Зов жизни

Какою мерой ни мерьте массивы зла и добра –
любовь не боится смерти, она чересчур храбра…
О те, кто с ней разминулся, и стало не слышно вам,
Её неровного пульса – не знак, что она мертва,
Рассыпалась, разлетелась в осколки пустой молвы –
Она никуда не делась, а просто - погибли вы…

    Ксения Полтева.


                Вступление.


Тебе может показаться, что все мои истории слишком далеки от реальности. Возможно ты и прав, мой дорогой читатель, а может быть и нет. Жизнь - такое невероятно увлекательное приключение,что любая попытка попробовать описать её, невольно приводит к пониманию бесконечности её возможных вариантов. И почему бы в таком случае в ней не появится тому, кто с лёгкой руки одного из его прекрасных друзей неожиданно для себя обрёл образ Сказочника. И более того. Со временем  утратил различие  меж им и собой, зачастую не понимая- кто из них более реален - он, или… Так вот –этот Или – и есть он. Тот, кто ощутил в себе необходимость заглянуть в мастерскую самого непревзойдённого Сказочника и Романтика. Ведь если вдуматься- разве это не сказка, то что создал Он.
 Вы только представьте себе. Полнейшая темнота. Ничегошеньки  не видать кругом. Хоть глаз выколи. Тишина такая, что в ушах звенит. Несмотря на отсутствие  ушей и глаз. С ума сойти можно. И тогда этот Ум произнёс в себе - да будет свет! И пошло -  поехало. Он  говорил и говорил, восторженно рождая сказку. Сказку, которую этот великий Романтик пишет до сих пор. Вставляя в неё и наши персонажи. Попутно прощая  их за несусветную глупость.  «Мудро» назидающую - любая сказка рано или поздно, споткнувшись о реальность - приходит к своему концу.
 Ох уж эти мне земные «мудрецы» с их реальностью!  Но ведь эту реальность и сказку создают люди - Его подобие. И только от них зависит какой она будет - сказочно прекрасной,  или заурядно серой.  И будет ли у неё окончание – которого по своей природе и вовсе не существует. Ведь Тот кто задумал всю эту Историю Жизни- приготовил для нас нечто совершенно невероятное и поистине сказочное, как Жизнь не имеющую окончания. А значит – мы действительно глупцы, если закрыв глаза сердца начинаем уверять друг -друга в том, что рано или поздно - сказка закончится. Закончится не сказка мои милые, а всего лишь история, которую мы без Него попытались сочинить - назвав её реальностью. Ты сейчас конечно улыбаешься, читая эти мои мысли в буковках и думаешь - сам частенько пишет  о такой сказочной жизни, что в пору назвать её романом ужасов. Но ведь эту жизнь, я сам и написал. И это никоим образом не означает того, что всё написанное до сего дня, было правильным.  Так что поживём увидим, что уж мы там с тобой в дальнейшем напишем: пародию на жизнь, или сказочный роман без окончания.

                Глава 1. Часовщик.

Вся эта история началась с того самого времени, когда в некогда неописуемо прекрасном созвездии с таинственным названием - Душа -  исчезла казалось бы такая малость. Всего на всего каких-то три маленьких  планетки: Сказка, Мечта и Фантазия. Три крохотных, но незаменимых маячка Света - ниточкой Ариадны связующих Душу с  бесконечной Вселенной - Веры, Надежды и Любви…
 
Пришедший в это время к власти  Сребролюб 1 - надо отдать ему должное, оказался довольно практичным, деятельным  и немногословным :

 - Всё что не приносит доход – бесполезно и вредоносно.

Печась о всеобщем процветании наших подданных повелеваю:

Посещение планет: Сказка, Мечта и Фантазия - считать бессмысленным, пагубным и праздным времяпрепровождением.

  Всякий намеревающийся отправиться в этот путь – объявляется вне закона и подлежит немедленному всеобщему  осуждению, вплоть до полной изоляции от общества…

Незамедлительно приступить к переустройству вышеизложенных планет:
   
1. Заменив планету Сказка – планетой Реальность.               
2. Мечта должна уступить место   планете – План.               
3. Фантазия – планете Труд.
               
 Тогда мало кто ещё догадывался, что их новый правитель - всего на всего взращенная в футляре Тьмы, её серая бездушная тень. Тень в образе человека получившего заводной ключик, приводящий в действие механизм её очередной попытки обретения безраздельной власти над миром. Всецело подчинённая воле хозяйки - марионетка часовщик, призванный с холодным безразличием устранять всё то, что не соответствует планам его повелительницы.
 Тьма знала, что делала. Вкладывая в него весь арсенал идеального раба исполнителя, готового на всё ради…А впрочем - часовщик даже и не задумывался ради чего он столь исполнителен.  В раба не заложено это качество. Рьяно умножая время в часах её желаний. Стараясь ускорить их дьявольский бег, безжалостно стиравший в порошок всё, что могло бы открыть живой Душе её истинное предназначение. Предназначение свободного познания устройства мира и самое себя в нём. Дабы обрести в этом познании главное- обрести Любовь.
 Сумасшедший бег всепожирающей бездуховности времени - требовал от часовщика замены и участия всё большего количества новых шестерёнок, обеспечивающих ход часам тьмы.  Сребролюб знал где они берутся. Когда-то ему уже приходилось побывать в этом месте.  Детство - именно в этой стране и прорезались первые   зубчики серых душ – будущих бездумно послушных шестерёнок в часах его повелительницы. Главное отвлечь охраняющих эту страну... Уничтожить всех желающих посвятить себя её защите. И госпожа будет довольна. Её часы разрастаясь в размерах до бесконечности - поглотят время Света. И тьма станет светом этого мира. А он-Сребролюб - владельцем ключа к нему.
 Необходимы одинаково серо безликие души, ослеплённые желанием приобретения бездушных вещей. Безразличные ко всему кроме накопительства. И Сребролюб - внушит его необходимость. Он знает, как это сделать - на то он и Сребролюб. Его стараниями дети, для подвластных ему подданных – незаметно станут для них роскошью, а вещи доступной и первостепенной необходимостью… Сплошные рабски послушные шестерёнки к часам тьмы, которым будет далеко не до заботы о стране Детства. И он устранит все эти – Сказки, Мечты и Фантазии - как заразу свободомыслия, порождающую романтиков неподвластных полному ослеплению тьмой.
 
Глава 2.  Отказ.
               
Суетливо бурлящий людской водоворот жизни спешащего города…

Никто особо не обращал внимания на одиноко бредущего задумчивого седовласого старика, с небольшим потёртым от времени кожаным саквояжем. Впрочем, ничем уж таким особо привлекательным или примечательным, этот прохожий и не отличался от сотен точно таких же встречающихся на пути: «праздно шатающихся пожилых бездельников.  Вечно попадая под ноги - тормозя гонку на выживание .» Попутно удостаивая беглым взглядом, вовсе и не его, а его поклажу - с усмешкой отмечая её необычное положение. Словно бы это было его маленькое дитя, всем тельцем испуганно прижавшееся к груди старика, в поисках защиты от впервые ворвавшегося в его жизнь многоголосия города. И не более того.
 
Они возвращались домой. Покидая неуютность городской среды, с её разноголосицей вавилонского столпотворения звуков.  Превративших город в оглохшего монстра, казалось бы напрочь лишённого всяческих там сантиментов по отношению и к себе, и к творцам его настоящего.…Но, как заметил один далеко не глупый наблюдатель жизни - не всё что мы видим - таковым является на самом деле, порой мы видим лишь то, что хотим …
  Стоит лишь повнимательнее присмотреться и увидишь как-этот решительный до жестокости город-Голиаф, в растерянности поверженного, смотрит на покидающего его чудака. Та мелодия жизни, что звучала в этом маленьком человечке - когда-то была и его спасательным кругом от смертельной усталости. Становясь безжизненной марионеткой в чужих руках.  И от этого, её до боли знакомые нотки были куда более сильны в аргументации ощущения личного счастья, нежели чем то, что он  мог предъявить в ответ.  Отголоски напоминаний о прошлом, бессонными ночами прорываясь в его многоэтажную душу. Частенько доводили его до состояния неутолимой грусти, по тем временам   провинциальной юности с её неспешно размеренной жизнью, соседствующей с обыденностью чуда. Как же он безмерно был богат тогда!  И грош цена твоему нынешнему - показному благополучию, когда  душа то и дело тоскует- осознавая себя запертой в клетку …
  Да - он респектабелен, вальяжен. Увешан неимоверным количеством сияющих днём и ночью, звёздных регалий значимости в этом мире. Казалось бы, что ещё надо? Но нет - Нет её…  Нет той самой важной награды жизни. Той волшебной росинки радости, вмещавшей в себя всю полноту восходящего солнца, что по утрам в пении птиц пробуждала в нём, счастливую улыбку парящей души.  С невесомой лёгкостью облачка, вдыхавшую дневные заботы, не чувствуя себя как ныне – загнанной лошадью с отяжелевшим взглядом на жизнь.
 Господи! Как он устал от этого изнуряющего бега -  всепожирающих желаний! Хотелось забыться. Пусть и во сне, но вновь окунуться в незабываемо счастливое время. Когда его натруженное за день тело, не было столь отягощено заботами о нём. Куда же исчез тот влюблённый в жизнь мальчишка, превратившийся в вечно ворчащего в неудовольствии господина?  Зачем ему всё это внешнее благополучие, если и по ночам нет покоя? Да и откуда ему взяться, этому покою, если он незаметно для себя в ненасытной погоне за призраками внешнего комфорта, потерял ту, что одним прикосновением преображала его душу в танцующего от счастья мотылька.
…Боже! Как она была утончённо прекрасна- эта ночь покоя, когда, склоняясь в изящном реверансе приглашения, звучал её бархатный голос! И даже то, что её лицо-было почти всегда сокрыто вуалью звёздной тайны. Ни чуть мешало их чувственно неразрывному единению в танце жизни, под аккомпанемент замирающих от счастья сердец ... И пусть по утру его партнёрша  розовея от смущения - сбрасывая платье исчезала в объятиях света. Ему и в голову не приходило упрекнуть её в неверности. Любовь не ищет своего, получая при этом неизмеримо большее…И это большее дышало в нём её жизнью. Она была по всюду. Небеса делились её мыслями: принося ему белоснежные маленькие записочки полные нежных признаний… Воздух, который он с наслаждением вдыхал - казалось был насквозь пропитан божественностью аромата её духов…
 Как ему не достаёт её теперь! Но нет…Нет той росинки…Исчезла в потоке рекламы: всё продаётся - всё покупается!. Поглотившей его мысли в толпе ненасытных покупателей. С рассеянным взором - мимолётного внимания друг к другу.  Разве что отдельная доброжелательная искорка усмешки, изредка и вспыхнет во взоре - вот мол старый чудак. Да кому он нужен этот твой изрядно потрёпанный портфель памяти, над которым ты так трясёшься.  Но и эта искорка  мгновенно потухая - исчезает в пустоте беготни по головам к успеху, к тому же подгоняемой вконец испортившимся настроением погоды.

Побуждая поскорее избавиться от  её неуютной близости. Шикая  на чудоковатого  старика, что  отчего-то вдруг останавливаясь, замирал на месте. Откуда им было знать, что в эти мгновения, возникшая на  пути помеха - попросту терпеливо выжидала возвращения зрения. Порой на время подводившего его, после перенесённой некогда травмы глаз.

- Это пройдёт... Главное - не терять самообладания - Жизнь всему научит...
 
И этот, с виду не впечатлявший физической комплекцией старик, которого она с постоянным упорством боксёра тяжеловеса награждала то одним, то другим ударами, сокрушавшими  тело. Пусть и не сразу, но всё-таки научился с достоинством противостоять её нападкам- неизменно как Ванька - встанька с улыбкой поднимаясь после падения, в силу природной живучести свойственной христианину.

 Очередной, второпях налетевший на него молодой человек спортивного телосложения, с полураскрытой сумкой - терзаемой желанием сплюнуть в спешке уложенные в неё боксёрские перчатки. Ни смотря на смущённо извиняющийся взгляд старика. Озлобленно бросил - сидел бы дома, старая развалина…не проехать, ни пройти из-за вас …  Но он не слышал этих слов…Как и не чувствовал, время от времени достающиеся тычки…  Мысленно возвращаясь к цели своего визита .
 
  - Вот и ещё одна неудавшаяся попытка. Сколько их уже было… Историям - живущим в душе Сказочника, вновь было отказано в получении допуска к читателю…Каждая встреча с очередной дежурной маской лживой заинтересованности на лице издателя- так и заканчивалась ничем. Разве что иной редактор и называл его сказки прелестными. Но пренебрежительное безразличие глаз, свойственное оценивающему взгляду швейцара. Явно не предвещало его желания, открыть перед этим посетителем, двери в жизнь для его новорождённого дитя. Вот и сегодня - самодовольно лоснящийся напыщенной значимостью господин книгоиздатель, со скучающим видом непрерывно что-то жевавший. В итоге выдал всё тот же вердикт завуалированного отказа: привычно ссылаясь на загруженность издательства, советуя зайти в другой раз…Мир торгаша не нуждался в чувственно созерцательных, романтичных детях Сказочника. Они не приносили видимой прибыли в отличии от чтива, заполонившего книжные развалы. Призывно крича о себе - безнравственно продажными дельцами в обложке истомы обнажённых красавиц - проповедниц оскала объятий детективных историй залитых пьянящим вином кровавых подробностей… Спрос рождавший предложение-требовал ускоренного роста потребительского отношения к жизни…В мире торгаша траты на детство не предусмотрены. На него просто нет времени…Ему куда более выгодна взрослая падкая до глянцевого блеска бездуховность, с которой и вели борьбу дети Сказочника…Романтики живущие в мире неподвластном закону безликой и безропотно управляемой толпы. Они заставляли думать о том, что не всё в этом мире продаётся и покупается. Но разве это приемлемо образу жизни тех, для кого главное и единственно верное – это страстное желание: обладать всем и вся - глотая слюни вожделения вслед за королём толпы. Королём безлико слепой серости, лишённой души и сердца - упакованных им в плотную скорлупу его эгоистичных желаний.

  Неожиданно вернувшаяся возможность видеть - а она всегда исчезала и появлялась как ей заблагорассудится. Словно бы извиняясь за предоставленное неудобство. Улыбкой смущения пробежав по лицу Сказочника -  преследуя дождинки  стекающие с его лица, смывая паранджу тьмы - назойливо зловонной мухой пытавшейся заточить его в казематы  её мрачных мыслей.  Сказочник, ещё с минуту постояв на месте - прозревая в иронии беззвучно рубящей наотмашь улыбки - врёшь! Не возьмёшь!   Мгновение спустя - посерьёзнел, зная о возможностях неприятеля - очередной раз поблагодарив Избавителя. С нежностью, успокаивающе оглаживая свою драгоценную ношу - всё хорошо - успокойся - вот уж и  окраину видать . Ещё немного и асфальт закончится. А там и до дому рукой подать…

  Дорога пошла на подъём… Пройдёт каких- то десять-пятнадцать минут неспешного шага и его дом, покажется на горизонте. И хотя идти стало немного труднее. Сглаженный ландшафт - дорожкой для бегунов за счастьем, созданной  стараниями города -  заканчиваясь, перешёл  в холмистую естественность земного пути. Но в то же время - казалось само небо, или вернее сказать его неразрывная общность дыхания с Землёй. Снимая  оковы удушающих объятий города. Что словно живое существо, завидуя внутренней свободе в этом маленьком человеке. Рванув следом. Разрываемое противоречиями - поскользнувшись о багаж мнимых ценностей. Со всего маху. Словно подкошенный в бессилии великан – рухнув о земь. Сокрушённо наблюдало за тем, как природная сила Земли уберегая этого человека, от не нужного ему. Вздыбившись волнами противостояния - разрушавшими любые из глянцевых предложений - требующих взамен душу. Приподняв Сказочника над суетностью предлагаемого выбора - Унесла его  по течению уверенного спокойствия - в сторону иного образа жизни.

