Костяну всего – то 25 лет недавно исполнилось. Или уже 25. В общем, настал для него совсем не детский возраст. Но не мешает ему это вести себя как шестилетнему ребёнку, то есть весьма непосредственно. Впрочем, по развитию своему он совсем недалеко ушёл от малыша. Святая простота душевная, явная приземлённость мировосприятия вообще и бесхитростных желаний, ничтожные знания об окружающем мире, примитивная манера общения. Всё выдаёт в нём подростка 12 – 13 лет, а сверх того парню невозможно дать даже с огромной натяжкой.
Да и откуда чему в его случае взяться – то было ? Из своих прожитых малых лет молодой человек 10 годков отмотал по СИЗО да зонам разным. Настоящим родным домом ему стала российская система пенитенциарных учреждений. Когда паренёк заканчивал отбывать свой очередной срок в неволе, "откидывался", как принято говорить в уголовном сообществе, он уезжал на недолгую побывку к бабушке, единственному оставшемуся у него близкому человеку. Как - то так всегда выходило, что не получалось у Кости надолго задерживаться на свободе. Сразу же после отсидки он начинал шалопайничать и вскоре предсказуемо получал новый вердикт от отечественного правосудия. С неумолимой печатью на приговоре суда. С вручением путёвки и проездного билета на зону, в свои «родные пенаты». Такой вот незамысловатый круг бесхитростного бытия молодого человека сам по себе и вертелся до недавнего времени…
Где, когда его родители сгинули – Бог весть. Костик ничего о том не ведал, да и вовсе не помнил он маму с папой. Начинал отрок свои тюремные отсидки с малолетки, а уж потом пошло, поехало, завертелось. Разбои, грабежи, наркотики… Быстро обрёл юный урка полный «джентльменский набор» собственных приключений. Сам даже того не заметил, как скользя по тропе своих «славных подвигов», он перекочевал с малолетки в сообщество серьёзных мужиков, чтобы вместе и наравне с ними топтать теперь уже взрослую зону.
Парню по последнему для него приговору оставалось досиживать всего – то ничего, каких – то 9 месяцев. Но случилась вдруг нелепая война на Украине, и на зону, где Костян в то время обретался, пожаловали вербовщики из знаменитой ныне ЧВК «Вагнер». Приехали те бродяги агитировать тюремный элемент повоевать «За Родину». Взамен ловцы «солдат удачи» гарантировали полнейший набор всех благ небесных и земных. К тому же рекрутеры сулили прощение грехов прошлого, полную амнистию, освобождение от отсидки, вне зависимости от того, кому, сколько и за что ещё оставалось в «чалиться» в неволе. Что может быть для сидельцев радостнее, важнее, ценнее запаха обещаемой свободы ?
С зоны, где Костя своё отсиживал, с его слов на войну записалось 280 человек, эдаких «бравых воинов» бандитской наружности. Выжило из тех бедолаг, как он утверждал, только 30 человек. Наверное, парень ощутимо приврал, но даже если всё обстоит немного не так, если вдвое или, дай Бог, втрое больше в живых осталось, то цифры потерь всё равно выглядят жутко.
Сотрудничал я некоторое время с центром социальной реабилитации для алкоголиков, наркоманов и прочих зависимых. Мне, человеку с психологическим образованием, полученным к тому же в военной академии, было весьма любопытно наблюдать за поведением этого парня. Сразу непроизвольно вспомнились все академические лекции о травмах психики на войне, о неизбежно возникающем впоследствии посттравматическом синдроме. Теперь вот опять довелось общаться с типичным носителем той страшной боли и покалеченного войной внутреннего мира. Впрочем, лукавить не буду, интересно было разговаривать с Костей на темы войны, мира, жизни вообще и будущего места парня в ней.
