Наполеон, но дальше Египта не прошел. Николай Вавилов, наверное, нашел его на Кавказе и посчитал кладовой природного белка. Именно в дубравах и буковых лесах миллион лет назад была родина нашего растения. Ламарк назвал его Галега, в словаре Даля он отметился как козлятник в гнезде со словом «козел». Какое название может дать русский крестьянин пришельцу из дальних стран? А галега восточная, потому что все, что дальше Италии для европейцев это Восток.
Скорее всего, козлятник разделит судьбу амаранта в нашей стране. Амарант посчитали идеальным заменителем хлеба и собирались сеять его вместо пшеницы. Козлятник объявлен идеальным кормовым растением. С ним не сравнятся ни клевер, ни люцерна, ни эспарцет. Стоит только посеять его на поле, и он будет расти на одном месте десятки лет, давать по три укоса в год. Коровы прибавляют от него молока («гала» на латинском молоко). И даже у женщин грудного молока становится больше. А какое сено! Как раз для русского крестьянина. Если опоздать с уборкой клевера, можно собрать только стебли, а листочки опадут. У козлятника они не опадают никогда, можно косить в любое время. Это важно. Помните поговорку русского косаря, как она воплотилась в песенке овсянки, что летом наблюдает за работой косарей с опушки березового леса? «Ты сено неси, да не тряси!». А красота поля козлятника. Михаил Пришвин, увидев уголок синей фацелии в розовом клеверном поле сказал жене: «Ты моя фацелия!». Что бы он сказал жене, увидев сиреневое поле галеги?! И пчелы берут мед без опаски. В цветке люцерны их ждет неприятность, могут без хоботка остаться. А сколько в нем белка! Идеальное растение! Вот только пока судьба его не завидная. Не умеют пока крестьяне выращивать козлятник, предпочитают привычный клевер. Забрасывают поля, а то и закапывают козлятник живьем в землю, чтобы земля стала плодородной. А козлятник сбегает с полей, даже заброшенных, и скитается по неудобьям и пустырям. Именно таким я нашел его у алтайского обелиска.
Может, настанут времена, когда идеальные растения найдут свое место в нашей жизни? Но есть ли в мире что-нибудь идеальное? Химики недостатки нашли и у галеги. Клевер человек сажает тысячи лет, а галегу только сто и сортов у него всего ничего, и генетика не изучена. А некоторые ботаники уже раздумывают, а не занести ли этого пришельца из Леванта в Черную книгу? Но ботаники дилетанты благодарны галеге, ведь перед их взором всегда всплывают образы, образы одинокой женщины у обелиска на берегу бешенной Катуни, женщины в сетях, что доброжелательно ставят высокую оценку фотографиям галеги, Ламарк с гусиным пером в руке, составляющий знаменитые ботанические таблицы и … мечтающий о Леванте.