Он молчит и смотрит мимо меня. У него дёргается глаз. Я отмечаю, что на глазу у него ячмень.
Наконец он произносит:
— Ты когда-нибудь видела живую лошадь?
Нну... видела... в кино...
Дело в том, что только что я прочитала ему свой новый рассказ. Про коня и лошадь, ну, кобылу. Меня эти лошади столько времени изводили, по ночам снились, перед глазами стояли, что я поняла: я должна про них написать, они этого ждут и требуют.
В общем, конь и кобыла. Его продают в другой табун (почему мне всё время хочется сказать «отара»?). А они любят друг друга, у них нежность. И вот её табун начинают перегонять в другое место. А его — в другое. И он принимает решение: бежать вместе с возлюбленной, похитить её из табуна. И похищает. Они оказываются вдвоём в лесу. Она доверчиво смотрит на него. А он принимает решение, как им дальше жить. Потому что они одни, им зимой надо что-то есть, а в лесу ещё и волки. А он отвечает за них двоих, главное — за неё, он не может предать её. И он скрепя сердце решает, что они вдвоём вернутся в их старый табун, ну и что, что его оттуда продали, он же сам хочет вернуться, люди должны быть рады. И они возвращаются. А новые хозяева его тем временем ищут. И приходят к старым. И находят коня. И закатывают скандал: вы мошенники, продали, а потом украли, отдавайте. И те снова соглашаются его отдать, снова разлучая влюблённых. Конь гневно смотрит на людей, затем у него вдруг подламываются колени и он рухает... нет, рушится на землю замертво. Люди оторопевают. Трагическая история. А она потом ещё проживёт до глубокой старости. В общем, как в «Титанике». Я старалась сделать упор на драматизм событий.
— Ну, как твоё мнение?
Мой друг судорожно сглатывает.
— Тебе очень дороги эти кони?
— Ну... да, конечно.
Он выдавливает из себя:
— Знаешь, я ведь не знаток в сельском хозяйстве. Я думаю, что тебе стоит найти другого рецензента, более сведущего.
— Жаль. Я твоим мнением всегда очень дорожу. А к кому посоветуешь обратиться?
— Ну... не знаю... у меня как-то не сложилось со знакомыми из этих сфер... не знаю, надо подумать... прости, я опаздываю на автобус, мне надо бежать. Я постараюсь подумать.
Я разочарованно вздыхаю, но говорю, что надеюсь на него, он же мой лучший друг.
Он торопливо одевается. Я вижу сверху в окно, как он, подняв воротник, по слякоти бежит к остановке. Мысли возвращаются к коням, но ненадолго: хлопает входная дверь. Это мама с папой вернулись с работы.
— Ну, промозгло! — это папа. — Как дела, дочура?
— Я рассказ новый написала, — хвастаюсь я. — Хочешь, прочитаю?
— Что, опять?! Нет-нет, доча, я устал, замёрз, мне отогреться и поужинать надо. Я сегодня не способен ничего воспринимать.
Мама выразительно вздыхает.
— Все девочки как девочки, с мальчиками встречаются, а у нас графоманка.
Я не обижаюсь на неё, я знаю, что она меня любит, просто в литературе ничего не понимает. И ухожу к себе в комнату вместе со своими конями. Пожалуй, не надо, чтоб обрывалось всё на такой трагической безнадёжной ноте. Нужен свет в конце туннеля. Пусть они оба встретятся на небесах и будут счастливы. Внутренним взором я вижу, как нежно они смотрят друг на друга, переводя затем глаза на меня и улыбаясь. Я смахиваю слёзы умиления и сажусь за работу.