ОТВЕРГНИ СЕБЯ И ВОЗЬМИ СВОЙ КРЕСТ
Жан Кальвин о христианской жизни
Рэндалл Захман
Видение христианской жизни Джона Кальвина основывается на понимании того, что нашу жизнь больше всего искажает наша слепая любовь к себе. Эта любовь к себе - причина, почему мы любим слушать то, что нам льстит, и ненавидим слышать вещи, которые действительно показывают, кто мы есть. Наша любовь к себе также обеспечивает двигатель для нашей гордости, амбиций и высокомерия, посредством чего мы стремимся найти смысл нашей жизни во власти, богатстве и чести, чтобы мы могли презирать тех, кого мы считаем уступающими нам. Если мы хотим быть преобразованы все больше и больше в образ и подобие Божие, чтобы мы могли в конце концов соединиться с Богом в вечной жизни, мы должны искоренить эту слепую любовь к себе из наших сердец. Хотя Кальвин видит в христианской жизни многое, что может показаться нам странным или даже чуждым, трудно не согласиться с его пониманием, что слепая любовь к себе является основной причиной того, что наша жизни не выражает образ и подобие Бога 1.
Христианская жизнь и познание себя
Жан Кальвин основывает порядок и образ христианской жизни на истинном знании нас самих, которое всегда должны сопровождать наше истинное знание о Боге. Это познание себя идет вразрез с обычным способом, которым мы мыслим о себе и наших жизнях, а именно с тем, что мы способны создать надлежащий план для своей жизни по нашему разуму и осуществлять этот план на нашу жизнь по нашей воле. Согласно Кальвин, это понимание нас коренится в том, что он называет «слепой любовью к себе», и подкрепляется учением философов, которые, побуждая человека знать себя, предложили цель признания своей собственной значимости и превосходства, учили познавать себя тем, кто призывали нас следовать примеру разума и природы в воспитании добродетели и борьбе с пороком, потому что такие учителя скорее наполняют нас опустошающей самоуверенностью и наполняют наши сердца гордостью.
Проблема с философами и с общепринятым человеческим мнением заключается в том, что они ошибочно принимают наше текущее состояние за наше первоначальное творение. Мы были на самом деле созданы так, чтобы следовать руководству разума свободным выбором нашей воли, но наши разум и воля больше не находятся в том состоянии, в котором они были изначально созданы 2 Мы можем по-настоящему знать себя только тогда, когда мы противопоставляем состояние, в котором мы были изначально созданы, состоянием, в которое мы попали в Адаме. 'Это признание, однако, далеко не поощряет гордость за нас, обескураживает нас и бросает нас в смирение. Каково наше происхождение? Это то, от чего мы упали. В чем цель нашего творения? Это то, от чего мы полностью отдалились» 3. Истинное самопознание смиряет нас осознанием нашего ничтожества и снимает с нас всякую уверенность в том, что мы можем составить надлежащий план нашей жизни и нести его. И чем глубже оно рассматривает человека, тем более удрученным он становится, пока полностью не лишится всей такой уверенности, не оставляя себе ничего, что могло бы направить его жизнь правильно ». 4
Истинное съамопознание - это не знание нашего совершенства, а нашей бедности и
нищеты, потому что мы потеряли в Адаме все, что нам дано и что позволило бы нам
упорядочить нашу жизнь правильно. Истинное самопознание, следовательно, приводит нас к познанию Бога во Христе, потому что Христос - это живой образ Бога, в котором у Бога есть все, чего нам не хватает, чтобы Бог мог обогатить обедневших грешников и привести их к союзу с Собой в вечной жизни. «То, что мы сказали до сих пор о Христе, должно быть направлено к одной цели: осужденные, мертвые и потерянные в себе, мы должны искать праведность, освобождение, жизнь и спасение в Нем» 5.
Духовные дары, которые мы потеряли в Адаме, восстановлены нам во Христе, и Христос принимает на Себя результаты зла, которые мы унаследовали от Адама от нас. Для того, чтобы обменять нашу бедность на Христа чтобы иметь богатство, мы должны стать едиными со Христом, чтобы все, что принадлежит нам, стало
Его, и все, что Его, становится нашим. Это прививание ко Христу происходит через
Святого Духа, Который создает веру в избранных через проповедь Евангелия.
Как только Дух прививает нас во Христа, мы участвуем в самом Христе и во всех Его благословениях, чтобы наша бедность и грех больше не отделяли нас от цели и цели
нашего творения. «Но так как Христос был так передан тебе со всеми Его благами,
что все Его вещи сделаны твоими, что ты сделан членом Его тела, как действительно один
с Ним, Его праведность сокрушает ваши грехи; Его спасение уничтожает твое
осуждение; Своим достоинством Он ходатайствовал, чтобы Твоя недостойность не могла
предстать пред Богом » 6 В частности, вера получает двойную благодать покаяния и прощения грехов, новизны жизни и свободного примирения7
Покаяние или обновление происходит через участие верующих в смерти и воскресении Христа (Римлянам 6), Который убирает из них грех к смерти и восстанавливает их в новой жизни. 'Соответственно, мы восстановлены этим возрождением через благо Христа в Божьей праведности; от которой мы отпали через Адама. Таким образом, это радует Господа, чтобы полностью восстановить нас, кого бы Он ни принял в наследство жизни» 8. Тем не менее, верующие всегда борются со своим грехом, даже если только в форме их греховных желаний, и поэтому они всегда должны быть прощены, даже если таковые ежедневно возобновляются, "если те, кого Господь примирил с Собой, будут судимы по делам, они действительно будут найдены грешниками, хотя, тем не менее, они должны быть освобождены и очищены от греха ». 9
Кальвин изо всех сил старался показать, что дар возрождения никогда не может быть отделен от милости прощения. «Чтобы была лучше понята тема, как человек оправдывается одной верой и помилован: тем не менее действительная святость жизни, так сказать, не отделена от свободного вменения праведности" 10 Согласно Кальвину, благодать оправдания формирует основание нашего усыновления как детей Божьих, потому что Бог не может найти в нас ничего, чтобы считать нас детьми, если мы не примирились с Ним в прощении грехов. Тем не менее, благодать возрождения формирует цель нашего принятия как детей, потому что Бог усыновляет нас, чтобы объединить нас с Собой, а это невозможно, пока мы полностью не восстановимся в образе и подобии Божьем. «Поэтому высшее благо человека - это союз с Богом. Мы достигаем этого, когда нас приводят в соответствие его подобию"11.
