В начале семидесятых с мамой встречали-провожали там сестру в плавание на «чёрном рысаке» – пассажирском лайнере т/х «Тарас Шевченко». В 74-м туда возвращался из кругосветки на тб/х "Л. Собинов". Трудно сосчитать сколько раз уходил с этого морвокзала в дальние рейсы. Сколько там слёз радости встреч, грусти прощаний пролито близкими. С ним связаны самые светлые годы жизни, молодости, в которой счастье измерялось не только деньгами.
Он строился на моих глазах в конце шестидесятых, и обретая памятность и намоленность лобного места разлук, свиданий, встреч моряков, сразу стал одним из любимых мест одесситов и приезжих. Киношники со всего Союза, цвет советской богемы, залётные министры слетались сюда, словно осы, на сахаристую половинку груши, лежащую на солнечном столе, где-нибудь в дачах Большого Фонтана. Его обожали таксисты, санитарные врачи, таможенники, пароходское начальство, милиция, ОБХСС, мошенники, фарцовщики, молодожёны на белых «Волгах», передвижные торговцы цветами и счастьем. Уютный, практичный портал перехода из скромной обыденности привычного мира, в измерения экзотического комфорта крупных пассажирских лайнеров, ворота во все четыре стороны загадочного забугорья.
Здание морвокзала, напоминающее радиолу «Дружба», выставленную на берег перед домом, для потанцевать под пластинки Вертинского и Утёсова, гуляющей компанией приморских дачников, выглядело модерново по тем временам и этой модерно;востью нисколько не корёжило, любимый одесситами ландшафт. Наоборот привлекало удобством, гармоничной нотой в стройной мелодии городской рапсодии одесского камня. Всего лишь спустись на «игрушечном» фуникулёрчике с Приморского бульвара, помахав Дюку ручкой, пройди короткий подземный переход, и ты уже там. Последний раз это было со мной восемь огромных лет назад, когда в очередной раз ездил к Маме, на встречу с моими любимыми одноклассниками, ставшими теперь уже седыми учителями, врачами, профессорами, отставными ментами, деловыми, мастеровыми.
Мы так регулярно встречаемся… встречались… каждые пять лет. В 21-м, на пятидесятилетний юбилей выпуска вырваться мне не получилось, и ребята без меня не собрались. Звали, ждали, не дождались, жизнь не пустила, побороть обстоятельства не смог. Жива надежда встречи, куда ж без неё. Суметь бы самому, застать бы всех…
Он стал другим, и не так, чтоб приятным мне, как и большинству, выживших душой одесситов. Ушло родство, украли, чужим стал. Воткнули нагло пикой в сердце намоленного места, словно морковку от снеговика в икону, холодную претенциозную будовлю готеля селянски шикарного. Кемпински! Пять звёзд… в галактике Фин-бзден-дза! Не приняли одесситы, «свечкой» прозвали со скорбным намёком. И Господь не принял. Конфуз произошёл, и сказка погрустнела. Десяток первых лет пошиковали. Свой круизный флот, доставший на шармак, разворовали, распродали, а чужой в уютную гавань как-то не заспешил, на праздник жизни не явился, в год десятка не набиралось. Вместо лайнеров яхточки местных богатеев средней руки под готелем копошатся. Эсминцы чужие да, заглядывали регулярно на бункер, запасы пополнить, матросам девок недорогих пощупать. А так – нет. Откуда постояльцы… Сбежал Кемпински в Женевы свои к озеру альпийскому поближе, от моря непонятного подальше. Ещё десяток с лишним лет так и простоял памятником жадности, наглости, хуторскому узкоглядию пустой готель, рассыпаясь изнутри, давя своим тупым «величием», прекрасный было вид на гавань с её чудным Воронцовским маяком – некогда славным символом славного города.
Не стало… Забрала война. Инженерно не терплю любое военное разрушение творения разума и рук человеческих. Но, какой разум строил, такое и творение, и судьба ему такая. Не радуюсь, но точно не грущу.
Господи, храни Одессу!
Рига. 25 сентября 2023 г.
http://www.ozernov-oleg.ru/index/gorko_soljonoe/0-238#