 Дождь - небесный садовник водолей. По зову души - странствующий художник, поэт и музыкант. Исчерпав содержимое лейки с живительным эликсиром роста. Ещё пару минут решил побродить по облакам, внимательно проверяя- всё ли из необходимого на сегодня, ему удалось выполнить должным образом. Хотя, что там было проверять? Его увлечённость, во время занятия любимым делом - была общеизвестна. И порой доводила этого некогда тучного, полного жизненных сил садовника - до изнеможения. Вот и сейчас - сухощавый, выжатый как лимон, устало поправив упряжь на трудолюбивой ветреной лошадке - он не присел, а именно плюхнулся, в поджидавшее его облачко-водовоз. Мысленно обращаясь к любимому делу -  Убродился  я что-то нынче - пора и на покой. Но едва эта мысль мелькнула в его голове -как тут же садовник ощутил в себе новый прилив сил. Так уж справедливо устроен этот мир Любви, где забывая себя дарят до последней капельки все силы, нуждающейся в  попечении жизни. Не думая о воздаянии. И получая его - смахнув слезинку смущения в ответ на  благодарные взгляды. Вновь принимая поводья доверия, что к слову сказать на небесах никогда не подводили, и от этого его лошадка всегда чувствовала сердцем куда им направиться. Позволяя хозяину, расслабившись заняться любимым делом для души. Для начала - он решил сочинить  мелодию, к стихам что уже накрапывали словами в  его душе.

  Принявшее животворящий душ- мокрое и довольное население царства Флоры- разрумянившись, в чувственном удовольствии посвежевших ароматов. В воздушных поцелуях, выражения признательности - так расцеловало воздух, в округе. Что ароматы радостного настроения, не умещаясь на Земле, взбираясь друг на друга- добрались до самого солнышка. Привлекая его желание, духмяно-медовой основой благодарения - распахнув облачные занавески - созерцая идиллию земной жизни- подать тёплые лучики нежного полотенца, заботливо укутав детишек госпожи Флоры - Ишь, разошлись!…Аж голова кружится!…Подсохли бы  для начала, а уж потом бузи в радости… Да куда там! Этот толком ещё и не успевший подсохнуть мир; на все голоса: жужжа-стрекоча-чирикая - был столь неугомонен и жизнерадостен. Что Сказочник, невольно прибавил шагу - поспешая как старый знакомый, слиться ним . Здесь - он свой. И эти букеты живого бытия, осыпавшие его со всех сторон - лучшее тому доказательство.
               
Глава 3. Ожидание

Его дом – такой же старенький, как и он сам, но ещё довольно добротный, уютный деревянный домик- отшельник. Находился на самой окраине города. Некогда расстояние разделявшее его и город - было довольно приличным, но ненасытность города с его притязаниями к уничтожению девственной природы - общеизвестна…Впрочем. Оставим его в покое, тем более что и не его вина, что он стал таковым…

  Вернёмся туда, где сейчас торопливо спешащая обсохнуть от грусти тропинка, радостной змейкой встретившая даровавшего ей жизнь. Разрывалась  между желанием - идти вместе, или опережая его  сообщить ожидающим домочадцам, о возвращении Сказочника. Но разве оставишь того кто тебе так дорог, хотя бы и на минуту?  Они ведь ещё наговорятся, а ей потом сиди у дома и жди… Нет уж! Она пойдёт с ним нога в ногу …Вслушиваясь в задумчивые шаги Сказочника. Понимающе оставляя их отпечатки в памяти… Неумолчно сообщая и о своих маленьких радостях жизни…Чтобы затем притихнув, жить этими воспоминаниями: вот здесь он остановился и они вместе с интересом разглядывали озабоченно спешащих по делам муравьёв…А тут - они наслаждаясь пением жаворонка - затихли как вкопанные и когда оно закончилось, вместе с восхищением смотрели в небо, куда  и вела та самая главная тропинка её жизни ,которую она познаёт благодаря ему…Они всегда вместе…Он и она. И можно не бояться зимних страшилок. Ощущая кожей уверенность в счастливом будущем -  поспешая следом за ним. Глупая, она тогда ещё была, маленькая и не понимала всего… У того, кто принадлежит к дарящей себя жизни - ни смерти, ни окончания-нет…

  Это понимал и дом, что ожидал его сейчас…Он не исчезнет-нет. Вера - великое дело!. Сказочник не из тех кто бросает слова на ветер. И уж если он сказал - ты станешь другим, в одночасье изменившись вместе со всеми домочадцами. То так и будет.... Пора заглянуть и в его душу…. Внутреннее убранство - ничем особо примечательным - не отличалось. Разве вот только что книг в нём было много, да  чистоте уделялось не последнее внимание. А так - без излишеств. . По-стариковски скромно, хотя и не лишено уюта. Да и много ли надо одиноко живущему холостяку…Пара комнат: одну из которых занимала небольшая уютная кухонька, сплошь пропитанная терпким запахам, лекарственного вспомоществования природы. Вторая же –одновременно служила ему и гостиной, и спальной: письменный стол, пара стульев, кровать, несколько чудесных пейзажей с дарственной надписью друга художника, да задушевная шестиструнная подруга…

  Добрый старый друг…Как всегда его взгляд задумчиво обращён в даль - глазницами окон с белыми ставенками, сквозь прищуренные реснички нежно-бирюзовых занавесок,  с нетерпением поджидая возвращения главной составляющей смысла его жизни. Скучая по нему. Да и как тут не скучать, когда в тебя вложена живая частица его души и сердца.
        - Как он там? – озабоченно грустный вздох  бревенчатых лёгких, словно ключик открывающий тайну жизни, застенчиво укрывшуюся казалось - бы и в неживом. В мановение ока, возымел своё действие. Безмолвное состояние ожидания постояльцев, до этого озвученное лишь монотонными подсчётами времени, голосом глазастого настенного котёнка. Первым прервали те кто и призван был по своей природе говорить, а не молчать. Разве что не все люди слышат их голоса. Но это только от того, что в детстве их родители не удосужились найти время, на столь необходимую прививку души против внутренней пустоты.  Не научив любить книги. Но в этом доме, они действительно были не просто уважаемыми и почитаемыми гостями, но и по-настоящему желанными и любимыми друзьями. И чувствуя это, книги с неизменной готовностью свойственной взаимной любви, заботливо утоляли  жажду души Сказочника - живительной влагой слова, наполнявшей эти чудесные сосуды.

  - Вот именно!  Переживай тут теперь - такой большой, а удержать не можешь!- с упрёком, взволнованно отвечая  его  мыслям, зашелестели  самые   чувственные и  языкастые  хранители слова.
 
  - Поэзия - Вы слишком эмоциональны. Всему своё время, время всякой вещи - наставляя, отдельно стоящих собратьев - философски спокойно возразили самые мудрые и почитаемые из собеседников Сказочника, отмеченные особым знаком, в виде нательного  крестика..
 
 - Дом - это то, где вас поймут, там, где надеются и ждут,
Где ты забудешь о плохом, – это твой дом - шестиструнно размышляюще,  вздохнула гитара- поясняя скорее всего самой себе - эту всеобще нарастающую обеспокоенность- не же ли чем тому, в чью сторону были брошены упрёки поэзии.
               
- Любимицы. Вот ведь, и ростиком  то не велики, а ума-палата -  всплывшие в памяти слова Сказочника, обращённые им когда-то в адрес, затеявших сейчас словесную перепалку. На минуту отвлекли, пробудившего всё это царство беспокойного ожидания. - Переживают. Крошечные, а внутри- море чувств! Сложно такое удержать в берегах.  Вот и повторяется всё вновь и вновь, после того как наш хозяин, на время покидает нас.  -

Однако, хранитель домашнего мира Сказочника - предпочёл умолчать с ответом: и на брошенный в его сторону упрёк, и на попытку душевной поддержки.  Да и не до этого ему теперь. С уважением, несколько смущённо поглядывая боковым зрением глазниц окон в их сторону - он вновь предался главному для него сейчас занятию - Вперёдсмотрящего, от новостей которого  зависело изменение всеобщего настроения.
 
- Да и ты хороша; мы сказки, истории душевные рассказываем, а она нежно и укачать не может…Эх, ты! - распекая аккуратно заправленную белоснежно  кружевным покрывалом  деревянную кровать - переключив  внимание с вахтенного, на хранительницу снов  - запричитала Лирика. То грустно вздыхая, то переходя в плач, порой извиняясь, за излитое на других излишнее нервозное настроение.  Свойственное её беспокойной  душе , что  наконец выговорившись, сочувственно произнесла - Вот ведь и не прилёг этой ночью совсем. Ушёл спозаранок, ни свет ни заря, да всё небось пешком да пешком. Не молодой ведь уже. Да и сердце у него, сами знаете какое…
   
- А ну цыц !- сурово скрипнув  точёными   мышцами, голосом  непререкаемом в своём авторитете – капитана корабля - скомандовал дубовый стол. На время прервав, порядком поднадоевший, бестолковый по его мнению гвалт. Всегда задумчивый, сосредоточенный на мыслях автора и старинного друга.   Предпочитая всему на свете тишину. Капитан не переносил, бесполезной суетности слов. Безусловно с пониманием относясь к происходящему - памятуя о  времени, сохранённом  в узорах татуировок на его теле. Когда он и сам: будучи юным зелёном росточком торопил жизнь.  Переходя с командного на отеческий тон - работает он - наши сказки людям дарит-это его жизнь-его путь. Умолкая в финале  увещевании - не стоит братцы нагнетать обстановку. Ради установления торжественной тишины, ко времени подобающей встречи, ставшего для всех смыслом жизни. Открывая время размышлений, хранящихся в листочках, исписанных его рукой:

 « Ожидание. Люди часто говорят, что порой оно просто невыносимо мучительно. Но ведь в самой сути Жизни нет даже такого понятия как - Ожидание. Как впрочем  нет и сопутствующего ему застывшего участка - бездействия времени. Для неё это всего лишь этапы бесконечного созидательного творения, а время - томительное и выматывающее в своей кажущейся медлительности -это всего лишь один из самых хитрых и коварных лабиринтов, построенных ограниченностью сознания человека…»

     Невольный молчаливый вздох соавтора, тут же был сочувственно поддержан сопереживанием Лирики - но ведь Он ждёт её возвращения   - и эти слёзы, ты ведь их…» - осекшись на полуслове, произнеся в ответ всеобщему молчанию - простите - Смущённо зашелестев страницами эмоций, она ещё что-то  хотела добавить в своё оправдание, но это было уже ни к чему…

  Долгожданное словно вздох облегчения - Возвращается!

 Одного этого короткого вздоха радости вперёдсмотрящего, было  вполне достаточно для того, чтобы все, словно по мановению  волшебной  палочки  горниста протрубившего  «всеобщий сбор» - приобрели  подобающий  встрече главнокомандующего, торжественно строгий вид:

Выровнявшись по ранжиру – замерли  книги…

Оправив кружевной фартук и округлив щёки подушек - подтянулась кровать…
 
И даже стул, от строгого взгляда рядом стоящего «адмирала» - приосанился,  выпрямив  венскую спинку так, что по меньшей мере принял вид горделиво стоящего королевского трона…
 
Глава 4. Островок Надежды.

   Вот я и дома - устало присев на  резную скамью в виде раскрытой книги - искусно вырезанную им в пору долгих зимних вечеров, с облегчением вздохнул Рэм . С наслаждением вытянув натруженные за день ноги - предварительно расставшись с обувью, с несвойственным казалось бы для его возраста  задором используя принцип заземления - восторженно произнося:
  - А хорошо тут  у вас Робинзон  Иваныч !  Тихо…Покойно…И уходить не хочется

  «Робинзон»- именно так, его и окрестил  когда-то босоногий мальчуган, которого сверстники величали  Джоном. Да и по правде сказать было за что. Жил он довольно уединённо, хотя в общем то людей никогда  ни чурался. По характеру спокойный и тихий, Рэм с трудом переносил суету шумного города, от того и предпочитал жить в тишине поближе к природе. Однажды посетив эти края по приглашения старинного друга, что по ряду причин вскоре должен был навсегда покинуть, некогда приглянувшееся ему место. Рэм, после долгих и настойчивых уговоров с его стороны, при этом не желая и слышать о каком либо денежном воздаянии за его предложение. Так и остался здесь. Прикипев душой и к дому, и к окружающей его красоте. Сыгравшую пусть и не первостепенную, но и немаловажную роль в его решении остаться. Было ещё одно обстоятельство, о котором не был осведомлён его настойчивый друг. Неподалёку в городе жила осиротевшая дочь, погибших друзей Рэма. К которым он питал, то истинное чувство дружбы, где нет места равнодушию. И хотя в малышке Дженни, души не чаяла её бабушка Мария Андреевна, на попечении которой она осталась. Но разве по-настоящему возможно случиться детству, в котором нет отца?  Переживший подобную безотцовщину, Рэм -  не мог поступить иначе. Пытаясь сгладить своим присутствием в жизни девчушки, её невосполнимую утрату.

  Пологий,  в бархате умиротворения холм, напоминающий остров опоясанный  кристально чистым ручейком размышлений, отделявшим его от торопливо беспокойных мыслей цивилизации.  Рэм иногда, то ли в шутку, а то ли в серьёз, но в разговорах величал не иначе, как островок Надежды. Да и право слово - разве не напоминали море – цветущие поля в колыхании волн, пьяняще будоража заглянуть за горизонт жизни …Зовущей в своё неизведанное - в мелодии птичьего многоголосия окрыляя душу к путешествию.
   Туда где  небо – не разорвано в клочья и заперто в дворовую клеть - наслаждаясь свободой. Располагая к  добросердечно распахнутым объятиям.  Так что щемило сердце от невыразимого в словах бескрайнего величия, призывно зовущего в себя, чувством некогда покинутого родного дома. Хранящего тайны познания бесконечной красоты жизни, вписанной в её летопись: ночными звёздами - памятью прошлого; утренними зорями- нерастраченным любопытства будущего; плывущими облаками - настоящего. Порождая в душе Рэма, чувство ответственности за это место - требуя его присутствия.  Как собеседник- приняв  предложение послужить проводником - в тайну его вечной души..
 
Глава 5. Машенька.
               
  Поди уж за двадцать Джону то, а ведь умеет хранить тайны - улыбнувшись воспоминаниям   пятнадцатилетней  давности, подумал Рэм Иванович.
  Каждый год, с того самого времени, как он поселился здесь.На 8-е мая, Рэм – по своему обыкновению пробудившись с первыми лучами солнышка, неспешно уходил в лес. Добравшись до берёзовой рощицы и отыскав в ней очередную юную красавицу. С любовью оглядев её,  смущённо прикасаясь к по девичьи стройному стану берёзки -  сообщал ей о цели своего визита. И убедившись, что она понимающе приняла его намерения – бережно брал под руку, препровождая приглянувшуюся красавицу на «остров Надежды». Попутно посвящая её в историю, о той девушке из его безвозвратно ушедшей юности, которую он потеряв по  глупости, так и не смог забыть до конца. И более того -Рэм всё так же любил её. Именно поэтому - на приусадебном участке его дома и появились  лесные красавицы, что так любила его Машенька. Отмеряя годы начала его новой жизни. Согревая сердце Рема напоминаниями о ней.

