Как Иван-царевич к бабе Яге за советом ходил

               
    Баба Яга достала из-под коряги кусочек мха и понюхав-пощупав, довольно хмыкнула и положила в свою корзину, где уже лежали ягоды волчьи, ряска с болота совиного, да коренья-коряги ¬– одной только ей ведомо зачем. 
 
  – Нууу… - проскрипела она, разгибая спину, - Опять ты мне характер показываешь! Сейчас вот вернусь обратно в избушку и жди пригрева у меня!
 
  Спина Ягу тревожила давно. А с возрастом всё чаще. Как-никак, а уж не вторую сотню, и не третью даже – четвёртую уж разменяла.  Хоть и сказочный персонаж баба Яга, а всё ж живой; да с реальным миром теперь прочно связанный. Но, благо, печь у неё в избушке знатная – и кашу сварить и спину полечить.
Хоть какой-то прок от нового Ива;нова мира. Первым делом помог Яге новую печь справить. По всем правилам сказочного мира чтоб работала. А про то, что баба Яга путников в печи жарит – так это только в старых сказках. Нынче времена другие. Вполне себе можно готовым продуктом обойтись, что ей в плату за услуги да советы Иван привозит, да люди, случайно ли, нет ли, к избушке Яги забредшие. Грибники заплутают, бывает. Яга, не сильно пугая, видя, что не жадничает, да зла не творит такой «охотник» в лесу, отпускает с миром, навесив лёгкие чары обязательной оплаты. И всем хорошо. А вот другие… Леший их задери! Ох, творят-вытворяют – стоном стонет сказочный лес от них! Гонятся такие гости и;з леса нещадно! Да так, что и дороги не найдут обратной, и желания в лес вернуться уже никогда не появится. Ох, и злилась Яга на охотников! Пугала для начала, учуяв их неподалёку у избушки, так пугала, что они, добычу побросав, бежали, куда глаза глядят. А потом уж Леший забавился – кругами их кружил-кружил, пока солнце не спрячется за верхушки деревьев, а потом на избушку Яги снова и выводил. А коли ружья с перепугу кто побросал – в коряги прятал, да мхом затягивал. А потом ухнет филином у избушки Яги – мол, принимай, старая, гостей незваных, непрошеных. Яга огонёк в лампе поярче сделает – Ива;нов подарок; чтоб из окна лучше видно было, а сама неспешно корешки перебирает, да с Баюном варианты наказания обговаривает.
 – Ну, нашли на него Лихо одноглазое, - лениво мурлычет кот, – Пусть во сне к нему из лесу выходит, да пугает, чтоб страшно было в лес ходить.
 – Да было уже Лихо, - отвечает Яга.
 – Ну, так то с другими было, не с этим. – возразит кот.
 – Ой, скучно, надо свеженького чего придумать, - не соглашается Яга
 – А свеженького уже не успеешь придумать. Вона, уже огонёк в окне заприметил. - скажет кот, в окошко глядя.
 – Тогда я сама его напугаю! -  рыкнет Яга.
 А кот промолчит благоразумно – хозяйка, сама себе указ, что ж тут скажешь.
 Зайдёт уставший охотник в избушку, свет в оконце углядевший, на радостях, а хозяйку увидав – так и застынет на пороге. А та:
 – Заходи, заходи, коль пришёл. – скрипом старой сосны ему промолвит. И гость теряет всякую силу, чтоб сопротивляться и проходит прям к столу, где Яга корешки перебирает.
 – Знаешь, кто я? – прошелестит старая, – Как и почему ко мне попал, знаешь?
А гость от страха дар речи потерял, и только глаза молча  таращит. Сказок он в детстве хоть мало, да читал. А, выходит, что не врут сказки – Яга-то настоящая! И выглядит ровно так, как в сказках описана.
 А Яге ответ его и не нужен вовсе – начнёт ему про лес рассказывать, да про зайчишку, что у её крылечка бездыханный лежит, да про совесть людскую, да про цивилизацию, что Иван ей рассказывал да показывал через окошко своё волшебное, из другого мира принесённое. Поговорит немного с охотником Яга, да вдруг раскатом грома зазвучат над ним грозные слова, а доходят аж до самого сердца. Перепугается несчастный так, что без чувств на пол и грохнется. А слова свербят, в сознание ввинчиваются – не вытравить никогда уже. И страх вместе с ними необъяснимый. Перед лесом страх.