Образец христианской жизни в законе и во Христе
Благодать возрождения формирует самый непосредственный контекст для
понимание Кальвином христианской жизни, потому что целью нашего обновления является восстановление образа Божия в благочестивых. «Наше возрождение Богом реально - как мы ранее объяснили - не что иное, как формирование заново образа Божия в
нас... Ваше высшее совершенство единообразно представлено в Писании как состоящее из
в нашем соответствии и сходстве с Богом" 12. Кальвин утверждает, что благочестивым не только нужна внутренняя благодать возрождения, чтобы все больше и больше преображать их в образ и подобие Бога, но им также нужен внешний пример или образец, который будет формировать цель их стремления на протяжении всей жизни, и создавать
гармонию, порядок и цель их жизни. Кальвин знает, что в Писании нет четкого или методического объяснения этого образа жизни, в отличие от философов, но он пытается собрать в одно ряд различных утверждений Святого Духа в Писании, которое приносит гораздо больше уверенности, чем философы. 13
Первый образец, на который ссылается Кальвин, - это закон Божий, потому что закон так представляет характер Бога ", что если любой человек на деле выполняет то, что
там есть, он будет выражать образ Божий в своей жизни» 14. Кальвин, как известно, называет третье и основное (? - Пер.) использование закона, который приносит пользу
благочестивым двумя способами. Во-первых, постоянно размышляя о законе Божием, они лучше понимают волю Божью, которой они должны подчиняться. Во-вторых, их частые размышления о законе послужит призывом к послушанию и помогут им избежать падения. 15 Знаменательно, что Кальвин находит эту первую модель в законе Моисея, а не в Нагорной проповеди. По сравнению с анабаптистами, которые утверждают, что учение Иисуса заменяет закон Моисея, Кальвин утверждает, что Иисус не собирался учить чему-то новому, чему не учил Моисей, а скорее намеревался прояснить подлинное значение закона против искажений книжников и фарисеев. 16
Это требование соответствует большему беспокойству Кальвина о том, чтобы основать Моисея на едином завете благодати во Христе, но это также означает, что Кальвин будет нормировать то, чему учит Иисус через учение Моисея, против того, что Иисус, кажется, ясно говорит. Например, когда Иисус говорит своим ученикам совсем не клястться, Кальвин истолковывает это в свете учения Моисея относительно присяги, что означает, что Иисус не запрещал давать клятвы, но только опрометчивое и беспорядочное использование их. Следовательно, мы можем законно дать клятву так, как этого требует необходимость, потому что использование многих вещей невинно, хотя их источник искажен» 17 Также, когда Иисус говорит нам не противиться злому, Кальвин
утверждает, что мы можем на самом деле защитить себя, если мы делаем это, не стремясь
к мести, и мы можем прибегнуть к закону для защиты наших требований, «если мы имеем шанс на справедливую защиту ». 18 Далеко не запрещая христианам носить оружие,
Кальвин утверждает, что меч и действующая смертельная сила пророчества в Исаии 49:23
- «Цари будут твоими приемными отцами, а царицы твоими кормилицами» - это исполнено во времена Христа, то есть Христос призывает всех правителей служить Ему,
охраняет Свою Церковь мечом и угрожает им гневом, если они этого не делают
к (Пс. 2:11) 19
Кальвин, кажется, думает, что закон Моисея устанавливает образ Божий, каким он был изначально создан (это спорно! - Пер). Писание выходит за рамки закона Моисея в изложении Христа как образ, которому мы должны соответствовать в жизни, ибо Христос как образ невидимого Бога - это Тот, Кто восстанавливает потерянных грешников для Богу. Поскольку Христос восстанавливает образ Бога, который был потерян в Адаме,
Христос больше, чем закон Моисеев, создает образец и пример христианской жизни. «Что может быть более ясным и действенным, чем это? И что может требоваться от нас помимо этого? Ибо мы были приняты как сыновья Господом с этим одним условием: наша жизнь представляет Христа, узы нашего усыновления 20.
Такое учение выходит за рамки лучших советов философов, которые стремятся привести нашу жизнь в соответствие с природой. 21 Оно также создает наше понимание
доброты и милости Божия во Христе, как основной мотиватор христианской жизни,
сверх призывов закона быть святыми, потому что Господь свят. «Бдагочестивый ум не стремиться повиноваться Богу лишь в силу заповедей или санкцияй, а не по серьезном размышлении о Божией доброте к себе ». 22 Это означает, что основным образцом христианской жизни является сама благодать Христа через Святого Духа, потому что наше размышление об этой благодати должно привести нашу жизнь в соответствии с ней. «Мы отдали первое место доктрине, в которой содержится наша религия так как наше спасение начинается с нее. Но она должна войти наше сердце и перейти в нашу повседневную жизнь, и так изменить нас, чтобы она не была бесплодной для нас 23
Другими словами, само Евангелие, которое провозглашает любовь Бога к нам
должно все больше и больше превращать нас в образ Того, Кого оно провозглашает,
так что Евангелие становится образцом для правильного упорядочения нашей жизни. '
Евангелие - это учение не о языке, а о жизни. Оно не бывает воспринято только через
понимание и память, как и просто дисциплину, но принимается только тогда, когда онл обладает всей душой, и находит место и покой в самых глубоких привязанностях сердца 24 Поэтому Евангелие служит целью и смыслом всех христианских стремлений и жизни, даже если мы медленно и нерешительно продвигаемся к этой цели. Поскольку оно излагает доброту и милость Бога по отношению к грешникам, Евангелие обладает способностью глубоко проникать в глубочайшую суть сердца, и поэтому может «воздействовать на целого человека в сто раз глубже, чем холодные наставления философов". 25 Мы не можем утверждать, что знаем Христа через веру в Евангелие, не превратив нашу жизнь в образ Христа в Евангелие.
