Описание лезгин Самурского округа [1866]
«Самурский округ начинается от селения Агдам-Тахты. В 1852 г. — говорит автор — около пятнадцати селений Горного магала за восстание были разорены и сожжены генералом Врангелем, жители же их разъединены и разосланы на жительство по соседним уздам, и только в 1861 г., перед приездом моим, им снова позволено было селиться на прежних местах. Поэтому и селение Агдам-Тахты, едва только начавшее строиться, состояло из нескольких деревянных новых сакль; остальные же жители помещались пока в шалашах. Как в Агдам-Тахты, так и в остальных селениях Горного магала жителей очень немного. Привыкши к холодному горному климату, они подверглись большой смертности в жарких низменных местах своей ссылки, и от некоторых больших селений, ими основанных там, остались только ничтожные деревушки в 3–4 семьи.
Вследствие этого все аулы Горного магала [числом 15] издали представляются совершенно необитаемыми. Перевалившись через Салават, автор посетил селение Кялал, возле которого бурно течет Самур, за тем селение Джиных, более других обстроенное, далее селения Цахур, Хиях, Гельмец, бывшее укрепление Лучек, ещё сел. Рутул, Зрых, Хрюк, Кака, и потом прибыл в Ахты — главный аул Самурского округа, резиденцию окружного начальника, расположенный близь крепости, в садах, недалеко от слияния Самура с Ахты-чаем. О всей этой дороге, равно как и о других, проложенных по Дагестану, можно сказать, что поддерживать их очень трудно, так как он проложены с боку гор, местах глинистых или же песчаных, часто обваливаются, размываются множеством ручьёв и в особенности портятся после дождей. Стоит только – говорит автор — пойти большому дождю, тотчас из каждого ручейка образуется целая речка, а на тех местах, где прежде не было, появляются сотни ручьёв, и после дождя дороги совершенно узнать нельзя: размытая, изборожденная в местах глинистых, мягких, образуя огромные обвалы, прорытая ложбинами, она становится негодною для езды.
Аул Ахты обстроен лучше и красивее других аулов Горного магала. Между белыми его домиками, разбросанными в садах, выглядывает высокий минарет главной мечети, называемой, Джума- мечеть; всех же мечетей в Ахты тринадцать; в ауле есть несколько лавок с красным и мелочным товаром и базар. На базаре и возле лавок, на корточках, сидят беззаботные лезгины, покуривая трубки. Улицы в Ахты довольно узки. В нескольких местах аула над улицами сделаны крыши или построены вторые этажи домов. В этих то крытых улицах лезгины, целыми толпами, прячутся летом от жары и, покуривая свои трубочки под журчание воды в канаве, болтают или просто мечтают о чем-нибудь. Зимою они тоже, во время снега и ветра, по целым дням спять на каменных скамьях, плотно завернувшись в длинные шубы. Скамьи эти устроены из больших голышей и довольно удобны для спанья и сиденья. По одному лоску, покрывающему камни, можно заключить, что они подвергаются сильному трению и полировке от постоянного пребывания на них лезгин.
Исполняя затем автор приводит несколько хозяйственных черт, касающихся лезгинского быта. В то время как мужчины проводят время большею частью праздно на так называемых кимах, или сиденьях на общих беседах, женщины лезгинки почти не имеют ни минуты отдыха. Едва начинает светать, он уже берутся за работу: метут улицы, каждая против своего дома, таскают воду из реки, готовят обед и тут же, между делом, вяжут шерстяную обувь и обшивают себя и мужей. Большую часть полевых работ также делают женщины. Они одеваются обыкновенно в рубахи и шальвары из синей чадры (материи в род бязи), а молодые женщины носят еще архалуки из светлых ситцев или из ярких шёлковых материй. У богатых, на груди рубах и архалуков, пришиваются серебряные украшения и застежки или навешиваются в несколько рядов золотые и серебряные монеты. Стан перехватывает пояс, ситцевый или из цветной бязи, но носят пояса и сплошные серебряные, довольно тяжеловесные. Лице покрывают чадрой и, при встрече с мужчиной, закрываются ею, проходя мимо, а при встрече с русским не только закрываются, но еще останавливаются, оборачиваясь лицом в противоположную сторону. Обувь, общую у обоих полов, составляют вязаные шерстяные сапоги (шатал), вязаные шерстяные чулки (джурабы) и сверх их кожаных башмаков (коши), похожие на туфли, без задков, только на довольно высоких каблуках.
