Не жди: они, возможно, и придут
к тебе, но, по всему, в другую эру.
Когда ты будешь далеко не тут,
а журавлей последуешь примеру
и взмоешь вместе с ними к облакам,
а лучше, если выше – в поднебесье.
Кто пишет, тот чужих не любит песен.
А, кто читает, – до сих пор, пока,
читает только тех, о ком молва
раздута до оплаченных пределов...
Никто не хочет вдуматься в слова;
таким – куда важней прижаться к телу.
Сыграем в подкидного дурака:
почто ж ты, дурень, высоко так лезешь?
О штампах: все они, наверняка,
в штамповочном цеху имеют в весе,
а вот в поэзии обрыдли до плевка,
и посему совсем не в интересе...
Да полноте, зачем усугублять –
зачем всё низводить к примитивизму?
Ты прав: в бой смело рвется рифма "...лять"
с согласной звонкой, но... поставят клизму.
Подумай, прежде чем... Вот так всегда:
табу – на то, а вот на это – вето.
Устал под старость прозябать поэтом.
Цензура натянула повода.
Рвёт губы нежные железная узда.
Издатели заламывают цены.
И конкурент – он та ещё звезда –
придворный врач эмиров Авиценна.
25.09.2023