Самоотречение
Павел более конкретно описывает образ жизни в Евангелии, обращаясь к
верующим по милости Божьей, чтобы представить свои тела как живую жертву, святую и
приемлемую для Бога, что является вашим духовным поклонением» (Рим. 12:1). Кальвин понимает Павла так, что мы должны перестать жить для себя, и должны отдать себя
и все, что мы имеем, для Бога. Под этим он подразумевает, что мы больше принадлежим себе, но полностью перешли под власть Бога. Этого, однако, не может быть, если мы не отрекаемся от себя . 26 Так как мы не принадлежим себе, мы сами должны перестать жить для себя, а должны отвергнуть себя. «Мы не свои: насколько мы можем, давайте забудем о себе и обо всем своем" 27 Поскольку мы принадлежим Богу, мы должны жить и умирать ради Бога и устраивать все аспекты нашей жизни только по Его воле. «Наоборот, мы - Божьи, поэтому давайте ради для Него и умирать для Него 28
Для такого самоотречения необходимо отречение с нашей стороны от всякой мысли, что наш разум способен управлять нашей жизнью, или что наша воля способна следовать его указаниям. Это то, что Кальвин видит у Павла, когда он требует, чтобы мы « преобразовались обновлением ваших умов, чтобы вы могли различить что такое воля Божья - что хорошо, что приемлемо и совершено »(Рим. 12: 2). Это предписание находится в прямом противоречии с учением философов, которые делают разум высшим авторитетом для упорядочения нашей жизни. Вопреки этому Кальвин утверждает, что христианская философия призывает представить сам разум руководству Святого Духа, чтобы Христос, в Которого мы верим, мог быть Тем, Кто управляет нашей жизнью изнутри », чтобы сам человек может больше не жить для себя, но слышать Христа, живущего и царствующего в нем [Гал. 2:20] 29. По словам Кальвина, разум - это источник всех наших эгоистичных устремлений, и поэтому он должен быть полностью предан Богу, если мы хотим жить правильно. «Следование собственным интересам - это чума, которая наиболее действенно ведет к нашему разрушению, поэтому единственный приют спасения - быть мудрым во всем и ничего не делать от себя, но следовать руководству Господа. 30
Христианское самоотречение напрямую влияет на наши отношения с другими людьми. Кальвин убежден, что падший человеческий разум действует главным образом в сравнении: мы оцениваем состояние нашей жизни, сравнивая себя с окружающими. Таким образом, мы считаем, что наши жизни должны быть правильно устроены, если мы богаты, влиятельны и пользумся честью, потому что все эти вещи заставляют нас чувствовать себя лучше, чем другие, и поэтому мы составляем по ним наше чувство идентичности и успеха в жизни. «Ведь такова слепота, с которой все мы устремляемся к любви к себе, что каждый из нас думает иметь справедливую причину гордиться собой и презирать всех остальных» 31 Если у нас есть какие-то пороки, мы льстим себе, что они не столь значительны, даже если мы преувеличиваем те же пороки в других и укоряем их. Если есть дары больше наших, мы умаляем их, чтобы лучше относиться к себе.
Отсюда и возникает такая наглость, что каждый из нас как бы освобождается от общего
блага, желает возвышаться над остальными и высокомерно и жестоко издевается над каждым смертным, или, по крайней мере, смотрит на него как на низшего. 32 Даже когда мы стремимся быть добрее нашим соседям с милостыней или благотворительностью, мы делаем это с презрением в наших сердцах к тем, кому мы помогаем, и стремимся поработить их сами, основываясь на помощи, которую мы можем предложить 33
Цель самоотречения - убрать эту любовь к себе из наших сердец. Первый способ сделать это - напомнить себе, что все дары, которые мы получили, были свободно дарованы нам Богом, хотя мы недостойны ни одного из них. Мы не должен становиться гордыми или хвастливыми на основе таких даров, а должны чувствовать себя тем более в долгу перед Богом на основе сердечной благодарности. Булучи далеки от власти
по отношению к нашим ближним, мы должны быть суровы к себе и терпеливы с другими
людьми. Мы должны исследовать свои недостатки без любви к себе, смириться и
мсеньше обращать внимания на недостатки наших ближних и беречь добрые дары, которые у них есть 34 Кроме того, мы должны помнить, что каждый хороший дар, данный нам Богом, дан не для нашего личного преуспевания, но должен использоваться исключительно для блага Церкви, так что мы используем все, что мы получили, чтобы построить общину через любовь. И, следовательно, законное использование всех выгод заключается том, чтобы делиться мсм с другими 35. Мы должны также испытывать сочувствие к тем, кому мы помогаем, как если бы мы сами пережили их несчастье, так как это удержит нас от чувства презрения к ним ", чтобы они могли быть побуждены чувством милости и гуманности идти к другим на помощь так же, как к себе ». 36
Что еще более важно, Писание повелевает нам любить и делать добро для тех, кто
кажутся совершенно недостойными нашей любви, особенно наших врагов. «Никто не решится когда-либо соблюдать эту заповедь, пока он не откажется от любви к себе, или, скорее, не научится самоотречению" 37. Кальвин разрабатывает две разные стратегии относительно того, как мы можем прийти к тому, чтобы любить тех, кто ненавидит нас. С одной стороны, он заявляет, что мы можем полюбить наших врагов, когда мы не хотим думать о злых намерениях людей, а смотрим на образ Божий в них, который отменяет и стирает их преступления, и своей красотой и достоинством побуждает нас любить и принимать их ». 38 Мы также должны увидеть других как одну плоть с нами, так что мы видим образ нашей собственной человечности, когда мы смотрим на наших врагов. «Поэтому это доказательство величайшей бесчеловечности - презирать тех, в которых мы вынуждены признать свое подобие 39. С другой стороны, Кальвин напоминает нам, что мы призваны являть ту же любовь к другим, которая показана нам Богом во Христе. «Но милость, которую Бог устанавливает в Своем законе, не рассматривает достоинства человека, но изливает себя на недостойных, развращенных, неблагодарных 40 Мы показываем себя как настоящие дети Бога, когда мы любим своих врагов так, как Бог любит нас во Христе., «потому что тот, кого мы назвали христианином, должен любить своих врагов" 41.