А баба Яга зверят да лесовят крикнет на помощь – те гостя непрошеного из избушки выволокут, на траве оставят. А тот поутру от прохлады лесной как очнётся – ноги в руки и бегом и;з лесу, направляемый хихикающим, да шуршащим по пятам, Лесовиком.
А Яга вздохнёт облегчённо и грустно:
 – Ну, вот, хоть ещё одного отвадила… Эх, Иван, неужто ты один в этой твоей ци…  цивиз… тьфу! Один ты в том мире разумный остался что ли? Всё ж есть там у вас, для чего люд лесной истреблять попусту?..
   
  Вот и сегодня Яга, ворча, добиралась до избушки, потирая спину, когда на полпути дух знакомый учуяла – добрые гости у неё нынче.
 – Ну, добро пожаловать, Иван-царевич! Давненько не бывал тут. – усмехнулась Яга. Подошла к избушке – на крылечке сидел Иван, собственной персоной. Волосы всклокочены, на джинсах, на коленке – дыра зияет, а на лице растерянность застыла. Задумался.
 – Чай случилось чего, Ваня? – спросила Яга, корзину наземь ставя.
Иван вздрогнул даже от того, что не слышал, как она подошла.
 – Здравствуй, бабушка! – быстро поднялся добрый молодец навстречу, – Чем-то помочь тебе? – спросил, увидав, что она за; спину держится.
 – Корзинку вона мою в избу занеси, - кряхтела Яга, на крыльцо поднимаясь.
Иван подхватил корзину, свой рюкзак с гостинцами и пошёл следом за Ягой.
 – С чем пожаловал, добрый молодец? - спросила Яга, когда он зашёл.
 – Да заплутал чуток…
Баба Яга замерла на мгновенье – недобрый знак, коль сказочный персонаж дорогу в сказку забывать стал.
 – … Гостинцев вот тебе привёз…  - продолжил было Иван, но Яга его одёрнула:
 – Ты, Иван-царевич, воду мне тут не мути! У меня болот туточки и без тебя хватает! Сказывай, чего приключилось-то?
 Иван вздохнул и отставив рюкзак, сказал:
 – Василиса за меня замуж не идёт! – и глаза в пол.
 – Аха-ха-ха-ха-хаа! – скрипуче рассмеялась Яга. – Ой! – схватилась за спину, - Будь ты неладна! – заворчала.
 – Чего, бабушка, спина? – подхватился Иван навстречу.
 – Чего спрашиваешь, коли видишь? – рассердилась Яга, – Рано тебя из дураков-то Царевичем сделали! Вот потому и нейдёт Василиса за тебя!
 – Почему? – недоумевает Иван.
 – «Почему?» - передразнила Яга. – Потому, что ты вопросы глупые задаёшь, очевидное спрашиваешь, когда уже делать надо! Давай-ка, печь мне подтопи, да потом и поговорим.
Иван быстренько полешков сухих накидал, бересту поджёг, и как объял огонёк в печи всю охапку, к бабе Яге за стол вернулся. Гостинцы из рюкзака подоставал, хозяйку порадовал.
  – Бабусь, а может я тебе укол?  Так он тебя быстро на ноги поставит! – воскликнул Иван, осенённый идеей.
 – Я те дам укол! – прикрикнула Яга и тут же спросила: – А чего это такое?
 Иван, понимая, что не объяснит, достал телефон, показал видео. А баба Яга вдруг расшумелась:
 – А вот ты мне это брось! Ты ж ко мне за помощью ходишь! Ты! – нажала на слово, – Ко мне! Не наоборот! Это что же получается?! – уперев руки в бока, шумела Яга.
 – Ты сам-то себя слышишь, Иван? Это вы там, в своей ци-ли-за-ци.., - по слогам произнесла Яга
 – Цивилизации… - машинально поправил её Иван.
 – А ну, брысь! – рассвирепела Яга. – Ты ж не понял меня опять! Я – сказочный персонаж! Меня не надо всеми этими вашими штуками! Ты сказку-то мне тут не порти, а то не посмотрю, что ты из наших, а Лешему скажу!
 – Ой, не надо, бабушка! – завопил Иван – вспомнилось, живенько так, как Леший над ним пошутил однажды.
 – А ты не ори громче меня! Я; тута хозяйка! – перекрикивая Ивана, Яга топнула ногой.
 Захохотала сова, сидевшая на старой коряге под потолком, а с ней засмеялся кот, что на печи лежал.
 – Ой, не могу, решили они друг другу помочь! – мурчал Баюн, потягиваясь.