Костя ни о чём не жалеет и сейчас, год спустя после своей вербовки. При том, что осколок украинского снаряда «аккуратно» снёс ему половину черепной коробки вместе с левым глазом. Действительно аккуратно, потому что мог бы парень и всей головы в том бою лишиться, а так только половиной дело ограничилось. Но всё же лучше всю оставшуюся жизнь одним глазом хлопать, чем упокоиться вечным сном. Примерно вот так, совершенно бесхитростно, Костян и рассуждал, сам себя успокаивая. За тот добытый в бою телесный дефект он в реабилитационном центре сразу же получил прозвища «одноглазый» и «циклоп». Второе почему – то прижилось больше. Образнее оно что ли, ярче, ассоциации более интересные вызывает у окружающих…
Облик парня воистину жуткий, страхолюдный. Левый глазной проём затянут сморщившейся кожей. Вместо утраченной в бою половины черепа военная медицина вживила Циклопу твёрдую металлическую пластину. Всё – таки, что ни говори, а в госпиталях наших работают настоящие кудесники. Воистину творцы эти ребята, раз они умудрились на железо головы натянуть парню кожный покров, да так ещё, что с волосами у Кости теперь всё в порядке. К тому же и глаз обещали при случае поставить, но всего лишь стеклянный, к сожалению. Большего пока никто сделать не сможет, потому что любая, даже самая дорогая в мире медицина не способна вживить человеку новый глаз.
Но даже несмотря на такуе страшную потерю почти половины черепа, никуда не ушла от Кости непритворная, задорная детская улыбка, навсегда поселилась она на его пока ещё мальчишеском лице. Да и непрестанный смех по любому поводу стал вечным спутником Циклопа, его неподражаемой "визитной карточкой". Про таких говорят: «ему палец покажи, он сразу и рассмеётся». Впрочем, смех этого мальчишки больше напоминает нервный гогот, звук от него похож на звенящее дребезжание металлической посуды в передвигаемом шкафу. Ещё Циклоп постоянно, к месту и не к месту крестится, хотя ничего не понимает ни в обрядовой стороне вероучения, ни в самой сути его. Перенял у кого - то привычку постоянно осенять себя крестным знамением, вот и исполняет он это действие совершенно бездумно. О Библии парень лишь слышал когда – то и то мимолётно. Знает, что существует такая книга, самая умная на всём белом свете, но Косте то знание ничего не прибавляет ни в одной из составляющих его жизни.
Непонятно чего больше в его смехе. Естественной, врождённой, не убитой никакими испытаниями жизнерадостности, или весельем своим парень маскирует личную и очень сильную внутреннюю боль ? Скорее всего, под маской являемого людям скоморошества прячет Костя страшные потрясения, пережитые им на войне. Тот дикий смех на самом деле всего лишь сложная защитная реакция юной, тонкой, несформировавшейся ещё до конца психики. Её ответ на всё ужасное, произошедшее с мальчишкой, да и до сей поры ещё происходящее. Этот смех как раз и есть одно из проявлений того самого посттравматического синдрома. Многие из побывавших в настоящих боевых переплётах настигнуты такой же бедой, долго и с большим трудом эта напасть потом излечивается.
Костя часто хвастался мне тем, что в боях лично убил аж 28 украинских «конченых беспредельщиков», как он их называет. Почему они «беспредельщики», да к тому же «конченые», ответить парень так и не смог. Просто у них в ЧВК принято было величать подобным образом всех солдат противника. Да и наша государственная пропаганда в этом смысле недалеко ушла от лексикона зэков. Военных противоборствующей стороны в радиоэфире и на экранах официального телевидения называют почему – то не иначе как «террористами», «националистами», «боевиками», «бандеровцами». Хотя против нашей действительно героической армии, тут не поспоришь, воюют точно такие же, тоже принявшие Присягу военные другой стороны. Мужественно супостат сражается, надо отдать ему должное, и заслужили солдаты противника уважительного отношения к себе. Хотя бы того, чтобы даже российские пропагандисты называли их "солдатами", а не какими - то "боевиками. Много же примеров из истории привести можно, когда люди в разные эпохи одинаково отдавали дань уважения своему врагу. Хватило у того же Наполеона мужества сказать после битвы при Бородино: «…русские заслужили быть непобеждёнными». Даже немцы в годы Великой Отечественной войны неоднократно хоронили храбро сражавшихся cоветских бойцов, отдавая им принятые в вермахте воинские почести. Наши же деятели от пропаганды ведут себя как… даже не слов не подберу, но я отвлёкся.