 Время забвения так и не смогло проникнуть на его «остров». Оно, словно обессилев в борьбе с настойчивым несогласием души Рэма, примириться с утратой. В растерянности остановилось.И каждая, ежегодно появлявшаяся на участке новая берёзка - ещё дальше отодвигала его  доводы - становясь непреодолимой преградой на его пути.  В скором времени, трио заботливо оберегающее память Рэма, готовилось стать квартетом. Но увиденное на витрине одного из городских киосков – изменило череду прихода его любимиц. С обложки журнала, представшей  взору Рэма, сбросив непроницаемую вуаль времени – на него вновь смотрели её неповторимые глаза…Глаза Машеньки - источая фейерверк доброты, в неповторимо переливающихся искорках смешинок. По-детски наивные и доверчивые. И в то же время: по-женски мудрые и заботливые. Приветливая, несколько лукавая улыбка тёплого солнышка, словно посмеиваясь над его некогда неумело написанным стихотворным признанием в любви, что начиналось со слов-«девочка-девушка-женщина»- вновь заставила его смутиться. А ведь прошло столько времени!

 Незамедлительно купив журнал и торопливо найдя статью, повествующую о той, что сейчас смотрела на него с журнальной обложки. Рэм с радостью для себя отметил, что она не изменила своей мечте и даже более того-«заразила» и других прирождённым умением – видеть  казалось бы в обыденно простом - особую в своей задушевности, изюминку красоты.  Её куклы: бесхитростные, тряпичные куклы, созданные руками Машеньки, волею судеб, обретшей семейное счастье в одном из небольших городков Норвегии. На первый взгляд, незамысловатые. Несли в себе магию живой души. Едва уловимую, но не менее настоящую, чем скажем воплощённая стараниями великих скульпторов в камне, магия живого тела. Сумевших до тонкости передать мельчайшие чёрточки характера.  И что самое невероятное. Рэм, чем угодно мог поклясться в том, что ему это не послышалось. Они пели! Каждая из её кукол пела! Да ещё как!  Их пение, едва ли возможно было передать в словесном изъяснении, но именно так поют: Рябинка- Берёзка- Яблонька- Неповторимо по-русски: радушно-искренне, от чистого сердца - делясь самыми сокровенным думками души. С той самой поры и повелось, что каждый четвёртый год - череду задумчиво ностальгических воспоминаний, вплетённых в зелёные косы берёзок. Сменяла, по весне яблонька - в белоснежно розовой кипени свидетельства неугасимого чувства его любви к Машеньке. Так уж сложилось, что именно яблонька, вернее одна из её сестрёнок. И была когда-то невольной свидетельницей их последней встречи, с её до нелепости обидным расставанием.  И вот теперь по прошествии многих лет, она вновь пришла в жизнь одного из них. Расцветая для него - букетиком свидания .…Рэм  всё ещё ждал её…Понимая всю нелепость, всю бессмысленность этой надежды – он ждал и надеялся …И каждый четвёртый  год  - его сердце вновь по весне, с особым трепетом отзывалось на эту надежду…
 
  Конечно Джону - этому любознательно весёлому сорванцу, проявившему интерес к столь странному, по его мнению, расположению деревьев.  Рэм - по «секрету» рассказал совсем иную историю, сославшись на Робинзона Крузо и его календарь - Каждый четвёртый год високосный- вот тебе и яблонька - за что тут же и был удостоен от него прозвища - Робинзон.

Глава 6.  Василиса.

- Добрый вечер, сеньор Робинзон. Вижу всё прохлаждаетесь -знакомо прозвучавший голос, заставив Рэма расплывшись в  улыбке, мгновенно вернуться из воспоминаний
 
 - А-а-а, Василиса- Пятнична пожаловали! -  Чем обязан удовольствию видеть вас?

Этими шутливыми приветствиями, они частенько обменивались при встрече друг с другом…Молодую женщину, по имени Василиса. Рэм Иванович, всегда привечал особо. Будучи страстным любителем книг, первой торговой точкой, что была удостоена новосёлом - был её букинистический магазин- «Редкая книга». Большая часть, из необходимых в его жизни книг - его любовь и  гордость - была добыта благодаря её усилиям. Неизвестно как ей это удавалось. Но ни единого раза, его заявки не оставались не выполненными. Эта невероятная, небольшого росточка женщина, с чертами лица несущими в себе особый шарм восточной красоты и внутреннего благородства – обладала поистине безграничным в своей отзывчивости сердцем. Она звонила. Писала. Ходила с кем-то договаривалась. Порой исчезая на несколько дней ради очередной искорки радости в глазах этого «отшельника» - чьи  сказочные истории были ей глубоко симпатичны. Как впрочем и сам сочинитель, хотя и выглядел в её глазах не слишком то приспособленным к условиям этой  жизни. Порождая в глубине  души Василисы, какое-то необъяснимо материнское чувство заботливой нежности, по отношению к этому старику с душой ребёнка.  Но на этот раз её  визит  был связан  с иной необходимостью, в желании навестить старика. Увидев из окна  магазина, возвращавшегося в растерянной  задумчивости Сказочника. Василиса всё поняла - Господи, да что  они там! Сердце, которому была далеко не безразлична дальнейшая судьба, его чудесных детишек. Большое заботливое  женское сердце. Сжалось в комочек гнева – Ну уж нет !  - Я вам в обиду его не дам! – Его дети - будут жить, как бы торгашам этого не хотелось!
 
Застав во время одного из очередных визитов, Рэма сидящим за пишущей машинкой, при этом сосредоточенно и весьма неумело придавая рукописи - печатный вариант. Василиса - довольно неплохо владевшая навыкам машинистки - с радостью предложила ему взять на себя эту часть работы, необходимую для книгоиздателей.  И хотя Рем, особой необходимости в ускорении процесса - не испытывал. С удовольствием  для себя отмечая некие изменения в тексте, во время его сосредоточенного перевода в машинопись . Позволявшее ему, как он иной раз над собой подшучивал – намекнуть подобным образом сказочной Музе, о серьёзности его намерений по отношению к ней. Получая живые дополнения. Но достаточно было взглянуть в  глаза Василисы  и смущённо потупив взор – он тут же безоговорочно подписал капитуляцию. Да и разве мог Рэм отказать глазам где светилось столь искреннее желание в оказании дружеской помощи, что казалось скажи им  – нет. Как  они тут же  потухнут в море печали. Становясь жемчужиной в раковине. Ожидая своего часа . Как невостребованное, по невниманию  украшение жизни. Свойственное благородной душе - в порыве заботы о ближнем.   С того самого времени и повелось. Отныне покидая его дом, она почти всегда уносила с собой стопку исписанной бумаги. К слову сказать - сумочка в руках Василисы - едва только входная дверь скрывала их друг от друга - непроизвольно занимала то же положение, что и саквояж Рэма - попадая в городскую среду.  Иногда его добровольная помощница возвращалась уже через пару часов, ссылаясь на не совсем разборчиво читаемую часть рукописи. Что поначалу вызывало у него изумление, поскольку как раз почерк то у автора, был довольно удобочитаемый. Но обратив внимание на помеченное рукой Василисы  - он неизменно для себя отмечал, что вновь излишняя увлечённость в описании пережитого - оставила некую несуразность в виде мыслеизлагающей кляксочки. Одновременно вгоняя  Рэма в краску и восхищение - поражаясь внутреннему такту его друга. Сконфуженно роняя - и Музе краснеть за растяпу не приходится, коль Василисушка Премудрая в соавторах. Попутно вспоминая о том как однажды принимая из её рук, старательно перепечатанные копии. Его навестило приятное изумление, вызванное её желанием - а можно я буду оставлять одну у себя? С готовностью отвечая согласием - какой то воистину детской интонации в её голосе. Свойственной скорее девчушке подростку,  не же ли взрослой - уверенной в себе женщине.Чей авторитет заслуженно  непререкаем. Не вызывая сомнения в возможностях  разрешения любых жизненных вопросов. Сохраняя порядочность хорошо воспитанного человека.  Впоследствии  узнав от друзей, что Василиса вкладывая почти треть своего достаточно небольшого заработка, в помощь осиротевшим детям. Навещая их - всегда приносила с собой одну из его сказочных историй - радуясь тому как они оживали в детских глазёнках. Это была её жизнь. Жизнь мамы для которой нет чужих детей. Все они родные…

Глава 7. Подарок.

     - Ой! А, что это там у нас, за чудо такое!- закончив своё обычное приветствие, близоруко щурясь  и на распев растягивая слова, спросил Рэм , заметив в руках Василисы, маленький  пушистый комочек с сияющим любопытством во взгляде.Обещая преданность, в обмен на настоящую мужскую дружбу. Где предательство не возможно - не задумываясь защищая друга. Бескорыстно сохраняя его доверие.

 - Это Тошка…Бретонский палевый бассет… Я решила подарить его Вам…

 - Мне!? - в голосе её «Робинзон-Иваныча»-вспыхнуло столько неподдельно  искренней радости, что у Василисы, при взгляде на этого седого старика, не растерявшего по жизни детской непосредственности - невольно выступили слёзы умиления.

- Да - он ваш,Рэм Иванович. Я его как только увидела –так сразу и поняла, что этому любителю природы, просто необходимо жить поближе к ней. Вот и уговорила одну мою хорошую знакомую собачницу, предоставить ему эту возможность - скрывая смущение, от явного удовольствия после  столь эффектного подтверждения правильности её решения. Порывисто наклонившись к земле, выпуская из рук живой комочек счастья - ну, беги, малыш- знакомься. Наблюдая за тем как смышлёное создание, не заставив себя долго ждать, доверчиво засеменило в сторону Сказочника.
 
  Говорят, собаки сами себе выбирают хозяина, чувствуя его сердцем. И когда в дело не вмешивается случай, вызванный бессердечием человека. Они попадают именно в те руки, которым приносят счастье - самой бескорыстной и верной дружбы.
 
Что на глазах Василисы, делая свои первые шаги-шла на встречу друг к другу. Понимая это, всегда отличавшаяся особым тактом, свойственным внутреннему благородству её души. Василиса, явно не желая, пусть даже и ненароком нарушить ту самую первую минуту встречи, когда происходит чудо - навсегда соединяющее две души в единое целое. Сославшись на обычную для неё занятость. С поистине кошачьей грацией, развернувшись на месте - на ходу бросая прощальное - я забегу на днях - спеша оставить наедине: присевшего  на корточки  Сказочника и уже боготворящего его Тошку.

 - Заходи, Василисушка…Заходи…Я всегда рад тебе! -
Обращённые в след, покидающей его женщины, несколько запоздалые слова, увлечённого знакомством Рэма - отозвались улыбкой на её лице- Обязательно, мой дорогой Сказочник…Обязательно…

 
-  Да ты, моя золотиночка, проголодался поди - озаботился Рэм - Ишь ведь как, за пальчик то уцепился
Сейчас мы это дело поправим - У нас и молочко как раз свежее  имеется. Да вот и местечко тебе определим.
 Войдя в дом, Рэм - суетливо достал из небольшого холодильника початый пакетик молока, перелив его в неглубокую миску - намереваясь предварительно  подогреть его.  Всё так же одной рукой придерживая  терпеливо ожидающую лопоухую кроху, попутно  обращаясь ко всему дому, как к непреложной части  его души,  тожественно произнося - Вот, друзья мои, разрешите представить вам  нашего юного друга - Тошка-Антошка - с умилением поглядывая  на доверчиво притихшего в его ладони щенка -  закончив представление - вы уж  не обижайте его пожалуйста, видите какой он у нас лапочка.
 
Наконец, после того как накормленный Тошка, был заботливо уложен спать. Привыкая к  картонной кровати , с мягкой байковой подстилкой. Рэм, закончив нехитрые домашние дела и наскоро поужинав - направился туда, где замерев в почётном карауле - стоял часовой, охраняя доверенную ему тайну мыслей Сказочника. У него всё в полном порядке. На плацу столешницы - ни пылинки. Все на своих местах - вслушиваясь в приближающиеся шаги вдохновения - кожей  тетрадей. Вглядываясь в его сторону с напряжением остроконечных  карандашей . В готовности  по первому зову - покинуть уютное берестяное гнездо отправляясь в ночной  полёт-  следуя назначенным курсом . Под неусыпным взором ночного диспетчера - белой настольной лампы  в кружевном чепчике василькового цвета
 
Глава 8. Память

   Мир растворился - уйдя в небытие. Нет ни дома, ни книг, ни людей. Никого и ничего.   Только Он и Она …
    Маленький томик её любимой  Цветаевой - заложенный неширокой шёлковой полоской, в россыпи нежности ромашек к изумрудному полю - хранящей последнее прикосновение её рук …

«Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может — пьют вино,
Может — так сидят.
Или просто — рук
Не разнимут двое…»

  Зеркальце в ажурно серебряном окладе  - впитавшее в амальгаме её прощальный взгляд. 
Нет это не её вещи -  это её завещание - памятка о себе!

Сказочник!  Милый мой, Сказочник! Похоже ты плачешь! Не надо… Ты же сам говорил - всё будет хорошо! Ведь это твои слова! Твои…
 
 Тихий, словно печальный стон  калитки на ветру - плачь его юного друга. Коснувшись души – мгновенно вернул Рема из состояния задумчивой грусти  - Ну что ты мой хороший, что ты …Скучаешь… Мне вот тоже вспомнилось - Это всё дождь - Видишь как он разошёлся - Ничего - Выйдет с утра солнышко и всё наладится - гладя Тошку, перекочевавшего с его помощью на колени, успокаивающе  убаюкивая произнёс Рэм, вновь исчезая на дороге памяти.

 Мысли - стайками птиц стремительно мелькавшие в небесах его разума. По началу приносили с собой:  обрывки печали - расставания  журавлей … Карканье чёрного ворона, пророчащего безысходность ожидания, под равнодушный пересчёт его доводов кукушкой, сопровождаемый сладкозвучием мелодий птицы забвения. Но как бы они не старались наперебой убедить Рема в своей правоте - их век был короток.
 
 Голубоглазая легкокрылая птица надежды, в розовом оперении - всегда появлялась вовремя. Бережно унося душу Сказочника подальше от всей этой братии - тоскливо унылой безнадёги, с холодным безразличием ко всему кроме своей печали.. Не ведая . Да и не веря в возможность возвращения блудного сына в объятия радости. Вновь обретая спокойствие в отцовском доме.
   
Глава 9. Утро
            
     Утро. Его приход был незабываемо прекрасен…Земля, в спешке завершив утренний моцион.  Воспарила - разметав в клочья розовую пену тумана. Обнажая  красоту. Потянувшись к небесам, в желании каждой клеточкой тела ощутить  блаженство неземной любви.. Глядя на его нежные  прикосновения, заключившие  Рэма в тёплые материнские объятия. Приводя в порядок его  взъерошенные за ночь мысли. Переполняя  душу  всепоглощающим  чувством утешения. Побуждая к жизни - заново рождаясь. Широко раскрытыми глазами, не дыша - всматриваясь в уготованное для него.
               
Ожившие облака - под переливы трели вахтенного соловушки поющего серенаду пробуждения - ставя белоснежные паруса новизны мыслей - неспешно отправились в размеренный круговорот жизни:
Пробудив  капельки звёздной росы, заночевавшей на изумрудных берегах Земли. В весёлых брызгах озорства, принимаясь за игру в прятки. То появляясь, то  исчезая средь трав - рассыпаясь бисером свежести и чистоты. Намекая на  скорое исчезновении, приютившим  их - заставляя поторопиться.  Умываясь - роняя капельки на землю, пробуждая заспанных соседей-музыкантов. Чьи скрипки - по началу спросонья зазвучавшие явно не в унисон всеобщему веселью. Настроившись - выдали столь  восторженную импровизацию утренней радости жизни, что цветущая  красота -  ещё минуту назад предпочитавшая  понежится в постели. Расправив крылья нектара влекущих ароматов - впорхнула бабочками притяжения прямо в душу Сказочника. Побуждая её с прилежанием созерцательной губки, впитать в себя всё увиденное.
 
 Нарастающее восхищение с неудержимой для земного притяжения силой воздушного шара, рвущегося в облака - сорвав  Рема со стула -  настежь распахнуло окна.

  - Тошка, да ты только посмотри, что делается!  Право слово- эдакое чудо, что и глаз не оторвать!

