Луч солнышка, коснувшийся лица Сергея, порадовал его своим теплом. Сделав зарядку, приняв душ, и наскоро перекусив, Иванов, поцеловав жену, пошел на работу. Щебет птиц, легкий освежающий ветерок, придавали настроение. Чувствовалось, что сегодняшний день будет прекрасным.
И Сергей в своих предчувствиях не ошибся. Начальник цеха с председателем профсоюзной организации, собрав работников в мастерской, объявили, что Сергей Иванов в отрасли занял Первое место среди уполномоченных по охране труда.
– Ура! – Рабочие, подхватив на руки своего коллегу, подбрасывали его вверх.
А в заключении, начальник цеха с профсоюзным лидером, сфотографировались с ним, и отправили фото директору завода. А тот – ее в Министерство.
Через пять минут оттуда пришло гневное замечание, Иванов не причесан, фото не резкое.
Перефотографировались. Директор сказал: «Молодцы» и снова отправил фото в Министерство. Оттуда в ответ внесли новую поправку, сделать фото рабочее, показывающее работу уполномоченного по охране труда.
Вручив Иванову ручку и блокнот и указав, куда ему смотреть, сделали новое фото. От директора в ответ слово «Молодцы!» через десять минут изменилось: «Куда он смотрит этот Иванов? Нужно улыбаться и смотреть на камеру!»
Через тридцать минут директор снова сорвался, после поправки из министерства, сказав начальнику цеха, что это все белиберда. Нужно Героя одеть в спецодежду.
Одели, сфотографировали.
«Ну, и все вас нужно учить», – поставил начальнику цеха свое заключение директор.
А через двадцать минут он сорвался и перешел в крик: «А где у Иванова каска, а где защитные очки, господин начальник цеха? Министерство, что должно вас учить? Да вы понимаете? Да вы не только мне, а еще в Москве будете сдавать экзамен по промышленной безопасности! Да…!»
Начальник цеха с председателем профкома водрузив все необходимое на Иванова сделали новое фото.
«И все вас учить нужно!», – гаркнул директор в трубку.
И снова через двадцать минут новый ор: «Да я вас в мастера, да я вас… Вы, что, не смотрите, на каком фоне сделали фото! Сзади сверлильный станок в хламе, как и розетки расплавленные. Да я вас…»
От полученного шока, начальник цеха, хромая на левую ногу, председатель профкома – на правую, вывели Иванова из цеха, и вручив ему те же – ручку с блокнотом, сделали новую фотографию с трудом улыбающегося Героя.
«И еще хоть одно замечание…» – не досказав фразы, директор бросил трубку.
Через полчаса: «Вы на каком фоне фотографируете Иванова? Да сзади его не сданный объект сварочного цеха? Вы понимаете это? Он уже давно принят министерством в работу, а на самом деле… Вы что, налоговую полицию хотите натравить на верхи?»
Схватившись за сердце начальник цеха бросил под язык себе таблетку валидола, за ним тоже самое повторил и председатель профкома. Но легче не стало. На часах уже два часа назад, как закончился рабочий день.
Нашли выход. Сфотографировали Иванова в кабинете начальника цеха.
«А почему он один?» – не поняли в министерстве.
Сделали фото с начальником цеха и лидером профсоюзной организации.
Через новые полчаса: «А почему низшие чины вокруг лучшего уполномоченного?»
Через очередные полчаса: «А почему директор стоит перед уполномоченным на цыпочках, заглядывая в его записи через плечо?»
Потом: «А почему у директора не улыбающееся, а хмурое лицо? Что у вас есть недоработки? Так поменяем вас».
«А почему?», «А почему» – эти вопросы так и продолжали сыпаться через каждые полчаса на новые отосланные фото из министерства о профсоюзном уполномоченном.
К шести утра следующего дня, директор, главный инженер, с начальником цеха и профсоюзным лидером с дрожью смотрели на телефон. И снова вздрагивали на его звонок из которого автоматически повторялся один и тот же вопрос: «А почему…?»
В семь утра очередной звонок: «Ну, что, раньше не могли догадаться, что от вас
нужно?» - гаркнул Министр, и положил трубку.
Руководители в ответ пожали плечами и вопросительно посмотрели на Иванова.
А тот, оправдываясь, сказал:
– Так я отослал им свое фото перефотографированное из паспорта.
- Блин, и чего мы раньше об этом не подумали? – покачал головой директор и положив голову на руки, лежавшие на столе, громко захрапел…