Циклоп свято убеждён в том, что на самом деле поехал защищать Родину и героически воевал против Украины, так вероломно напавшей на Россию. Об этом ему говорили начальники в ЧВК, так Косте настоятельно велели думать. Вот он и поверил небылицам, даже в то уверовал, что война идёт уже целых восемь лет, просто раньше он не знал о ней. Недосуг, мол, было за новостями следить, всё больше зоны топтать приходилось. Да и вообще детское по сути сознание мальчишки не желало разбираться в разных хитросплетениях и причинно – следственных связях большой политики. Хлопотно это, да и мозги, теперь уже контуженные, напрягать надо, а ой как не хочется Косте этого делать. Да и куда им, незрелым мозгам мальчишки против нынешней оголтелой пропаганды...
Воевал мальчишка всего – то ничего, меньше месяца, никаких особых подвигов совершить не успел. На тропах ратной "славы" не позволил ему отличиться украинский гаубичный снаряд большого калибра, который неподалёку от бойца разорвался. Очнулся Костя лишь много дней спустя, уже в госпитале. Потом сплошной чередой, как в калейдоскопе, пошли разные лечебные учреждения, где голову раненого бойца латали и перешивали наново. По выписке состоялся наконец приезд «героя» домой. Далее всё выстроилось по старой, совершенно бесхитростной «схеме» - сплошные встречи с друзьями, посиделки, "тёлки", регулярные выпивки и пребывание в постоянном наркотическом угаре. Да и как иначе, если человек кроме побитой головы не обременён ничем житейским, а полученные от государства деньги сильно «жмут» его ляжку…
Не удивительно, что раненые мозги юноши не вынесли такого завихрённого напора соблазнов вольной жизни и быстро встали набекрень. Так что очень скоро Циклоп явно «заморосил», как принято выражаться на языке уркаганов и прочих разных наркоманов. Короче говоря, вести он себя начал избыточно буйно, стал страдать многословием, преимущественно ненормативным. Психологи высказались бы в этом случае куда как культурнее: мол, у человека появились все признаки девиантного поведения, то есть такого, которое уж очень «весомо, грубо, зримо» отклоняется от всех принятых в обществе норм.
В какой то момент даже прожжённые друзья Кости перепугались избытка его перегретых наркотическим кайфом чувств и от греха подальше спровадили парня в центр социальной реабилитации. Туда, где собирают из душевного и телесного пепла останки наркоманов, алкоголиков и прочих «странных» личностей, которые избыточно страдают кто от любовной зависимости, кто и от излишнего инфантилизма. В центре друзья Костю и «закрыли» на полгода, причём авансом оплатили они весь этот немалый срок. Из Костиных, кстати, денег, по – дружеской душевной доброте.
Очнулся Циклоп, пережил в центре страшную ломку, но быстро более – менее пришёл в себя. Что ему, организм молодой, пока ещё «не расшатанный» изнутри. Однако не прижился любящий волю парняга в своей очередной неволе. Не говоря уже о том, чтобы смиренно принять строгие правила существования в закрытом помещении центра. Друзей своих, определивших его в такую «позорную шарагу», он стал называть «кончеными подонками». Ещё и "предателями" величал их, вкладывая в это насыщенное смыслами, ёмкое русское слово всё своё недоумение и неприятие от случившегося …
В общем, не приняла душа Костика внутренних регламентов и ограничений, установленных в центре. За это с него сразу же стали весьма строго взыскивать. На наказания парень нарывался постоянно. Иначе и быть не могло, ведь в этом "доме скорби и надежды" (как я его для себя назвал)принято "пороть" реабилитантов за всё, и даже самые малые провинности не остаются там без сурового воздаяния. В благом намерении дисциплинировать попавших сюда заблудших личностей и тем самым всячески способствовать их реабилитации.