 Усадив на подоконник, до этого уморительно охотившееся за солнечными зайчиками, золотисто - рыжее неугомонное создание – Рэм, явно испытывая удовольствие от того, что его новоиспечённый друг, оказался столь смышлёным - поддержав причину его воодушевлённого восторга. Поощрительно погладил Тошку  - вот-вот, ты понюхай-понюхай - это тебе не городская забегаловка, с тошнотиками запахов. Тут всё натуральное: без консервантов, с настоящей терпкой мятно-медовой перчинкой жизни, ручной выпечки. Бьюсь об заклад, мой  маленький дегустатор -  такого чудесно воздушного коктейля жизни, вам ещё ни разу не предлагали.

 – Господи, какое невыразимо сказочное утро!
                Робинзон приветствует Вас!

Здравствуй Солнышко! - Небо!- Ветер!
 
 Здравствуйте!

Раскинув руки - окрылённая душа, неподвластная земному притяжению. Покидала причал обыденности - направляясь в неизведанное.
И уже не было - ни Рэм Ивановича, ни Сказочника.
У руля - капитан Робинзон, стоящий на вершине горы счастья крохотного острова – корабля, плывущего в безбрежии небесного океана  на Зов Жизни. Попутный лёгкий береговой бриз  - струящийся в бирюзовых парусах занавесок и вдыхавшая его полной грудью -  радостная уверенность в правильности избранного курса.

-  Ах! -Да что же это я! Тошка, самого главного то тебе, я так и не сказал!  Навостри ушки и слушай! Сегодня у нашей милой птички Дженни - День Рождения! - Семнадцать! - Самый прелестный возраст! – Цветы! - Непременно цветы! - И именно семнадцать!
Поведав  об этом событии, весело сграбастав  в руки повизгивающее от счастья создание. Рэм, в задорном кураже: по-детски кружась в танце юлы - принялся распевать песенку о волшебнике в голубом вертолёте.

 Словно бы и не было: прожитого впроголодь недостатка любви, детства - с его удручающим чувством одиночества. Не было неоднократно пережитого непонимания со стороны сверстников, в юности…Не было безрезультатно  многолетних попыток - отыскать Машеньку -  причиняя страдания и без того уже израненному равнодушием сердцу. Встречая несостоявшиеся в любви пары - чужие не только по отношению друг к другу, но и к своему продолжению. Перекладывая на детские плечи вину за накопившуюся неприязнь к безрадостной жизни: безликой, пустой и никому не нужной...

Столько всего не было и на тебе - мальчишка, да и только!

Откуда взялась в нём эта детская непосредственность, с её радостным восприятием жизни - с годами обретшая нежность во взоре?
Часто невидимая снаружи, но неизменно прорывавшаяся на волю…
Может быть тот Ангел - в ослепительно белом одеянии, что навещал его в пятилетнем возрасте и сохранил её?…Ведь для чего-то Он был в ту ночь рядом с ним…Не знаю…Чтобы понять человека - не так уж  много и надо. Достаточно принять за ним его право -  быть самим собой…Право озвученное в эту минуту - его торопливым устремлением к жизни:  - Вперёд, мой юный друг!  Вперёд Антон Василич! -  У нас  с вами есть чем порадовать нашу именинницу!
 Сердечко ушастого лохматули - маленькой птичкой восторга впервые вставшей на крыло возникшей общности душ - готово было на всё ради этого волшебника! Скажи он сейчас, или даже подумай – Сложи крылышки и умри! – И оно не задумываясь разобьётся вдребезги !
 
Не увидеть подобное состояние - разве что камню под силу...Никогда и нигде Рэма - больше не видели одного. Его маленький, преданный и невероятно отважный герой - всегда был рядом.  Знакомые поначалу подтрунивали над тем, насколько уважительным было отношение Сказочника к сопровождающему его повсюду - четвероногому  телохранителю. Но это было только поначалу. Роль, которую сыграет в судьбе Рэма его друг. Впоследствии обрастая, уж если и не легендами, то пересудами о его поистине мистическом предназначении в судьбе хозяина. Заметно поубавит иронии в их взглядах. Рождая невольное уважение к его неизменному спутнику.  Впоследствии увенчанном Василисой, заслуженно сияющей на его ошейнике серебряной табличкой с надпись - «Ниточка Ариадны»-  Но эти события, ожидающие Тошку и его хозяина - ещё впереди. А сейчас. Он просто бежал рядом - навстречу к своим  маленьким собачьим радостям, от которых возможно другая собака и залилась бы звонким лаем. Но  единение - сливая два любящих сердца в одно - не нуждалось в словах. И это было ясно всем, кто провожая их - мысленно шёл рядом:.
 
 - Счастливый … Хорошо когда у тебя есть ноги. И всё что случается в его жизни - происходит и с тобой - скрипящей ноткой сожаления, завистливо всхлипнула входная дверь.

- Ноги то  у меня имеются, да вот не ходят - поддержав её переживания, с не меньшим чем она сожалением - вздохнул трудяга стол - оглядывая мощные, но бесполезные в этом случае ноги.

Привыкший к подобного рода причитаниям со стороны обеспокоенных домочадцев. Резонно заметил - Отныне он не один. А значит, нам всем следует быть более спокойными, в ожидании его возвращения.

На что дом незамедлительно получил озабоченно-грустный вздох, возражения кровати - Но ведь его сопровождающий, ещё такой маленький - что он может?

 - Он - собака, а значит друг и воин - это у нас в крови. И если потребуется.  Любой из нас не взирая на рост и силу грозящей опасности. Встанет на защиту друга - почитая за честь пожертвовать жизнью спасая его - уверенно прорычал невозмутимый томик Джека Лондона - предав возникшему сожалению молчаливый оттенок. Где каждый размышляя о сказанном, по суди желал одного и того же - счастливого пути и скорейшего возвращения.


Глава 10. Невидимая реальность.


 Семнадцать ромашек - Семнадцать признаний в любви - ко дню семнадцатилетия Солнышка -Дженни.
 
Внимательно выбирая каждую- мысленно шаг за шагом, Рэм вновь уходил в страну его юности. С замиранием сердца  возвращая к жизни - святые мгновения  их первого свидания.
Вновь ощущая влюблённость до  головокружения. Когда ему казалось, что и он, и она - его Машенька, как и её воздушно розовый сарафан - всего на всего - иллюзия видимости - обман зрения, порождённый  хитросплетением  миражей тумана. Плод его ожившего воображения. Где он нагонял её - благоговея протягивая очередной цветок- купаясь в благодарной улыбке смущённого взгляда и вновь отставал - не поспевая за легкокрылой избранницей.  До сумасшествия страшась потерять её. Кляня себя за нерешительность - не веря в возможность победы над земным притяжением. Невольно, мысленно заключая в золотую клетку  это лучезарно божественное  создание - сотканное из воздуха. Свободолюбивое и неподвластное любому из посягательств на её право - растворится в красоте.  Неизменно, с букетом ромашек ускользая от его земных объятий. От чего казалось, что именно он - этот букетик и лишал юношу возможности - завладеть ею.. Отстраняя его телесные притязания - с трепетом в сердце  ромашки, гадая- любит- не любит...

Больше всего на свете она любила именно эти полевые цветы, называя их символом верности и любви. И эта верность, став иконой в красном углу приусадебного участка Рэма.  Каждое лето столь красноречиво свидетельствуя о себе - распускаясь в божественно девственной красоте.  Что  даже не будучи знакомым с историей её появления, на ум приходило одно и тоже сравнение - «так по золоту пишут иконы…»
От того и разговор Рема с цветами больше напоминал молитвенное общение. Ведь настоящая молитва – это не уговоры и просьбы, а благодарность за радость сопричастности к Свету Любви, которой можно поверить любые тайны твоей души.
- Знаешь, Машенька от чего я как и ты люблю полевые цветы?
Они схожи с тобой. Их красота неброска. Застенчиво девственна. Потрясающе чиста. И эта чистота - одним  видом, пробуждающая некое возвышенное чувство встречи с неподвластной внешнему влиянию, непорочной душой.  Она настоящая. Без напыщенного макияжа, искусственно созданного образа стараниями садовников, озабоченных веяниями моды. Каждый цветок - юная, хрупкая девушка. Порой скрытая от всех, сорняками удушающей жизни. Скромная, потупившая взор. Иной раз дерзкая, но не вызывающая натура. Нет-нет. Не вызывающая. Это всего лишь проявление её жизнестойкости, заложенная природной в ранимую женскую душу. Позволяя наперекор всему, наперекор всем обстоятельствам - выжить и не огрубеть до состояния колючего чертополоха. При этом ещё умудряясь, каким-то невероятным образом  - потрясающе выглядеть. Оставаясь собой. Никому ничего не доказывая. Живя в простоте души и даря радость своим присутствием. Её природе противно участие в конкурсах искусственно созданных  красоток.  Взращённых в тепличных условиях, под лучами  искусственного солнца - солярия. Смотришь на них иной раз – и чего пыжатся, надменно кичась  совершенством масхалата форм. Красивы, спору нет. Но ведь если разобраться,  по сути  – это добровольные  рабыни. Рабыни страстей золотой клетки: причёсанные, ухоженные, питающиеся в дорогих отборных землях. Но не свободные от команды хозяина -  вызывая усмешку сожаления глядя на постановочную улыбку - стоящей пред ним балонки на задних лапках.  Красивая наклейка с душой пустышки, торгующей телом на усладу взора хозяина…Иллюзия жизни... Да-да – именно иллюзия....»
 На минуту прервав, произносимые вслух размышления, Рэм с ещё большей теплотой и нежностью в голосе, продолжил своё обращение к незримой собеседнице:
Солнышко моё, пока ты шла, я смотрел на тебя и думал:
- Не женщина, а песня весеннего пробуждения природы…
Теперь я понимаю, от чего так неудержимо тянет домой перелётных птиц…. Туда где всё до боли, до чёрточки родное. Необходимое.  Зовущее - «возвращайся…»
Это Зов жизни родной земли, идущий из глубины её материнской души.
Все травы, кустарники, деревья  -  знакомы с ним, не говоря уже о тех кто от природы наделён способностью летать и ходить. Но именно дерева, кустарники и травы, призваны первыми - каждым корешком ощутив его.  Пробудившись- напомнить всему живому  о той неразрывной связи всего и вся между собой, без которой жизнь ущербна.  И одиночество – расплата. От того и рождается в них по весне всевозрастающий  зелёный шум желания -  пусть и на время, но собрать всех вместе. И этот Зов жизни,  уходящий корнями в любовь к родной земле - невозможно не услышать. К нему хочется прикоснуться. Увидеть.
И птицы возвращаются , окрыляя живые души, песней любви.
Знаешь, почему я все время улыбаюсь?
Я не могу скрыть восхищения глядя на тебя!
Ни в коем случае ничего не меняй в себе!
Ты так божественна, что все земные слова умолкают понимая свою неспособность взлететь столь высоко, как того требует описание  самой верхней нотки  красоты - доступной разве что небесным Ангелам… Ты настоящее чудо!
Как тебе удается так потрясающе выглядеть?

…Сегодня у нас  с тобой особый день, Машенька - День рождения милой Дженни. И наши цветы- будут подарком  к её семнадцатилетию…Помнишь, как ты радовалась когда я впервые рассказывал тебе о этой прелестной малышке.Я читал сказки в её детском саду. Худенькая такая. Как тростиночка, а в глазках – бездонное небо…Всегда устроится немного поодаль от других ребятишек, за что я ещё тогда про себя сравнил её с тихим ветерком…  Сядет. Ручки перед собой сложит. Глазки закроет… И слушает … Слушает. Иногда улыбаясь: радостно так, светло …Витая в мыслях: бровки, то взлетят как две встревоженные ласточки …Трепещут…Беспокоятся…То расправятся - затихая, паря от счастья.
И на тебе - уже семнадцать…А душа – всё такая же как и в детстве: светлая, лёгкая как солнечный одуванчик…  И вся она в её чудесных картинах…Парящая где то там, в одной ей ведомом волшебном мире - полном: нежности, покоя, красоты, любви и надежды… Изумительный художник растёт!  А сказочница то какая!  Помнишь те иллюстрации к моим сказкам, что я тебе показывал?  Правда ведь она всё правильно увидела и поняла?  Раскрыла их душу. Божественно одарена, просто божественно. И ведь ни капельки болезненного самомнения!  Ангел с фонариком гениальности…Принесла -  волнуется, робеет, а глазки озарением горят ... Дженни- Дженни. Я ведь тогда сразу  в твоих работах не только моих сказочных персонажей разглядел, но и тайну твоего мира. Тайну путешествия твоей прекрасной души…
 
   Всё это время, что Сказочник провёл срезая цветы, с нежностью в голосе беседуя с кем то невидимым для посторонних глаз. Тошка, замерев от волнения - в дыхании Сфинкса. Как вкопанный сидел подле его ног. Не видя, но чувствуя её незримое присутствие. И он найдёт её!  Обязательно найдёт! По аромату ромашки на  губах прошептавших - любит. И биению сердца - это она ! - И человек найти может. А уж у Тошки то нюх - не в обиду будет сказано - от природы получше будет...
 
Глава 11. Утро Дженни.
      
 -  Доброе утро, Дженни! - звонкая смешинка солнечного зайчика. Босоного пробежав по лицу девушки. Пробудила её.
 - Доброе утро, милое Солнышко - с блаженством  потягиваясь в постели прошептала  Дженни. Протягивая ладошку приветствия, в желании  прикосновения к вестнику утра.  Да где там!  Непоседливо озорные создания - в мгновение ока беззвучно рассыпавшись по комнате - бликами звонких колокольчиков в ладошках солнечных гномиков радости.  Устроили такую неуёмную чехарду дурашливого веселья. Что будь на месте Дженни её бабушка  и она бы не преминула тот час присоединиться к расшалившимся солнечным шалопаям. Да и кому как не Принцессе Белоснежке - быть избранной Королевой  утреннего бала?  Лёгкая как мотылёк вспорхнувший с белоснежно воздушного одуванчика, Дженни - Белоснежка, с восторгом присоединилась к всеобщему веселью.

- Милый мой, Сказочник!  Если бы ты только мог видеть её сейчас …

 Впрочем - это ведь ты, однажды угадав душу Дженни, назвал её Маленькой Феей Ветерка.
Да  и кому как не Сказочнику дано распознать волшебство сокрытое в душе -
наделяя возможностью преображения  планеты Земля в Синюю птицу Счастья?
Чьё лёгкое дуновение, с сияющими звёздочками глаз - внезапно остановилось.  С восторгом изучая послание
 к  дню её рождения:
               
 - Джонни - Мой милый Джонни!-Ах, какая прелесть! – И как ты умудрился их сюда приладить?!

  - Однако мгновение спустя- мысленно нарисовав свойственное воображению художницы  картину грозившей опасности тому, кто столь своеобразно напомнил о своей любви к Дженни. Она  по-детски охнув -сопроводила нарисованную картину,  надписью негодования  – Ведь ты же мог сорваться и упасть, а у меня, как никак третий этаж всё-таки! - Вот погоди, я ещё задам тебе!
 
 Но и эта тревога, присутствием знания о его способностях альпиниста - вскоре ушла на второй план. Вновь уводя мысли Дженни по тропинке праздничного настроения.  Что уже вовсю улыбаясь ей, призывно смотрело в окно- плюшевой мордочкой медвежонка, с зажатым в лапах букетом белоснежных роз.

  - Теперь понятно от чего вчера провожая меня  - всю дорогу чему то  загадочно улыбаясь и невпопад отвечая на мои вопросы. Не догадавшись сразу забрать у меня  этюдник . Ты выглядел как Рассеянный с улицы Бассейной. Конспиратор  мой милый. Как же я тебя люблю!.
Изливая благодарность, Дженни ещё что то говорила и говорила. В готовности от счастья - воспарить к небесам. Невесомой пушинкой опуская голову на плечо любимого. Мечтая поделиться с ним божественным  состоянием души в полёте.. И она бы улетела! Безусловно улетела! Но розы!