Одежда мужчин — очень обыкновенная, горская одежда; сверх неё лезгины нередко носят (не исключая и летних месяцев) шубы из овчин, с рукавами, доходящими почти до самой земли и к концу столь узкими, что в них могут пройти только два-три пальца. Дома у лезгин большею частью каменные, двухэтажные; в нижних этажах устраиваются саманники и помещается скот, а в верхних живут сами хозяева. Крыши земляные, плоские; в окнах, по крайней мере у богатых, замечаются рамы, с сквозною резьбой, выкрашенные яркими цветами, а у всех окна закрываются изнутри ставнями. Внутри, особенно в комнате для гостей, довольно опрятно; на полу лежат ковры или паласы; на них приготовляются постели и кладутся подушки; стены и столбы, подпирающее потолки, увешиваются оружием, а в амбразурах стоит различная посуда. Двери в домах так малы, что в них входят согнувшись. Дворы при всех домах очень небольшие.
Хлебопашество и пчеловодство — главные занятия самурских лезгин. Почва в Самурском округе камениста, требует искусственной поливки и потому хлебопашество производится здесь с большим трудом. По разнообразию местностей, а, следовательно, и климата, хлеб созревает не в одно время: когда в низменных местах он уже созрел и убирается, на горах еще в то время он совершенно зелен. Пашут и поливают поле мужчины и женщины вместе, но уборка его на гумн (хирман) принадлежит по преимуществу женщинам. — Пчеловодством славится особенно деревня Микрах. Народные обычаи самурских лезгин не представляют, в описании г. Вучетича, ничего особенно замечательного. Магометане, судятся они по адату и шариату. Брачуются между собою очень рано, по стачке родителей, а не по взаимному влечению.
«У лезгин не считается ничем особенным брачное соединение малолетних детей. Два отца, имеющие сына дочь и живущее в постоянной дружбе, желают, как бы для подкрепления этих дружественных отношении, сочетать браком своих детей, которым всего-то по восьми, десяти лет. Для этого, не спросивши, конечно, ничего у детей, потому что подобные вопросы были бы совершенно бесполезны, отцы выбирают двух человек из своих знакомых, и те, представляя собою маленьких супругов, отправляются в Мечеть и там, исполнив все свадебные обряды, клянутся друг другу в святости исполнения супружеских отношении. Родители, воротившись домой, призывают играющих в это время на улице и обвенчанных за глаза супругов и говорят им, что они муж и жена. Дети смеются, ничего не понимая, и снова бегут играть. С этих пор их уже не разлучают».
Семейная вражда — очень обыкновенное явление в быту лезгин, и суды очень часто осаждаются просящими развода. Если развод не будет порешен судом, то супруги клянутся или убить друг друга, или погубить себя.
«Я сам был свидетелем — говорит автор — ужасной развязки несчастной семейной жизни. Однажды в Ахты в суд явилась молодая женщина лет семнадцати, очень красивая, и, рыдая, жаловалась на обращение с ней мужа. Дело было разобрано. Оказалось, что муж был не только прав, но даже свят в обращении с нею. Вся деревня подтвердила это и стояла за мужа, как за и благородного человека. Вышло, что жена, страшно ненавидя мужа, решилась нарочно накляузничать на него в суд, чтобы только получить развод. Так как на самом деле причин к разводу не было, то ей велели жить мужем. Спустя дня три разнесся слух, что молодая женщина утопилась в Ахты-чай. Открылось после, что она любила страстно другого и, видя свое безвыходное положение, решилась самоубийство».
Самого честного из народных поверий укажем на следующие: если идущему куда-нибудь встретится лисица, то это хороший знак, а встретится заяц — наоборот; поэтому хотя и видят зайца, но кричать, что бежит лисица. Если кто-нибудь принесёт в комнату женатого человека горящее уголья и прибавит их к горящим на очаге дровам, то человек, к которому принесли огонь, возьмёт другую жену. Если кто пройдёт между овцами или стоя наденет шальвары, — тот сильно заболеет. Если за обедом кто-нибудь предложить другому кусок мяса, а тот не примет, то у предлагавшего падёт скотина. Очень много поверий сопровождает лечение больных, при чем важную роль играют заклинания и амулеты. O лезгинах находим ещё некоторые историческая и этнографические сведения в статье Посербского «Закатальский округ» [«Кавказъ», 1864 г. №№48, 59, 60 и 61], а также в статье того же автора «Исследования по Закатальскому округу, как материалы для будущего историка» [«Кавказ», 1864 г. №№ 83, 94 и 100]. Обе эти статьи вошли потом в календарь 1866 г. А из географических описаний местности, близкой к Самурскому округу, упомянем статью Н. Истомина «Мюшкюрская долина» [«Кавказъ», 1865 г. №№ 17, 18, 20 и 21]».
Материал подготовил: ‘Али Албанви
Литература / источники
1. Записки Кавказского отдела Императорскаго Русскаго Географическаго Общества. Книжка VII, издаваемая под редакцией правителя дел отдела, Д.И. Ковалевского. Первый выпуск. (с атласом, состоящим из 11 листов карт и рисунков). Тифлис. 1866. Том 7. С. 67–72. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/35kZGY, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 24.09.2023). — Яз. рус.