С трудом привыкал Циклоп к веригам установленных запретов. К примеру, он совершенно не способен был разговаривать без использования в своей речи изобилия обсценной лексики. Что поделать, вышло так, что не довелось ему обучиться высокому слогу общения. Душа Циклопа зрела в иных разговорах с подобными ему "фартовыми пацанчиками", не те «университеты» жизнь юноше уготовила. Только вот бездушным камерам видеонаблюдения центра этого не объяснишь. Они всё видели, слышали, записывали, да и круглосуточно дежурившие в комнате охраны консультанты совсем не дремали, а наоборот – зорко наблюдали за обстановкой в доме, бдили.
Так что, если ты, мил человек, выругался матом и поймали тебя с поличным, так не обессудь, а в наказание будь добр вызубрить наизусть одно стихотворение. Приобщайся, привыкай к высокому слогу. Это считается в центре вполне справедливой мерой воздаяния за свершённых грех, за каждый выявленный прецедент использования табуированных слов.
Со своим первым "центровым" стихотворением, простейшим «На заре ты её не буди» А. Фета Циклоп промучился две недели. Так бы и дальше он страдал в одиночку, но вскоре вышло так, что наказанными оказались все несчастные обитатели «дома скорби и надежды». Лишь за то пострадал домовой люд, что Циклоп не справился, не смог огласить литературное произведение вовремя, в установленный домовыми правилами срок. За нерадение одного парня остальных курящих реабилитантов попросту лишили вожделенных для них перекуров…
Такой вот нехитрый был использован терапевтический приём. Почти безотказно действующий во всех подобных домах принуждения через применение принципа коллективной ответственности. Нечто вроде знаменитого мушкетёрского «один за всех, все за одного». Только в центре дело касается не дружеской взаимовыручки, а наказания всего коллектива за грехи одного единственного отщепенца.
Разумеется, лишенцы курева взвыли от такого нежданного ими поворота бытия. На провинившегося Циклопа сразу же обрушилась волна гнева сотоварищей по несчастью, которые вдруг, без вины виноватые, оказались без жизненной радости. Такой вроде бы малой, но очень важной для людей и без того обделённых привычными удовольствиями. Изо всех углов, из самых разных помещений дома в адрес Циклопа полилось недоумение обиженного, ущемлённого центрового люда. Нерадивому молодому человеку высказывалось оно, удивление это, фразами весьма неодобрительными и мало кого способными ободрить:
- Одноглазый, ты стих выучил уже ?
- Эй, Циклоп грёбаный, когда эту лабуду расскажешь, курить хочется !
- Ты что, контуженный, совсем недоделанный что ли ? Два – три четверостишия выучить не судьба ? Больше недели уже онанизмом занимаешься !
- Слышь, Циклопище штопаный, хорош дурака уже включать и исполнять, что учишь ! Мы то за что страдаем так из – за одного придурка ?
Ну и иные подобные, совершенно недухоподъёмные фразы потекли полноводной рекой. Неприкрыто выражали они сильнейшее негодование скучающих реабилитантов, невыносимо тоскующих без сигарет. Некоторые страшно мучились даже физически и на многое согласны были ради одной - единственной цигарки. Загоняемый в угол несчастный Циклоп пытался найти для хоть какое оправдание собственной немощи в литературных опытах. В ответ на ярость сотоварищей по заключению он постоянно лепетал жалостливым тоном одно и то же:
- Мужики, ну в натуре, бляха, гадом буду ! Не могу я это выучить, не получается. Пол башки мне снарядом снесло, глаза лишился. Мозги вытрясло все, в натуре ! Не идёт вообще этот стих позорный !