 – Сейчас-сейчас, я напою вас!

    Наполнив вазу, Дженни уже было собравшаяся препроводить в неё цветы. Но ощутив  в себе непреодолимое желание хотя бы на миг, стать той сказочной  феей, что оживая под её кистью - становилась танцующей душой её рисунка. Прикрыв глаза,  с осторожностью прикоснулась губами к цветам.  Прикосновение любви - пробудило их. Глаза нежности, приоткрыв бархатные реснички и заглянув в душу Дженни -  открыли  просьбу её сердца. Маленькая танцующая фея Ветерка - в белоснежно свадебном платье и он - её избранник. Танец  любви кружил голову. Сердце Дженни, вдыхая аромат счастья, замирая и вновь взлетая, с доверчивостью прижавшись к груди партнёра по танцу. Шепча  только ему, да небесам слышимое - любимый мой…любимый… И небеса  отвечали его голосом - да любимая…да…

 Открыв глаза, всё ещё оставаясь в состоянии волшебства жизни, случившегося с ней мгновение назад. Дженни, окинула взглядом комнату - в неодолимом желании вновь увидеть его. Тут же по-детски улыбнувшись, посетившим её мыслям. Не произнеся, а пролепетав - а ведь и правда голова кружится… Опустив цветы в воду, она присела на кровать, и взяв в руки подаренного медвежонка, прижала его к груди  На минуту Дженни показалось, что в его улыбчивой мордочке - мелькнуло что-то лисье. Эдакая хитринка предвкушения во взгляде, оставленная её избранником. Её с виду большой и серьёзный Джонни, рядом с которым она выглядела маленькой девочкой - все-таки был мальчишкой. И от того в его подарках  никогда не было взрослой официальности. Они словно корчили рожицы её зажатой торжественности, стесняясь своей простоты. В тоже время будучи настолько естественно живыми и понимающими её душу. Что получив очередной из них, Дженни при каждом удобном случае - отсутствия насмешливо посторонних взглядов -  ходила по дому прижав к груди, то одну, то другую из улыбок, подаренных его внимательным отношения в ней.

 В памяти всплыли картины их первого знакомства. И хотя до этой встречи она уже не раз видела его,  зная о том, что Джон частенько помогает по хозяйству дяде Рэму. Но по-настоящему  сблизили их совсем иные обстоятельства.
 Джон всегда неразлучный с гитарой, высокий, статный, симпатичный молодой музыкант. Часто бывал там, где любила бывать и она. Улица Зелёная с лёгкой руки Сказочника, в шутку получившая данное ей прозвище -          « дорога в Город  Мастеров» - была местом  где собиралась вся творческая молодёжь  города.  Киношники некогда снимавшие на этой улочке фильм - построили довольно реалистичные бутафорские домики средневекового города. Часть из которых, по окончании съёмок благодаря содействию властей и перекочевала в близлежащий городской парк. Придав ему атмосферу иного времени. Времени поэзии коленопреклонённого отношения к даме сердца. Что неизменно привлекало сюда романтично настроенную молодёжь.

Глава 12. Вдохновение.

 Небольшой, ухоженный пруд на территории парка, с его зеркальной поверхностью в обрамлении полукольца - таинственной задумчивости плакучих ив . Был излюбленным местом Дженни, частенько писавшей здесь свои этюды…

 - Подруженьки мои милые - нахлынувшие чувства, оживая под её кистью, возвращали Дженни к услышанной однажды легенде, с пояснениями её любимого Сказочника:

 Ранним утром, когда роса омывает землю живительным эликсиром пробуждения. На вьющихся в скорби мыслях, распустившихся локонами откровений - ниспадая к земле веточками плакучей ивы - выступают безутешные слезинки печали, по несбывшейся мечте…  Ласковое, едва заметное прикосновение ветра в попытке приободрив красавицу, привести её в чувства. На время заставляет её очнуться. Вздрогнув в трепетной отзывчивости истосковавшейся в ожидании души - позволив в угоду его назойливой ветрености, на время скрыть выступившие слёзы, но не более того…Уйдя в безслёзность, плачущего сердца…Что ни смотря ни на что- ждёт его.

 Судьба порой немилосердна.. Их счастье было слишком коротко, но так трепетно и ярко освещено огоньком горящих в любви сердец.  Что даже смерти, в слепой ярости задувшей его огонёк, намереваясь разлучив их - покорив  девичье сердце. Так и не удалось овладеть им. Да и не по силам глазам жестокосердия мира - потушить огонёк любви. Когда его свет надёжно сокрыт и храним  в великой тайне верности…
 Как не по силам увидеть этот огонёк любви, и тем  для кого он обрёл всего лишь образ красивой легенды. Легенды повествующей о некогда юной прекрасной как утренняя заря девушке, похоронившей себя для других соискателей её любви, в тайне плакучей ивушки.
 
Но эта видимость  далека от истины. Ивушке ведомо, что пройдя определённое время скорби, по настоящему любящее сердце, вновь обретёт всё утраченное. И тайна её слёз - видимых для других – так и останется тайной, до  поры.  Когда они сердцем, а не глазами - смогут увидеть тот самый главный и единственный ключик, открывающий истинное состояние её души. Любящей души, склонившейся в молчаливо, внутренне молитвенно благодарном- слёзном поклоне радости надежды, осознающей своё будущее…

Выдавшийся на славу летний вечер, заставил Дженни несколько дольше задержаться за работой.  Да и как тут уйдёшь, когда вдохновение посетившее Природу проявилось в небесах, с такой  неповторимо нежно-чувственной  феерии красок, что даже пальчики Дженни - уверенно привыкшие твёрдо держать кисть - побелели от волнения.  Она писала…Писала стараясь не упустить ни единой чёрточки из тех чувств и мыслей Мастера, что в этот вечер  творил  на её глазах…Волнующая сопричастность ученицы  к творению Учителя…Что-то произошло…Возможно само Небо - увидев  прилежание Дженни - приняло её в ряды избранных учеников… И она уже  не писала, а записывала…Приобретая  отточенную уверенность в движении кисти …Так, словно бы  небесный Мастер - посвятил её в тайну  задуманного им - используя для написания  руку его ученицы… Мазки акварели: звуками оживающих  нот, подчиняясь  дирижёрской палочке  юной художницы - исполняли божественно звучащую  мелодию вечернего заката…Нежно розовое смущение  ученицы, обретая уверенность – вспыхивало в небесах, алеющими от удовольствия дополнениями к основной теме Маэстро. Восторженно улыбаясь личной сопричастности,  к рождаемому совместными усилиями чуду – в финале получив от Маэстро дарственную - танцующей красоты,  в акварели  на листе бумаги…

Глава 13. Противостояние.

 -  Вот те на…такая краса и одна - непорядок -
Развязный голос изрядно подвыпившего молодца ,заставил встрепенуться её сердечко.
 
- А вот мы сейчас компанию и составим…Что это тут у нас за мазня - добавил второй - сальным взглядом  ощупывая хрупкую фигурку  Дженни.  С ухмылкой  приближая к её творению горящую сигарету - намереваясь втоптать его в грязь.

      Нет - она далеко не была трусихой и могла постоять за себя, но что мог противопоставить этот маленький хрупкий  воробушек - двум крепко сбитым негодяям. Горошинки слёз - росинками отчаяния  - уже готовы были выступить на её глазах:

- Неужели они не видят этой красоты!?  Не видят этого чуда! -
И никого рядом - только серая пелена равнодушия...
И крепнущее желание - не позволить этой тьме ожесточения сердец, заволакивающей опьяневший разум - уничтожить то, что для тебя  так безмерно дорого :

- Не смей! - хлёстко ударив по щеке наглеца, вскрикнула она, закрывая телом  новорождённое дитя её вдохновения…

И это уже не воробушек - это  Воин Света!. 
Воин полный решимости и отваги, бесстрашно вставший на пути распоясавшейся тьмы:
 - Не смей !

-  Ах, ты сука такая… малярша  - но этой бранной тираде не суждено было дозвучать  до конца. Раздавшийся треск, вдребезги разбитой гитары обрушившейся на голову разнузданного молодчика, словно сошедшая с небес кара, свалила его с ног…  Джон ещё издали заметив две явно не нетрезвые тени - бредущие в сторону давно обожаемой им маленькой феи - успел вовремя…Не принадлежащий к племени слабаков Джон - был давно влюблён в Дженни, но никак не мог  решиться признаться ей в этом. Что поделаешь - сильные люди довольно часто бывают стеснительны в проявлении своих чувств. Следуя рядом по жизни и при этом глубоко скрывая их в сердце…Вот и в этот вечер.  Джон - укрывшись за стволом ветвистого дуба - могучего старожила этих  мест. Издали наблюдал за ней. Боясь неловким движением потревожить  вдохновение, посетившее его избранницу.  С восхищением наблюдая за ритуальным танцем жрицы искусства - прав дядя Рем, прав- она действительно Фея - хрупкая, милая Фея-ветерка …

Второй из обидчиков Дженни - на мгновение опешив от неожиданности - невесть откуда возникшего столь решительного отпора. Явно видавший виды в местах не столь отдалённых - мрачным безвкусием наколотых художеств свидетельствующих о себе на его руках.  По волчьи, оценивающе сверкая глазами. Напружинив плотно сбитое коренастое тело. Уже было намеревался метнуться в сторону вступившего на защиту девушки. Чего- чего, а уж драться то ему по жизни приходилось не раз. Холодок самоуверенно азартного предвкушения, видом умоляющего в пощаде поверженного противника, сжав кулаки – гнал его вперёд. Но что-то не давало сделать тот первый шаг после которого человек - обретая звериную сущность - жаждуя крови - превращался в безжалостное чудовище.  И его уже ничто не могло остановить. Ни инстинкт самосохранения, ни боль, что в драке  оборотень и не замечал вовсе. Сколько  раз он не задумываясь делал этот шаг, и готов был вновь сделать  его. Но откуда эта противная липкая паутина бессилия -  внутренней неуверенности, что не даёт ему повторить его сегодня? И жертва, что стоит сейчас напротив? Отчего в её глазах столь холодно рассудительное спокойствие - уверенной в себе силы? Не от того же, что  остаток разбитой гитары, зажатый в руке - способен ей помочь!…Да плевать мне на неё!...Но от чего же так муторно на душе?!

Желваки вскипающей злости - перекатами ненависти заиграли на его лице.  Он проиграл и это его вконец вывело из себя -  не понимая почему, но проиграл. Да и откуда ему было знать, что впервые за много лет- ему противостала иная сила - сила любви,  способная горы свернуть, а не только остановить этого подонка...


- Не надо - тихий голос девушки стоящей рядом с этим, невесть откуда взявшимся?

- Да нет же! - Её губы плотно сжаты…

- Это её голос…Голос его старшей сестры…Она души в нём не чаяла…И если бы не…Да что теперь!...

 Повержено прорычав - ничего, мы ещё с тобой встретимся. Крепыш, презрительно бросив сквозь зубы невразумительно мычащему компаньону  - да заткнись ты, идиот!… Срывая вскипавшую злость на себя.  С нарастающим  пренебрежением в голосе -  утвердив  капитуляцию  - пшли!   Не дожидаясь когда его ошалевший после удара напарник придёт в себя - желая поскорее избавится от непонятного ему  состояния -  в незримом , но явном присутствии ушедшей из жизни сестры -   почти рванув в сторону выхода из парка. И рванул бы. Да разве от себя убежишь - слыша молитвенное - не спеши - произнесённое незадолго до её ухода в иной мир, не поспевая за братом. Спустя годы - вновь вручая ему соломинку её  надежды - ты ведь хороший мальчик. Заставляя потупив взор, покинуть это святое место, на ватных ногах. Не понимая, что уходит в другую жизнь. Не зная о том как его душа будет рваться сюда вновь. Чтобы хотя бы ещё раз услышать  - голос её любви.

Глава 14. Начало любви.

 - Не бойся - всё хорошо - они тебя больше не обидят - голос юноши: эмоционально спокойный и сопровождаемый теплой улыбкой - мгновенно возымел своё действие. Воздух - загустевший в ознобе тягостного состояния, витавшей в нём угрозы - оттаял - приобретая весеннее настроение жизни. Отражаясь румянцем, возвращения потревоженной красоты на личике Дженни. Заострившиеся  в решительности противостояния черты лица - смягчились - отвечая улыбкой благодарности.
На мгновение – их глаза встретились.
Смутив её защитника искоркой восхищения и зародившейся влюблённости в её глазах.
Вызывая в ответ на его лице румянец по настоящему детской улыбки.
Настолько естественной, что Дженни - словно котёнок попавший в добрые руки -  от удовольствия прикрыла глаза. Смутившийся вконец  юноша, было попытался спрятать, всё более нараставшую в нём мешанину размягчающей чувственности. Но нежность - в оттенках радости  подснежника  в биении его сердца - рождённая близостью прекрасной  девушки. Вконец лишила его возможности, что-либо поделать с собой. И если бы не её спасительное - ой, куда же это вы мои красавицы разбежались? Испугались милые? -обращения к тюбикам красок. То скорее всего, он  так бы ещё долго стоял: смущённо поглядывая, то на неё, то на свои руки, до сих пор сжимавшие пострадавшую за правое дело гитару.
.
Побуждение к действию вернуло Джона из состояния  растерянности -  я помогу - облегчённо обрадовавшись, вздохнул он.
 
  Потеряв родителей, что погибли в где-то в горах Киргизии штурмуя пик Симагина, в то время, когда ей  было от роду всего два года. Дженни впервые в жизни вдруг ощутила, что отныне у неё появилась та надёжная страховка, которую забрал камнепад, лишив её родителей. Оставив кроху на попечение папиной мамы. Вместе с которой Дженни, ежегодно 4-го октября - оплакивая  общую утрату – листая семейный фотоальбом - всегда подолгу останавливают свой взгляд одной из  фотографий. Запечатлевшей её родителей, за сутки до их последнего восхождения. Маленькая, улыбающаяся хрупкая мама и обнявшие её с двух сторон мужчины: папа и дядя Рэм. Он то и поведал Дженни о том, что даже смерти не удалось победить любовь её родителей друг к другу.

 «О победах складывают саги, Всё опишут, вплоть до аппетита. А о них - две строчки на бумаге, Набранные маленьким петитом….» До конца никто не знает, как это произошло. Говоря - был сильный камнепад, и когда их нашли - пальцы мужчины с такой силой сжимали женскую кисть, что спасателям стоило приложить неимоверные усилия,  чтобы разжать их. И вот теперь эта страховка верности вернулась. Рядом с маленьким отважным сердечком - в такт ему - уверенно забилось второе. Надёжное, сильное мужское сердце - Сердце её защитника. Рождая в душе Дженни бесстрашие раскрепощающего доверия.

- Понимаете -Такой чудесный вечер – Мне так хотелось побыть с ним наедине - И вдруг эти двое ..Ой! …Ваша гитара! - Как жаль! - её слова -  штрихами радости переживших грозу ласточек, слетавшие с уст воодушевления девушки.  Заставили Джона улыбнуться - ничего страшного…зато теперь один из них познакомился с настоящей музыкой и она  по моему, ещё долго будет звучать в его голове!

