02.08.10.
Меня водили тогда ещё в старый одноэтажный детский сад, в который я изначально пришла с подружкой Наташей Григорьевой. Вечером, когда всех детей разобрали, воспитательница мне сказала:
Лариса. Давай одеваться и пойдём к твоей маме на работу.
Мы оделись и пошли от садика не в направлении дама, как обычно, а в другую сторону и вскоре вышли на улицу Ленина. Зима подходила к концу. Белый влажный снег, устало распластавшись, толстым тяжёлым слоем покрывал крыши и палисадники, огороды и улицы, серой наледью утрамбованный на тротуарах и колеях дорог.
Прр! Эй! Красавицы! Далеко ли направились? – весело крикнул мужчина, сдерживая поводьями лошадь, запряжённую в большие деревянные сани.
Да вот, девочку к маме веду. В потребсоюзе она работает! Это рядом со столовой. Довезёшь?
Как не довезти!? Садитесь!
Мы устроились в низких дощатых санях и поехали. В этих санях возили воду и продукты для больницы и обоих детских садов, я видела, как разгружали хлеб и какие-то чаны. Рыжая лошадка бежала бодро и ритмично, не обращая внимание на изредка встречающиеся машины. От неё шел пар, пахнущий лошадиной шерстью и потом. Копыта уверенно и привычно ударяли по снежному насту, стремительно унося вперёд сани, пахнущие сырыми от растаявшего на них снега досками. Мы ехали в этих санях, обдуваемые ветром и редкими снежинками.
Рядом с райпотребсоюзом, почти в таком же здании, находилась столовая. Вместе с детьми других сотрудников я ходила туда на Новогоднюю ёлку. Роль снегурочки играла Любаша Стрельникова – совсем молоденькая девушка, которая работала вместе с мамой. Она пела и танцевала вместе с детьми, и её короткие косички пшеничного цвета, заплетённые специально для праздника, прыгали в такт музыки. Она напоминала мне прекрасную принцессу из сказки, и я ужасно гордилась и радовалась, что снегурочка держала меня за руку и вообще уделяла мне много внимания.
В кабинете, где работала мама, сидело несколько женщин за письменными столами с кучей бумаг и каких-то амбарных книг. Стрекотали счётные машинки, похожие на ларцы или поросят с хвостиками-ручками, за которые нужно было крутить, чтобы машинка работала. Кто-нибудь постоянно куда-то пытался дозвониться, и усталый женский голос терпеливо повторял в трубку: «Колташово! Колташово! Вы меня слышите? Ответьте! Колташово! Колташово!»
Мама дала мне карандаш и лист бумаги. Немного порисовав, я вышла в прохладный и тихий коридор, погуляла взад-вперёд по скрипящим половицам деревянного крашеного пола и вернулась обратно.
Заскучала ты у нас совсем, Ларочка! Смотри-ка, что я тебе покажу!
Женщина положила передо мной два ярких альбома с различными образцами тканей и моделями одежды. О! Какая красота! Я восторженно переворачивала очередную страницу, каждый раз восхищаясь всё больше и больше. Что мы в то время видели?! Простые детские игрушки казались пределом мечтаний, поскольку в то время не то, что компьютеров, даже черно-белых телевизоров ещё не было. На последних страницах второго альбома размещались тоненькие образцы настоящих ковров, ярких, ворсистых с узорами.
Я трогала их пальчиками, и так ахала и охала, что женщина вырвала лист с самым красивым ковриком и подарила его мне. Я с трудом верила в своё счастье и была на седьмом небе от радости. Теперь у моей куклы будет настоящий ковёр!
Рабочий день заканчивался. Работницы наводили порядок на своих столах и собирались домой. Пришла уборщица со своей дочкой, курчавой темноволосой и смуглой девочкой немного младше меня.
Тётя Зина, - обратилась она к моей маме. - А как Ларису зовут?
«Вот дурочка!» - подумала я. – «Знает ведь, что меня Ларисой зовут. Нечего больше спросить, так уж молчала бы».
Ларису Ларисой и зовут! – засмеялась мама, подавая мне мою шубку и нахлобучивая шапку.
Я отвернулась, зажав коленями шубу, и, сосредоточенно обкручивая шапку вокруг лица резинкой. Разговаривать с малолеткой не хотелось.
Морозный вечер встретил нас синевой сгущающихся сумерек. На улице царило оживление, свойственное окончанию рабочего дня. Горели фонари, окна домов, фары немногочисленных автомобилей. Держась за руки, мы с мамой шагали домой. Я щурила глаза и сквозь ресницы смотрела, как вытягивается свет фонарей, выстреливая в стороны своими лучами.