- Да ты, циклопоглазый, уже гадом стал ! – было ему чуть ли не единодушным ответом, - весь коллектив подставил !
В минуты своих жалких оправданий Костя напоминал незабвенного Полиграфа Полиграфовича Шарикова. Тот в известной книге Булгакова примерно так же убедительно пытался всем доказывать, что он вовсе и не убогий какой, а по – настоящему «на колчаковских фронтах раненый». Да и внешне, и по манерам, не говоря уже о степени своей развитости, Циклоп чем – то отдалённо походил на Шарикова. Но было у них как минимум одно, но весьма существенное отличие. Полиграфыч зол был безмерно, как пёс Шарик, его прототип, и котов он так люто ненавидел, что с радостью ежевечерне душил их при исполнении "должности" в «очистке». Одноглазый же Костя по своей врождённой внутренней доброте, неведомо как сохранённой, животных очень любил, а единственную домовую ручную кошку по – настоящему затискал в тёплых объятиях. Он постоянно осыпал её всю поцелуями, называя её при этом не иначе как «маленькая моя»...
Всё же на третьей неделе мучений, кое – как, запинаясь, с грехом пополам и то только с третьей попытки, страдалец прилюдно выдавил из себя стихотворение Фета. Давно почившему поэту весомо аукнулись вынужденное безмерное усердие и тому сопутствующие страдания юноши. За время зубрёжки злосчастного произведения Циклоп люто возненавидел того «позорного стихоплёта». Поправлюсь, что последнего слова в используемой им инвективе Циклоп не употреблял, он другое выбрал. Использованное им оригинальное слово наполовину полностью созвучно приведённому здесь, но оно весьма нецензурно, а потому и не может быть употреблено.
Жители дома уже было обрадовались такому благополучному исходу, начали потирать руки в предвкушении близкого удовольствия и навострились на долгожданный перекур, но… К их горчайшему разочарованию выяснилось, что одноглазый сотоварищ за две с лишним недели своих мучений успел набрать ещё пять, целых пять обязанностей по изучению новых литературных произведений. То была мера штрафа за не вовремя выученное одно - единственное стихотворение. Причём Циклопу вменялось в обязанность выучить куда более ёмкие и сложные стихи, Фету не чета. Когда несчастные реабилитанты посмотрели только на одно из произведений высокого искусства, к освоению которых приговорили Циклопа, многие с великой грустью осознали, что теперь они поневоле могут и вовсе бросить курить.
Называлось то стихотворение «Чёрный человек». Автор – Сергей Есенин. Само по себе название этого литературного шедевра напугало обитателей центра. Мало кто из них мог похвастаться хоть небольшой осведомлённостью в вопросах литературы. Немногие из "особо продвинутых" постояльцев дома пытались убедить администрацию в том, что так в общем – то поступать нечестно. Что «Чёрного человека» очень трудно выучить даже нормальным людям, не то что серьёзно отдефектованному войной Циклопу. Утверждали, причём совершенно справедливо, что это очень сложное литературное произведение. Кроме того, «Чёрный человек» вовсе даже не стихотворение, а поэма, что противоречит правилам назначения ответственности. Но все эти возражения оценивались администрацией не иначе как плач «в пользу бедных» и ни к чему не привели. Волей – неволей всем пришлось сесть на безникотиновую диету. Многие страдальцы скрипели зубами и громко на чём свет стоит проклинали бедного Циклопа. Только консультанты искренне радовались сложившейся обстановке, поскольку им не надо было по семь раз в день выводить почти тридцать человек на улицу и быть бдительными, чтобы, не дай Бог, какой – нибудь шустрячок не перемахнул через забор, не скрылся в примыкавшем к дому густонаселённом жилом квартале. Побеги из центра случались не так уж и редко, а за каждый из них дежурным консультантам приходилось отвечать из своей скудной зарплаты.