- О, дааа !!!- загораясь шутливой ноткой в настроении Джона, словно обращаясь ко всему миру с нескрываемой гордостью за родного человека - озорно сверкая глазами, восторженно вскрикнула  Дженни -  Вечерняя серенада в их честь, им надолго запомнится !
К своему изумлению  следом вскинув руку в пионерском приветствии - Будь готов!
Отметив  как тут же изменились его глаза и осанка. Приобретая торжественный вид присягающего на верность  - Всегда готов!
Настроив и её на серьёзный лад. Протянув благодарную ладошку спасителю – спасибо тебе - если бы не ты - не твоя помощь.  Оборвав себя на полуслове. Понимая что дальше ей безумно хочется сказать ему - родной мой .
Но ведь это всё равно что первой  сказать - я тебя люблю!. .
А если он не поймёт?  Решит навязываюсь...
Слава Богу зеркало души спасло её от подступающему к горлу слезливого настроения.
Заметив с какой теплотой смотрит на неё его глаза -  она доверчиво  представилась -Дженни…

- Да не на чем - всё нормально.. А я, Джон - юноша ещё что -то  хотел  добавить, но как только  ощутил тёплую пушинку ладошки девушки в своей. Все слова, вмиг куда-то улетучились. Впрочем, взгляд Джона, был настолько красноречив, что и без слов - Дженни поняла его. У любви свой особый язык общения - язык говорящих глаз, слившихся в едином биении сердец ...Маленький, доверчивый цветочек незабудки в ладони юноши – самый бесценный дар жизни, коим она способна одарить достойного мужчину, вкладывая его раз и навсегда в его сердце…

Им ещё предстоит обрести, духовную общность золотого компаса сердец, указующего единое направление жизненного пути, ведущего в бесконечность Любви. Ну а пока - это её первый звёздный миг - когда останавливаются все часы временности. И открываются двери волшебства любви, в мир её таинства для двоих.  Ни Дженни, ни её избранник поначалу и не заметили, как мгновенно изменились декорации в окружающем их мире.   Закат - взволновавший своей божественностью  девушку-художника - накинул на плечи  мягкий сиреневый бархат покрывала ночного покоя, расшитого драгоценными алмазами дарованных им  возможностей - отражения жизни в счастливом блеске  глаз. Пробуждая в юных душах - дремавшие мечты.
  Расставаться не хотелось.  И когда время- не вмешиваясь в их разговор – перешло далеко за полночь. Оно, со свойственной ему рассудительной мудростью - решило напомнить о себе.  Обращаясь к беззаботно влюблённой юности: обеспокоенным беззвучием домашнего огонька - лунной тропинкой напоминая о необходимости вернуться домой.

- Ой, а ведь меня бабуля, совсем заждалась - встревоженно оборвав разговор, всполошилась Дженни,

- Да и мне похоже дома  влетит - понимающе улыбнулся Джон, оттягивая расставание с Дженни –  я провожу…Пошли?

- Пошли…

Глава 15. Букет для именинницы.

 – Вот ведь какие у нас девицы то красавицы  народились - Ни убавить, ни прибавить - Любо дорого взглянуть - Всё при всём - с умилением разглядывая собранный в подарок букет – восторженно проворковал Рем.
 
– А скажите ка мне Антон Васильевич, только я уж попрошу вас начистоту скажите, эдак положа лапу на сердце, без всяких там выкрутасов четвероногого чинопочитания - каково ваше мнение по поводу сего подарка для нашей милой Феи?
 
Тошка обрадованный вниманием, залился такой звонкой тирадой выражения личного восхищения, что предложившему тему для обсуждения невольно пришлось притормозить излишнюю словоохотливость, столь уверенного в себе знатока:
 
– Ну - это уж вы возможно палочку то перегибаете, Антов Васильевич – поймав кураж  приподнято шутливого настроения, при этом  явно испытывая душевное  удовольствие столь бурной реакцией собеседника.  Артистично выдержав паузу самоиронии. Окончательно развеселившийся Рэм - мгновенно войдя в роль предложенную импровизирующим настроением жизни: с важностью истинного знатока обсуждаемого вопроса -  покровительственно значимо растягивая слова - продолжил свой монолог:
– А впрочем, мой дорогой друг - ваша точка зрения мне безусловно близка и понятна. Действительно, таким принцессам не стыдно и королеве на глаза показаться. А чем наша Дженни хуже королевы? Да ни одной, из знакомых мне царственных особ, с коими пришлось столкнуться по жизни, с ней и рядом не стоять! Сплошное надменное величие в мантии диктата личной непогрешимости.  И то для них – не то-и это - не так. А в итоге что? Скажу вам по секрету, мой глубокоуважаемый собеседник - в итоге как не крути: сплошные разбитые корыта несостоявшейся жизни.

 А, Дженни то у нас! - голос Рэма, мгновенно оставив за бортом сюжетной надобности интонацию шутливой скоморошины. Приобрёл ласково нежную текучесть речи:
– Вы уж поверьте старику, Антон Васильевич.  Мало того что природа полной пригоршней от щедрот своих одарила её красой неписанной, да душой доброты неисчерпаемой - с коей впору иконы писать. Так ведь ещё и труженица каких поискать надо.  А талантище то. Божья искорка одарённости, так и сияет волшебством в её картинах.  Так что вы, мой друг сердечный правы - безусловно правы.
 
 Однако заговорились мы с вами любезный, Антон Васильевич, а нам до рандеву с прелестницей нашей не плохо бы и почту голубиную проверить. Что-то подсказывает мне, что и она сегодня вознамерилась нас порадовать, да не с пустыми руками встретить.

Открыв почтовый ящик, в форме искусно вырезанного летящего голубя, Рэм  с нескрываемой радостью отметил, что интуиция его на этот раз не подвела. Довольно увесистый почтовый конверт –ожидал своего адресата:

 – Вот это порадовал так порадовал! - Тошка, да ты только посмотри! Наш Рэй - весточку прислал! – для убедительности протягивая письмо прямо к носу четвероногого друга, вскликнул Рэм  – Видишь? - Уважил просьбу старика - по возможности держать в курсе его дорожных впечатлений … Не забыл…
 
На что  питомец незамедлительно отреагировал - немыслимым кульбитом радости переходящий в кружащийся танец – Экий вы у нас умелец! -  восхитился  Рэм, с умилением поглядывая на его выкрутасы
– Не иначе как сама Василиса-Пятнична вам хореографию   преподали!
 Налюбовавшись проделками друга, притворно сердито приструнив неугомонного танцора – ну буде-буде - лучше  вот послушай, о чём нам тут сообщают 
    Знакомый, немного сгорбленный в наклоне почерк странствующего с бесхитростным скарбом за плечами пилигрима. Неровные линии строчек – напоминанием пройденных дорог.  Неспешное изложение мыслей и размышлений, свойственное его другу-шагами слов, повествующих о пройденном и встреченном в пути – уводили Рема вслед за ним. 

Глава 16. Письмо Рэя.

 
Ты ведь знаешь, Рэм -дорога -  это моя жизнь, моя религия, моя судьба... Сколько их уже  пройдено. Прочувствовано. Пережито…И не перечесть…Ты идёшь, предвкушая встречу с чем-то новым – порой неизведанным доселе никем.  Возможно кто-то и скажет - то же мне, умник нашёлся - Достойное ли занятие для мужчины, шляться неизвестно где и зачем? -Делом бы лучше занялся, чем без толку время транжирить-
Но ведь это так здорово - самому увидеть всю красоту этого мира! Прикоснуться к ней. Услышать! - Впитать в себя - проложив путь живущим в оторванности от неё.
 А эти хрустящие камешки, разбуженные подошвами башмаков!– Её голос - голос  дороги...Она столько  всего знает …Помнит… Стоит только прислушаться…Довериться ей…  И она станет таким невероятно увлекательным попутчиком, что ты уже никогда не забудешь её исповедь…
    …Её друзей .  И того кто  очень похож на тебя. Такой же: непоседливый, неугомонно-любопытный – проводник в неизведанное - бродяга ветер...               
 Да разве может простор, что открывается перед тобой сравниться с теми душными, давящими со всех сторон казематами квартир?...
Где ты себя чувствуешь узником. Как и душа, что задыхается в тебе.  Чувствуя как тело деревенеет. Мысли становятся квадратными и неповоротливыми -  что и не мудрено живя за железной дверью в каменной клетке…
Слыша по ночам  голос дороги, что прорываясь сквозь шоры стен лунной дорожкой -  звал и манил меня за собой…
И я ушёл на её зов …Теперь я путник, странник, если хотите- пилигрим- или как там еще…

 Рей - когда-то мама подарила мне это имя - предчувствуя, что оно будет освещать мой путь.
Однажды, когда мне было лет пять - я спросил её - мам, а почему у меня такое странное именем? И знаешь что она мне ответила?  Она тихо-тихо прошептала мне на ушко - ты  мой лучик счастья, моя надежда - от того и имя у тебя  Рей –  что означает лучик…
Как же это было давно…Хотя и лет-то мне в общем то не так уж и много…               
И знаешь, Рэм - когда мне вдруг отчего-то становится немножко грустно…В пути я вновь слышу её тихое - Рэй…ты мой лучик счастья…И я забывая о грустном, отвечаю - да мама…я счастлив…ты стала светом…а я твой маленький счастливый лучик…
 Ненадолго прервав чтение.  Рэм задумчиво посмотрел на уходящую вдаль  дорогу. Мысленно пронзая  пространство - желая оберегающе - молитвенно, обнять безмерно дорогого для него человека:
- Да, мой родной…Наш возраст не на лице написан - он в глазах светится …Возьмём к примеру тебя: лицо взрослого мужчины - лучики морщинок вокруг глаз, а глаза ребёнка.  Они у тебя неописуемо особенные: яркие-не помутневшие от тоскующей взаперти души – Вобравшие в себя тайну слияния неба и моря  в манящем к себе горизонте… Согреты природным теплом внутренней доброты, сохранившей в себе детскость с её пытливо ненасытной любознательностью и доверчивостью.
…Когда дорога приводит тебя ко мне. Мы усаживаемся за столом. Пьём душистый чай на травах. И я с нетерпением ожидаю той минуты, когда ты поведаешь мне, о пройденной дороге. О её откровениях, что войдя в моё сердце – станут частью и моей души.
Приятные воспоминания о согревающих душу беседах - переплетаясь меж собой во времени - вновь перешли в повествующий диалог странника …-

  –  Чудесный народ эти сказочники, просто волшебники, ей Богу! Вот идешь ты по дороге, а мысли в голове клубятся облачками хватая друг друга за хвостики -  собираясь в цепочки историй и стихотворений... Но стоит только тебе их перенести на бумагу, как они тут же отчего-то становятся потускневшими, утратившими свободу окрыляющей мысли...
А расскажи их сказочнику - И о, чудо!
Он так огранит и отшлифует слова, что ты вновь с замиранием в сердце, попадаешь в то самое время и место - где ты до этого по крупинке собирал драгоценности  в цепочку памяти. Понимая что проводником, увлекшим за собой в это путешествие, на этот раз был не ты, а он. И в следующий раз, отправляясь в своё новое неизведанное; ты невольно оглядываешься по сторонам в поисках его присутствия. Иначе откуда же он мог узнать, ту самую золотую грань  в многогранности пережитого и увиденного тобой волшебства, без описания которой - тянет к дивану, а не к путешествию…


Улыбка благодарного смущения, вспорхнув с губ читающего - лучик ты мой солнечный - капельками нежности переполняя сердце старика - выступила на глазах, растворив пелену пространства и времени.
Сливая две души в одну.
Они шли рядом - нога в ногу: слушатель и рассказчик - путешественник и его проводник -пилигрим.

    –  Дорога…Посох да гитара…
Вот и еще одна моя заветная любовь. Играю я не так, чтобы очень. Но вечерами у костра перебирая струны. Так хорошо вспомнить прожитый день, нанизывая впечатления словно разноцветные бусинки в ожерелье памяти. Что как нотки в мелодии жизни. Становятся её очередной песней.
Ведь все вокруг пропитано звучанием музыки. Вы знаете?
Пройдите по кромке моря - прислушайтесь к его дыханию и почувствуйте, как сквозь вас проникая  волнами пульсирующих звуков биения его сердца. Уходящих в трепетно отзывчивую душу земли. Рождается величественная мелодия небес- Зов жизни.
И если вы не останетесь безучастны к её звучанию - она посвятит вас в свою тайну.
Открывая тайну и вашего предназначения в мелодии жизни.
Познавший её. Почувствует себя тоненькой звучащей струной, которой дарована возможность исполнить всего одну нотку в главной симфонии жизни - Симфонии бесконечного путешествия по дорогам Любви. Но без исполняемой вами  нотки - она не зазвучит. Так и оставшись для всех и для вас- мёртвой тишиной!
Понимаете, насколько это важно!
Весь мир! Вся его мелодия жизни - ожидает вас!
И только вас!
И ваше сердце начинает играть так вдохновенно, счастливо и радостно, что вся эта бесконечная вселенная звучания жизни.
Затихает, заслушавшись вашим исполнением!
Маленькая нотка- становится главной симфонией жизни!
 Вам кажется это невероятным, но это именно так!
И это такая неописуемая радость, что вы просто танцуете от счастья!   
Вот и сейчас - звучит вальс!
Слышите мой дорогой Сказочник?
Ваш Рэй танцует для вас! - Лучик на дороге жизни…

   –   Слышу мой мудрый романтик -слышу и вижу…Да убережёт тебя в пути Господь…
 Дочитав письмо. Вконец  растроганный  и счастливый  Рем, с минуту над чем-то поразмышляв.
Вновь аккуратно опустил конверт в почтовый ящик, сопровождая его возвращение словами:
- не хочу чтобы твой ясный взор и острый слух исчезли в  столпотворении, куда мне пора направиться...
Там где текут реки машин - нет места для хрустально чистого ручья..

 Глава 17. Воплощённое чудо.

 Пятиэтажка его любимицы, находилась на окраине города. До того как навестить обитель Дженни,  ему необходимо было заглянуть ещё в одно место. Призванное послужить прелюдией к праздничному настроению. Ещё пару дней назад, навещая магазин Василисы, он заприметил неподалёку от городского ЗАГСА, небольшую торговую точку - предлагавшую  невероятно красивые воздушные шары. Тогда - то у него и созрело решение, подарить букет приготовленный для Дженни, несколько необычным способом. Предварительно договорившись с улыбчивым хозяином ларька, о желаемом товаре. Он уже издали увидел то, что ему было необходимо. Три белых воздушных шара в россыпи незабудок, державшие на весу с помощью плетёных верёвочек напоминающих вьющиеся растения, небольшую изящно выполненную корзинку нежно-изумрудного цвета - ожидали его.. Расплатившись и поблагодарив продавца - под его громогласные комплименты в адрес товара. Довольный покупатель и его, посерьёзневший в черте города молоденький телохранитель - направились к основной  цели их  визита. Попутно смакуя удовольствие, от предстоящей премьеры . До которой неспешным шагом - им оставалось пройти не более получаса. Сказочник, а теперь пришло именно его время, всю дорогу чему-то загадочно улыбался. Отчего душу его маленького друга, незаметно для него самого-посетило какое-то бесшабашное настроение. Что впрочем не мешало его основным заботам - своевременно проводя фейс-контроль - ведь ему доверено очень ответственное и важное дело – не просто сопровождать, но и оберегать этого улыбчивого человека.

 Добравшись до места. Священнодействуя привязав к днищу корзинки предусмотрительно  захваченную с собой тоненькую, но довольно крепкую леску. Рэм, дождавшись когда его подарок, влекомый  вверх  воздушными шарами, окажется чуть выше окна комнаты  Дженни. Закрепил конец лески к водосточной трубе и подняв с земли, попавшийся как нельзя кстати на глаза небольшой камешек. Озорно по-мальчишечьи свистнув, размахнувшись бросил его в окно.  Раздавшийся дребезжащий звук стеклянного колокольчика, возвестил миру о начале очередного спектакля в театре чудес.  Волшебство сказки постучав в окно юной Феи Ветерка, приглашало её к участию в ней…Вздрогнувшие портьеры обыденности – пришли в движение - открывая глаза  её сердца. Представление началось - Сказочник, прижавшись к стене дома - творил очередное чудо Любви. Её подарок - оживая, плавно спускался с небес. В ожидании встречи - прильнув к окну именинницы.
   