В первой модели наша любовь вызвана красотой и добротой образа Божия, который мы воспринимаем в другом. Чем больше проявляется образ Божий в них, тем больше мы призваны любить их. Следовательно, мы должны любить святых больше, чем остальной мир, так как образ Божий восстанавливается в них, хотя мы также должны любить образ Божий в наших врагах. «Любовь, действительно, распространяется на тех, кто снаружи, потому что мы все одной плоти и все созданы в образе Божием. Но потому что образ Бога сияет ярче в возрожденном, верно, что узы любви должны быть намного ближе среди учеников Христовых" 42. Во второй модели мы смотрим не на доброту и красоту образа Бога в ближнем, но на Бога, чья любовь является образцом и источником нашей любви для других. «Поэтому, если мы правильно направляем нашу любовь, мы должны сначала обратить свои глаза, чтобы видеть не человека, вид которого чаще порождает ненависть, чем любовь, но Бога, Который предлагает всем людям любовь, которую мы несем им, так что это может быть неизменным принцип: каким бы ни был характер человека, мы должны все же любить его, потому что мы любим Бога 43 В этой модели нет различия между возрожденными и нашими врагами, потому что «мы должны любить наших врагов так же, как наших друзей». 44 Следует отметить, однако, что
Кальвин также обращается к нашей общей плоти и к образу Бога во всех людях, чтобы
утверждать, что мы должны любить всех людей без различия. «Слово« ближний включает всех живущих людей; ибо мы связаны общей природой, как Исаия
напоминает нам: «что ты не прячешься от собственной плоти» (Ис. 58: 7). Образ Бога следует особенно рассматривать как священную связь союза; но по этой веской причине здесь не проводится никакого различия между другом и врагом, и не может быть такого зла, чтобы отложить в сторону право природы 45.
Самоотречение не только влияет на наши отношения с соседями, но и в первую очередь влияет на наши отношения с Богом. Наши попытки управлять нашей жизнью своим умом и замыслами всегда ведут нас по пути амбиций, гордости и высокомерия.
«Стремиться к богатству и почестям, стремиться к власти, накапливать богатства, собирать вместе все те глупости, которые, кажется, делают для нашей жажды великолепия и пышности, безумно, а наше желание безгранично. 46 Когда мы отвергаем себя, мы перестаем судить о себе по вещам, которые для нас составляют полноценную и значимую жизнь, и вместо этого смотрим только на благословения Бога.
«Во-первых, пусть они не желают ни надежды, ни любого спосоаб процветания, кроме как по благословению Господа" 47 Когда мы смотрим на Божье благословение как на единственный источник ценности в нашей жизни, мы не станем раздуваться от гордости, когда наша жизнь процветает, но скорее будет смотреть на Бога как на
источник всего добра, которое мы получили, и использовать его в интересах наших ближних. Если мы бедны, примем такое состояние со спокойным умом, зная, что Божье благословение гораздо важнее чем богатство или почет. «Тот, кто будет таким образом настроен умом, что бы ни случилось, не будет считать себя несчастным и не пожалуется на свою судьбу с ропотом на Бога" 48.
Сердце самоотречения, следовательно, в том, чтобы смириться с Божьей провиденциальной волей, потому что только Бог может управлять нашей жизнью. Поэтому лишь тот должным образом отверг себя, кто настолько полностью смирился с Господом, что он позволяет каждой части его жизни управляться волей Бога. 49 Мы отвергаем себя только тогда, когда отдаем себя и все, что у нас есть, для Бога, так что воля Божья направляет нас и управляет нашей жизнью. «Это самоотречение очень обширно и подразумевает, что мы должны отказаться от наших естественных склонностей и расстаться со всеми чувствами плоти, и таким образом, дать согласие быть сведенным к нулю, при условии, что Бог живет и царствует в нас. 50
Несение креста
Самоотречение неразрывно связано для Кальвина с несением креста, потому что только так мы можем показать,, что мы действительно отвергли себя и смирились с Божьей волей, когда мы будем терпеть страдания. Более того, мы действительно начинаем больше соответствовать образу Бога во Христе, когда мы терпеливо несем тот же крест, что Он взял на Себя ради нас. «Он устанавливает этот запрет, потому что, хотя везде есть страдания, которым подвергается жизнь людей без разбора, и все же
Бог обучает Своих людей особым образом, чтобы они могли соответствовать образу Его Сына, нам не нужно удивляться, что это правило адресовано непосредственно
им" 51. Благочестивые переживают те же очевидные противостояния и оскорбления, что
Христос перенес в своей жизни, а именно, чем больше они выражают образ Божий в своих
жизни, тем больше они испытывают страдания и скорби на земле, которые длятся до
дня их смерти. «Пусть это будет непрерывное упражнение благочестия, чтобы, перенеся
многие болезни, они могут быть готовы терпеть недуги" 52.
Главное преимущество несения креста связано с возрастанием самопознания, которое это приносит. Высокомерие и любовь к себе настолько глубоко укоренились в наших сердцах, что даже благочестивые люди склонны к гордости и уверенности в себе, когда их жизнь кажется процветающей. Наш опыт скорби показывает нам нашу слабость и ничтожество, так что мы отказываемся от всякого доверия к себе и более глубоко унижены истинным знанием себя. «Верующие, предупрежденные, я говорю, такими доказательствами их убожества, продвигаются к смирению, лишаяся извращенной уверенности в плоти и принимая Божью благодать 53. Когда мы отворачиваемся от себя, чтобы доверять исключительно Божьей благости, мы испытываем истину Божьей провиденциальной заботы, и таким образом, наша уверенность в Боге подтверждается опытом, что позволяет нам надеяться на защиту Бога в будущем. «Таким образом, святые благодаря опыту терпения знают тот факт, что Бог, когда есть нужда, оказывает обещанную им помощь». 54.
Кальвин утверждает, что страдания, наложенные на благочестивых из-за их
креста, на вид такие же, как те, которые приходят на неверующих. Разница заключается не в бедах как таковых, но в том, как они переносятся. Благочестивые имеют терпение, порожденное их доверием и надеждой на Бога, тогда как нечестивые становятся более мятежными и невосприимчивыми, чем больше они страдают. 'Можно добавить, что, хотя Бог возлагает бремя креста и на хороших, и на плохих людей, все же, если они добровольно не склонят к нему свои плечи, они не будут нести крест; нельзя сказать, что дикий и невосприимчивый конь любит всадника, хотя он несет его. 55 Временами, однако, Кальвин будет утверждать, что по сравнению со скорбями неверующих, «сыновья Божьи имеют худшее из этого». 56
В любом случае, скорби нынешней жизни создают серьезный духовный конфликт для верующих, ибо может показаться, что их жизнь так же подвержена гневу Бога, как
у неверующих. «Бог гневается без разбора на нечестивых и избранных, и Его бедствия возвещают Его гнев чаще, чем Его любовь. Порой Писание говорит так, и опыт подтверждает это. 57 Кальвин видит опыт Иосифа как особенно яркий пример того, как Бог относится к благочестивым людям по крайней мере так же строго, как к
неверующим, так что их вера в Божьи обетования делает их жизнь намного хуже
чем могло бы быть иначе. «Таким образом, обетование Бога, которое возвысило их в Его честь почти погружает их в могилу. Мы также, получив безвозмездное принятие Бога, можем испытать то же самое 58.