Окончательно загрустили, совсем пали духом курящие обитатели центра, не уставая при этом всячески проклинать незадачливого Циклопа. Разумеется никто не верил в его «сказки о потерянной памяти». Сам же Костя и в ус не дул, хотя был парнем курящим. Продолжал он наматывать на себя новые наказания, то есть, говоря жаргоном центра, «брать ответственности» за разные нарушения. Вскоре Костик оброс наказаниями, ровно как пресловутый помойный пёс блохами. То по сигналу «подъём» юноша не поспешит выползти из лап Морфея, то опять привычно зайдётся россыпью непечатного народного «народного фольклора». Да много чего он позволял себе непотребного, идущего вразрез с правилами центра. Пришлось администрации смилостивиться и некоторое время спустя объявить "амнистию" для безвинно страдающих домочадцев. Ведь в противном случае пришлось бы бедолагам сидеть без курева до самой "откидки" Кости из "дома скорбящей надежды".
Главная же трудность центрового быта заключалась для Циклопа в том, что парень очень медленно писал. Ничего удивительного, всё же тюрьма, где он провёл почти половину жизни, не самое лучшее место для развития навыков быстрого письма, разного прочего скорочтения, да вообще обычного чтения книг...
Тут небольшое пояснение требуются. Реабилитанты в центре делятся на две примерно равных категории. Одни - это что - то вроде «высшей лиги», то есть те, кому удалось вступить в так называемую «малую группу» и тем самым обеспечить себе доступ к полноценной психотерапии. Они счастливчики и баловни судьбы. Но судьба, по правде говоря, в центре очень изменчива. Те же, кому счастье не улыбнулось быть среди избранных, проходят курс так называемой «мотивации». То есть в полноценной групповой работе лишенцы не участвуют, а только готовятся к ней.
У центровых страт совершенно разные статус с сопутствующими ему привилегиями. Если выразиться образно, что в центре совершенно не приветствуется, «групповики» живут как «белые люди». Мало того, что они посещают интересные терапевтические мероприятия и по – настоящему получают там помощь, так вдобавок эти ребята имеют законное право на перекуры, а ещё дважды в день пьют чай со сладким. Одно это само по себе очень весомо в условиях спартанского существования обитателей дома. Самой же главной, радостной для «групповиков» привилегией является их полнейшее право на безмятежный сон в течение всей ночи.
Куда как сложнее дело обстоит теми, кто в группу вступить не удосужился или был с позором из неё изгнан. Эти бедняги становятся как бы "пациентами второго сорта», и по обретении низкого статуса они мгновенно лишаются и без того скудных радостей их наполненной скорбями жизни. В том числе курева и чая со сладостями. Кроме того, ко всем прочим напастям лишенцы обязаны каждую ночь писать разные большие тексты. То лекции по психологии зависимости они переписывают, то кропают отрывки из каких – нибудь полезных книг по выбору дежурных консультантов. Если повезёт, то к часу – двум ночи писанина заканчивается, и все идут спать. Но если почему – то удача "мотивируемым" не улыбнётся, то беда. Будет, к примеру, у консультанта плохое настроение, даст он по этой причине огромный текст переписывать, или, что нередко, кто – то набедокурит накануне не к пользе для обделённых Фортуной. Тогда всех накажут без разбора и бывает так, что всю ночь несчастные бодрствуют, но всё равно иной раз не успевают до утра всё задание по писанине выполнить. Выходит им настоящая пытка бессонницей.
