Свадьба продолжалась уже несколько часов. Гости пили, ели, провозглашали тосты за молодых, желали им счастливой жизни, богатства и много детей. Вот с последним пожеланием получилась неувязка. Почетный гость из Кракова, старейший друг пана Владислава пан Всеволод Кащинский поднялся со своего места и провозгласил тост:
- Дорогие молодожены! Счастье в семейной жизни не в деньгах, не в количестве десятин земли, а в детях. Чем больше детей, тем больше счастья. От всей души я желаю вам иметь много детей, маль…
И в этот момент он нечаянно выронил свой бокал, тот упал и разбился, оставив на столе осколки и желтую лужу на белоснежной скатерти. К нему тут же подскочил слуга с тряпкой. Осушил эту лужу, убрал осколки и заменил бокал, наполнив его снова. А пана Всеволод продолжил:
… тьфу, какой я неловкий стал. Так вот я хотел сказать: побольше вам мальчиков и девочек. Они- то и создают счастье в семье. А теперь горько!
Молодожены поднялись в очередной раз и поцеловались. За этот вечер они уже устали это делать. А Бронислав, к тому же, это делал как бы по принуждению, без всякого удовольствия. Эх, если бы на ее месте была сейчас Даша, - мечтал он, - тогда бы расцеловал бы ее всю. А пани Влада не возбуждала в нем никаких мужских чувств. Вспоминая о предстоящей первой брачной ночи, он продолжал накачивать себя вином. В очередной раз, когда он наливал себе вина в бокал, сидящая рядом пани Влада придержала его руку.
- Может хватит, милый?
- Я сам знаю, сколько мне нужно, - буркнул он в ответ.
Ближе к полуночи наступал торжественный момент: молодожены должны были отправляться к себе в опочивальню в свою первую брачную ночь. Они поднялись со своих мест и, сопровождаемые улыбками и шутливыми напутствиями, покинули зал. А гости продолжали веселиться.
Они поднялись на третий этаж в комнату, где им была приготовлена шикарная постель. Всюду в комнате стояли цветы в вазах и горели свечи. С каждой стороны от кровати в углах стояли ширмы, за которыми молодые при желании могли переодеться. Первой этим воспользовалась пани Влада. Но перед тем, как отправиться за ширму, где был приготовлен ее ночной наряд, она подошла к Брониславу.
- Милый, расстегни мне, пожалуйста, платье сзади. Обычно это всегда делает моя горничная, но не звать же мне сейчас кого-то вместо нее.
Влада, очевидно, предполагала, что этот процесс расстегивания платья станет началом любовной игры, но Бронислав молча подошел и расстегнул несколько пуговиц на платье жены. Верхняя часть платья свалилась, оголив ее плечи, но это не произвело никакого впечатления на молодого супруга. Влада недовольно глянула на молодого мужа и отправилась за ширму. А Бронислав продолжал сидеть и курить в кресле. Через пять минут Влада вышла из-за ширмы в красивом полупрозрачном пеньюаре и подошла к кровати. Откинула покрывало остановилась. Она чего-то ждала. Возможно, ждала, что молодой муж ее на руках уложит в брачную постель, как это обычно пишут в женских романах. Но Бронислав продолжал сидеть в кресле, тупо уставившись глазами в пол.
- Ты что так и всю ночь собираешься просидеть в кресле? - с вывозом спросила молодая жена.
- Да-да, я сейчас уже иду.
Он поднялся с кресла и вяло пошел за свою ширму. Через пару минут он появился оттуда в шелковом японском халате. Подошел к постели, где уже лежала пани Ванда, накрывшись простыней. Он сбросил с себя халат. Под ним ничего не было. Откинув край простыни, он лег рядом с ней. При свете свечей он увидел, что края ее пеньюара раскинуты в стороны с тем, чтобы обнаженное женское спровоцировало его на решительные действия. Но этого не произошло. Никаких желаний оно в нем не вызвало. Он прекрасно понимал, что сейчас от него требуется, но заставить себя действовать он не мог. Все-таки, собрав всю волю в кулак, он повернулся к ней, обнял за талию, провел рукой по животу, бедрам, коснулся грудей. В любой другое время этого было вполне достаточно, чтобы возбудиться. Но сейчас организм не реагировал. Потянулся губами к ее губам, Она ответила ему страстным поцелуем, повернулась и прижалась грудями к его груди, закинула одну ногу на него так, что ее промежность касалась его спящего члена. Но и это не возымело действия. Сколько он ни пытался себя настроить, но ничего не получалось. Он даже пытался представить на ее месте Дашу. Но результат был тот же.
Наконец, она не выдержала:
- Ну что же ты, милый? Я для тебя совсем не женщина?
- Прости, я, наверное, слишком много выпил….
И он отодвинулся от нее, лег на спину, заложив руки за голову. Оба молчали. Она с обидой поглядывала не него. Так прошло минут пятнадцать. Даже здесь на третьем этаже были слышны звуки веселья в гостевом зале. Гости продолжали веселиться…
Тогда она сама предприняла попытку возбудить мужа. Повернулась к нему, стала гладить рукой его торс, плечи, живот, бедра. Наконец завладела его мужским хозяйством. Раньше, если такое с ним делала женщина, то он тут же был готов к бою. Но в эту ночь боевых действий даже и не предвиделось. Тогда она с обидой отпрянула от него и тихо сквозь зубы процедила:
- А как же завтра?
Он ее прекрасно понял. Завтра нужно будет предъявлять доказательства непорочности невесты в виде кровавых пятен на простыне. Тогда он поднялся, и, не одеваясь подошел к ковру, на котором весело различное оружие. Взял в руки турецкий ятаган и полоснул им себе по безымянному пальцу левой руки. Выступившей кровью брызнул на простыню у ягодиц жены. Затем завернулся в халат, отвернулся спиной к молодой новобрачной и уснул. Так прошла их первая брачная ночь.
продолжение
http://proza.ru/2023/10/01/304