Верующие должны находить утешение и даже радость в своих страданиях, видя свой опыт скорби, как приведение их в большее соответствие с образом Иисуса Христа распятого. Если даже Сын был любим Богом среди Его страданий и смерти, то и верующие могут быть уверены, что их страдания проистекают из любящего наказания Бога, чтобы они не могли быть осуждены с миром. Более того, несчастья, переживаемые святыми, - это действительно знаки чести, данные им: Бог показывает, что они принадлежат Христу, их распятому Царю. «Ибо это должно показать нам, как много чести нам дарит Бог, предоставляя нам знак Его солдат. 59 Человеческий разум велит нам избегать бесчестия и позора, как худших из бедствий, но вера во Христа открывает нам, что нас осуждают ради Его Имение - это высшая честь, которую мы можем получить в этой жизни. «Они терпят оскорбления и позор, но потому что они знают, что знаки Христа имеют большую ценность и заслугу на небесах, чем пустые и мимолетные вещи земли, и чем более несправедливо мир оскорбляет их, тем более богаты они для славы » 60. Таким образом, несение креста усиливает смещение разума в руководстве жизнью
благочестивых, ибо Духом они теперь понимают, что истинная слава в этой жизни там, де человеческий разум видит только позор и бесчестье. «Так высоко имя Христа должно почитаться нами, что то, что люди считают величайшей мукой, быть для нас величайшей честью61Кальвин не согласился со стоиками, когда они учили, что мудрый человек полностью превзойдет чувство боли в скорби, освободившись от всех страстей. Кальвин думал, что пример самого Христа опровергает философию стоиков, ибо он плакал от смерти Лазаря и был полон настоящнй муки и даже страха в Гефсиманском саду. 62
Благочестивые всю жизнь находятся конфликте между их естественным разумом, который чувствует горечь скорби и с удовольствием избежал бы ее, если это вообще возможно, и их верой, которая видит в таком страдании волю Божья, перед которой они сами смирились и сдались в самоотречении. Кальвин рассматривает этот конфликт как один из самых серьезных духовных испытаний, с которыми сталкиваются верующие, потому что их естественное чувство горечи и скорби может привести их к выводу, что Бог на самом деле против них и действительно отверг их. «Вся сила человека терпит неудачу, когда Бог появляется как Судья, и люди вынуждены смириться и лечь в прах, когда видят
признаки Его неудовольствия. 63
В свете этого испытания Кальвин советует верующим смотреть в зеркало обетований Божьих, чтобы созерцать там милость, которая скрыта за горечью их страданий. Более того, они должны проявлять и укреплять свою веру, призывая Бога вопреки их опыту, который говорит им, что Бог больше не будет слышать их крики. Модель такой молитва находится в Псалме 22, когда Давид призывает Бога как своего Бога, даже когда он плачет что Бог оставил его. «Пока яростная скорбь и немощь
плоть, изгнанная псалмистом из этих слов: я оставлен Богом; вера, которая поддерживает его,, чтобы он не так сильно погружался в отчаяние, вкладывает в его уста иную речь, и он смело призывает Бога, даже думая, что Он оставил его"64 Все благочестивые должны делать то же самое, чтобы горечь скорби не привела их к отчаянию, когда они заключают, что Бог фактически оставил их. Когда они это делают, они обретают душевное спокойствие, смирившись с волей Бога, хотя она является источником их невзгод. «Поэтому мы должны попытаться сделать это, если быть учениками Христа, чтобы наш разум мог быть погружен в благоговение и послушание Богу, чтобы быть способным укротить и подчинить Ему все противоположные чувства. 65 Более того, благочестивые не смиряются с волей Бога, потому что это необходимо, и его нельзя избежать, как утверждают стоики, а потому, что они видят в воле Божьей как выражение правды и справедливости, так и заботу об их собственном спасенит. «Эти мысли, я говорю, приводят к тому, что, несмотря на то, что наш разум ограничен естественным чувством горечи, они способны разбавить ее духовной радостью. 66
Презрение к нынешней жизни
Несение креста не только укрепляет веру, терпение и надежду благочестивых, но
оно также начинает удалять из их сердец их чрезмерную любовь к этой жизни. Хотя все люди хотят казаться живущими для вечной жизни, Кальвин утверждает, что если вы на самом деле проверитн тх планы, они наполнены только земными заботами, которые приносят выражение их алчности, амбиций и желания. Чтобы удалить от нас нашу любовь к богатству, силе и честь, Бог открывает тщеславие нынешней жизни через страдания
креста. «Только тогда мы правильно продвигаемся через дисциплину креста, когда мы
узнаем, что эта жизнь, судимая сама по себе, беспокойна, бурна, несчастна бесчисленными способами, и ни в коем случае явно не счастлива; что все те вещи, которые считаются ее благом, неуверенны, мимолетны, тщеславны и искажены многими пороками ». 67.Соответствие распятому Христу означает, что хотя каждый верующий надеется на земное счастье, оно будет отнято у него. «Это очевидно: весь общество верующих, пока они живут на земле, должно быть «как овцы, ведомые на заклание »[Рим. 8:36] чтобы соответствовать Христу, их Главе. 68.
Верующие должны не только развивать презрение к этой жизни через свой опыт
креста, но они также должны развивать возрастающую любовь и стремление к жизни будущей. «Когда дело доходит до сравнения с будущей жизнью, настоящая жизнь может
не только быть безопасно пренебрегаемой, но, по сравнению с вечной, должна быть презираема и ненавистна 69 В частности, Кальвин призывает верующих сравнить низкое состояние их тела в этой жизни с прославленным состоянием, которое их тела будут иметь в Царстве Божьем, когда они будут участвовать в той же славе, которая теперь видна только в теле Иисуса Христа. Когда они это сделают, они потеряют страх смерти, который преследует сердца неверующих. «Ибо если мы посчитаем это состояние неустойчивым, ущербным, испорченным, мимолетным, бесполезным, ибо это
гниющая скиния нашего тела, которая будет настолько разрушена, что она будет восстановлена из костей в совершенную, нетленную и, наконец, небесную славу, - и разве это не заставит нас горячо верить и искать того, чего боится природа?"70.