Медленно пишущий Циклоп «любил» эту «беспонтовую», по его выражению, писанину до состояния внутренней дрожи, примерно как дворовая кошка "любит" бродячую собаку. Хватало парня в таком муторном деле всего всего на час, от силы на два, после чего, на всё наплевав, он просто уходил спать. Но такие безответственные «гуси» в центре никогда не взлетают. Так что уже с самого раннего утра Косте приходилось дописывать недописанное ночью, но уже не удобно сидя на скамье, а скрючившись, стоя возле подоконника и положив листы бумаги на дно высокого перевёрнутого ведра. Да и объём дневной писанины ему регулярно набавляли за явленное в очередной раз безответственное поведение ночью. Так что почти весь день Циклоп проводил в согбенной позе над ведром и листами бумаги. Дневные муки этого «писаря» плавно перетекали в ночные, когда его вновь и то с грехом пополам хватало на пару "трудовых" часов. Такая вот круглосуточная круговерть «писательских» мучений постоянно выпадала незадачливому юноше.
Но Циклоп не унывал, не обращал он внимания на все невзгоды, которые вдруг разом свалились на его ополовиненную осколком снаряда голову. Не позволяли юноше грустить сохранившийся детский задор и сопутствующая ему какая – то целомудренная наивность, лёгкость отношения ко всем тяготам жизни. Даже огромный опыт личной несвободы не смог повлиять на это врождённое состояние вольной души. Стоя на боевом посту возле опрокинутого ведра с ручкой в руках вместо ставшего привычным автомата, Циклоп так и норовил как - нибудь пошалить. Ну хотя бы заговорить с каждым, проходящим мимо него или забежать на кухню, угоститься там чем - нибудь. По канонам дома "навещать" кухню "просто так" было преступлением тяжким, сродни измене Родине и каралось строго, но весёлого паренька и это не останавливало. Ещё он постоянно отвлекался от письма тем, что отлавливал бесцельно шмыгавшую туда – сюда по дому кошку, долго мусолил её в своих объятиях. Всё время заливисто гоготал по поводу и без повода буквально надо всем, что происходило вокруг него.
Циклопу за участие в боевых действиях, полученное серьёзное ранение и возникшую в связи с этим инвалидность первой группы, выписали неплохую пожизненную пенсию от государства. Да плюсом к ней добавили ещё 7 миллионов рублей единовременной денежной компенсации. Миллион двести он уже получил и сразу же прогнозируемо промотал эту немалую сумму меньше чем за месяц. Друзья, выпивка, наркота, разные вьющиеся вокруг шалавы, покупка дорогих, исключительно брендовых шмоток. Какие - нибудь кроссовки за 30 тысяч рублей занимали одно из высших мест в нехитрой иерархии его примитивных жизненных ценностей.
Обещанный остаток денег за утраченную половину головы Костя ожидает получить до конца года. Он живёт, спит, мучается в неволе, выполняет разные «ответственности», лелея одну только мечту о том, как выйдет, купит себе дорогую машину, и все окрестные шмары непременно будут принадлежать ему без остатка. В наших личных беседах долго я пытался его образумить. Пробовал достучаться до раненых мозгов молодого человека, объяснить, что машину можно купить и попроще. Что не на шмар надо тратить деньги, а срочно идти учиться, что не проживёт он со своим наискуднейшим "образованием" уровня «ниже низшего». Как мог объяснял ему, что приблудные дешёвые лахудры никуда не денутся, но чем человек развитее, образованнее, тем гораздо более достойные женщины его окружают. Раскладывал на пальцах, что машина – не цель, не смыл жизни, не фетиш, а всего лишь расходный материал, средство передвижения. Убеждал, что автомобили всегда будут присутствовать в жизни человека как неизбежный призовой довесок к хорошему образованию и достойной работе.
Куда там, ничему из сказанного мною юноша внимать даже и не собирался ! Не понимал он меня вообще, если честно, не мог, а главное - не хотел. Мерседес и только мерседес Циклопу подавай ! Пусть даже денег хватит всего лишь на агрегат, изрядно бывший в чьём – то употреблении. Не беда, зато "всяко понты дороже денег" ! Пусть даже понты те изрядно корявые...
