В душе столетняя война
И бьются чувства в поединке.
На нарисованной картинке
Покой разлит и тишина.
Страна.
В местах далёких. Без избытка
Где тихий сад и тихий дом
Где слышится сверчок, как гром
И самолёт летит, как нитка.
Где дышит вольно на крыльце
Как прежде молодое тело
Сама собою на лице
Улыбка предваряет дело.
И осень жёлтою волной
За горизонт переливает
И это то, что мы страной
В мечтах наивных называем.
Без сердца, без воли, без сухожилий
Разговоры ведя на языке суахили
Продираясь упрямо через колючий кустарник
И забывая какой же ты стал старый
Заброшенный или словно в воду опущенный.
По солнцу ты идешь или сквозь вечерние тучи
Когда глаза слезятся и просторы немерены
Когда умерли надежды и благие намерения
Когда непрерывно стучат и колотятся
Эти самые сто лет одиночества
Которые вызывают сердечное жжение
А также лица необщее выражение.
***
Никак человеку не остановиться.
Никак не отдышаться ему...
Неужели человек только спица,
Которая вяжет ночную тьму?
Дождик.
Дождичек, дождик, несильный, с утра,
Чуть шелестит по крыше.
Так же сегодня ложатся слова:
Мягко, покойно, неслышно.
Так же сегодня и сладость в душе,
Словно трава прорастает.
На неширокой словесной меже
Старых друзей вспоминаю.
Дождичек, дождик, осенняя власть,
Тишь, одиночество, дача,
Что моя жизнь, помоги разобрать,
Горечь она или счастье?
Что моя жизнь, ты скажи, удалась?
Что она, горечь иль счастье?
Что она, собственно, значит?