Баба Яга запустила в кота связку кореньев, а в сову бросила мешочек с сушёным мхом – что под скорую руку попалось:
 – Ать, пустобрёхи! Вот я вам задам! – пригрозила весельчакам.
 – А вас иначе не остановить. – отвечал кот, поднося обратно связку кореньев. Сова ухнула согласно, выпуская из клюва мешочек прямо Яге в руки, зная, что гроза эта – не гроза вовсе, а так, облачко тёмное.
 – Бабушка, не серчай! Я ж как лучше хотел! – миролюбиво сказал Иван.
 – А я и не серчаю. - хмыкнула Яга
 – Не знаешь ты, что ли, как Яга серчает? – промурлыкал уже с лавки, кот, и посмотрел на Ивана. Тот хлопал глазами и молчал.
 – Аа! Да ты, Ваня, не в рубашке, ты в доспехах родился! – удивлению Баюна не было предела, – Ты ж у неё … Мяяв!! – кот не успел договорить, как в него прилетел валенок.
 – А ну, болтун хвостатый, полезай на печь, да проверь, не прогрелась ли – мне спину лечить надо! – так сказала Яга, что кот прикусил язык, поняв, что чуть не сболтнул лишнего.  И полез на печь – молчать, пока не спросят. Баба Яга, она ж всё-таки, хозяйка. И, не приведи темень, если осерчает.
 – А ну, Иван, давай, рассказывай, чего у тебя, а то я ничего не пойму пока. Давай вот, чайку; с тобой попьём, да поговорим, как взрослые люди. К чаю-то чего принёс? – разговаривала Яга, разливая чай по чашкам.
 – А то как же! – просветлел Иван, – вот они – твои любимые! – протянул ей вкусности.
 – Чего говорит Василиса-то твоя? – спросила Яга, прикусывая сладкий гостинец и довольно улыбаясь.
 – А ничего не говорит, - вздохнул Иван.
 – Как, прям вот так молчком и молчит, что ли? – подивилась баба Яга.
 – Говорит, что подождать надо немного… Подумать…
 Аа… – протянула Яга, – А предлагал чего?
 – Предлагал… - тянул Иван.
 – Ну, чего предлагал-то?.. Ваня, ты мне брось вот эту размазню! А то я ить и думать даже не начну в помощь! Ты не смотри, что я к тебе добрая, но ты ж тоже меру не теряй! – прикрикнула Яга.
 – Машину новую предлагал… - промямлил Иван.
 – Машину! – ахнула хозяйка лесная. – Иван, наши миры уже так переплелись, что я понимаю, что такое по-вашему там «машину подарить». Я, Иван, другого не понимаю – сердце-то у тебя есть?
 – Есть, конечно! – вскинулся Иван. – Я ж хорошую!
Яга стукнула кулаком по; столу, и крикнула:
 – Али ты забыл, чем сердце твоей Василисы дорожит?! Али забыл, дурень, откуда она? И не её вина, что она в тот мир позже тебя попала, да только сердце её с этим никогда не расстанется! А ты ей железку предлагаешь! Тьфу, ты!..  – ругалась Яга. – Зверьём занимается она? Как прежде? – спросила потише.
 – Занимается. Никак не уговорить, чтоб сменила работу. – ответил Иван.
 – Это тебе надо голову сменить! Ты б лучше спросил, может ей помощь твоя нужна?.. А ну, чашку мне свою дай! – вдруг сказала Яга, – Чай допей и дай.
Иван, ошарашенный неожиданным поворотом разговора, допил чай и протянул чашку Яге. Та, не дав Ивану отпустить протянутую чашку, обеими руками ухватила её, вместе с рукой Ивана. Тихонечко что-то шептала над узором листьев в чашке, от чего оставшиеся внутри капельки не стекали вниз, а закружили неспешный хоровод по стенкам. А Яга всё глядела и шептала. Иван же застыл истуканом, ожидая окончания действа. Наконец Яга подняла на него глаза и медленно разжала ладони. Чашка собралась было упасть из расслабленной Ива;новой руки, но Яга молниеносно сотворила вокруг неё едва заметный шар и посуда мягко опустилась на деревянную столешницу.
  – Иван, дурий сын, - тихо, но грозно произнесла баба Яга, – Василиса теперь зверей лечит?
 – Ну, да. При зоопарке теперь ещё ветклинику небольшую открыла, чтоб приболевших да найдёнышей к ней несли… - ответил Иван.
