ОБЩЕСТВЕННАЯ ДИНАМИКА И ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Борис Ихлов
Обычно спор Ленина и Плеханова представляют как противостояние развитого, диалектического марксизма марксизму «ортодоксальному», или будто бы Ленин лучше понимал политическую конъюнктуру, а Плеханов «видел вдаль», что, разумеется, нелепо. Призыв Ленина в «Апрельских тезисах» переходить от революции буржуазно-демократической к социалистической с установлением Советской власти (который руководство большевиков восприняло как удар грома среди ясного неба) Плеханов назвал отходом от марксизма. На самом деле Ленин остался верен учению Плеханова, который предупреждал, что диктатура пролетариата как небо от земли отличается от диктатуры кучки революционеров-разночинцев. Плеханов учил, что нельзя размахивать флагом социализма перед носом у пролетариата, как красной тряпкой перед мордой быка («Социализм и политическая борьба»). По Ленину диктатура пролетариата – не диктатура партии, а Советы. По Ленину нужно исходить из непосредственных интересов рабочих, идти по возможности на шаг вперед от достигнутой РАБОЧИМ КЛАССОМ практики, но не на десять шагов, размахивая иконой социализма. На самом деле Плеханов и Ленин одинаково оценивали и уровень развития России, и судьбу будущей русской революции.
Маркс в предисловии к работе «К критике политэкономии» пишет: «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества… сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже существуют или, по крайней мере, находятся в процессе становления» [1]. Одна из важнейших закономерностей развития общества, вскрытая Марксом, в том, что революции происходят тогда, когда производительные силы разовьются настолько, что им будут мешать отжившие производственные отношения
В России к 1917 году отжили феодальные отношения, но капиталистические не могли отжить, они только нарождались. Потому производительные силы не могли прийти с ними в противоречие, следовательно, социалистическая революция была невозможна. По мысли Маркса более развитые страны показывают менее развитым их будущее. Поскольку в этих более развитых странах – капитализм, то русская социал-демократия должна была к 1917 году в своих программах ограничиться буржуазно-демократической революцией.
Большевики, как и меньшевики, понимали, что к 1917 году Россия не была готова к социалистической революции. Меньшевики собирались провести буржуазно-демократическую революцию и встать в оппозицию власти. Того же самого хотело всё руководство РСДРПб, включая Ленина. В 1917 году в своем проекте Конституции о Ленин предлагает исключительно буржуазно-демократические реформы, в проекте нет ровным счетом ничего социалистического.
Но в апреле 1917 года Ленин рассчитал по-другому. В полемике с меньшевиком Сухановым он писал: «Все мы знаем, что базис определяет надстройку. Но кто сказал, что нельзя сделать наоборот?» Т.е. чтобы революционно преобразованная надстройка проросла в базис?
Здесь нет никакого отхода от материалистического понимания истории, ни грана «волюнтаризма» и т.д. В отличие от сталинистов, троцкистов и анархистов, считающих, что революцию можно проводить когда угодно, была бы хорошая агитация, Ленин понимал, что в диалектической паре «базис – надстройка» первичным является базис. Какое бы обратное влияние надстройка ни имела на базис, рано или поздно он должен был бы привести надстройку в соответствие с собой. Но Ленин не ограничивался диалектикой. Он полагал, что революция в России может подтолкнуть революции в развитых странах. А далее победивший пролетариат развитых стран должен прийти на помощь отсталому российскому пролетарию. Т.е. Ленин рассматривал мировую революцию вполне утилитарно, как вспомогательный рычаг для модернизации экономики России.
Мировой революции не случилось. Оказалось, что и развитые страны не способны на социализм. В виду этого Ленин на съезде земледельческих коммун объяснял, что едва ли внуки увидят социализм.
Социализм в отдельно взятой стране?
Однако Сталин и его команда рассчитывали иначе. Они реанимировали версию Бухарина о возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Сталину и его команде было необходимо воспользоваться авторитетом революции и Гражданской войны.
Социализм по определению – это государство диктатуры пролетариата (Маркс), это переходный период между капитализмом и коммунизмом. Маркс пишет: «…диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов» [2] Ленин солидарен: «Господство авангарда всех трудящихся и эксплуатируемых, т.е. пролетариата, необходимо на это переходное время для полного уничтожения классов» [3]. Подчеркну – полного. В «Проекте программы Российской Соц.-Дем. Рабочей Партии» в 1902 г. Ленин пишет: «Эта революция пролетариата совершенно уничтожит деление общества на классы, а, следовательно, и всякое социальное и политическое неравенство, вытекающее из этого деления» [4]. «Общество, - повторяет он, - в котором осталась классовая разница между рабочим и крестьянином, не есть… социалистическое общество» [5]. «… я встретил, - пишет Ленин, - плакат с надписью: «Царству рабочих и крестьян не будет конца»… если бы царству рабочих и крестьян не было конца, то это означало бы, что никогда не будет социализма…» [6] «Мы ведем классовую борьбу, - напоминал Ленин, - и наша цель – уничтожить классы. Пока остаются рабочие и крестьяне, до тех пор социализм остается неосуществленным» [7].