Наш прогресс в христианской жизни частично определяется тем, как мы с нетерпением ждем наступления дня нашей смерти и ждем возвращения Господа, Который изменит наши смертные тела, чтобы они стали как Его бессмертное тело. «Однако давайте посмотрим, как все решено: никто не добился возрастания в школе Христа, если с радостью не ожидает дня смерти и окончательного воскресения ». 71 Как Воскресение Христа сняло позор с Его креста, так надежда на собственное воскресение позволяет верующим нести крест со Христом таким образом, что освобождает их сердца от извращенной любви этой жизни. Одним словом: если глаза верующих обращены к силе воскресения, в их сердцах крест Христов наконец восторжествует над дьяволом, плотью, грехом и злыми людьми » 72.
Пришествие Христа, согласно Кальвину также дает верующим необходимое утешение,, потому что, когда Христос придет как Судья, Он сокрушит и погубит тех, кто причинял страдания верующих в этой жизни. «Как свидетельствует Павел, это праведность: дать покой несчастным и несправедливо пострадавшим, отплатить скорбью нечестивым за страдающих благочестивых, когда Господь явится с небес
[2 Фес. 1: 6-7]. 73 Одним из основных источников горечи т скорби является
тот факт, что те, кто заставляет благочестивых страдать, сами не страдают от Бога, но
скорее процветают в этой жизни. Кальвин считает, что этот контраст невыносим для верующих, если они не могут ожидать того дня, когда они будут утешены, и их угнетатели, которые теперь процветают на земле, будут поражены. «Это действительно наше единственное утешение. Если это отнять, либо наши умы должны повергнуться в уныние или, к нашему сокрушению, пленение пустым утешением этого мира ». 74
Поэтому благочестивые, призванные любить и благословлять своих врагов, делают это с
утешение, что будет день, когда Бог отомстит Своим врагам. «И все еще есть это утешение, которым все их страдания успокаиваются. Oни не сомневаются, что Бог будет мстителем для упрямого беззакония, чтобы явить, что те, на кого несправедливо напали, являются объектом его заботы ». 75
Таким образом, кажется, что для Кальвина повеление любить наших врагов и благословлять тех, Тот, кто проклинает нас, ориентированл на обращение наших врагов в веру в Евангелие.Если они остаются нашими врагами, даже когда мы любим их и молимся об их прощении, тогда мы знаем, что они погибнут под гневом Божьим и это утешит нас . «Хотя мы не должны молиться Богу, чтобы Он отомстил нашим врагам, но должны молиться за их обращение, чтобы они могли стать нашими друзьями, но если они останутся в их зле, с ними произойдет то же самое, что и со всеми остальными, которые презирают Бога. 76
Правильное использование благ нынешней жизни
Несение креста исправляет нашу извращенную любовь к этому миру, заставляя нас любить и ждать будущую жизнь, но это не значит, что мы должны быть неблагодарны
Богу за многочисленные благословения этой жизни. Скорее, наш опыт Божьей благости
в этой жизни может дать нам предвкушение Божьей благости, мы будем более полно
наслаждаться вечной жизнью. «Для верующих особенно это должно быть свидетельством Божией доброжелательности, целиком и полностью предназначенной для содействия их спасению. Прежде чем Он явит нам открыто наследие вечной славы, Бог желает меньшими доказательствами явить Себя нашим Отцом. Это те преимущества, которые Он ежедневно дает нам ». 77
Согласно Кальвину, мы не более достойны добрых даров Творца, чем милости Искупителя. Таким образом, когда псалмопевец спрашивает: «Что такое человек, что Ты помнишь о Нем? (Пс. 8: 4), Кальвин говорит: «Божье чудесное добро проявляется тем ярче в том столь славном Творце, Чье величие сияет великолепно на небесах, что милостиво снисходит, чтобы украсить такое несчастное и мерзкое существо как человек, величайшей славой, и обогатить его бесчисленными благословениями «. 78 Действительно, согласно Кальвину, Адам потерял наследство добра этой жизни, когда он впал в грех из-за своего неверия. Мы по праву наслаждаемся благами этой жизни, только когда мы усыновлены как дети Божьи во Христе. 79
Вера во Христа не уводит верующих от рассмотрения Божьей благости в творении, а скорее позволяет им созерцать Его и наслаждаться этим добром до конца своей жизни. Это созерцание должно занимать каждый день их жизни или, по крайней мере, каждый субботний. 80 Кальвин делает эту позицию более ясной в его латинском катехизисе:
В: Но в чем смысл того, что Господь Своим примером побуждает нас к покою?
О: Когда Он закончил создание мира за шесть дней, Он посвятил седьмой созерцанию Своих дел. Чтобы побудить нас к этому сильнее, Он ставит перед нами собственный пример. Ибо нет ничего более желанного для него, чем нам
формироваться по Его образу.
В: Но наше участие в делах Бога должно быть непрерывным. Достаточно ли того, что один день из семи будет посвящен этому?