 – Тогда зачем ей машина?! – прикрикнула Яга. – Эх, Ваня, совсем ты забыл наш мир… Окунулся в свою ци-ви-ли-зацию, - по слогам вымолвила баба Яга неподатливое слово, – А под носом у себя ничего не видишь! – огорчалась она.
 – Я ж к тебе потому за советом и пришёл, бабушка! Не понимаю я чего-то… - развел руками Иван.
 – Да я ж тебе уже всё сказала! – громоподобно вдруг раздалось на всю избушку. – Что же я тебя за руку поведу?! – баба Яга, казалось, стала выше от того, что парила сейчас над полом, сантиметрах в десяти, и седые волосы её лучами торчали из-под знаменитого сказочного платка на голове, завязанного узлом вперёд.
 – Уйди, Иван, вернись в свой новый мир!!! – крикнула она и что-то забормотала непонятно и руками закружила.  Перепуганный не на шутку, Иван вдруг почувствовал, как тяжёлой стала голова и стали закрываться отяжелевшие вместе с ней веки. И его закружило в тумане и понесло куда-то…
   Как только голова Ивана коснулась стола, Яга опустилась на пол и тихо заговорила, глядя куда-то, словно сквозь своего гостя:
 – Негоже это, что два мира так переплелись, ох, негоже! Того и гляди, один другой переборет. А в том мире, как видно, нет места чудесам, всё жёстче и жёстче становится он… Вон что с Иваном сделал – сердце каменеет у добра молодца. Эх, Василиса-краса, как же мне сердце твоё сказочное спасти-уберечь?..
 Притихшие сова и Баюн тихонько перешёптывались:
 – Ой, довёл! Чего ж теперь будет-то?
 – Ничего не будет! – рыкнула на них Яга, – Думать будет Иван.
  – А я к Василисе полечу, да уговорю её вернуться в наш мир. Я уж постараюсь. – проухала сова.
 – Не уговоришь, - ответил Баюн, - она зверей не бросит.
 – Ну, тогда, гостинца заговорённого ей принесу, а, хозяйка? Вернётся, а потом и не вспомнит уже. – не унималась сова, обращаясь к Яге.
 – Обманом Василису в сказку возвращать?! – рассердилась Яга, – Да не бывать этому! Тебе ли не знать, что доброе сердце обман всегда чует и покоя ему тут не будет!
  – Так, что делать-то будем?- спросил кот вместо совы.
 – А нам ничего делать не надо. Не мы кашу заварили. Вот Ивану и думать. Коль сообразит, так и молодец, ну, а коли нет… - баба Яга не договорила, но сказочные помощнички и так поняли – не будет у него больше Сказки. Ни бабы Яги не будет, ни советов. Останется один на один со своим новым миром.
  – Ну, чего расселись, помощь ведите! – встрепенулась Яга. – Пусть Ивана к машине донесут. А я пока голову осветлю ему...
 
  Кот и сова отправились за помощью, а Яга тем временем бродила по избушке, собирала травы да коренья для Ивана, приговаривая:
  – Баба Яга не злой персонаж. И не добрый. Сказочный персонаж баба Яга, Ваня. А ты сказку-то забыл. Холодеет след твой в сказке, Иван. Всё тоньше ниточка, что связывает тебя с этим миром. Да только, видно и новый твой не очень хорош, коли ты в нём ответов найти не можешь сам и к бабе Яге за советом идёшь. Это хорошо, что идёшь, плохо, что можешь перестать слушать те советы. Вот тогда и зарастёт тропинка, и сердце паутиной затянется. А тогда тебе, может, и Василиса не нужна станет… Запутаешься в паутине, потеряешься… - тихонечко приговаривала Яга, поджигая нужные травы.  Стала окуривать дымом тем Ивана, да шептала:
 – Сон тяжёлый сгоню, чтоб мысли светлые пришли, да камень холодный сниму, чтоб сердце твоё горячее билось легко, да добро помнило, в чудо да сказку верило. Паутину сожгу, чтоб ноги в дороге не путались!.. – бормотала –приговаривала Яга, обволакивая Ивана дымом волшебным, от трав заговорённых. И чудилось Ивану сначала, что он в тумане по зыбкой какой-то тропке идёт; и страшно ему и тяжело. А потом словно огонёк впереди засиял, да тропа твёрже стала и сильнее Ивана вперёд потянуло…
 А тут уж и помощь Яге подоспела. Она распоряжение отдала, да строго-настрого наказала разбудить Ивана у машины:
 – Пускай едет домой. Не пустой. Думать будет теперь. А мы ждать будем… Он пророс тем миром. Я одна ничего не могу, он сам должен…
   