«Классовый характер общества сохранился», - рисует ситуацию в СССР Сталин. Однако представляет дело так, что это ничего не значит: «Но характер классов стал другой» [8]. То же самое он пишет в работе «Экономических проблемах социализма». Он делает вид, что нет противоречия между умственным и физическим, подменяет противоречие настроениями. Тяжелый, обезличивающий труд рабочего не изменился – потому Сталин лжет, что якобы характер классов стал другой.
Ленин полагал, что рабочему классу в ходе революции достаточно взять в руки основные средства производства, чтобы перестать быть рабочим классом. Казалось бы – верно, если нет нужды продавать свою рабочую силу, они перестают быть наемным пролетариатом. Но это ошибка. Ту же ошибку делал Энгельс: «Пролетариат берет государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность… тем самым он уничтожает самого себя как пролетариат…, все классовые различия…» [9] (Энгельс здесь уравнял наёмных рабочих и наёмную интеллигенцию.) В Проекте и 2-й Программе РКПб 1919 г. та же ошибка: «Заменив частную собственность на средства производства… общественною… революция пролетариата уничтожит деление общества на классы» [10]. Суть вот в чем. Общество делит на классы старое общественное разделение труда. Маркс описывает труд рабочего: монотонный, однообразный, отупляющий («Экономическо-философские рукописи 1848 года»). В «Критике Готской программы» Маркс указывает, что диктатура пролетариата (то есть, социализм) призвана ликвидировать в первую очередь противоположность между физическим и умственным трудом. Взяв в руки средства производства, но оставшись у станка, рабочий класс не перестал быть рабочим классом – в силу содержания труда.
В 1917 г. капитализм в России еще слабо развит, советскому рабочему классу предстояло еще расти и расти. Но и в 80-е ни о каком преодолении противоположности между физическим и умственным трудом в СССР не было речи: в стране в тот период грубый ручной труд составлял 50%. После тяжелой смены не воспринимается наука, наука не используется рабочим и во время трудового процесса. Поэтому рабочий будет всё больше передоверять и контроль за госчиновником, и распоряжение средствами производства работникам умственного труда. Он так и останется наемным пролетарием.
При социализме же по мере того, как ликвидируется обезличивающий труд, исчезают классы - становится ненужным государство как орудие классового насилия. Так что строить социализм нельзя, это безграмотная чепуха. Тем более невозможен социализм в отдельной стране.
«Пролетариат России, - пишет Скворцов-Степанов в книге «Электрификация», - никогда не думал создавать изолированное социалистическое государство. Самодовлеющее "социалистическое" государство - мелкобуржуазный идеал. Известное приближение к нему мыслимо при экономическом и политическом преоблада¬нии; в обособлении от внешнего мира она ищет способ для закрепления своих экономических форм, которые новой техникой и новой экономикой превращены в самые неустойчивые формы.» В предисловии к его книге Ленин хвалит данный фрагмент [11].
Троцкий полагал, что в одной стране социалистическая революция победить не может – в виду международного разделения труда; следовательно, капиталистический мир просто задушит отдельное государство. Но дело в другом: в отдельно взятой России социалистическая революция победить не могла - в виду ее отсталости. В виду необходимости помощи пролетариата развитых стран.
В марте 1918 г. на VII экстренном съезде РКПб Ленин утверждает: «… не подлежит никакому сомнению, что конечная победа нашей революции, если бы она осталась одинокой... была бы без-надежной» [12]. «Полная победа социалистической революции, - говорил Ленин 8 ноября 1918 г. на VI чрезвычайном съезде Советов, - немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества, по меньшей мере, нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем» [13]. Тем не менее, в 1936 году Сталин провозгласил победу социализма в СССР.
(Позже социализм будет «окончательно построен» у Хрущева; в конце концов, уже не будут знать, что делать с тем, что в СССР: Бурлацкий и пр., будут предлагать мифологемы - «развитой социализм», «социализм с человеческим лицом». Чтобы оправдать «долгострой», был придуман второй переходный период – от капитализма к социализму; рассмотрение этого подлога выходит за рамки статьи и изложено в моей статье «Социализм нельзя ни строить, ни построить».)
Сталинисты ссылаются на статью Ленина «О лозунге «Соединенные Штаты Европы»: «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране» [14]. Ключевое слово здесь – «первоначально». Поборники «отдельно взятой» его просто не замечают.
