Она проснулась рано от сильного шума прибойной волны. Глянула в окно. Восхода не было, потому что горели фонари.
Море напрягало мускулы, поигрывало белыми бурунчиками, как силач в арене, что только-только вышел: подрагивание мышц, лёгкая ухмылка в лице.
Купаться вряд ли можно; что будет чёрный флаг, читалось с листа.
-Тогда досыпать.
Вчера и так целый день на ногах: Иерусалим, Вифлеем, Иродион. Скалы, пещеры.
Иродион не отпускает, занимает воображение. От Вифлеема виден его песчаный террикон, и хочется туда - наверх, хочется невиданной силы и полёта.Стена плача, западная стена храма, построеного Иродом - строителем.
И Ирод велик, и Иуда -
любимый ученик Христа.Что суждено - то сбудется. Всё не так, как привык. У всякой правды две стороны. Да и где она правда-то, когда ты стоишь на этих камнях, и никто не поможет тебе.
- И не минет тебя чаша сия...
А утро тихонько входит в привычное солнце: весёлое, дружелюбное. Запах кофе из турки. Копченая кобаска. Свежий сыр с хлебом. Бейт Лехем. Дом хлеба. Только русские говорят: Вифлеем. Так нежно, так благостно.Стена плача - тоже русское. Для всех - это Западная стена.
Мяукнул смарфон. О!Подружка! Прислала утренее видео из Северного Остина.
В сырой грозовой мгле град с мужской кулак всё течёт и течёт с крыш и вырастает на земле в ледяные терриконы.