 …Иван очнулся от хлопка крыльев. Понял, что сидит на обочине, прислонившись к машине. Через мгновенье всё вспомнил. Вспомнил, как рассердил бабу Ягу. А вот как очутился возле машины – не помнил. Но зато понял, что Яга его думать отправила, и пока он не поймёт, как оно правильно – обратной дороги ему нет. Посмотрел на лес задумчиво и вдруг прозвучали в голове слова: «Забыл ты сказку, Иван… не найдёшь дорогу…». Он сел в машину, положил руки на руль и задумался. Вдруг из леса на дорогу вышел оленёнок. Остановился на обочине недалеко и посмотрел на Ивана. Покачал головой едва заметно, топнул ножкой, да и убежал обратно в лес. Ошеломлённый Иван смотрел в лес, куда скрылся оленёнок и вдруг вспомнил: вот он, маленький, бегает с зайчатами на лужайке и вдруг слышит крик – так кричит олень, только маленький. И Иван бежит на перегонки с зайчатами в ту сторону, откуда доносится крик. Добежал и увидел попавшего в капкан оленёнка. Понял, что другой мир здесь. Решил мгновенно. Крикнул:
 – Дед лесовик, помоги! - схватил две палки, вставил в капкан, чтобы разжать, как отец учил, и стал тянуть изо всех сил. Да только вот совсем не хватало силёнок у него. Заплакал малец, и вдруг услышал – словно прям над его головой дерево кроной шумит; и почувствовал, что по рукам как будто корой древесной кто провёл. И поддалось тогда страшное железо, разжало свои стальные зубы. Поблагодарил Иван лесовика и выдохнул успокоенно. Высвободив детёныша, аккуратно обмотал рану травами, что словно сами в руки легли, чтоб до лесной ведуньи хватило сил добраться.
 А леший уже по корягам поскрипел, да по верхушкам деревьев пошумел – и помощь позвал, чтоб подранка до Яги донесли, и углядел следы охотника, что капкан ставил. А как углядел, где зверь, что хуже лесного – закружил его, да обратно вернул. И попал охотник в ловушку Лешего.  А Леший перед ним корягой лесной скрипит, веточками-руками тянет за одежду, и слышит охотник страшный голос в голове. А говорит этот голос о том, что не должен человек из другого мира зло в Сказку нести. В Сказке своё равновесие. И персонажи для этого равновесия в полной мере свои имеются…
  … А в другой раз, - вспоминал Иван, – лебёдушка молодая в силки на лесном озере попала - насилу тогда выпутал её!..
 
  Переплелись два мира незаметно и ничего не поделать уже. Надо держать это равновесие, чтоб не потерялась Сказка в мире людей. Чтоб не потерялось чудо…
И снова мелькнуло перед мысленным взором Ивана, как он жителям лесным-сказочным помогал. А то ещё вспомнилось, как его самого мама-медведица из болота вытаскивала. Заигрался он тогда с малышами-медвежатами, да на болото незаметно и забрёл. А там уже ягоды морошки да голубики поспели. Вот так вот он – ягодка за ягодкой и понял вдруг, что стало болото его затягивать. Закричал медвежатам, чтоб помогли ему, а они маленькие совсем – сил да сноровки не хватает. Побежали, ревут, мамку на помощь зовут. Прибежала медведица, посмотрела на Ивана словно с укоризной, но в болото сама не полезла.  Деревце молодое склонила к нему – мол, цепляйся, тянись, вытягивай себя оттуда, куда сам же себя и загнал…
  Иван вынырнул из воспоминаний, хлопнул себя по; лбу и воскликнул:
 – Точно, дурак я, дурак! Права бабуся! Сам себя загнал, да чуть Василису с собой не утянул! – и засмеялся облегчённо. Всё теперь стало ясно. Чтобы чудо не растерять – надо его дарить…
 – Ох, бабуся, права ты – совсем я дорогу в Сказку потерял. – хмыкнул Иван, глядя на рваные джинсы, да вспоминая собственное недоумение, когда он заплутал в лесу, к Яге шагая. Заплутал там, где каждый пенёк и кочка вдоль и поперёк изучены, где он с закрытыми глазами с тропки не сбивался никогда...
  Иван вышел из машины и поклонился в сторону леса:
 – Спасибо за науку! - сказал, положив руку на сердце.
Потом достал телефон, набрал Василисе, и попросил список, чего ей надо в клинику для её подопечных…