Эпизод восстания лезгин Ширвана под руководством Сам-Мирзы (1743)
До Надир-шаха слухи, что в пределах Аварии, Кара-Кайтага и Кирама появился некто по имени Сам-Мирза, который про себя рассказывает следующее:
«Я сын шаха Тахмасба, сына шаха Султана-Гусейна Сафави».
В то время, когда Махмуд Афганец окружил Исфахан, Мухаммад Му‘мин-хан И’тимад — отправил [Мухаммад-Казима] в сопровождении нескольких подчиненных Фатх-‘Али-хана Лезгина в сторону [персидского] Адербейджана. В полночь прибыли в селение Атимиш в окрестностях Тебриза, что расположено в двух фарсахах от него. По прибытии туда издали мы увидели свет. Когда вошли в то место [где горел свет], увидели трёх оборванных дервишей, которые сидели и пировали вместе. Поздоровавшись с ними, мы сели. Те трое дервишей после изъявления большой приязни сказали:
«Если хотите остаться живыми, то из этих мест уходите в сторону лезгинских Кирама и Киака [Кара-Кайтага]. В тех местах ваши приходы и уходы будут заметны, [поэтому] замаскируйтесь. После тридцати лет в любую сторону, куда захотите [пойти] идите, победа и счастье будут с вами».
Сказав это, те трое, отойдя в угол, ушли. Нас тоже было три человека. Выйдя из тех пределов, после многих лишений и трудностей мы прибыли в Кирам и Аварию. Там, в укромном месте, занимались нищенством, а большую часть времени проводили в Грузии. И тогда об этом происшествии рассказали одному из лезгинских пиш-имамов, и эта тайна стала явью. Того царевича сефевидского происхождения [лезгины] привели во дворец своего сердара. Лезгинские предводители после расследования [того дела] проявили по отношению к нему [царевичу] полное внимание и любовь. За короткое время вокруг него собралось двадцать тысяч человек. Когда эта радостная весть дошла до слуха Сурхая, он выступил с несколькими своими приближенными и явился к Сам-Мирзе. На его челе [он] обнаружил следы величия и благородства и про себя подумал:
«Кызылбашские люди почитают падишаха и особенно верят дому шайха Сефи. Поэтому лучше будет, если я возьму в качестве предлога царевича, вступлю в [персидский] Адербейджан, подчиню тот край и направлюсь в Ирак. Когда о восшествии на престол Сам-мирзы узнает всякий и каждый, все предводители, что у стремени сахиб-кирана, прибудут к нам».
С таким тщетным желанием и праздными мыслями [Сурхай] взял высокопоставленного царевича и вступил в свои пределы. В тех пределах Сурхай, запасшись всем необходимым, решил сражаться.
Приказом было установлено, чтобы Фатх-‘Али-хан, который был у брата матери его высочества чархчи-баши [Чархчи-баши — начальник передового отряда, во времена Сефевидов и Надир-шаха «чархчи» означал «передовой отряд»], направить в Ширван с пятнадцатью тысячами тамошних гази в качестве мулязимов свиты царевича. Царевич после прибытия в обитель власти Тебриз направил часть победоносного войска с Фатх-‘Али-ханом вперед, чтобы они присоединились к Ашур-хану. Сам же следом [вышел] из Тебриза и направился к своей цели. После вступления на берег Куры [царевич] с Ашур-ханом, Хаджи-ханом и Карим-ханом перешли переправу и направились в крепость Шамахи.
В то время неизвестного происхождения Сам[-Мирза] и Мухаммад Лезгин находились на вершине горы, которая была самой высокой точкой мира, даже выше Баге-шаха. Когда они своими глазами увидели знаки победоносного войска кызылбашей, то с большим отрядом лезгин и ширванцев вышли на склоны, желая вступить в крепость и приготовиться к бою. В тот день, четвертого зу-ль-када 1156 г. х. / 20 декабря 1743 г., построились ряды той злонамеренной группы, готовые к убийству и борьбе.
На другой стороне Фатх-‘Али-хан и Ашур-хан преградили им путь, и произошла такая ожесточенная битва, что пока кровожадный Марс находился на этом голубом небосводе, [он] не помнил такой битвы. Из-за многочисленных вершин богатого счастья сахиб-кирана и милости всесвятого Бога пуля попала в Мухаммада, сына Сурхая, и ранила его. Со всех сторон победоносные войска вели натиск. Ряды Сам[-Мирзы] от страха и тревоги перед саблями победоносных смельчаков закружились и рассыпались, и все разбежались. Примерно одна или две тысячи человек были убиты и взяты в плен вместе со знаменами, барабанами и пушками. Раненый Мухаммад, сын Сурхая, с небольшим числом людей [ушёл] в сторону Дагестана, а Сам[-Мирза] с группой последователей убежал в Грузию.
Отмети, что по одним сведениям, Сам-Мирза был выходцем изКуба [вероятно лезгин-суннит]:
«В это время некий Сам из Куба [Sam, aus Kuba] выдавал себя за сына шаха Хусайна [Schah Husain] и после различных вылазок укрылся у лезгин [Lesgiern]. Он нашёл поддержку у Мухаммада, сына Сурхая [Muhammed, einem Sohne Surchais], который хотел использовать его для лучшего осуществления своих коварных замыслов. Поэтому он присоединил к нему значительное число жителей области Табасаран [Tabarseran] и жителей города Дарбанд [Derbend]. Им удалось также устанвоить тайные связи с Ширваном [Schirwan]. Надир-шах [Nadir Schah], извещённый об этих событиях правителем Дербенда Мухаммад-Али [Muhammed Aly], приказал Хайдар-хану [Haider Chan] поспешить к нему на помощь. Но ширванцы [Schirwaner], уже сбившиеся с пути, схватили Хайдара между Шамахи [Schamachi] и Шабираном [Schaberan], заключили его в тюрьму и через несколько дней убили».
Автор: ‘Али Албанви
Литература
1. Козлова А.Н. Неизвестные сведения о Дагестане в уникальной рукописи Мухаммад-Казима «Наме-йи Аламара-йи Надири» («Мироукрашающая история Надира»). Махачкала: Издательство ДГУ, 2011. С. 86; 98–99; 125. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/35GUhA, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 14.09.2023). — Яз. рус.
2. Memories de lacademie imperiale des sciences. Sixieme Serie. Sciences Politiques, Histoire, Philologie. T. V. St-Petersbourg. 1845.