C: Это правильно, что мы работаем в этом каждый день. Но из-за нашей слабости
назначен один особый день 81
Цель такого созерцания - быть изумленным и удивленным благостью Бога, проявляющейся в красоте творения, что мы не в состоянии выразить наше восхищение словами. 82 Наше использование благ этой жизни и наслаждение ими, согласно Кальвину, должно руководствоваться общими правила,ми, чтобы мы были в надлежащих пределах, и наша жизнь по праву упорядочена. Основным принципом является использование даров Бога ради той цели, для которой Бог создал их. Так как большая часть творения не только необходима для поддержания жизни, но и красива, мы должны принять, что и необходимость, и красота учитываются при использовании этих даров. Таким образом, целью одежды, кроме необходимости, являются благородство и порядочность. В травах, деревьях и фруктах, кроме их различного использования, есть красота внешнего вида и приятности запаха. 83 Это означает, что мы должны не только использовать вещи этой жизни, но и наслаждаться ими, в том числе вином, которое радует наши сердца (Пс. 104: 15), иначе мы пренебрегаем красотой, которой Бог украсил творение. 'Господь облек цветы с великой красотой, которая встречает наши глаза, сладостью запах, который доносится до наших ноздрей, и разве будет незаконно для наших глаз находиться под влиянием этой красоты или нашего обоняния - под сладостью запаха? 84
Это не означает, однако, что мы можем свободно использовать творение по своему усмотрению, ибо добро и красота творения также могут разжечь нашу извращенную любовь к этой жизни, и, следовательно, должны быть в надлежащих пределах. Первое правило, которое должно регулировать наше наслаждение творением - это наша искренняя благодарность Богу. Мы не можем признать Бога как Автора и источник всего блага или выразить нашу благодарность Богу, если мы просто наедаемся и напиваемся или соревнуемся с нашими соседями в отношении элегантности нашей одежды. Когда мы помним как сам разум разжигает любовь к себе, сравнивая нас с кем-то, мы можем понять, почему Кальвин был бы обеспокоен тем, что наше наслаждение благами этой жизни не дало нам «восхищаться собой и презирать других». 85 Мы должны помнить, что мы
проходим через эту жизнь на нашем пути к наследию вечной жизни. Таким образом, мы должны использовать добрые дела этой жизни так, как странники, используя их, как если бы мы их не использовали (1 Кор. 7: 29–31). Наряду с благодарностью, это отношение уничтожит обжорство и баловство, а также амбиции, гордость и высокомерие. Наша забота должна не потакать желаниям плоти, но позволять нам все более и более преобрахаться в образ Божий, чтобы мы могли наслаждаться единением с Богом. 86
Второе правило вытекает из терпения и умеренности, которые самоотречение и
несение креста должно создать в наших сердцах. Мы должны терпеливо терпеть бедность,
и нести изобилие с умеренностью. Кальвин считал, что особенно важно наше терпение в бедности, которое показало, действительно ли мы были учениками Христа. 'Кто будет неохотно и с беспокойным умом нести лишения и скромное состояниЕ. если он достигнет почестей, он ни в коем случае не воздержится от высокомерия». 87 Мы должны поэтому следовать примеру Павла и узнать, как изобиловать и как страдать (Фил. 4:12).
Третье правило связано с тем, что все блага даются нам Богом, чтобы мы могли использовать их как верные управляющие. Это означает, что мы все должны дать
отчет о нашем использовании творения самому Творцу. Поэтому мы должны использовать эти дары для наставления и благополучия наших соседей, и должны держать в уме всегда, когда требуется такой отчет, а именно иметь похвальное воздержание, трезвость, бережливость и умеренность, а также отвратительное расточительство, избыток, гордость, чванство и тщеславие ». 88 Многие из трудностей Кальвина как пастора в Женева были связаны с его стремлением обуздать то, что он считал чрезмерной
гордостью, показухой и тщеславием горожан. Действительно, его высокая оценка таких вещей, как воздержание, трезвость, бережливость и умеренность, отчасти затмила его беспокойство о том, чтобы мы могли созерцать и наслаждаемся красотой и сладостью добрых даров творения.
Наконец, Бог подрывает наши амбиции и стремление к чести и силе, поместив
нас в определенном призвании, которое Кальвин описывает как «пост», на который Бог
поставил нас в этой жизни. «Поэтому, чтобы через нашу глупость и опрометчивость все не было перевернуто, он назначил обязанности для каждого человека в его
особый образ жизни. 89 Бог назначает некоторых быть магистратами, другие - главами
домашних хозяйств. Наша смирение с волей Бога в самоотречении выражается в
то, как мы несем бремя, возложенное на нас в наших призваниях, зная, что это бремя
былл возложенл на нас Богом. «От этого также возникнет единственное утешение:
никакое задание не будет настолько отвратительным или низким, если вы будете подчиняться своему призванию, что оно не будет сиять и считаться очень ценным в глазах Бога. 90 В отличие от философов, которые думают, что высшее призвание людей состоит в том, чтобы искать свободу от подчинения другим, христиане будут терпеливо подчиняться тем, кто наделен властью над ними, даже когда те, кто во власти, безбожны и даже тираничны 91 Так же, женщины будут терпеливо подчиняться мужчинам, находящимся над ними, будь то их отцы илимужья, ибо в противном случае у них есть все признаки гордости и амбиций 92
Христианская жизнь имеет своей главной целью устранение слепой любви к себе из человеческого сердца. Наша любовь к себе заставляет нас думать, что мы достаточны для себя, и что нам не нужен ни Бог, ни ближний, чтобы правильно структурировать нашу жизнь. Самолюбие является движущей силой наших амбиций, скупости и высокомерия, что приводит нас к поиску смысла жизни во власти, богатства и чести. Наша любовь к себе удерживает нас от руководства волей Божьей и устраняет чувство, что мы должны быть благодарны Богу за все благословения, которые Бог изливает на нас. Призывая нас отречься от себя, нести свой крест и надеяться на вечную жизнь, даже когда мы славим Бога за благословения этой жизни, Кальвин призывает нас раз и навсегда отказаться от
образ себя, который мы создали благодаря нашей слепой любви к себе, чтобы соответствовать образу самоотверженной любви, явленной в Иисусе Христе.
1 инст. II.i.1, Opera Ioannis Calvini , под редакцией Питера Барта, Вильгельма Низеля и
Дорs Шойнер, 5 томов (Мюнхен: Chr. Kaiser, 1926–52) (далее О.С.), III.229; Кальвин:
Наставление христианской религии , изд. Джон Т. Макнил и пер. Форд Льюис Биттлз, 2
тт. (Philadelphia: Westminster Press, 1960) (далее LCC), 242.
2 инст. I.xv.8, OS III.186; LCC 195–6.
3 инст. II.i.3, OS III.230–1; LCC 244.
4 инст. II.i.3, OS III.230–1; LCC 244.
5 инст. II.xvi.1, OS III.481–2; LCC 503.
6 инст. III.ii.24, OS IV.34; LCC 570.
7 инст. III.iii.1, OS IV.55; LCC 592.
8 инст. III.iii.9, OS IV.63; LCC 601.
9 инст. III.xi.21, OS IV.205; LCC 751.
10 инст. III.iii.1, OS IV.55; LCC 593.
11 комм. Евреям 4:10, Opera Ioannis Calvini quae supersunt omnia , изд. Вильгельм Баум,
Эдвард Кунитц и Эдвард Ройс, 59 томов, Corpus Reformatorum , томов. 29-87
(Brunsvigae: A. Schwetschke and Son (М. Bruhn), 1863–1900) (далее CO), 55:48;
Комментарии Нового Завета Кальвина , изд. DW Torrance и TF Torrance, 12 томов.