Приложив палец к губам, призывая Тошку не вспугнуть, неосторожным выражением радости - посланника сказки сказки . Рэм, с поспешностью игрока в прятки – скрылся за углом дома.

   Дженни конечно же догадалась, кто сотворил для неё это маленькое волшебство.
 Хотя и не видела: ни любимого Сказочника, ни Тошки…Но, так ведь и должно быть – Жизнь лишённая капельки волшебства, что солнышко за серой пеленой туч. Вроде бы и есть, а душу не греет.
И поблагодарить не за что.

  –  Милый мой, Волшебник...Спасибо тебе- благодарно прошептала маленькая Фея…
Окрыляя курьера  вселенской любви,  что тот-час принёс  ответное послание из сердца Рэма:
- будь счастлива, Дженни…

Сказка она ведь не только в книгах…
Доброе сердце знает об этом и от того она становится реальностью жизни…

Глава 18. Вечерние размышления.

       Вернувшись домой – Рэм, в молчаливой задумчивости принялся хлопотать по кухне.

 Сочувственно проникаясь его душевным настроением. Домашний сверчок, уже было  собравшийся объявить время вечерних посиделок. Понимающе отложил скрипку и притих - посылая сигнал соседям по дому - в необходимости соблюдения тишины. И лишь оконные ставни, не покидая качели ветра, предательски философствуя вслух - вздыхали.
- Он вновь грустит о ней - по той мечте, что живёт в его сердце…
Грустит, ждёт и надеется … Говорят - надежда умирает последней…Да - это так…
До той поры, пока она жива – жива и мечта.
А в её сердце не предусмотрено полочек: отчаяния и щемящей пустоты - тоскливого одиночества…
Да и полочка грусти у неё  иная, нежели чем та, что погружает человека в непроглядную тоску.
Люди называют её светлой, а на свету – иной раз и глаза слезятся.
Так уж устроена живая душа,. Для неё  эти  слёзы - необходимая живительная влага, питающая  в её недрах цветок любви…Не будь его и душа окаменеет...

Но вскоре и они утихли. Ветер сославшись на дела - исчез. А без переводчика им не обойтись.

В нависшей тишине – рождалось умиротворение. Все понимали это.
Разве что  Тошке - это было пока не доконца ведомо.
Для него она была гнетущей - терзая его маленькое сердечко, напоминанием о разлуке с мамой.

- Неужели и этот улыбчивый человек, что сейчас так задумчиво молчалив, потерял кого-то очень дорогого для себя? Но чем? Чем я могу ему помочь? -

Нет- он не заскулил как плакса, хотя ему и стало так же тяжело, как в  первую ночь после разлуки.
Но и тогда он не дал волю слезам…Ну разве, что совсем немножечко.
Положив мордочку на лапы. Он ждал, как и все. Мужественно стараясь ничем не нарушить тишину.
И лишь бусинки глаз, сиявшие до этого огоньками радости - задумчиво потухли - выдавая размышление над словами его мудрого наставника:..
- Если у тебя живое, тёплое и беззаветно преданное сердце, готовое на всё ради друга, да к тому же ещё такое маленькое, не возмужавшее - тебе зачастую будет не просто в этом мире.
Но я верю в тебя - Как и твоя мама, что  ещё до твоего появления - услышав Зов Жизни, знала: и о том что вам предстоит расстаться, и о нашей с тобой встрече -  прося помочь тебе найти и исполнить своё предназначение.
Ты уже знаешь его - слушая сердцем. И я ни сколько не сомневаюсь в том, что именно ты и  найдёшь её - И да поможет тебе Любовь, малыш -
эти слова, полные веры в него.  Не позволили Тошке раскиснуть
 - Да, Белый Клык - Я найду  её - Найду -
 творя свою первую в жизни молитву с верой  во всемогущество любви - твердило его сердечко.
Доверие и любовь - лучше всяких слов утешения или порицания. Оно рождает даже в таком  крохотном  тельце, настоящее, большое и мужественное сердце – и мудрый Клык знал это.

     Заметив свет внутреннего борения в глазах подопечного - Взвалившего на себя состояние хозяина.
Рем, прервав  затянувшееся молчание, взяв его на руки, смущённо произнёс:
–   что поделаешь, мой дорогой - иногда вот и такое со мной случается. Ну да ничего, вот мы сейчас с тобой  закатом полюбуемся. Солнышко спать уложим, и на душе станет тихо и покойно.

Что он незамедлительно и проделал: усадив верного друга на подоконник и предавшись созерцанию  уходящего на покой солнышка.

    Вечер вступая в свои права - углубляя тени загадочной неизвестности.
Освобождал из небытия, её таинственно блуждающие силуэты.
Мерное тиканье часов, в каморке сверчка: магией заклинания - приближало время ночных воздаяний. Невидимый бесстрастный смотритель - взвесив в руке камешек, сотворённый дневными делами и заботами, той или иной живой души.  Препровождал его в озеро Умиротворения и Покоя - определяя по заслугам покрывало отдыха. Будучи брошенным в озеро, камешек отражался в нём, разбегающимися по поверхности волнами. 
Чем тяжелее он был - тем дальше эти волны уносили мысли души от уготованного для неё состояния умиротворения и покоя.

Именно поэтому, для кого то - ночное  покрывало становилось: нежно - убаюкивающим, небесно-лёгким и невесомым.

Другим – доставалось лоскутовое одеяло. Сшитое суетными мыслями о завтрашнем дне.
Но и оно. Пусть  и не сразу, но всё же позволяло обрести ночное успокоение…

Для третьих. Оно и вовсе выглядело колюче-неуютным.
Давящим, тревожной бессонницей - сшитой из дневных разочарований, обид, раздражения…

Каждому своё…
Воздаяние бесстрастно…


Глава 19. Долгожданный гость.
 
   Дорога…Её мелодия, уже который день была наполнена тревожно-беспокойными нотками.
 Рэю никак не удавалось развеять их навязчивое звучание. И даже любимая гитара - часто выручавшая во время пути -  на этот раз  с грустью подтверждала обеспокоенность и её душевного настроения.

И он спешил. Спешил сокращая остановки в пути, удлиняя переходы. Живя надеждой на то, что его друг Сказочник, поможет погасить вспыхнувший огонёк беспокойства в его душе.

–  Так уже бывало, и не раз, но ты справлялся – устало натружено поскрипывая, проворчали дорожные башмаки, поглядывая на свои почти до дыр протёртые подошвы.
 
–  Нет. Такого ещё с ним не было, я ведь это чувствую своими лямками -тяжело вздохнув, возразил  заплечный хранитель скромных потребностей Странника, минуту спустя взлетая в радости облегчения, услышав спокойно размеренное

– Успокойтесь, мы уже почти дошли - Посох странника. Ему ли не знать дороги?.

  Вот и знакомый дом с уютной скамеечкой у крыльца.
Торопливо вбежав по ступенькам. Рэй, улыбнувшись сказочному привратнику- хранителю счастья в этом доме. С радостью протянул руку старому знакомому. С удовольствием потрясая её счастливую изогнутость, в рукопожатии.
Радостная трель колокольчика -  разорвав нависшие паутиной серые нотки тревожных мыслей.
Отозвалась в его сердце услаждающей слух - мелодией волшебства малиновых колоколов родного дома. Мгновение спустя, в её приветственном звучании добавился звонкий лай и цоканье коготков.

– Да ты теперь и не один вовсе, мой милый Сказочник. Рядом с тобой друг- как это здорово! - обрадовался Рэй.
 
Раздавшийся следом за лаем звук приближавшихся знакомых шагов - встревожено отозвался в его сердце:
 – А может и не стоит беспокоить старика -  не говорить ему о том, что меня вдруг так встревожило -
Ему и так не легко, да и его сердце оставляет желать лучшего, а тут я ещё, со своими смутными тревогами…

В свете распахнувшейся двери, показался тот, кого Рэй с давних пор в душе почитал за отца.

Близоруко щурясь и смущённо улыбаясь, как человек которому на ночь глядя - позарез захотелось увидеть именно этого гостя и он появился.
Хозяин дома, словно не веря столь счастливому стечению обстоятельств, поначалу притронулся рукой к плечу Странника. Затем пряча смущение и по видимому  пытаясь проглотить  ком изумления, вперемешку с восторженностью, что порой лишает человека речи. Рэм, на мгновение уткнулся лицом в его грудь.
Пропитанная кострами путешествий, дорожная куртка Рэя - удостоверяющим нашатырём - тот час возымела своё действие.

– Рей! Это ты?! А знаешь, а я почему-то так и подумал…Услышал звонок и понял, что это именно ты сейчас заглянул ко мне на огонёк – Да и по правде сказать сегодня, я то и дело думал о тебе - А тут такое счастье - Утром письмо, а вечером - ты! - порывисто обнимая и по-стариковски  роняя слезу - расчувствовался  Рэм
Минуту спустя, разжав объятия - со свойственной его возрасту прямотой растроганно добавив:
– Ты ведь для меня, как сын
 
И как не старался Рей, спрятать глубоко в сердце причину своего визита - всё же глаза не смогли её укрыть.

 В мгновение ока улыбка на лице Сказочника, сменилась обеспокоенностью
 –Рэй!- Голубчик!- Да на  тебе лица нет! -Что стряслось? – А, впрочем, что это я, проходи - проходи.
 Любое дело на пороге обсуждать ни к чему. Выпьем чайку и ты мне всё спокойно и обстоятельно  расскажешь.

Пока они шли через коридорчик в комнату. Пока Рэй располагался в любимом кресле наблюдая затем ,как Сказочник хлопочет вокруг чайника, позвякивая крышками от баночек с чаем и травами.
Тяжесть на сердце -  пусть и не на много, но заметно поубавилась, вызывая  в душе  вздох облегчения.

– А вот и чаёк поспел. Пора и перекусить нашему страннику- проворковал, Рэм - расставляя угощения на столе
Следом усаживаясь напротив дорого гостя
–  Всё так как ты любишь: на душистых травах и вольном ветре.
Ну, что там у нас стряслось? Рассказывай .
 Хотя нет, погоди! - Сначала ты у нас с дорожки подзаправишься, а уж потом и поговорим.
 Да вот и пирожки то, бери, не стесняйся уплетай! 
Сегодня по дороге домой, добрую знакомую встретил -Иринью Нечаевну.- Она и угостила.
Ох и знатные же они у неё выходят!
Да ты поди её помнишь по детству то!
Вот- те что вилочкой наколоты- с черничкой. Помнится ты их особо привечал
Да ты налегай, мой родной - Не стесняйся !
 
Рей с удовольствием потягивая ароматный чай, с аппетитом проголодавшегося в пути.
Уминая один за одним - действительно волшебные пирожки тётушки Ириньи - как они её когда-то в детстве величали. По доброму улыбнулся, нахлынувшим воспоминаниям.
– Д-а-а-а…Разве забудешь такое. Всю окрестную детвору, где б ни повстречала - завсегда добрым словом привечала. Да непременно одарить стараясь.  То конфеткой, то пирожками: с палу, с жару - за уши не оттянешь . А то бывало целую гору напечёт, да соберёт нас пострелят всех вместе .Усядемся за столом как воробушки вокруг кормушки.  Вкуснятину за обе щеки уминаем. И уходить не охота - когда тебя пирогами да калитками - со  сказками, да прибаутками потчуют…Да и не мудрено, если о вас сказку рассказывают. Слушаешь  рот открыв. То на тётушку, то на реакцию  друзей поглядывая. Радости у каждого - полная рубаха. Разговоров - на неделю.  По домам растащим.   А душу каждого так и тянет- вновь  под крылышко тётушки Ириньи устроится - желая поскорее узнать, что там с тобой дальше  приключилось. Дай Бог ей здоровья - за ласку да за доброту её....

 Покончив с трапезой и поблагодарив хозяина за угощение.
 Рей для начала решив собраться с мыслями, после столь эмоционально пережитой встречи, предложил:
–  Я приберу.
Понимающее простодушное согласие его старшего друга –  хорошо  -  отзываясь сыновней нежностью в сердце Лучика - озарило  его улыбкой:   – И ни чего то от тебя не скроешь, батя.  Иной раз и решиться то не успею, а ты уж на эту тему разговор затеваешь.

Глава 20. Становление.

Перемыв посуду и заботливо прикрыв льняным полотенцем блюдо, с заметно  разрумянившимися после похвалы домашними аппетитностями. 
Рэй, удобно расположившись в плетёном кресле - качалке, под тикающими ходиками - где он всегда чувствовал себя по-особому уютно.
Побывав в его укачивающих объятиях,  сродни материнским рукам.
Способным и успокоить, и настроить на доверительный лад - вызывая на откровенный разговор:

– С чего начать...
Странная история приключилась со мной недавно.
Поиздержался я как-то раз в пути.  Хотя ты ведь знаешь, я никакой работы не чураюсь.
И людям поможешь, да и себе на пропитание подзаработаешь.
Но так уж вышло, что в моих услугах какое-то время нужды не было.
Деньги, что у меня были с собой прихвачены на дорогу- заканчивались 
А тут как раз небольшое придорожное кафе повстречалось. 
Вот мне и подумал – а почему бы и не помузицировать?
Глядишь и найдётся добрая душа, да и угостит чем-нибудь. 
В общем устроился я неподалёку от входа в  кафе.
Сижу, пою и тут  ко мне подходит  мальчуган - лет этак двенадцати на вид .
И серьезно так - явно не по детски, с какой-то внутренней неприязнью и отвращением - заявляет, что я мол нарушаю общественный порядок и являюсь асоциальным элементом...
Рэм - это же абсурд - слышать  подобную речь из уст ребенка...
Я удивился, но по началу не придал  особого значения его словам - мало ли что бывает в жизни…
Но спустя  какое-то время - уже шестилетний несмышлёныш,  из деревни рядом с которой я обосновался на ночлег.  Подойдя ко мне  поинтересовался, нет ты только представляешь, что он спросил!
–  Какой вид  деятельности обеспечивает мое существование!?

И тут я стал примечать, что люди меняются.
Причем с такой скоростью, что это похоже на какую-то эпидемию - распыляя по миру рак души.
В глаза посмотришь , а в ответ - серая пелена, дымка, паутина..
Не знаю как это передать в словах.
Такое впечатление , Рэм, что они никого не видят кроме себя, вернее не видят ничего кроме своей правоты:
 – Почему ты не такой как мы? 
И это не просто вопрос - это приказ …
Иначе тебя нет …Ты ноль…Ты не человек …
С тобой можно обращаться как угодно…
Равнодушие - вот главная черта этих людей.
Равнодушие и.... рациональность.  Ненавижу это слово!

Самое ужасное, что и  дети - не все слава Богу - становятся самоуверенно надменными -
до идиотизма копируя взрослых …
Но ведь они не родились такими!
Если это эпидемия - то как быть?
Лечить?
Но как, лечить если они считают тебя больным?
Только я вижу это, или ещё кто-то?
Спрашивал знакомых - потешаются, говорят - ты что с луны свалился - всегда так было.
А потом- бац!  И у них в глазах  - этот же самый туман...
Да, и вот ещё что страшно, Рэм - они даже улыбаются как-то неестественно -
Словно пред тобой и не человек,а  манекен из музея мадам Тюссо - с натянуто-дежурной улыбкой ...
Куда катится мир, Рэм? Что делать? - Что?...

За всё время, что заняла исповедь странника, Рэм не проронил ни единого слова.
Всё его внимание было поглощено, не только тем, о чём с такой душевной болью, говорил его друг.
Всё это было для него не ново. Куда более его волновало иное - на сколько духовно окреп его Лучик.
Выдержит ли он то, что ему предстоит  пройти?
Не потухнет ли в отчаянии его взор?
Но чем ближе к окончанию, приближался взволнованный монолог Рэя - тем ярче в душе Рэма, разгоралось чувство уверенного спокойствия, за будущее друга.
 