Сталин не смел противоречить позиции Ленина даже в мае 1924 г., в лекции «Об основах ленинизма» он утверждает: «Упрочив свою власть… пролетариат победившей страны может и должен построить социалистическое общество. Но значит ли это, что он тем самым достигнет полной, окончательной победы социализма …? Нет… Для этого необходима победа революции по крайней мере в нескольких странах. Поэтому развитие и поддержка революции в других странах является существенной задачей победившей революции. Поэтому революция победившей страны должна рассматривать себя не, как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата в других странах» [15]. Речь идет не о Румынии, Польше или Монголии, а именно о нескольких развитых странах.
Строй в СССР
Что же было в СССР? Перечислим характерные моменты, доказывающие отсутствие социализма:
1) Маркс указывает, что социалистическое государств может быть только государством диктатуры пролетариата. Ленин неоднократно подчеркивает, что диктатура пролетариата выражается в форме Советской власти, «форме, найденной самими рабочими». В основе Советской власти – принципы Парижской коммуны: 1) скромная оплата госчинвника, 2) постоянная сменяемость госчиновников, 3) контроль рабочих «снизу» за госчиновником. Сталин отменил ленинский партмаксимум, сам себе дважды повышал зарплату, ни о какой сменяемости Сталина, Ворошилова, Берии и пр. не было и речи, а вместо контроля рабочих Сталин установил контроль за рабочими. Таким образом, в СССР не было ни Советской власти, ни диктатуры пролетариата.
2) «Производительность труда, - утверждал Ленин в статье «Великий почин», - это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя. Капитализм создал производительность труда, невиданную при крепостничестве. Капитализм может быть окончательно побежден и будет окончательно побежден тем, что социализм создает новую, гораздо более высокую производительность труда» [16].
И вот как обстояло дело. Директивы XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1956—1960 годы предусматривали рост производительности труда в промышленности не менее чем на 50%, в строительстве не менее чем на 52%, на железнодорожном транспорте примерно на 34%, в совхозах и в государственных подсобных сельскохозяйственных предприятиях на 70%, в колхозах примерно вдвое. То есть, в 1956 году производительность труда в СССР, несмотря на рост, была еще крайне низкой. Насколько производительность труда была низкой в 30-е, если ее нужно было увеличивать в полтора раза!
В принятой в 1961-м программе КПСС ставилась задача в течение 10-20 лет достичь и превзойти объём промышленного производства в США. Для этого требовалось «поднять производительность труда в промышленности в течение 10 лет более чем в два раза, а за 20 лет — в четыре-четыре с половиной раза». В реальности к моменту отставки Хрущева в 1964-м производство сельхозпродукции увеличилось только на 6%, СССР начал закупать продовольствие за рубежом.
В 1961-м в США проживало 181 млн чел., а в СССР – 214 млн. Т.е. отставание в производительности труда в эти годы было более, чем в 4 раза.
В 1960 году производительность труда в советском сельском хозяйстве была в 3,5 раз меньше, чем в США. В 1980 г. в расчете на единицу рабочей силы (но не в час) - в 2,3 раза меньше.
Разумеется, производительность в СССР росла, причем в период правления Хрущева рост производительности труда в СССР заметно опережал рост в развитых странах. В 1989-м производительность труда в промышленности СССР была в 2,1 раза выше, чем в 1970-м. Однако гигантский разрыв за 20 лет преодолеть не удалось.
В начале 80-х в ГДР производительность труда была не ниже, чем в СССР, при этом факторная производительность труда составляла 40% от производительности ФРГ. Если учесть, что производительность труда в Японии и ФРГ была выше, чем в США, то производительность труда в СССР в эти годы была не выше 55-60% от производительности труда в США.
Можно приближенно оценить уровень производительности труда и по ВВП. Так, в 1991 году, до развала экономики, ВВП РСФСР составлял примерно половину ВВП США [17]. Но в США проживало тогда 220 млн человек, в СССР – 280 млн., а в России – примерно 140 млн, т.е. на душу населения (но не в час) производительность труда в РСФСР составляла ориентировочно 78,6% от производительности труда в США. В целом в СССР производительность труда из-за отсталых республик была еще ниже.
Производительность продукции в час была еще меньше, т.к. в СССР практиковались сверхурочные, «черные субботы» и «черные воскресенья» и коммунистические субботники. Т.е. по главному критерию, по производительности труда, в СССР не было социализма.
3) Ленин определял социализм как государственную собственность на основные средства производства ПРИ политической власти рабочего класса. В СССР не было никакой власти рабочего класса, была власть партийной элиты, которая к рабочему классу не имела никакого отношения.
4) Капиталистом называется собственник средств производства. Локк полагал, что сам труд уже делает человека собственником продукта своего труда. Маркс в письме Анненкову пишет, собственность – это не «моё», не отношение человека к вещи, а отношения между людьми по поводу вещей. Со времен римского права отношения собственности подразделяются на пользование, владение и распоряжение (управление). Напр., семья Фордов в 80-е годы владела всего 10% акций своих предприятий. Т.е. не была главным владельцем. Но была главным распорядителем и потому главным собственником.
Следовательно, распоряжающийся средствами производства является капиталистом.
Следовательно, распоряжающийся средствами производства советский госчиновник является капиталистом. Следовательно, госчиновник Сталин – глава класса советских капиталистов-управленцев, соответственно, государство в СССР – совокупный капиталист, эксплуататор.
Капитализм по определению - такой способ производства, при котором рабочая сила становится товаром. Это основное определение, т.к. именно появление товара нового типа, рабочей силы, порождающей при обмене прибавочную стоимость, ознаменовало капитализм. Ведь цель капиталиста – прибыль. Т.к. в СССР существовал институт найма рабочей силы, рабочий обменивал свою рабочую силу на зарплату, то и способ производства был капиталистический. Не трудовой коллектив нанимал рабочего, а представители государства: начальник цеха, гендиректор и пр., через отдел кадров.
Возврат к меньшевизму
В ноябре 1917 г. Ленину мало одних буржуазных реформ. На заседании ВЦИК 4(17) ноября он призывает: «Пусть рабочие берутся за создание рабочего контроля на своих фабриках и заводах…» Вот как он определяет социализм: «Живое творчество масс – вот основной фактор новой общественности» [18].
Однако в 1918 г. Ленин уже видит неподготовленность рабочих. «Однажды, - пишет Альберт Рис Вильямс, - его посетила делегация рабочих… не может ли он декретировать национализацию их предприятия (т.е. прогнать буржуа). - Конечно, - сказал Ленин… если бы всё зависело от меня, то всё решалось бы очень просто… Но… я должен задать вам несколько вопросов… знаете ли вы, где можно получить для вашего предприятия сырьё? - Делегаты неохотно согласились, что не знают. - Умеете ли вы вести бухгалтерию?.. Разработали ли вы способы увеличения выпуска продукции? - Рабочие ответили отрицательно... – Наконец… нашли ли вы рынок для сбыта своей продукции? - Опять они ответили «нет». - … не кажется ли вам, что вы не готовы ещё взять сейчас завод в свои руки? Возвращайтесь домой и начинайте над всем этим работать… Через несколько месяцев приходите опять, и тогда мы сможем вернуться к вопросу…» [19]
Ясно, «несколько месяцев» ничего не решают в том деле, которому учатся долгими годами. На заседании ВЦИК 29.4.1918 Ленин утверждает: «Едва ли и ближайшее будущее поколение, более развитое, сделает полный переход к социализму» [20].
Ленина обвиняют, что он «строит» госкапитализм. В брошюре «О левом ребячестве и мелкобуржуазности», законченной 5.5.1918 г., он парирует: «Государственный капитализм был бы гигантским шагом вперед… Государственный капитализм экономически несравненно выше, чем наша теперешняя экономика…» [21]
Читаем доклад Сталина на XIV съезде партии в 1925 г.: «Можно ли назвать нашу государственную промышленность госкапиталистической? Нельзя… Потому, что госкапитализм в условиях диктатуры пролетариата есть такая организация производства, где представлены два класса: класс эксплуатирующий, владеющий средствами производства, и класс эксплуатируемый… Ильич, когда он анализировал госкапитализм, имел в виду прежде всего концессии. … Возьмём другой тип предприятий - госпредприятия. Являются ли они госкапиталистическими? Нет… Потому, что в них… не два класса, а один класс, класс рабочих, который в лице своего государства владеет орудиями и средствами производства и который не эксплуатируется, ибо максимум того, что получается… сверх заработной платы, идёт на дальнейшее развёртывание промышленности, т.е. на улучшение положения всего рабочего класса в целом» [22].
1) Сталин путает: концессии в СССР появились лишь в 1922 г., Ленин же о госкапитализме говорил в 1918-м. 2) Сталин отождествляет слой управленцев, госчиновников, с рабочим классом, здесь он прямо противоречит «Апрельским тезисам Ленина», где эти два общественных слоя строго разграничиваются. 3) Буржуа могут точно так же заявить: нет на Западе никаких классов, мы ведь не класс. 4) Сталин плохо понимает капиталистическое производство. Западный капиталист не в состоянии проесть всю прибыль, львиная доля ее точно так же идет на расширение производства, через налоги - на социальные программы, школы, медицину и т.д. Но суть в другом.
Ленин еще надеется, что рабочие хотя бы начнут учиться, чтобы взять всю экономику в свои руки. В марте-июле 1918 года в работе «Очередные задачи Советской власти» Ленин подчеркивает: «Целью нашей является бесплатное выполнение государственных обязанностей каждым трудящимся, по отбытию 8-часового урока производительной работы… только в этом переходе залог окончательного упрочения социализма» [23]. Не может каждая кухарка управлять государством, но каждая кухарка должна этому учиться.
«Только развитие государственного капитализма, - настаивает он в той же работе «Очередные задачи Советской власти», - … только тщательная постановка дела учета и контроля… приведут нас к социализму… Всякой рабочей делегации, с которой мне приходилось иметь дело, когда они приходили ко мне и жаловались на то, что фабрики останавливаются, я говорил: «вам угодно, чтобы ваша фабрика была конфискована?.. у нас бланки декретов готовы, мы подпишем в одну минуту. Но вы скажите: вы сумели производство взять в свои руки и вы подсчитали, что вы производите, вы знаете связь вашего производства с русским и международным рынком (курсив мой, Б. И.)?» [24].
В октябре 1918 г. Ленин в брошюре «Пролетарская революция и ренегат Каутский» [25] настойчиво разъясняет, что для социализма мало капиталистической монополии, обращенной на пользу народа (лозунг современных троцкистов), нужно не правительство, идущее навстречу пролетариату, а правительство пролетариата, т.е. подчиненное пролетариату. В мае 1920 г. Ленин в брошюре «Наказ от СТО местным советским учреждениям» [26] всё еще призывает свести роль госчиновников к роли простых исполнителей воли трудящихся.
Однако задолго до этого Ленин вкладывает в понятие государственного капитализма другое содержание. Это уже такой госкапитализм, когда государство не находится в руках рабочих. Нет диктатуры пролетариата, нет социализма. Потому что уже в декабре 1920 г. на Съезде земледельческих коммун он утверждает: «Сейчас вводить социалистический порядок мы не можем, дай бог, чтобы при наших детях, а может быть, и внуках, он был установлен у нас» [27].
Капитализм исчезает по мере того, как продукт труда сбрасывает с себя товарную форму. Товарно-денежное обращение обусловлено тем, что сфера обмена отчуждает от рабочего продукт труда и делает труд рабочего абстрактным. Маркс и вслед за ним большевики полагали, что достаточно ликвидировать рынок, исчезнет абстрактный труд, порождающий стоимость, следовательно, исчезнут деньги как меновая форма стоимости. Однако здесь ошибка: абстрактность труда в сфере обмена генерируется абстрактностью труда рабочего в сфере производства. До тех пор, пока существует старое общественное разделение труда на умственный и физический, до тех пор, пока существует труд рабочего – никакое исчезновение капитализма невозможно [28].
Поэтому на Х съезде РКПб в 1921 г. Ленин вводит НЭП. Отнюдь не как «уступку», а как необходимость капиталистического способа производства. НЭП была рассчитана на десятилетия, однако Сталин начал ее сворачивать уже с 1926 года, резко свернул в 1927-м, к 1928-му НЭП уже не играла никакой роли.
Ленин отвергает не только Рабочую оппозицию, призывавшую к установлению диктатуры рабочих, но и формулу Энгельса о перемене труда.
Возникает вопрос: стоило ли городить огород, не лучше ли было прислушаться к Плеханову? Нет, не лучше. Дело в том, что буржуазия, которой меньшевики хотели передать власть, не вызрела еще в класс-для-себя, она была крайне слаба и готова была продать Россию с потрохами – что и показала 1-я мировая война. Выразитель интересов буржуазии Милюков обращался к германскому руководству, чтобы оно продолжило войну с Россией и задушило большевистскую власть. С другой стороны, слабая буржуазия была готова отдать Западу ресурсы страны и не желала, да и не умела, развивать местное производство.
Разумеется, в Октябре немыслим переплетены причина и следствие – народ достоин Сталина, чудовищность нелепость, репрессий была в союзе с идиотизмом, разлитым в народе.
Но в данном случае Ленин попытался наполнить конкретикой исторический материализм.
Маркс выступал против грубого объективизма, в истории действуют не жесткие законы, а тенденции. С другой стороны, марксизм утверждает закономерность исторических процессов, в которых роль личности – сугубо вторична.
Ленин же, задолго до появления теории катастроф, стохастических уравнений, теории особенностей Уитни в 1923 году в письме съезду призвал сместить Сталина с поста генсека, указывая на «эффект бабочки»: стал груб, это мелочь, но это такая мелочь. Которая может иметь решающее значение.
Так оно и получилось: Сталин просто вырезал ту революционно преобразованную надстройку, которая могла прорасти в базис и сыграть решающую роль в модернизации экономики России. Не было бы тогда гонений на генетику, микробиологию, физиологию, квантовую механику, никто бы не уничтожал производительные силы в виде 40 тыс. ведущих ученых страны.
Версии
Восленский полагал, что в СССР – «бюрократический социализм». Троцкий утверждал, что в России «переродившееся рабочее государство». В 80-е годы пермский философ В. В. Орлов объявил, что в СССР был «деформированный социализм», в конце 90-х московский экономист А. Бузгалин ввел термин «мутантный социализм», все по сути повторили Троцкого. Если государство переродившееся, а социализм деформированный, мутировавший, то насколько? Если немного, то это социализм, т.к. нет эталона. Если деформированный по существу, то это уже не рабочее государство и не социализм.
Группа Разлацкого полагала, что в СССР – феодальный капитализм, хотя феодализм – это собственность на землю узкого социального слоя. В СССР вся земля, в том числе колхозная, принадлежала государству. Региональные «феодалы» играли в экономике всего лишь роль статистов при отраслевых министерствах, которые играли роль сверхмонополий.
Публицист Александр Тарасов ввел термин «суперэтатизм». Однако этатизм (следовательно, и суперэтатизм) – не способ производства, а всего лишь идеология.
Левые марксисты, пермский рабочий-большевик Мясников из Рабочей оппозиции и позднее англичанин Тони Клифф, американка Рая Дунаевская (Шпигель), Сирил Джеймс, немец Отто Рюле и другие (тенденция Джонсона-Фореста), выделившиеся из троцкистского IV Интернационала, указали на то, что в «советской» России – госкапитализм, причем совокупным капиталистом выступало само государство. На тех же позициях стоит итальянская группа Бордиги. Североамериканская группа Шахтмана продвинулась дальше Восленского, признав бюрократию правящим классом, т.е. фактически признала госкапитализм в СССР. В начале 80-х к тому же выводу пришли неформальные марксистские группы, владивостокская группа «Освобождение труда», казанская группа Александра Хоцея (Демократическая рабочая партия), Марксистская рабочая партия, российская «Группа продленного дня» (ГПД, позднее «Союз коммунистов», позднее политобъединение «Рабочий») и др.
Отто Рюле из признания госкапитализма в СССР делал вывод о тождестве сталинского СССР и фашистской Германии во 2-й мировой войне. Шахтман поддержал США в войне во Вьетнаме. «Госкаповская» Социалистическая рабочая партия Великобритании (СРП) поддержала нацистов евромайдана. Данный вывих у СРП, точнее, у ее основателя Тони Клиффа (Игаэля Глюкштейна) – не впервые. В известной его книге «Госкапитализм в России» Клифф поддерживает армии Бандеры и Власова. То есть, верная экономическая установка не обезопасила от неверной политической позиции.
Участники ГПД-СК-«Рабочий» пришли к пониманию госкапитализма в СССР задолго до того, как эта «теория» пришла в СССР с Запада. И, в отличие от западных групп, следуя различению Лениным войн захватнических и освободительных, справедливых и несправедливых, однозначно выступили против власовщины, майданов т т.п.
Реакция же истеблишмента на «теорию» госкапитализма очевидна – это замалчивание. Иначе как можно обливать грязью социализм и получать за это деньги, если никакого социализма не было.
Утверждают, что при капитализме получают не по труду, а по капиталу - забывая, что капитал – это не просто бумага, металл или заводы. Это определенная совокупность общественных отношений. Потому место управленца в общественной иерархии – тоже капитал.
Утверждают, что в СССР если и были капиталисты, то не было права наследования капитала - игнорируя тот факт, что бесчисленными путями и способами дети элиты СССР приобретали элитарное положение в обществе. Однако – право наследования не есть непременный атрибут капитализма, оно существовало и при рабовладении, и при феодализме.
Троцкий был убежден, что госкапитализм в СССР стал бы таким лакомым кусочком для пролетариата, что революция немедленно бы свершилась. Но убеждения – одно, а реальность – другое. Но уж кто-кто, а Троцкий должен был бы знать, что право наследования, отмененное декретом Советской власти в апреле 1918 г. (имущество после смерти владельца, становилось собственностью государства), было восстановлено в 1922 году. Сначала общая сумма наследства не могла превышать 10 тыс. золотых рублей, позже это ограничение отменили. Во-вторых, Троцкий видит лишь одну форму капитала – в акциях. Однако капитал в рублях или облигациях госзайма – форма ничуть не хуже. С другой стороны, Троцкий так и не понял, что распоряжение – это тоже отношение собственности.
Утверждают, что если государство в СССР – это «один» капиталист, то и быть такого не может, т.к. капитализм – это существенно конкурентная среда. Это неверно. Еще Рикардо указывал, что монополия ограничивает конкуренцию, ликвидирует игру спроса-предложения. В США в 90-е консьюмеристы выяснили, что антимонопольное законодательство в стране не действует, однако никому не придет в голову оспаривать тот факт, что в США – капитализм. Тем не менее, в СССР существовала конкуренция, причем весьма жесткая – между КБ Илюшина, Лавочкина, Туполева, Миля, Камова, Королева, Чаломея. Конкурировали внутри всех отраслей. И даже рабочие-сдельщики и рабочие повременщики, и внутри этих групп – за то, чтобы работать на не амортизированном оборудовании и т.д. Наконец, СССР в целом конкурировал с развитыми капиталистическими странами.