(Grand Rapids: Eerdmans, 1959–72) (далее CNTC), 12:48.
12 комм. Ефесянам 4:24, СО 51: 208; CNTC 11: 191.
13 инст. III.vi.1, OS IV.147; LCC 685.
14 Inst. II.viii.51, OS III.390; LCC 415.
15 инст. II.vii.12, OS III.337–8; LCC 360.
16 инст. II.viii.7, OS III.349; LCC 373–4.
17 комм. Матфея 5:37, СО 45: 183; CNTC 1: 192.
18 комм. Матфея 5:40, СО 45: 185; CNTC 1: 195.
19 инст. IV.xx.5, OS V.475–6; LCC 1490.
20 инст. III.vi.3, OS IV.148; LCC 686–7.
21 инст. III.vi.3, OS IV.148; LCC 686–7.
22 связи Римлянам 12: 1, СО 49: 233; CNTC 8: 263.
23 Inst. III.vi.4, OS IV.148; LCC 688.
24 инст. III.vi.4, OS IV.148; LCC 688.
25 инст. III.vi.4, OS IV.148; LCC 688.
26 комм. Римлянам 12: 1, СО 49: 233; CNTC 8: 263–4.
27 инст. III.vii.1, OS IV.151; LCC 690.
28 Inst. III.vii.1, OS IV.151; LCC 690.
29 инст. III.vii.1, OS IV.152; LCC 690.
30 инст. III.vii.1, OS IV.151; LCC 690.
31 инст. III.vii.4, OS IV.154; LCC 693.
32 инст. III.vii.4, OS IV.154; LCC 693.
33 Inst. III.vii.7, OS IV.157–8; LCC 697.
34 инст. III.vii.4, OS IV.155; LCC 694.
35 инст. III.vii.5, OS IV.155; LCC 695.
36 инст. III.vii.7, OS IV.154; LCC 697.
37 связи Матфея 5:44, СО 45: 188; CNTC 1: 198.
38 инст. III.vii.6, OS IV.157; LCC 697.
39 комм. Исаия 58: 7, СО 37: 330; Комментарии Джона Кальвина к Ветхому Завету ,
30 томов (Эдинбург: Общество переводов Кальвина, 1843–1848 гг.) (Далее - CTS), 16: 234.
40 комм. Матфея 5:43, СО 45: 187; CNTC 1: 198.
41 комм. Матфея 5:44, СО 45: 188; CNTC 1: 199.
42 связи Иоанна 13:34, CO 47: 318; CNTC 5:70.
43 инст. II.viii.55, OS III.393–4; LCC 419.
44 инст. II.viii.55, OS III.393–4; LCC 419.
45 комм. Галатам 5:14, CO 50: 251; CNTC 11: 100–10 46 Inst. III.vii.8, OS IV.158; LCC 698.
47 Inst. III.vii.8, OS IV.159; LCC 699.
48 инст. III.vii.10, OS IV.160; LCC 700.
49 инст. III.vii.10, OS IV.160; LCC 700.
50 комм. Матфея 16:24, CO 45: 481; CNTC 2: 194.
51 комм. Матфея 16:24, СО 45: 481–2; CNTC 2: 194.
52 связи Матфея 16:24, СО 45: 482; CNTC 2: 194.
53 Inst. III.viii.2, OS IV.163; LCC 703.
54 Inst. III.viii.3, OS IV.163; LCC 704.
55 комм. Матфея 16:24, CO 45: 482; CNTC 2: 194.
56 связи Бытие 15:15, CO 23: 219; CTS 1: 417.
57 связи Евреям 12: 6, CO 55: 173; CNTC 12: 190.
58 связи Бытие 37:18, СО 23: 485; CTS 2: 266.
59 Inst. III.viii.7, OS IV.166; LCC 707.
60 комм. Деяния 16:22, CO 48: 384; CNTC 7:81.
61 связь Ефесянам 3: 1, СО 51: 177; CNTC 11: 157.
62 Inst. III.viii.9, OS IV.168; LCC 709.
63 связи Псалом 32: 4, СО 31: 319; CTS 8: 529.
64 связи Псалом 22: 1, СО 31: 220; CTS 6: 359.
65 Inst. III.viii.10, OS IV.168–9; LCC 710.
66 Inst. III.viii.11, OS IV.170; LCC 712.
67 Inst. III.ix.1, OS IV.171; LCC 713.
68 Inst. III.ix.6, OS IV.176; LCC 718.
69 Inst. III.ix.4, OS IV.174; LCC 716.
70 Inst. III.ix.5, OS IV.175; LCC 717.
71 инст. III.ix.5, OS IV.175; LCC 718.
72 Inst. III.ix.6, OS IV.177; LCC 719.
73 Inst. III.ix.6, OS IV.176; LCC 719.
74 Inst. III.ix.6, OS IV.176; LCC 719.
75 комм. Матфея 5:44, СО 45: 188; CNTC 1: 198.
76 комм. Римлянам 12:19, CO 49: 247; CNTC 8: 278.
77 инст. III.ix.3, OS IV.173; LCC 714–15.
78 связи Псалом 8: 4, СО 31:91; CTS 8: 100.
79 комм. Псалом 8: 7–9, CO 31: 94–5; CTS 8: 108.
80 инст. II.viii.28, OS III.371; LCC 395.
81 Catechismus Ecclesiae Genevensis , OS II.103; Кальвин: Богословские трактаты , пер.
JKS Reid (Philadelphia: Westminster Press, 1954), p. 112.
82 связи Псалом 8: 1, СО 31:88; CTS 8:94.
83 инст. III.x.2, OS IV.178; LCC 720–1.
84 Inst. III.x.2, OS IV.178; LCC 720–1.
85 Inst. III.x.3, CO IV.179; LCC 722.
86 инст. III.x.3, OS IV.179; LCC 722.
87 инст. III.x.5, OS IV.180; LCC 723.
88 инст. III.x.5, OS IV.180; LCC 723.
89 инст. III.x.6, OS IV.181; LCC 724.
90 Inst. III.x.6, OS IV.181; LCC 724.
91 инст. III.x.6, OS IV.181; LCC 724.
92 связи 1 Кор. 11: 7, СО 49: 476; CNTC 9: 232.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn