Гроза ушла. Над лесом ещё проплывали тучи, но удаляясь за горизонт, они всё больше обнажали небесную белую кожу и родинку солнца.
Природа снова разоблачалась; цветы бережно раскрывали свои бутоны, кусты стряхивали тяжесть дождевых капель, и почва, уже сполна утолившая свою жажду, нехотя впитывала эту лишнюю влагу.
Стояла знойная июльская пятница, когда вблизи маячили предстоящие экзамены, а чуть поодаль манили своей беззаботностью оставшиеся летние деньки.
Ульяна стояла посреди их тайной поляны укрытой теневой завесой ветвей и раздумывала. Она смотрела на развороченный стихией шалаш, и в голове её проносилось тысяча воспоминаний, но в сердце ощущалась какая-то несвойственная ему тишина. Не тишина, что привычно убаюкивает ритмичными ударами по распахнутой в душевные покои дверце, а какая-то тугая и мутная, как бетонная стена.
Девушке это состояние было незнакомо, и потому настораживало её. Она запустила руку под футболку и нашла место, где билось сердце. Всё было как всегда; кроме разрушения шалаша, пожалуй, в её физической реальности ничего не поменялось. Изменения происходили где-то внутри, в том загадочном и закрытом для понимания разума мире души. Но для девушки мир энергий был так же реален, как и видимый глазами.
Уля ощущала, что от её душевного дома откололся приличный кусок штукатурки, заставляя гадать, что же было скрыто внутри него. И чем дольше она так стояла, тем больше ей становилось не по себе.
Её настроение слишком быстро меняло не то чтобы даже оттенки, а надевало поверх душевного нижнего белья совершенно контрастные цвета эмоций. Она пришла на поляну счастливой и беззаботной, мечтающей, как они с Олегом поедут после экзаменов в горы, а теперь ощущала настоящее горе.
-Что со мной?
Прошептала она и закрыла глаза
-Это ваша первая башня
Услышала девушка внутри себя тихий голос
-Какая ещё башня?
-Вы должны будете пройти через много разрушений и не потерять веры… чтобы найти и принять свое.
Уля открыла глаза и потрясла головой
-Не хочу ничего знать!
В раздражении воскликнула она и двинулась по тропинке к просвету.
Внутри неё ещё звучали эти пророческие слова, но разум уже делал всё возможное, чтобы вытеснить их в подсознание. Девушка жалела, что спросила. Ей преподали первый урок о том, что правда какой бы освобождающий она не была, разрушает иллюзии, а это всегда очень болезненно. Когда предстоит нелёгкий выбор; снова похоронить осознание где-то в душевной золе или найти смелость смотреть ему прямо в глаза.
Уля чувствовала потребность остановиться, сесть под каким-нибудь деревом и пойти в глубину, но ей было страшно.
- Олег!
Внезапно девушка заметила в просвете деревьев худую фигуру друга.
Он моментально откликнувшись на зов, приблизился к ней.
-Уля, что случилось? Зачем ты сломала наш шалаш?!
-Я его не ломала…в него попала молния и мне пришлось его как-то тушить.
Только теперь Олег заметил, что ещё влажная футболка подруги была местами покрыта темными полосами, также подобные угольные разводы виднелись и на её щеках
- Сильно испугалась? Ты что, плакала?
Он коснулся подбородка девушки и повернул её лицо к себе
-Уля…
И тут Ульяна разрыдалась. Она прислонилась к плечу Олега и проживала свою первую боль от потери
Олег, обнимая её, тоже всем своим телом ощущал горечь чего-то упущенного, невозвратно утерянного. В какой-то момент даже и сам он почти поддался эмоциям, но на последней границе поймал себя.
«Кто-то сейчас должен остаться в этом земном понятном мире и быть опорой второму»
Подумал он и ещё крепче стиснул девушку в объятиях. Через пять минут мягко отстранившись, подросток попросил
-Расскажи, что случилось?
- Да просто…глядя на домик, я вспомнила…Будто так уже было, однажды было уже так больно…мне стало страшно. Нам опять предстоит пройти что-то неприятное…
Начала девушка сбивчиво, но Олег остановил её.
-Всё-всё! Чтобы ты не почувствовала, у нас всегда будет возможность выбрать, как к этому относиться. Не хочу, чтобы ты переживала из-за этого шалаша
-Да дело не в шалаше, Олег! Просто я не хочу, чтобы мы забыли, кто мы…Если мы будем слишком погружаться в эту земную игру и привыкнем ко лжи и притворству, то всё будет разрушаться. Нам дан дар вспомнить себя, и мы должны его сберечь… Нас так учат, через боль, а не радость…Неужели ты этого не понимаешь? Мы с тобой всю весну ссорились...и поэтому наш домик сгорел
-Я как раз шёл к тебе извиниться… Прости меня, Уля
Тогда девушка вся подавшись вперёд, горячо проговорила
- И ты меня прости! Иногда когда я чувствую боль, то становлюсь холодной, закрытой и заносчивой. Но я очень ценю тебя и нашу дружбу... очень!
Олег коснулся её руки и примирительно произнёс:
- Прости, я подумал, что это ты со зла разрушила наш домик
Уля горько усмехнулась:
-Вот-вот, о чем я и говорю… Мы перестали доверять друг другу. Мы становимся похожими на своих родителей…их реакции, их оценки
-А разве это плохо быть похожими на родителей?
-Олег! Но мы то другие! Изначально другие… Нам ещё в детстве была дана свобода выбора, и нам ни к чему повторять эти гиблые родовые сценарии. Они не сделали счастливыми наших родных… так почему мы сейчас ведём себя словно по шаблону?
-Я не стану говорить про свою семью… но твои вроде вполне себе счастливы
Уле хотелось заплакать от бессилия. Олег не понимал её. Впервые они говорили на разных языках, словно оказались по двум сторонам одного земного разлома
-Но я не хочу такого счастья! Это видимость для других, шаблон для хорошей оценки…А я хочу остаться собой, а не соответствовать какому-то списку, не притворяться кем-то другим! Я хочу найти своё! А не делать того, что от меня ждут, заслуживая чью-то любовь… Я хочу очиститься от обусловленностей и видеть этот мир таким, какой он есть… И продолжать следовать голосу своей души, какие бы нелицеприятные вещи он мне порой не говорил.
Олег ощутил, как внутри него после этих слов что- то болезненно сжалось. Он чувствовал, как Уля постоянно менялась. Ей словно ясно открывалось что-то, что он пока только предчувствовал, и эта асинхронность расстраивала его. Раньше каждую новую дверь они открывали вместе, а теперь друзья часто находились не просто перед разными дверьми, а порой и в разных комнатах.
Юноше хотелось скорее укорениться в земном, и подобные «полёты» подруги за какой-то ей одной видимой истиной, стали утомлять его. Его компас, настроенный на родовую преемственность, постоянно от этого сбивался. И если поначалу он расценивал подобные «путешествия за мудростью» всё лишь как некий подростковый бунт, то теперь ему всё чаще приходилось признавать правоту девушки.
Уля рассказывала о вещах невидимых глазу, о том, что было скрыто на глубине, и её суждения часто интуитивно вызывали в нём отклик. Однако то, как девушка порой эмоционально и одновременно назидательно холодно доносила их, вызывало в нём протест, и разум Олега продолжал настаивать на своём: «Всё устроено и будет развиваться так, как это видит он, Олег».
Юноша видел своё упрямство, замечал он и внутреннюю борьбу, и это всё не давало ему покоя, требуя какого-то разрешения, откровенного разговора с подругой.
Однако что-то в нём сопротивлялось этой уязвимости, потому что одно он знал точно; что не хочет потерять Улю, просто не может. И эти первые болезненные ростки зависимости, которые были теперь для него очевидны, расстраивали Олега ещё больше.
Именно поэтому юноша уехал с отцом в Архангельск на целый месяц, не предупредив Ульяну об этом. Уже вернувшись он понял, какую сильную боль причинил подруге, поступив, как ему тогда казалось мудро.
Только потом Олег узнал, что девушка не сумев ничего выяснить здесь, в их маленьком городишке, сорвалась в Архангельск. И так как родители ее не отпустили, она просто взяла и сбежала из дома, бросив при этом школу и пропустив выпускные экзамены.
Целый месяц она жила в Архангельске у каких-то приятелей и искала его, пока он себе спокойно доучивался в одной из городских школ. Там Олег успешно сдал экзамены и получил аттестат, Ульяне теперь предстояло сделать тоже самое, только с опозданием на месяц.
Эта ситуация наглядно показала Олегу всю изнанку их необъяснимой дружбы. На изнаночной стороне помимо волшебного чувства близости и понимания была ещё какая-то пугающая Олега нездоровая привязанность друг к другу.
Тогда то он совершил свою вторую ошибку. Уля напрямую спросила о причине его поступка и сама открыто призналась, что была словно не в себе всё это время, почти не могла себя контролировать. Она стремилась поговорить об этих нездоровых ветвях на их общем дереве, но Олег тогда сделал вид, что он её не понял.
Юноша впервые ей солгал, потому что не был готов признаться в этой, как он думал, своей слабости и боялся последствий.
Уля почувствовав нечестность, тоже ушла в свою тень, вспылила, и тут же нашлась какая-то мелочь, послужившая поводом для нового раздора. И только вчера спустя почти неделю, они снова начали разговаривать и строить планы на лето.
Друзья вышли из леса и стояли теперь на маленьком островочке, отделяющим лесной массив от участков. Река обрамляла лес по краю, и чтобы попасть на обжитый разномастными домишками и обустроенными хозяйствами берег, требовалось всего то перейти мост.
Раньше Олег не задумываясь предпочёл бы их лесной берег и самодельный сказочный домик на поляне. Но теперь ему хотелось туда, где всё дышало каждодневными простыми заботами и мирным земным течением.
Юноше хотелось чего-то прочного и основательного, ему хотелось какого-то предсказуемого будущего. Но жила ли теми же надеждами и его подруга?
Уле, как он угадывал, больше нравилось находится в другом пространстве, там где лес самолично провожал и встречал девушку из её свободолюбивых путешествий.
Он посмотрел на Ульяну и спокойно встретил её прямой взгляд. Он наконец был готов к этому разговору.
Девушка улыбнулась, но внутри было очень тревожно. Однако она знала, что открытость -это единственный их путь к вечному примирению. Уля часто слышала про это «Вечное примирение» и старалась понять, что это всё значит.
Но было много и других вопросов; «Что же происходит с Олегом и с ней самой? Почему появилась эта незримая тяжёлая ноша на их плечах? Ведь раньше было так легко…Как им прийти к общему видению? Где их общая истина и как её найти? Как им быть вместе и оставаться свободными от родовых пут и собственных проекций?»
«Всё будет разрушено, чтобы выстроить по-новой, по-своему уникально. Так как ещё никто не строил до вас…»
Вспомнились ей слова, услышанные в одном из путешествий.
Уля почувствовала, что Олег взял её за руку
-Пойдём на мост, там поговорим
Оба замерли где-то посередине и стали смотреть на прозрачные речные воды.
-Знаешь о чём я мечтаю?
Произнесли они одновременно и рассмеялись
-Давай ты первая… О чём?
- О доме, который мы построим сами… настоящем, земном
-И ты не будешь оттуда сбегать?
Ульяна улыбнулась
-Зачем мне оттуда сбегать, если там будет и частичка моей души? Я заложу самый большой камень под фундамент.
Олег рассмеялся
-Хорошо, про дом я понял. Тут мы совпадаем. А что ещё?
-Ещё… ммм…собственный сад и дети. И чтобы природа была им доброй няней, всегда рядом.
- А ещё?
-Хочу чтобы было много-много творчества!
-А ещё?
-А ещё, чтобы каждый день был как шажочек за новые пределы… вглубь леса, гор, полей, океанов… куда-то за пределы себя самого.
Олег приблизился к девушке и взял её лицо в ладони.
- Ну вполне земные и осуществимые желания…
Он поцеловал Улю и отстранившись, обнаружил на её лице загадочную улыбку
- А ещё? Ты же не добавил ничего от себя… Институт, работа, деньги?
Олег улыбнулся в ответ
-Я вдруг только что понял…Что всё что нам действительно из этого списка потребуется, у нас и так будет. Сложности растворяются, когда мы заодно.
-Ну а всё-таки… а ещё?
Он снова коснулся её лица и тихо ответил
- А ещё…я тоже хочу вспомнить, кто мы и откуда… Я хочу вспомнить тебя, Уля
******
Что эти двое могли тогда противопоставить вековым социальным устоям с их загребущими воронками страхов и предубеждений, какими должны быть люди, чтобы заслужить любовь?
Только лишь своё врождённое желание быть свободными, только лишь свою вечную дружбу и только лишь зачинающуюся в этом новом круге любовь.
Которая стремилась освободиться от любых условностей, зависимостей и ожиданий. Так как могла дышать только вне рамок и могла прокладывать только свой уникальный путь. Где традиции бы гармонично встраивались в общее душевное течение, не лишая и не подавляя ничьей воли, а лишь дополняя и ещё больше сплачивая двух друзей.
Их собственные души давали им первые уроки смелости, чтобы оба вспомнили, что вольны создавать абсолютно любую сказку. И с радостью принимать любое, как своё отдельное, так и совместное творчество.