Отсутствие резервной армии труда, рынка труда - не является критическим. Так, в Японии до распада СССР существовал институт пожизненного найма. Степень эксплуатации рабочих в СССР была выше, чем в развитых странах. На Западе рабочий получал от 40% до 60% от стоимости произведенной продукции, в 80-е годы на пермских заводах рабочие получали от 7,5 коп. с рубля (7,5%) до 12%, разница лишь на 3% снижалась заводским фондом соцкультбыта и пр. В СССР в отношении рабочей силы действовал закон стоимости. Напр., при обучении рабочих обращению с новым оборудованием, потребительная стоимость их рабочей силы повышалась. Далее срезали расценки. Тогда рабочие ломали новое оборудование, приводя в соответствие потребительную стоимость рабочей силы с ее старой меновой стоимостью. Таким образом, Сталин в своей работе 1953 года «Экономические проблемы социализма» лгал, что в СССР в отношении рабочей силы не действует закон стоимости.
Возражают, что бюрократия якобы не была классом. Определение классов дано Лениным в статье «Великий почин»: классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой. Видим: 1) средствами производства распоряжается не рабочий класс, а госчиновники; 2) госчиновники стоят над обществом. Они занимают высшее место в общественной иерархии; 3) госчиновники получали втрое большую зарплату, нежели рабочие.
Указывают на скромность Сталина. Но один из ведущих миллиардеров мира, Карнеги, жил еще скромнее: ходил всегда в стареньком костюме, ездил на дешевом авто. Во-вторых, у Сталина были личный портной, и не один, команда поваров и высшее качество пищи, личный шофер, исключительный автомобиль, многочисленная прислуга, которая стирала, гладила, мыла, терла и пр., собственная команда лучших врачей, личный кинотеатр, полнейшая безопасность от криминала, богатейшие дачи, санатории, пансионаты к услугам – такому позавидовал бы любой шейх.
Характер Октябрьской революции
Если оценивать Октябрьскую революцию по движущим силам (рабочему классу) и задачам (подавление буржуазии, установление власти рабочих) – она имела социалистический характер.
Но ведь диктатура пролетариата не состоялась. Разумеется, ни о какой диктатуре пролетариата не может идти речь, если в 1992 г. партийная элита перестроилась в уже легальный класс буржуа, а рабочие безропотно подчинились массовым увольнениям.
Фукуяма склонен считать, что никакой социалистической революции в России в 1917 году не было, состоялась лишь модернизация, проведенная большевиками, приблизившая азиатскую Россию к цивилизованному миру.
Б. Кагарлицкий, А. Тарасов полагают, что, коль скоро итогом развития процесса, начавшегося в 1917 году, стало капиталистическое пост-советское пространство, то и революция в целом носила характер буржуазно-демократической.
Месарош утверждал, что не только Октябрьская, но и якобы назревшая ныне социальная революция будет не социалистической, но «антикапиталистической». Термин означает задание направления к преодолению диктатуры капитала, но т.к. он не определяет, что же будет после преодоления, то термин бессодержателен. Но он допускает еще и посткапиталистические общества, Месарош рассматривает их как составные части капитализма, не до конца преодолевшие капитал, пока антикапиталистическое движение не выльется в мировую социалистическую революцию. Плюс такого подхода в том, что Месарош рассматривает в том числе Октябрь не как разовый акт, но как длительный процесс.
Казалось бы, к подобным выводам должны были бы прийти и те группы, которые стоят на «госкаповских» позициях. Но это не так. Позиция Месароша близка к истине, если бы не одно «но»: в самом аникапиталистическом движении нет ровным счетом ничего социалистического, а есть уравнительный коммунизм и реформизм. Это движение начисто порвало с идеалами 60-х, когда рабочие захватывали заводы (Франция), создавали Совета на заводах (Италия), выступали против конвейерной обезлички (США). Отсутствует основной социалистический лозунг всеобщего высшего образования как ступеньки к овладению пролетариатом всей экономики.
Октябрьская революция – да, не разовый акт, но совсем в другом смысле, не в смысле «построения».
Весь мир называет гражданскую войну в Англии в середине XVII в. буржуазной революцией. Оливер Кромвель не знал, что будет реакция, что в Англию вернется королевская власть, в 1660 г. будет реставрирована монархия Стюартов. Но победил, пусть на некоторое время. Никто не упрекнул его в отходе от марксизма, никто не указал, что Англия еще не дозрела до буржуазной революции.
Участники крестьянской Жакерии, тем более, «плебейских» восстаний кроканов тоже не были обуреваемы идеей освободить буржуазию. Участники Фронды не могли подумать, что руководящие слои буржуазии, испугавшись подъема народных восстаний, предадут революцию. Те, кто штурмовал Бастилию 14 июля 1789 г., казнил Людовика XVI, не ведали, что будут Вандея, 9 термидора 1794-го, Директория, 18 брюмера 1799-го и возвышение Наполеона. Потом будет Июльская революция 1830 года, окончательно свергнувшая Бурбонов. Но не знавшая, что в 1852-м республику похоронит Луи Бонапарт, Наполеон III. И еще революция 1848 года. Уже в то время появляются социалисты, Луи Блан, Араго, Ледрю Роллен, Флокон, Александр Альбер. Они тоже не в курсе, что Луи Блан будет куплен властями, перейдет к ним на службу. Полтора столетия во Франции будут происходить буржуазные революции. Никто не скажет: «Зачем? Ведь уже не получилось».
