Синева воздушная вдаль манит
Поговорка
Горы в брачных венцах.
Я в восторге, я молод.
У меня на горах
очистительный холод.
Андрей Белый
Лазурный путь начинается в сосновом бору над Артыбашем почти у самой вершины горы. Добраться туда можно пешком, а можно верхом на смирной лошадке, но туристы предпочитают машины. А вот последние сто метров все равно нужно преодолевать не спеша, с изумлением осматриваясь и любуясь близкими, на расстоянии вытянутой руки, красотами Алтая. Лазурным путь бывает только в середине лета, когда цветет наша героиня, она не образует сплошных зарослей, но с каждым шагом вы видите рядом ее крупные кисти. Ученые, правда, спорят, говорят, не лазурная она, и не лазоревая, а просто синяя и название ее синюха, но простим это им, ведь даже в латинском названии растения, «полемос», предполагаются разночтения. Тем более, что выйдя на обрыв, вы можете сравнить лазурь синюхи с лазурью Телецкого озера, лежащего далеко внизу, и лазурью горного неба над головой. Я приглашаю вас, читатель, в мир синюхи, одного и растений, без которых Алтай представить невозможно.
Каждый, кто бывал на Алтае, понимает, что Алтай это не горы и реки, это изгороди. Они тянутся бесконечными километрами вдоль Катуни. Это изгороди глухие, они охраняют богатых пришельцев, есть изгороди вокруг сенокосов, они защищают травы от коров и лошадей. Коровы, лежащие задумчиво на дорогах, обычная картинка, как и лошади, пасущиеся в тайге без всякого присмотра. Но есть деревянные изгороди особенные, сугубо алтайские, они бегут по склонам гор, поднимаясь из леса в альпийские луга. Они скрывают от наших глаз маралов, самых крупных оленей страны и драгоценные молодые рога оленей, из которых получают пантокрин. Напрасно ученые медики уверяют, что никаких лекарственных веществ в пантокрине нет, и жизнь они вовсе не продлевают. Пока в Китае и Корее покупают панты за большие деньги, маралов будут разводить. Но вот интересно, мараловоды убеждены, если оленя держать в стойле, словно корову, панты теряют свои свойств. Маралы должны есть дикие травы, поэтому и огораживают леса и луга. Не менее интересно, что олени разбираются в растениях не хуже ботаников. Они различают сотни видов. Говорят, зимой они подстригают ветки курильского чая и курильский чай от того не страдает, весной они переходят на цветущий вечно зеленый маральник. В период гона самцы торопливо копают копытами марьин корень. А вот ядовитый древний копытень, тем более вех обойдут стороной. Но вот незадача на огороженных полянах часто разрастаются абсолютно несъедобные акониты и крестовники. Мараловоды их выкашивают и разбрасывают семена растений, которые олени обожают и прежде всего сибирскую скерду и … синюху. Если маралы встречают синюху, они съедают ее всю, без остатка. Наверное, не случайно спорили врачи еще в античные времена кто открыл лекарственную силу синюхи, а Карл Линней отразил этот спор в родовом названии «Polemonium». Поэт Гёте любил фиалки и разбрасывал ее семена в окрестностях родного города на каждой прогулке. Завидую я мараловодам, что разбрасывают семена синюхи, впрочем, это может сделать каждый.
Но Алтай это не только маралы. Тысячи цветов укрощают горы и леса, над ними вьются пчелы, собирая знаменитый алтайский мед и самый главный медонос тайги … синюха. Нектарники ее всегда полны, но не всегда они напоминают о меде. Когда-то жизнь генетиков страны была не сладкой. В моем Томском университете главного генетика рассатреляли, как шпиона, а кафедра рещила заняться вместо генов нектаром. Надежда Карташова с сотрудниками изучила все медоносы Сибири. Оказалось у каждого растения свой час нектара. Большинство выделяют нектар утром, редко днем и совсем редко вечером. Именно вечером начинает выделять нектар синюха, может быть это напоминание о ее предках и родственниках, что опыляются в джунглях Амазонки колибри и летучими мышами.
Не забывают о синюхе в народе. Почему называют ее синим зверобоем понятно, менее понятно имя греческой валерианы. Успокаивает ее настой действительно лучше всех валерианок, а вот почему воробьиная трава? Знал ее конечно и Карл Линней, но вот Ледебуру, создателю «Флоры Алтая» показалась в горах она такой яркой, что он решил ее выделить в особый подвид, синюха лазурная-лазурная.
Работают у нас в гимназии бывшие жители Алтая, наведываются они на родину и часто привозят что-нибудь интересное. Эмблема нашего музея и Искитимского района сибирский кандык и конечно его я ждал постоянно. Однажды нам привезли миску с проростками растений. Посадили мы проростки среди камней на альпийской горке и стали ждать. Первым действительно появился кандык, но он не расцвел к нашему сожалению. Мы были разочарованы, как вдруг другой проросток распустила в ослепительно белый кустик алтайской ветреницы. А когда отцвела ветреница, вдруг появились перистые листья синюхи. Вытянулась она почти в полметра, выбросила кисть с бутонами, но расцвести лазоревым цветом не успела. Кто-то сорвал верхушку. Увы, такова судьба синюхи. Во многих областях она уже в Красных книгах. Где-нибудь под Москвой вы ее уже вряд ли найдете, тем более, не пройдете по лазурному пути, в окружении равнинных и все-таки горных цветов к горному озеру и к озеру и горному небу. Поезжайте на Алтай, не пожалеете.