– Живи и люби...Ни смотря ни на что, люби ...
Твои глаза, всё чаще будут грустить - отмечая боль и несправедливость творящуюся вокруг, что будет нарастать как снежный ком, пытаясь смести на своём пути всё любяще живое - не зачерствевшее сердцем.
Но ты - не отчаивайся. И даже если тебе порой будет казаться, что уже ничего нельзя изменить.
Что ты смертельно устал, и нет больше сил переносить всё это мракобесие творящееся вокруг …
Не теряй надежды и знай, что до тех пор, пока ты будешь дарить огонёк любви, живущий в твоей душе.
Он никогда не погаснет.
Люди могут даже убить тебя - но им при всём желании, не удастся уничтожить то что бессмертно - согревая теплом душу и сердце – даже в самые лютые морозы человеческой ненависти.
Ты избранник Любви - её печать видна мне: и в твоих глазах, и в откровениях души.
Вот говорят - чужая душа - потёмки.
А  может быть серая пелена - внутренней бездуховности - застя глаза, не позволяет увидеть её истинный свет?
Однажды ты увидишь, что в каждой душе, мой Лучик - сокрыт тот же свет, что горит и в тебе.
Тот же огонёк Любви.
С этого времени грусть навсегда исчезнет из твоих глаз.
Они станут спокойны и радостно рассудительны...Это сила Любви и ты познал её...
Обретя - становясь её воином.  Воином света...Воином освободителем…
Её дети - дети Любви- они сокрыты внутри каждого, кого бы ты ни повстречал на  пути…
В оковах тела, в запертой  наглухо  душе, но они там…Любовь  вечна ...
Её нельзя уничтожить. Она приходит в этот мир, вместе с нашим появлением на свет. 
Не будь Её –  и приходить станет некуда. …
Сотворившая этот мир - способна обезоружить любую тьму, лишая её всякой власти над тобой.
Тьма изо всех сил будет стараться доказать тебе обратное: больно, злобно, страшно.
Но дни её предрешены.
Ничтожный серый туман - порой густой, непроглядный - это всего лишь туман…
Запомни это и ничего не бойся…

Эту ночь - они не сомкнув глаз, так и провели вместе.
На утро, Рэй ушёл,  сопровождаемый тёплым  отеческим  взглядом - благословившего его.

  Его ждала дорога - не сулившая быть: ни лёгкой, ни беззаботной.
Но беспокойство, терзавшее ещё вчера душу Рэя - рассеялось вместе с последними хлопьями предрассветного тумана.  Открывая сердцу Лучика -  Пилигрима  - дорогу уходящую в бесконечные звёздные дали…
Дорогу Любви - прямую как струна, что отныне непрерывно звучала в сердце пилигрима Рэя - мелодией вечности - приобретя должный настрой.
Чувствуя как под его дорожными башмаками, оглашая  окрестность мирриадами оживших звуков - вращается Земля: поскрипывая камешками, шурша песчинками, шелестя листвой и  травами. И не сама вращается- а благодаря тому, чья уверенно направленная поступь.  Вдохновила её, под стопами познавшего истину земного пути –  к обретению образа: чудесно голубого, круглого камешка - на дороге вечности. Казалось бы, испытав подобное чувство - Рэй, восторженность которого проявлялась, в куда менее значимых событиях. Когда в ответ на пролетающую стайку стрекоз. Сломя голову.  Задыхаясь от восторга крича- я с вами!   Он мчался вниз с вершины холма широко раскинув руки, чувствуя себя парящей птицей.
Его должно было бы захватить непреодолимое желание - обежать солнечную систему -  перепрыгивая  с планеты на планету. И не удовлетворившись этим - схватив за хвостик комету - умчаться чёрт те знает куда  - лишь бы только не сидеть на месте..
Но он был совершенно спокоен.
Впервые в жизни .  Стрелочка на компасе сердца - не выказывая ни малейшей дрожи - обрела уверенность в правильности выбранного направления.
Приветствуя  это.
Показавшееся на горизонте  - огромное, золотое Светило - завидев  Рэя - улыбнулось ему, как равному.

Глава 21. Будни, или маленькие радости.

 « Вот мы и вновь, остались вдвоём, Тошенька. Но у нас нет причины для грусти.
Это жизнь - где за расставанием  всегда приходит встреча.  Всегда - всегда.
Понимаешь -  все, кого мы встречаем - оставляют следы в сердце. 
Когда твоё научится по-настоящему любить. А это непременное условие для того чтобы Ветер перемен не заметал следы. Иначе при встрече вы просто не узнаете друг друга. И вам придётся заново знакомиться.
А Любовь - она знает, малыш, как сохранить необходимые для встречи следы.
Ну, а пройти  по следам , от разлуки до встречи - не составит особого труда.
Когда ты подрастёшь, то непременно это поймёшь.
И знаешь, мой дорогой.  Сегодня у нас с тобой - один из самых счастливых дней в жизни. 
Самый что ни на есть праздничный. 
А причина его в том,  что у каждого в этой жизни свой путь.
Порой бывает не так-то и просто, понять в чём он заключается - но наш, Лучик, обрёл его.
 
Вот мы покончим с домашними делами и непременно направимся поделиться нашей радостью.
Тем более что, дорогой мой следопыт - она всегда оставляет  замечательные отпечатки.
Навестим к примеру нашу любимую Василису, да заодно и тебе в городу подарок купим.
Ты ведь у нас, самая что ни на есть настоящая собака, а значит - у тебя непременно должен быть ошейник с именной табличкой.  Вот и выберем для тебя самый красивый. А на табличке укажем твоё имя и наш адрес. Мало ли что может в жизни приключиться. К примеру: побежишь за кошкой, да и заблудишься.
Я конечно понимаю, что пример не совсем удачный, потому и говорю, что к примеру.
Так что ты понапрасну то, не журись мой милый. Так вот.
Заблудишься ты, а добрый человек, возьми, да и прочти памятку на твоём ошейнике.
Сам ли проводит, или кого попросит. Это не столь и важно. Главное - домой вернёшься.
Да вот что я ещё тебе скажу, а ты запомнит- хороших то людей на свете, куда больше, чем плохих
 - Продолжая уже ставшее для него привычным, постоянство общения с четвероногим другом. Рэм, оценивающим взглядом хозяина, проверив соответствие его пониманию, наличие порядка в доме.
Принялся складывать в стопку листочки с дорожными зарисовками, оставленные на память путешествующим другом. К слову сказать, довольно мастерски выполненные его рукой.
Покончив с этим занятием -  препроводив их в особую папку, хранимую на книжной полке.
Рэм ещё минут пять, провёл рядом с одной из них. Что-то поправляя, подравнивая, порой просто прикасаясь к одной из книг. Со стороны его старания - больше напоминали соблюдение некого вошедшего в привычку ритуала, не же ли чем того требовала необходимость, связанная с наведением порядка.
Своего рода определённое пожелание доброго утра любимицам в переплётах, что и без того были  аккуратно расставлены - каждая на своём месте. Это не занимало много времени.
Но позволяло ему, освежить в памяти значение слов  «утро-вечера мудренее».
Оберегая Сказочника от суеты -  направляя мысли в правильное русло - « повторение - мать учения »

    Тошка - уже не раз поражавший врождённой сообразительностью, и на этот раз преподнёс очередной сюрприз. Заметив карандаш, на полу около письменного стола. Аккуратно взяв его в зубы и встав на задние лапки - этот добровольный помощник, принялся прыгать так, словно бы силился вернуть потеряшку на подобающее для него место.
–  Ах ты моя умница - расплылся в улыбке  Рэм, принимая  пропажу –  попутно не преминув пожурить  того кто не доглядел за ним –  следить надо за детишками то, а не в облаках витать, Рэм Иванович.

Глава 22. Зов Жизни.

Но вот с делами покончено. Пора и в дорогу - манящую в своё неизведанное. Приглашая Робинзона и его  шустрого юнгу - в гости к неслучайным случайностям. 
Вращая калейдоскоп чудес:  Счастливо мурлыча . С наслаждением выгибая спинки. Топорща от удовольствия усами. Почтительно расшаркиваясь в реверансе - шелестя крылышками благодарности - в ответ на Зов Жизни.  Чей вечный двигатель - достижения идеала  красоты жизни -  обыденно продолжал своё бесконечное вращение:

    Золотая рыба Солнце.  Покинув на время тёмные глубины бездонного небесного океана - поднялась на его голубую поверхность. И хотя каждый раз. Преодолевая этот путь. Солнцу приходилось приложить неимоверно много усилий - раскалив до крана чешуйки на его теле. Чего не сделаешь  ради непреодолимого желания - вновь окунуться в созерцание юности жизни - навсегда впитав в себя её настроение. Шевеля тёплыми плавниками понимания в сторону её чувственно эмоционально восторженного многообразия в восприятии жизни.  Принимая эликсир вечной юности.  - чувственно преображаясь. Когда всплеск эмоций, в душе Солнца - зашкаливал так, что приходилось в розовом смущении - вновь скрывать его в глубинах океана Мироздания. Уступая место на его поверхности - наигранно строгой - луноликой гувернантке.  В серебряной мантии покоя - вносящей в мир неокрепших в мудрости желаний - умиротворение Животворящей Тишины.
Прибегая к магии вневременного Слова - приобщая к Её таинству: и крошечную песчинку Мироздания, и её спутников:
 
 –Твоя тяга, к описанию женского начала в жизни - обусловлена той задумкой, что  Я, как Творец и Свет одновременно, воплотила в окружающем тебя мире.
Создав из невидимого-видимое - материализуя Себя - намереваясь использовать  Моё подобие в бесконечном отображении Моей Вечной Жизни.
Вдохнув в него  Мою творческую суть, которую вы называете душой.
Даруя  возможность, обретения  состояния мыслей - способствующих продлению её жизни до бесконечности..

    Многих из вас, зачастую интересует: от чего в том, что Я создала - присутствует так много Зла.
Я не оставляю в неведении, тех кто ищет ответы во Мне.
Поэтому и скажу - то чего у тебя нет внутри - невозможно проявить, в воплощаемых тобой образах - ни в духовном, ни в материальном мире.
Творец, не в состоянии носить в себе Зло, чья энергетика- способна его уничтожить, не прибегая к вакцинации
Всепоглощающей Любви

Перестаньте примерять одежды Моего Разума на себя - они вам велики.
Во Мне нет: ни Зла - ни Добра - ни Смерти - в определении вашего материального мира - подразумевающем временность бытия.
Я не создала вас рабами - даруя возможность выбора.
При этом не оставляя в неведении - к чему он может привести.
Но ни один из них -  не останется необожествлённым..
Попытки обойтись мизерной долей энергии Любви в вашем арсенале, не прибегая к  Моей помощи - не позволяют  создать жизнестойкого творения - 
Отправляя в небытие:  её носителя и созданное им.
Обрекая вас на поиски выхода из подобного  положения.
Моя цель не наказать, а помочь, созданному Мной творению - обрести его истинное предназначение:
Обращаясь к Любви - Следуя на Зов Жизни
Посредством : Откровения - Озарения -Вдохновения – постигая себя, как Творец - сливаясь с Ним - в единое целое....

Продолжая откровение - Слово - растекаясь нежно согревающим теплом из сердца Рема, по всему его телу. Непостижимым образом -  изменяло форму его физического состояния.
Тело - набухая  жизненной силой, словно почка по весне разрывая межклеточные связи -  до бесконечности растягивая их - при этом не утратило личностную  целостность.  Проникаясь состоянием  безразмерности  капельки воды в океане жизни. На поверхности которой, отражалось едва заметное, но всё же явно видимое: смущённо розовеющее в чувственном удовольствии - настроение её обитателя. Наблюдая вокруг себя бесчисленное множество  - точно таких же, как он - наполненных радостью  всеобщей открытости, личностных бесконечностей, . Казалось-бы, подобное изобилие жизни, должно было создать хотя бы малейшее неудобство, при её всеобщем и непрерывном движении, с сопутствующим ему состоянием - проникновения друг сквозь друга. Но его не было. Внутренней жизни, заключённой в оболочку личностного пространства - это не приносило и малейшего намёка на беспокойство. К тому же -  первоначально создавшееся впечатление - некого хаоса. Как оказалось -  мгновенно снималось возможностью любой из капелек, увидеть происходящее с ней - взглядом стороннего наблюдателя.  Одновременно находясь внутри слияния жизни и на удалении от него.  Что отнюдь не было беспорядочным. Всё более ускоряясь, оно обретало форму вращающегося водоворота - уходящего  в неведомые глубины Вечности. Изменяя всеобщее настроение розового смущения, на индивидуально окрашенное состояние. Мириады разноцветия жизни,  в спирали звёздного великолепия- вбирал в себя ослепительно белый Свет Вечности…

************************************

Они шли рядом - он и она. Тот, кто прежде носил имя Рэм и Она - его Жизнь - Сказочник и его Принцесса Вдохновения.  С той поры, как эту пару обвенчала Вечность - благословляя в Любви. Исчезла зависимость привязанности, к чему бы то ни было. Позволяя им жить и дышать - не страшась потерять друг - друга. Не взирая на то, что тропинка, по которой  рука об руку, шли эти двое - постоянно вела на подъём. Её преодолению, сопутствовала - воистину невероятная лёгкость в преображённом теле,  не требуя от путешественника особых физических затрат. Пусть  поначалу дыхание и напоминало о прошлой жизни - требуя устроить привал.  Но и оно вскоре стало  сто ль ровным и спокойным, что казалось принадлежит вовсе и не этой паре, а тем - белоснежно лёгким попутчикам, что по житейской надобности, в настроении небесного умиротворения - отправились путь.
Он как всегда был заботлив и нежен, по отношению к спутнице. Да и разве возможно быть другим, если весь мир - отныне ставший для этой пары, ничем иным, как родным домом. Где в очаге сердца , согревая душу - не сгорая  звучит их благодарная песня - о счастье на двоих.  В ласковых ли прикосновениях: травинками заботливой поддержки в пути - В благоуханном ли  аромате - его коленопреклонённого взгляда, брошенного  цветами к её ногам - В соловьиной ли трели, журчащего колокольчика его сердца, в трепетной заботе о ней. - Не суть важно,  где собирались  стихи,  до того как зарывшись в сполохи её волос - благоговея воспеть - Аллилуйя Любви...Главное - она звучала из Вечности - Отражаясь солнечными капельками, счастливой улыбки на её лице - орошая его душу вдохновением - к бесконечному признанию в любви  к его неизменной спутнице - по имени Жизнь.

 «Не отпускай меня.
 - Не отпущу. Никогда и ни за что.
  - А если мы потеряем друг друга?
  -Я вновь найду тебя ...»

Глава 23. Послесловие.

Предвидя возможный вздох разочарования, у того, кто всё же прочёл до конца – эти сложившиеся в слова, мысли. Скажу так - не стоит огорчаться . Жизнь настолько непредсказуемо прекрасна, в исполнении самых сокровенных желаний наших сердец Что она сама  способны дописать, возможно показавшуюся вам недосказанность, в этой бесконечной истории его жизни. Вызывая вздох изумления - ничего себе как здорово!

Почему это не сделал я?
 
Вновь улыбнусь в ответ - я это сделал - оставляя за собой право на сокровенную искорку мечты, что позволяет не крича о ней на весь белый свет - однажды почувствовав всем естеством мужчины, её хрупкую ладошку в душе - искренне сказать Жизни :
–   я счастлив, что ты у меня есть, моя драгоценная Женщина.

Или вы думаете иначе?

Что ж…Я с удовольствием выслушаю и вашу счастливую улыбку…

P.S. Надеюсь-те, о ком я написал эту историю-узнают себя в ней.
 
Будьте счастливы, мои дорогие.

             Всегда Ваш, Сказочник.


Иллюстрацией к родившейся истории, послужила одна из путеводных зарисовок пилигрима Рэя– выполненная душой Гали Тульской.
 Да простит меня автор- я назвал её - «Зов Жизни».


10.2013.....10.2015