Ох уж эта детская непосредственность. Уже в реабилитационном центре многие из его обитателей почти мгновенно раскусили бесхитростность и наивность Кости. Много тёртых личностей обретается в том "скорбящем доме надежды". Чуть ли не треть тамошних мужиков отсидела в своё время за разные свои грехи, а уж бывшие зэки – они ещё те психологи, настоящие, «от сохи» лагерной, как говорится. Сразу же те «герои уголовного труда» начали пытаться занимать у Циклопа деньги, ещё даже не полученные им от государства. Заранее, на будущее, на всякий случай. Вдруг да выгорит ? «То ли ещё будет на воле», с грустью подумал я, когда узнал об этих попытках будущих заимствований. Сколько же раз предстоит этому бедолаге быть облапошенным из – за его собственной незрелости, недалёкости, отсутствия опыта нормальной жизни. Cколько ударов судьбы ещё придётся получить. Ко всем бедам Циклопа сирота он, наставить его по - настоящему, научить житейским премудростям некому, а с бабушки, со старого человека какой спрос ?
Так и не внял он моим советам, несмотря на долгие убеждения, не проникся ими, не достучался я до глубин подсознания парня. Даже бесплатно он не захотел посетить для начала мой курс по психологии финансовых отношений. Очень экспрессивно возражал мне Циклоп, утверждал, что по получении причитающейся от государства компенсации сразу же "замутит" какой - нибудь бизнес. Рьяно пытался убедить меня в том, что учиться всё равно что только время зря тратить и вообще учение - удел «беспонтовых лохов». Свято Костя пока уверен в том, всему нужному жизнь его и так научит, а знакомые авторитетные ребята подскажут что, где и как. Укажут и на деревья, плодоносящие булками, и на поля чудес, где произрастают денежные злаки...
Обязательно те ребята "подскажут и укажут". Для начала - кому и куда нести полученные от государства деньги. Уж в чём, чём, а в таком исходе я абсолютно уверен, повидавши немало жулья за долгие годы своей работы в сфере финансов. Мошенники очень любят таких "сладких" клиентов. Оставалось только сочувствовать жизнерадостному молодому человеку, полному пока ещё многих розовых надежд да надеяться на то, что полученные им вскоре удары от жизни будут не слишком болезненными и хоть немного его вразумят. Ну и удачи пожелать, конечно.
"Реабилитироваться" парняге ещё долго, и ближайший Новый год, скорее всего, Циклоп встретит в центре. Очень уж сложным выдался его случай для психологической терапии. Специалистам с ним немало придётся повозиться. Может быть, попозже я узнаю что – то новое про него. Всё – таки весьма интересным, познавательным для меня было общение с этим парнем. Давно, со времён второй чеченской войны не доводилось мне наблюдать такие яркие, просто образцово – показательные случаи проявлений посттравматического синдрома. Не только у Циклопа, кстати говоря, были в центре и ещё не менее заметные персонажи, недавно прибывшие с войны. Но об этом я обязательно поведаю в других рассказах...
P.S. Война – мероприятие очень затратное. Когда из общения с Циклопом довелось мне узнать о том, какие суммы наша нищая в общем – то держава платит таким вот «солдатам удачи» вообще и за ранения в частности, не говоря уже о компенсациях родственникам за погибших, я окончательно понял, что страна наша финансово обречена. Значительно менее оптимистичным стало моё мнение о глубине и сроках начала неизбежно надвигающегося финансового кризиса. Нехорошие события начнут происходить гораздо быстрее, чем я ожидал ранее. Катаклизм этот ударит по российскому народу гораздо сильнее, масштабнее, больнее, чем об этом думают даже записные пессимисты. Вряд ли уже что – то изменить. Но это тоже совсем другая история.