Ледрю Ролен в феврале 1871 года еще войдет в правительство Тьера – вместе с Виктором Гюго. Престарелый якобинец Делеклюз даже войдет вместе с трусливым теоретиком Феликсом Пиа в Центральный Комитет. Они тогда писали, что у них нет ни теоретического журнала, ни времени, чтобы осмыслить происходящее. Но Маркс посчитал Парижскую Коммуну первым опытом диктатуры пролетариата. Маркс так назвал эту революцию 1871 года. Именно так, а не иначе, хотя возглавили ее те, кого он критиковал, прудонисты, сохранившиеся якобинцы, радикальные демократы, анархисты, бланкисты, социалисты. Движущей силой являлись ремесленники, булочники, фонарщики, а также армия (см., напр., книгу Лаврова «Парижская коммуна 18 марта 1871 года»). А вот промышленный пролетариат, в отличие от 1848 года, в событиях не участвовал.
Тем не менее, и коммунары, и санкюлоты, и левеллеры требовали значительно большего, нежели третье сословие, уже тогда боялась их буржуазия, идя на компромисс с монархией.
Первая в мире капиталистическая страна, Нидерланды, произошла вообще без революции, а в ходе войны за независимость от Испании на рубеже XVI – XVII вв. После обретения независимости это была уже развитая капиталистическая страна, причем далеко не аграрная. При этом страна оставалась фактически монархией, правил ей штатгальтер, чья должность передавалась по наследству в Оранском доме. Ограничивал его власть финансист, великий пенсионарий, зам. штатгельтера по Госсовету, возглавлявшему финансовое ведомство.
То есть – существует многообразие форм качественных переходов в общественной динамике. Революции – и это правило – совершаются не раз и навсегда, а по нескольку раз в одной и той же стране. Таким образом, Октябрьская революция является социалистической – потерпевшей закономерное поражение. Следующей социалистической волной стали 60-е.
Таким образом, Плеханов ограничивал свой анализ Россией, Ленин пытался выйти за ее пределы. Плеханов рассматривал революцию как кратковременный исторически процесс, Ленин видел дальше.
Что же из этого следует? Что никакой реставрации капитализма в СССР не было. Соответственно, все стратегии, нацеленные на реставрацию СССР как социалистического государства, обречены.
1. К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., изд. 2, Т. 13, С. 8.
2. К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., Т. 28, С. 427.
3. В. И. Ленин, ПСС, изд. 5-е, Т. 37, С. 87.
4. В. И. Ленин, ПСС, Т. 6, С. 205.
5. В. И. Ленин, ПСС, Т. 38, С. 353.
6. В. И. Ленин, ПСС, Т. 43, С. 130.
7. В. Ленин, ПСС, Т. 40, С. 304.
8. И. В. Сталин. Вопросы ленинизма. ГПИ, 1952, С. 548-550.
9. К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., Т. 19, С. 224; Т. 20, С. 291.
10. В. И. Ленин, ПСС, Т. 38, С. 86,105,419.
11. Л. Д. Троцкий. История русской революции. М., «Республика», Т. 2, С 8.
12. В. И. Ленин, ПСС, Т. 7, С. 11.
13. В. И. Ленин, ПСС, Т. 37, С. 153.
14. «Социал-Демократ» №44, 23 августа 1915 г.
15. И. В. Сталин, Соч., Т. 6, С. 107.
16. В. И. Ленин, ПСС, Т. 39, С. 21.
17. «The Military Balance 1997/98», Oxford University Press.
18. В. И. Ленин, ПСС, т. 35, с. 57.
19. Альберт Рис Вильямс. Воспоминания о Ленине. Л., 1925, 48 с.
20. В. И. Ленин, ПСС, т. 36, С. 362.
21. В. И. Ленин, ПСС, Т. 36, С. 298.
22. И. В. Сталин, Соч. Т. 7, 1952, М., Госполитиздат, С. 304.
23. В. И. Ленин, ПСС, Т. 36, С.204.
24. Там же, С. 258.
25. В. И. Ленин, ПСС, т. 37, С. 235-338.
26. В. И. Ленин, ПСС, т 43, С. 269-291.
27. В. И. Ленин, ПСС, Т. 39, С. 380.
28. Б. Ихлов. Почему КПСС и КПРФ – антикоммунистические буржуазные партии», Пермь, 2012, С. 50-52, ISBN 978-5-905465-04-8.